UPD: дополнено событиями, происходящими в Саду
…или Глава 18, в которой выясняется, что не всегда стоит решать семейные проблемы в одиночку.
My name is worthless like you told me I once was my name is empty cuz you drained away the love my name is searching since you stole my only soul my name is hatred for the reasons we both know worthless empty serching hatred, who am i right now you are fucking wearing me out you are always dragging my down you the fake, falling, force of nature, sick mind I dont need a gun to take back whats mine itʼs over itʼs over now you are done wearing me out my name is revenge and im here to save my name Shinedown — My name (wearing me out)
Эстар, пустыня неподалеку от Мемориала Волшебниц Сейфер сидел на большом камне, вытянув перед собой скрещенные ноги, и смотрел, как мир перед ним взрывается, рождая ослепительный оранжевый рассвет. Пальто лежало у его ног, уже изрядно запыленное, но все еще сохранившее намек на черный цвет, и являлось единственным темным пятном в окружающем пейзаже — не считая черной же футболки самого Сейфера, ярко освещаемой огненными лучами. Безумное, величественное, захватывающее дух зрелище — восход солнца в песках. В пустыне Сейфер чувствовал себя, как Багамут в Океане Вечности: так, как будто он был ее частью, всегда принадлежал этому месту. Каменистые, усеянные галькой, продуваемые ветром просторы рождали ощущение безграничной свободы. Изменчивые розовато-лимонные дали успокаивали взор, отвыкший от пространства. Древний дракон отозвался на мысленное сравнение хриплым смехом, щекоткой отдающимся под сводами черепа, но Сейфер привычно отмахнулся от своенравного Хранителя, сосредоточив все внимание на окружающем пейзаже. Вокруг расстилалась бесконечная каменистая равнина, кое-где покрытая каменистыми же холмами и насыпями. Из растительности в пределах видимости высилось лишь одинокое чахлое дерево, чьи листья были похожи на перья экзотической птицы. Растения-ксерофиты, флора засушливых, жарких мест. Кажется, нечто подобное росло и у их приюта в Центре — Матрона называла чахлый куст с перистыми листьями acacia estharica, дерево пустыни. Пустыня. Одиночество, пространство, свобода. Одиночество никак не связано с тем, что ты остаешься один. Иногда ты более одинок посреди огромной толпы, чем наедине с собой. Свобода — просто другое имя для состояния, когда терять уже нечего. У Сейфера в кои-то веки было, что терять, и не было ни малейшего намерения позволить этому случиться. …Он покинул Эстар вечером, и сияющий огнями ночной подсветки город скрылся из видимости почти сразу, как-то незаметно слившись с линией горизонта; маскировочный экран Эстара был на высоте. Навигация по звездам была привычной и неплохо освоенной еще в Трабии вещью, и к утру Сейфер уже был неподалеку от Мемориала Волшебниц, впитывая кожей пустынный рассвет во всех его сияющих красках. Он ничего не добился, побывав в Эстаре. Бывшему рыцарю не потребовалось особых умственных усилий, чтобы соединить речи Делинга в тюрьме, похищение Эдеи и явление епископа Эстара на встречу с президентом Галбадии в Доллете. Семейная проблема мгновенно переросла в дело мировой важности, но Сейфера во всем этом интересовало лишь спасение Эдеи, за похищением которой, как он был уверен, стояли оба его врага. Сейфер знал, чувствовал, что Матрона жива: глубоко в душе все еще теплился огонек остаточной связи, который погас бы в случае смерти Эдеи. И, в текущей ситуации, единственным способом ее отыскать была встреча с епископом Эстара, главой Церкви Хайна, соратником президента Галбадии Винцера Делинга. В Эстаре Сейфер узнал, что Лагуна Лойр больше не является президентом: государственный переворот прошел мягко и безболезненно, о судьбе спасителя страны от Волшебницы никто ничего не знал, а страна была объявлена протекторатом Галбадии. Наместником Эстара стал, объединив церковь и государство, Венсан Алмази. Сейфер бродил по улицам с прозрачными дорогами, со скептическим недоверием отмечая, что ничего не изменилось. Люди все так же разговаривали и смеялись, свысока смотря на чужестранца; футуристические лифты работали без перебоев, развозя в разные концы города всех желающих; магазины были открыты и сияли огнями рекламы. Что нужно, чтобы завоевать страну размером с Эстар, высокотехнологичное государство с населением, привыкшим ко благам цивилизации? Уберите правительство, наладьте траффик, затем объявите, что государственный переворот состоялся — и дело в шляпе. У Сейфера были подозрения, что за фасадом глупой жизнерадостности президента Эстара таился стальной каркас многослойных планов, Лагуна не мог просто так сдать свою обожаемую страну церкви фанатиков и убийц. Наверное, Лойр уже мертв, если допустил такое. Он вздохнул и поднялся с камня. Рассвет в пустыне не продолжается долго, и солнце стремительно всходило над горизонтом, возвещая наступление нового дня. Сегодня епископ Эстара должен был провести в Мемориале Волшебниц церемонию в честь своего союзника, перед богом и людьми провозгласив Делинга императором новой, объединенной державы. Каков был план? План был придти, оскорбить епископа и заставить его принять бой, а затем… эм… победить. Cейферу нравился этот план. Он был простым. В нем не было съемных частей. Он был сейферостойким. Епископ, Венсан Алмази, отец. Люди часто очень сильно переживают, пытаясь осознать большие перемены в жизни. Зачем переживать? Проведи несколько лет в отрицании, затем прими очевидное, когда новости уже устарели и не причиняют боли. Сейфер примерно так и поступил. Он давно отказался считать Венсана своим родственником: Сейфер выбрал, кого считать своей истинной семьей, и у него получилось держаться за свой выбор. У бывшего рыцаря было гораздо больше контроля над собой, чем он показывал окружающим. Он достаточно долго носил в себе старую боль, и теперь, когда история была рассказана сначала Квистис (часть, но ей хватило и части, чтобы понять почти все), а потом Леонхарту (перед которым Сейфер в полном смысле слова вывернул наизнанку душу), — теперь случился давно ожидаемый катарсис, и Сейфер был абсолютно спокоен и невероятно опасен. Опасен, как бывает человек, который точно знает, чего хочет, и абсолютно сконцентрирован на достижении этой цели. Он побеседует с Венсаном Алмази — и, если тот откажется сотрудничать, просто убьет его, не задумываясь.***
Мемориал Волшебниц, 11 часов утра Мемориал был окружен толпой: несмотря на изолированность памятного места от огромного мегаполиса Эстара, многие смогли добраться до места проведения церемонии, желая поприсутствовать при историческом событии. Военное оцепление окружало здание по периметру, препятствуя проникновению толпы в сам Мемориал. В Эстаре не носили оружия, страна пацифистов всецело полагалась на своих солдат, и Сейфер, на плече которого угрожающе покоился темный ганблейд, с легкостью проложил себе путь через расступающуюся перед ним толпу. Футуристическое серое здание с обтекаемыми плавными контурами охраняли солдаты Эстара; двое из них синхронно скрестили алебарды (серьезно, в каком мы веке?) перед Сейфером, закрывая ему проход. — Его преосвященство никого не принимает, — отрывисто пролаял один из охранников, окинув подозрительным взглядом вооруженного чужеземца в запыленной одежде. — О, меня его преосвященство примет, — ухмыльнулся Сейфер, очерчивая концом Гипериона полукруг в пыли у своих ног. — Скажите ему, что пришел его сын. Вытаращенные глаза стражников лучше всяких слов отразили их реакцию на это вопиющее заявление. Сейфер сознавал, что после бессонной ночи и гонок по пустыне выглядит далеко не лучшим образом. Некогда черная футболка была сейчас серой от пыли, неизменные штаны с ботинками видели лучшие времена, наверняка его впечатляющий облик вдобавок украшали еще темные круги под глазами и отросшая за последние пару дней щетина… бродяга, а не пафосный мститель — да и черт с ним, кого здесь впечатлять? — Похож, — неуверенно сказал один стражник второму, ткнув его локтем под ребра. — Конечно, похож, — зашипел его товарищ, панически сжимая сияющую подозрительными огоньками алебарду (лазерный прицел — на алебарде? Эстар…). — Шрам видишь? Разуй глаза, придурок, это же Сейфер Алмази. — Он — сын епископа?! — им понадобилось не так много времени, чтобы прийти к логичному выводу, и Сейфер мысленно поставил стражникам плюс за сообразительность. — Логично, он служил Волшебнице… — с сомнением протянул первый. — Давай просто скажем его преосвященству, — предложил второй. — Да, скажите. Его преосвященству, — с неприятной ухмылкой согласился Сейфер. — Преосвященству наверняка слишком скучно жить.***
Под конвоем пары стражников бывший рыцарь проследовал внутрь Мемориала, каким-то чудом сохранив при себе оружие (пожалуй, он поспешил с оценкой их сообразительности). Сейфер никогда до этого не был внутри Мемориала Волшебниц и не мог знать, для каких целей предназначается огромная, сияющая множеством датчиков полусфера в конце огромного зала, но он сразу почувствовал, как гаснут способности, дарованные магией: место, занимаемое в голове Багамутом, ощущалось темной плотной пустотой, сквозь которую невозможно было дотянуться. Магический блок. Название «Мемориал Волшебниц» внезапно обрело иной, жутковатый и мрачный смысл. Высокий человек в белом одеянии стоял к ним спиной, чуть склонив голову, и рассматривал панель управления перед полусферой. На длинном столе слева от него были разложены церемониальные пурпурные одежды, поверх которых лежал символ епископского сана — длинный посох с фигурным навершием. Все предметы несли на себе знак Церкви Хайна — черный круг, перечеркнутый алым крестом, и горло Сейфера невольно сжало спазмом, когда он подумал про собственный Огненный крест. Даже это — не мое… — Это место всегда использовалось для консервации магических сил Волшебниц, — негромко сказал Венсан Алмази, и Сейфер поразился тому, как за годы не изменился его голос. Все тот же властный, звенящий внутренней уверенностью удивительный тембр, с легкостью перекрывающий пространство огромных залов… голос полководца, по странной прихоти судьбы ставшего священником. Холодные зеленые глаза епископа встретились со взглядом бывшего рыцаря. Венсан готовился к церемонии, он уже был одет в длинное белое литургическое одеяние практически до пола, название которого Сейфер, к собственному удивлению, без труда извлек откуда-то из недр памяти: альба. Знакомое лицо практически не поменялось за семнадцать прошедших лет — даже постарев, Венсан оставался красив, и, как и в детстве, Сейферу невольно захотелось отступить на пару шагов, оказавшись в присутствии убежденного фанатика, в чьих глазах светилась абсолютная уверенность в своей правоте. Неужели я был похож на него?.. — Ты пришел ко мне сам… мальчик, — улыбка епископа вполне соответствовала его внешности. Находиться в обществе совершенства было более чем неприятно, и Сейфер, наконец, вспомнил, с каким настроением начинал осуществление своего плана. Ярость, гнев, злость; эмоции, которые на своем пике становятся сильнее страха, даже если этот страх родом из глубокого детства. — Решил, что ты слишком долго уже пытаешься, — хрипло отозвался он. Сейфер не хотел знать, зачем он был нужен Эстару, но только что невольно получил подтверждение своим догадкам, что за повторяющимися попытками нападения стоял его отец. — Где Эдея? В откровенном разговоре было некое жутковатое, гипнотическое очарование — стоило начать, и уже было невозможно остановиться. — О, вы с ней вскоре встретитесь, — уверил его епископ. — Раз уж ты пришел сам… — Это будет на моих условиях, — Сейфер поднял перед собой ганблейд и задумчиво рассматривал свое отражение в темном металле Гипериона. — Сколько пафоса, — с холодным отвращением сказал епископ. — Ты так и не повзрослел… мальчишка. Знакомая ослепляющая ярость взяла верх над всеми прочими эмоциями. Гиперион взлетел к горлу епископа, но тот лишь улыбнулся. Венсан Алмази протянул руку за посохом, не обращая внимания на темное лезвие у своего горла, и бывший рыцарь машинально бросил взгляд на знак епископской власти. Высокий посох с навершием в виде золотой блестящей сферы украшали символы восьми стихий и надпись на древнем языке. Fulmen Dei, молния господня. Сейфер невольно ухмыльнулся: пафосно, но бесполезно — что может сделать красивая игрушка против метра с лишним холодной стали? …В следующую минуту он с жестокой ясностью осознал две вещи: первое, ни один план не выдерживает больше десяти минут боя, — и второе, никогда не стоит судить об оружии по его внешнему виду. Оказавшись в руках у Венсана, сфера на вершине посоха вспыхнула режущим глаза золотым сиянием, создавая магический щит (но ведь стены Мемориала должны блокировать магию?..), и Сейфер отлетел к дверям от удара энергией, приземлившись на спину и продолжая сжимать в руке бесполезный ганблейд. Венсан наклонил посох к земле: по полу Мемориала зазмеились трещины, и золотой поток энергии потек по направлению к бывшему рыцарю. Тот поспешно вскочил, лихорадочно перебирая варианты действий. Ничего умного в голову не приходило. Сейфер привычным жестом выставил перед собой ганблейд, ни в малейшей степени не надеясь, что это как-то поможет, но твердо намереваясь сдохнуть с достоинством. Какого черта, если уж умираешь, можно напоследок произвести незабываемое впечатление. Или, по крайней мере, оставить заметное пятно. Алмази-старший слегка улыбнулся и опустил посох, гася неземное золотое сияние. Улыбка была знакома Сейферу, как бывает знакомо собственное отражение в зеркале. Он против воли вспомнил парад в Делинг-Сити, Эдею — и лица их обоих, когда Рыцарь и Волшебница увидели Скволла. Предвкушение, густо замешанное на презрительном превосходстве; оказаться по другую сторону этой улыбки было более чем неприятно. Сейфер решил, что если выживет, обязательно сделает что-нибудь со своими мимическими мышцами. — Стража! — негромко позвал епископ, и напрочь забывший о присутствии охраны Сейфер внезапно обнаружил себя пленником эстарских солдат. — С тобой я разберусь потом, сейчас занят… мальчик. Епископ накинул вышитую золотом шелковую ленту, столу, тщательно выровняв ее концы, и облачился в пурпурную церемониальную ризу. Сейфер, оказавшийся невольным свидетелем приготовлений, скептически хмыкнул: видеть бывшего военного в одеждах священника было по-прежнему странно. — Думаю, тебе будет интересно, — словно вспомнив о его присутствии, Венсан обернулся к сыну. — Не каждый день можно увидеть коронацию императора божественной волей Хайна.***
Сейфер стоял у окна, намеренно игнорируя дышащих ему в затылок стражников, и смотрел на толпу. Краем уха бывший рыцарь слышал, как вторая пара эстарцев, стоящая у двери, насмешливо обсуждала его Гиперион. Он был в поразительно поганом настроении. Замечательный, простой, великолепный план сломался на первом же звене, не предусмотрев, что Венсан Алмази может преодолеть свою застарелую ненависть к магии и обзавестись защитным артефактом. Как это вообще получилось, почему стены Мемориала не блокировали щит?.. Более того, человек, которого Сейфер ненавидел больше всех на свете, сейчас проведет церемонию, которая божественной волей закрепит право на мировое господство второго подобного же мерзавца. Я идиот. Нельзя было идти одному. На этой мысли настроение дошло до той точки, когда Сейферу со страшной силой захотелось, чтобы у Делинга с Венсаном все получилось — просто потому, что это был бы просто охрененный трюк. Историю всегда пишут победители, эта старая истина была сеткой старых шрамов запечатлена на коже Сейфера Алмази, — и он не сомневался, что у тандема Венсан-Делинг, церковь-государство, есть все шансы долго и успешно править миром. Неважно, зачем. Неважно, почему. Важно — что получилось в итоге. В реальности цель всегда, всегда оправдывает средства. Даже если от этого нехитрого факта потом со страшной силой выворачивает наизнанку у ближайшей придорожной канавы. Епископ стоял на площадке у лестницы Мемориала, и Делинг, одетый в расшитое золотом красное одеяние, шел к нему по коридору, образованному солдатами Эстара. За спиной Венсана безмолвно застыло духовенство Церкви, одним своим присутствием создавая торжественную атмосферу. Винцер Делинг преклонил колени перед наместником Хайна на земле и опустил голову. — Misereatur tui omnipotens Deus… — тихо прошелестел над толпой удивительный голос Венсана. Да сжалится над тобой господь всемогущий… Кажется, древний язык Центры тоже остался в прошивке мозга Сейфера, наряду со способностью слышать Волшебниц. Епископ склонил голову и коснулся навершием посоха склоненной головы будущего императора объединенного государства — и тут случилось невероятное. Когда золотая сфера коснулась Делинга, тот слабо вскрикнул и сделал попытку оттолкнуть от себя посох. Епископ сделал шаг назад, но было уже поздно — вспышка ослепляющего сияния вырвалась из навершия посоха и окатила будущего императора потоком белого света. Винцер страшно закричал и мешком осел на пол; воцарилось потрясенное молчание, сменившееся криками толпы. «…Недостоин… Господь покарал… Хайн был против…» Сейфер уловил основной лейтмотив возмущения и растерянно хмыкнул: он тоже считал, что случившееся только к лучшему, из Винцера получился бы хреновый император. Бывший рыцарь не видел лица Венсана и не знал, насколько спланированной была смерть президента Галбадии, но одно он знал точно: семейству Делингов была просто не судьба пострадать от рук Сейфера. Сейфер бросил рассеянный взгляд на толпу, пытаясь понять реакцию эстарцев на произошедшее, и на мгновение поймал уголком глаза знакомый растрепанный хвост на фоне голубой рубашки. Ему хватило доли секунды, чтобы с тошнотворной обреченностью осознать, что сейчас случится. Проклятье. Из всех моментов… Он бросился на пол и закрыл руками голову, не заботясь, что сделает при виде этого поступка его охрана. Раздался оглушающий взрыв, и Мемориал Волшебниц перестал существовать, взлетев в воздух вместе с доброй четвертью высшей иерархии Церкви. Получив потолочной балкой по черепу и проваливаясь в спасительную темноту, Сейфер еще успел краем глаза заметить золотое сияние щита над местом, где находился епископ, и с досадой подумал, что Лойр умудрился запороть даже заранее подготовленный контр-теракт… затем окончательно пала тьма.***
Баламб Сад, где-то в океане в нескольких милях от Горизонта Рыбаков Из разбитого окна дул соленый морской ветер. Квистис отвернулась от открывающейся из окна панорамы безбрежного океана и бросила взгляд на друзей, оценивая их состояние. О недавнем трупе напоминало лишь бесформенное темное пятно на ковре: первым, что сделала Квистис, отойдя от шока, был вызов похоронной команды — в военной академии наличие подобного отряда было не роскошью, а абсолютной необходимостью. Невозмутимые СииДʼы с черными нашивками на форме отскребли от ковра фрагменты черепа и унесли тело, накрыв мертвеца простыней, но кровавые следы остались ожидать команды уборщиков, невольно напоминая о произошедшей в кабинете недавней трагедии. Все это время Ксу молчала, бесцельно бродя по кабинету, и ни Квистис, ни Скволл не нашли в себе сил начать с ней разговор. Впрочем, Скволл был не в лучшем состоянии: если Ксу намеренно тонула в своем горе, твердо намереваясь прочувствовать его до конца и отпустить, то Скволл вновь наглухо закрыл для себя окружающий мир, как это уже бывало раньше. Односложным «без разницы» отделавшись от вопроса Квистис про дальнейшие действия, командующий рухнул за свой стол и уронил голову на руки, отказываясь иметь какое-либо отношение к происходящему. Квистис не знала ничего про связь Рыцаря с Волшебницей, помимо рассказов Сейфера и собственных наблюдений за Скволлом и Риноа, но даже она догадывалась, что внезапный разрыв этой связи должен быть болезненным, как травматическая ампутация конечности — возможно, даже не одной. Квистис вновь перевела взгляд со Скволла на Ксу. Мертвенная бледность подруги ее пугала, как и пустота в темных, чуть раскосых глазах…, но сцепленные зубы и прямая осанка указывали на то, что СииД Чанг не позволит себе окончательно распуститься. С ней все будет в порядке, она сильная. Ксу, я тебя понимаю. И знаю, что сделала бы то же самое. Нида… он сдал экзамен вместе со Скволлом, стоял на стороне Сида в конфликте между Главой Сада и Норгом, управлял летающей академией, прошел с ними всю вторую войну, тронул сердце железной леди Ксу… когда, на каком этапе на его дороге встретилась Церковь, уводя их друга темной тропой слепой и фанатичной веры?.. Для Квистис случившееся с Нидой было страшнее, чем давняя одержимость Риноа и Сейфера — внешние факторы можно было преодолеть, можно было уничтожить Волшебницу, можно было разрушить чары…, но внутренняя, идущая из глубины души вера?.. От подобного спастись было невозможно. В глазах Квистис на их друге не было вины — не то место, не то время, уязвимая точка, которой воспользовались, превращая умного и прекрасного человека в чудовище, — но не было и выхода, эти чары нельзя было развеять. Любой уязвим, надо лишь знать, как подойти. Она посмотрела на двух самых сильных в Саду людей, людей, до уязвимой точки которых только что достали, коснувшись самого сокровенного. Сама Квистис тоже не была свободна от переживаний: она чувствовала себя виноватой за то, что сгоряча и опрометчиво пожелала Сейферу сложить голову в пустыне — и теперь жалела, как будто ее слова были каким-то проклятьем. А что, если он и правда… нет, лучше об этом не думать. Он ушел, чтобы встретиться с Венсаном. Чем это закончится?.. Разговор с епископом оставил у нее ощущение почти сверхъестественного ужаса — ужаса, который почему-то было невозможно преодолеть. Неважно. Сейчас важно лишь то, что мы будем делать дальше. Мигнув, зажглись лампы, свидетельствуя о том, что техники все же восстановили энергоснабжение Сада. Раздался шум лифта, и из раскрывшихся дверей показался пыльный и с головы до ног покрытый грязью Зелл, сжимающий в руках сумку с инструментами. — Ребята еще внизу, но генератор мы починили, — доложил он. Скволл даже не поднял головы, Ксу и Квистис повернулись к Зеллу. — Масштаб разрушений? — деловито спросила Квистис, немедленно начиная просчитывать возможности и варианты. — Меньше, чем могло было быть, — откликнулся Зелл, задумчиво запустив руку в волосы и намертво зацепившись перчаткой за слипшиеся от машинного масла пряди. — Взрывные устройства были размещены…эммм… в не особо правильных местах, я бы сделал по-другому. Все можно починить, но для этого нам нужно вернуться в Горизонт, а Сад все еще обездвижен. Бросив взгляд на Скволла и убедившись, что командующий не намерен принимать участия в беседе, Ксу хрипло отозвалась: — Я свяжусь с Горизонтом, пусть пришлют команду техников. Заместитель командующего вышла из проклятого всеми богами кабинета, отправившись на свое место в приемную, и Квистис мысленно вознесла молитву высшим силам, благодаря их за появление Зелла, которое вывело Ксу из апатии. Со Скволлом все было хуже, он устранился с физического плана, полностью погрузившись в свои мысли, и обязанности командующего выполнять явно не собирался. Квистис нахмурилась и обратилась к Динчту: — Зелл, свяжись, пожалуйста, с Ирвином и Сельфи — нам нужно прекратить распространение паники в Саду и навести порядок. Мы не знаем, были ли у Ниды сообщники, необходимо провести расследование. Зелл кивнул, наконец, отцепив ладонь в перчатке от волос, и одними глазами показал на Скволла: — А… Риноа? Ксу выбрала именно этот момент, чтобы вернуться в кабинет. — На связи Лагуна Лойр, — отрывисто сказала она, явно волнуясь. — У них произошел государственный переворот, он больше не президент. Они с помощниками укрылись на тайной базе в пустыне, Лагуна запрашивает помощь Сада. Квистис повернулась к Скволлу, против воли надеясь, что шоковая терапия выведет его из трансцендентного состояния абсолютной неподвижности. — Скволл, прими решение! — она наклонилась над столом, и командующий поднял голову. — Мы должны взять Рагнарок и лететь в Эстар. Риноа там, и Лагуне нужна наша помощь. Кого ты оставишь вместо себя? — Ксу остается, — коротко ответил Скволл. Ледяные серо-голубые глаза обещали кровь и смерть всем, кто встанет у него на пути. — Ты летишь со мной.***
База в пустыне, неподалеку от Мемориала Волшебниц С головой явно творилось что-то не то. Память возвращалась частями, мысли текли вяло и не в ту сторону. Сейфер с трудом разлепил веки и обнаружил над собой ослепительно синее небо пустыни и знакомое лицо своего бывшего кумира. Лагуна увлеченно поливал его эликсиром, щедро разбрызгивая драгоценное зелье по пескам пустыни — движениям бывшего президента очень сильно недоставало хирургической точности Квистис. На каком-то этапе Лойр решил, что эликсира недостаточно, и присоединил к химическому веществу унылые попытки лечения магией. Было больно. — Что за черт, тебе показалось, что на мне еще слишком много свободного места под новые шрамы? — хрипло поинтересовался Сейфер, попытавшись сесть и безнадежно провалив попытку. Собирание слов в предложения давалось тяжело, букв в слова — не легче. — Сопутствующий урон, Алмази, — слегка виновато сказал Лойр. — Понятия не имел, что ты там. Кстати, что ты там делал? Неожиданно пронзительный взгляд бывшего президента Эстара явно намекал на возможные причины присутствия Сейфера на церемонии, и намек последнему не понравился. Бывший рыцарь не сомневался, что Лагуна знал, знал с самого начала, кем приходится Сейфер Алмази епископу Эстара. — В основном, был идиотом, — буркнул он. — Ждал конца церемонии, чтобы узнать, на кой черт я ему сдался. Лагуна загадочно улыбнулся и отставил в сторону пустой флакон из-под эликсира. — Ты с ним дрался, да? — Да, — Сейфер не видел никакого смысла отрицать очевидное. Пришел, увидел, проиграл. Пробуй снова, пробуй, пока не добьешься успеха. — Успешно? — с интересом спросил Лагуна, как будто заранее не знал ответа на свой вопрос. — Даже близко нет. Его посох — какой-то магический артефакт, создает щит, — со второй попытки у Сейфера все-таки получилось сесть и кое-как оценить свое состояние, и увиденное ему не понравилось. — Да, если бы… — пробормотал, хмурясь, Лагуна, но Сейферу было не его шарад. Бывший рыцарь только что обнаружил, что практически вся его одежда в буквальном смысле слова превратилась в лохмотья, изодранная осколками после взрыва. — Черт! Эй, Лойр, не найдется запасного халата? — Найдется, — отозвался Лагуна, извлекая из сумки у своих ног армейские штаны пустынной камуфляжной расцветки. — Держи. Сейфер критически осмотрел щедрый дар и спросил: — А еще что-нибудь есть, кроме штанов? — Ты правда думаешь, что я идиот? — рассеянно поинтересовался Лагуна. — Носки, футболку? — c легким подозрением уточнил Сейфер. — Носки, трусы, футболку. Новые ботинки. Знаешь, я управлял целой страной. — Мне казалось, что она управляется сама собой. — М-м, никакого уважения к старшим, — Лойр весело рассмеялся, ни капли не обидевшись. — Алмази, мне вот интересно, как ты вообще дожил до своих лет? — И это говорит человек, который не смог даже нормально устроить взрыв. Я удивляюсь, как ваша троица вообще столько продержалась у власти. Офисный планктон, — с веселым отвращением сказал Сейфер. — Диванное существование плохо сказывается на мозгах и мускулах. — Что только Квистис в тебе нашла, умная же вроде девочка… — Спроси у нее сам, — не поддался на провокацию Сейфер. — Если когда-нибудь еще увидишь, потому что у меня предчувствие, что мы сдохнем в этой пустыне по божественной воле Хайна. — Блаженны верующие, — со смешинкой в глазах согласился Лагуна, — но я намереваюсь еще пожить. Что до Квистис, то они со Скволлом уже получили координаты нашей базы и на всех парах летят сюда. У них там тоже была заварушка, но об этом пусть рассказывают сами, я ничего толком не понял, пусть объясняет Квистис. — Кто бы сомневался… — фыркнул Сейфер, имея в виду легендарный идиотизм Лойра, но Лагуна намеренно понял его иначе: — Да, умная девочка, умеет объяснять ясно и доходчиво. Красавица, опять же. Поверь, на твоем месте я бы давно уже развил романтическую жилку, — Лагуна сощурился, теребя в пальцах свой растрепанный хвост с проблесками седины. — Ты? — скептически сказал Сейфер, окинув экс-президента Эстара насмешливым взглядом. — Да ладно, у тебя вместо романтики в крови сплошная гениальность. — Ох, ну нет же. Квистис удивительно несообразительна для такой умной молодой леди, но рано или поздно дойдет и до нее. Даже до Скволла бы уже дошло, что ты серьезен! Черт, парень, подари ей цветы и пригласи на обед, признайся… — …В собственном идиотизме, — докончил за него Сейфер. — Спасибо за совет, но она в курсе. …Думаю, после моего незаметного ухода и бессмертного подвига в пустыне она никогда больше не захочет меня видеть. Я бы на ее месте так и сделал. Раздался нарастающий гул двигателей, и высокое небо прочертил знакомый силуэт корабля-дракона. Сад спешил на помощь. ______________________________ (1) Мое имя — ничего не стоит, как ты однажды сказал и про меня Мое имя — пусто, ведь ты осушил любовь Мое имя — в поисках, ведь ты украл мою единственную душу Мое имя — ненависть, по причинам, которые известны нам обоим Недостойная, пустая, ищущая ненависть — кто я сейчас? Я чертовски устал от тебя Ты вечно тянешь меня вниз Ты — ложь, падение, божественная сила, больной ум Мне не нужно оружие, чтобы забрать назад то, что принадлежит мне Все кончено Теперь все кончено Ты больше не будешь меня изматывать Мое имя — месть, и я здесь, чтобы сохранить это имя.