Привет вам из космоса

– Гладкохвостка, как же ты не понимаешь такого простого? Это моё племя, там живут мои родители и родные. Там мои друзья и знакомые. Ты думаешь, мне так просто отказаться от этого? – зашипел Лёгкий, заставив кошечку оценивающе прищурить глаза. Лёгкий никогда не ставил, как варианты племя и её, поэтому она наивно считала себя главным составляющим его жизни. Неужели она ошиблась? Кот вздохнул. Предложение Гладкохвостки о том, чтобы покинуть свои племена из-за войны, и свободно жить одиночками, не подчиняясь глупым запретам, его настораживала. Он не ожидал услышать такое от преданной племени воительницы, в конце концов, он сам был не готов к такому спонтанному решению, ведь прошла уже почти луна после того злополучного Совета. Котик ожидал услышать такое заявление – Я думала, я для тебя важнее всего на свете. Скажи, разве я ошиблась? – пискляво протянула беленькая кошка. «Как он может так себя вести? Неужели для него всё было просто весёлой игрой и ради меня он не способен на поступок?» - этого Гладкохвостка упорно не могла понять. – Гладкохвостка, если тебя ничто не держит в племени, то это твоё дело. Мне не просто взять и забыть всё, что связывает меня с Небесным племенем, – в отчаянии зашипел Лёгкий. – Ты…неужели ты сможешь воевать против меня? – Нет же, война между племенами и мы не можем её никак предотвратить! Не легче ли просто принять это, как должное? – мяукнул Лёгкий, но словив напряжённый взгляд подруги, невольно втянул голову в плечи. Он понимал, что выглядит в её глазах полным трусом, но никак не мог принять решение. Гладкохвостка сжала зубы, чтобы не завыть от отчаянья. Она не злилась на Лёгкого, она злилась на себя, за то, что так легко верит всем подряд, тем более абсолютно чужому для неё коту. Хотя, Лёгкий стал для неё кем-то большим, чем просто котом из другого племени, воительница понимала, что он ей ничего не должен и в любой момент мог отказаться от какой-либо затеи. Да, Гладкохвостка прекрасно это знала, но наивно верила, что Лёгкий всегда будет с ней и всегда будет её поддерживать. Будет дорожить тем, что связывает их. Горечь обиды заставляла развернуться и бежать. Бежать прочь от Лёгкого, ото всех проблем. Но что-то заставило кошку остановиться, потерпеть и выждать ответ друга. – Глупышка! Какая ты всё-таки ещё маленькая. Разве я могу тебя бросить? – наконец рассмеялся Лёгкий. Гладкохвостка с облегчением вздохнула. Она не ошиблась в своём друге, что не могло не радовать. Кошечка уже хотела сказать, что только побудет в последний раз с племенем и завтра они уйдут, как воитель её перебил, задумчиво оглядываясь по сторонам. – Я только одного не пойму, – протянул Лёгкий, стараясь говорить как можно мягче, чтобы не задеть Гладкохвостку, которая в последнее время стала слишком вспыльчивой. – Неужели ты действительно никому не нужна? Почему ты считаешь, что будешь счастливее вдалеке от своего родного племени, в котором росла? Кошка на несколько секунд погрузилась глубоко в свои мысли. Лёгкий был в чём-то прав. Ведь Черника ждёт её, любит. Мама не сможет пережить потерю. Однако почему-то Гладкохвостка сейчас думала, что это не должно её тревожить, поэтому, коротко ответила: – Нет, я никому не нужна. Меня никогда не любили в племени, не объясняя причины. Хуже просто уже не может быть, поэтому я хочу уйти, – тоном, не требующим дальнейших объяснений, холодно отчеканила кошка. Тема была ей до глубины души не приятна. – Очень жаль. Ладно, тогда идём. Солнце ещё не взошло, нам будет легко незамеченными покинуть свои территории. Прежде, чем наше отсутствие заметят, мы уже будем за территориями племён, – быстро согласился Лёгкий. Как опытный стратег, рассчитав все возможные варианты погони, он пришёл к выводу, что их не смогут догнать. – Но, – начала кошечка, но осеклась, понимая, что противоречит сама себе. Кажется, Лёгкий всё же успел её услышать, поскольку низко зашипел, чуть ли не переходя на рык: – Если ты говоришь, что ничего тебя не держит, значит, тебе и прощаться не с кем! Или я что-то неправильно понял? – загривок друга стоял дыбом, а красивые нежно-зелёные глаза неистово сверкали, как будто воитель готов был в любую секунду броситься и разорвать беленькую кошку в клочья. Гладкохвостка отскочила, будто от удара. Разъярённый взгляд обычно уравновешенного Лёгкого пугал её. Почему они начинают злиться друг на друга? Куда исчезает былое понимание? Возможно, они просто повзрослели. Именно на это надеялась кошечка. – Прости, я не хотел, – спохватившись, буркнул серый воитель Небесного племени. Всё внутри него ещё негодовало, но он не мог просто наблюдать, с каким откровенным испугом смотрит на него подруга. Лёгкий для достоверности своего спокойствия ласково лизнул кошечку между ушей. Встал и, потянувшись, мощным прыжком покинул место, на котором восседал. Времени до рассвета оставалось ничтожно мало. Воительница встрепенулась, понимая, что стоит поспешить, пока лагерь не пробудился. Смахнув сон, назойливой мухой крутившийся рядом, Гладкохвостка бросилась догонять серого приятеля. Вот впереди уже показалась его крепкая спина и тонкий, но пушистый хвост. Ветки кустарников хлестали кошку по бокам, мокрые жёлто-красные листья разъезжались под ногами. Казалось, весь лес против её решения. Однако Гладкохвостку не волнует мнение природы и даже собственных соплеменников. Она спешила на встречу своей судьбе…

***

Черника, не чувствуя лап, тащилась в лагерь вслед за главой ночного патруля. День выдался суматошным и нетерпимо длинным. Она даже не отдохнула толком. Весь лагерь был как на иголках, хотя внешне главы племени сохраняли спокойствие. Однако, чёрная воительница прекрасно разбиралась в истинных чувствах соплеменников, и она знала, коты напуганы приближающейся войной. Лагерь погряз в суматохе. Даже самой Чернике было некомфортно. Начинающаяся война за территории обещала быть ожесточённой, учитывая крутой нрав соседей. Быстро приближался очередной Совет, что означало возможную стычку. Черника знала, что коты не постесняются устроить разборки на Священной Поляне и даже тучи, закрывшие луну, их могут не остановить. Кошка видела в этой войне только предстоящую боль и страдания. Потерянные жизни, за клочки территорий. Предводители всё равно придут к какому-то мирному решению, а могут погибнуть коты. И она и Гладкохвостка. Вспомнив о дочери, Черника невольно встрепенулась, прогоняя усталость. А собственно где Гладкохвостка? Кошка быстро оглядела Главную Поляну, тихонько заглянула в палатку воителей и ни в одном месте не обнаружила воительницу. Тревога сковала всё внутри, в животе похолодело от страха за жизнь Гладкохвостки. Ведь на неё могли напасть вражеские воины или…На кануне назревающей битвы может произойти всё, что угодно. Черника подскочила и юлой начала метаться по лагерю, в поисках глашатой. К предводительнице с этим вопросом она обращаться не хотела. Всё-таки старые обиды брали своё. Ветер уныло завывал среди снова поредевших крон. Погода стояла ужасная, вот-вот мог начаться дождь. Сезон выдался неудачным. Мало дичи было даже у Грозовых котов, не говоря уже о соседях, затеявших ради добычи битвы. Златогривка не заставила себя ждать. Устало плетясь по лагерю, она медленно осмысливала предстоящие патрули. Она тоже была сама не своя, вела себя скованно, будто постоянно ожидала какую-нибудь напасть. Заметив, что угольно-чёрная воительница, ходившая в ночной патруль, не спит, глашатая приблизилась к ней. – Черника, разве ты не устала? Может, отдохнёшь? – заботливо поинтересовалась золотистая кошка. – Златогривка, ты не видела Гладкохвостку, – без предисловий сразу перешла к делу угольно-чёрная кошка. Волнение нарастало с каждой секундой, однако всё тот же инстинкт, что когда-то привёл воительницу к маленькому котёнку, сейчас подсказывал, что с Гладкохвосткой всё в порядке. Однако она не могла в это верить, зная, что дочка находится вне лагеря. – Гладкохвостка? Мне казалось, она здесь. Я видела, как она возвращалась в лагерь ещё до заката вместе с охотниками. Разве она не здесь? – с деланной беспечностью спросила глашатая, однако её тоже начали терзать сомнения. Не многие воители могут променять сон на прогулку по лесу. – Златогривка, тебе не кажется, что я не стала бы тебя спрашивать, если бы моя дочь была здесь? – медленно проговорила кошка, к концу фразы всё больше ускоряясь. Она говорила уже с нажимом, поскольку глашатая, кажется, не осознавала всей важности произошедшего. – Я не могу сейчас поднять весь лагерь на её поиски, всё-таки, не котёнок, может и сама разберётся. В две луны смогла, а в двенадцать не сможет? – зашипела Златогривка, но быстро осеклась, понимая, что такие слова сейчас были не особо уместно. Черника зарычала от досады. Её дочь невесть где, а глашатая играет с ней, рассказывает какие-то сказки. А что, если она больше не увидит Гладкохвостку…живой. Глашатая пристально считывала каждое движение воительницы. Сама в душе, она волновалась не меньше, но понимала, что у них нет причин поднимать панику, ведь пропала воительница, и то, не факт ещё, что она не вернётся. Однако Златогривка всё равно твёрдо для себя решила, что организует патруль, направленный на её поиски. Всё-таки, каждый воитель сейчас на счету. – Я немедленно организую патруль. Мы найдём Гладкохвостку, обещаю, – наконец сдалась глашатая и с неким удовольствием заметила в жёлтых глазах Черники облегчение. Златогривка нехотя поплелась в палатку воителей и вскоре вернулась оттуда с тремя заспанными до невозможности, воинами. Осока тихо бурчала себе под нос, Волк неприкрыто шипел, а Ива лишь сонно покачивала головой. Однако легко было заметить, что ни один из них не рад предстоящим поискам по мокрому лесу. Черника добровольно вызвалась идти в этот патруль, который возглавила сама глашатая. Пятеро котов уныло брели по лесу, прижимаясь друг к другу, чтобы хоть капельку согреться. Беспощадный ветер пригибал к земле голые кустарники, свистел между ветвей. Тучи становились всё темнее, будто подсказывая котам, что идея бесполезна. Несколько раз отряд чуть было не повернул обратно, но умоляющие возгласы Черники заставляли их двигаться дальше. Шерсть котов развевалась на ветру, с каждой минутой становилось всё холоднее, как будто рассвет и вовсе решил не наступать сегодня. Вот уже впереди виднеется граница территорий племён, а запах Гладкохвостки так и продолжает прятаться от воителей. Вдруг Ива резко рванула в сторону, вызвав всеобщее изумление. Однако первое впечатление сменилось вторым, как только кошка громко крикнула откуда-то сбоку. – Златогривка, кажется, я нашла запах. Он слабый и неразборчивый, но свежий. Но кажется мне, что она ушла не одна, – гордо сказала молодая кошка, ожидая похвалы, но все её ожидания с треском разбились. Взрослые коты с ужасом глядели вперёд, не в силах осознать, что настолько верная племени Гладкохвостка действительно ушла. – Этого не может быть, – вставила Черника, но замолчала, словив строгий взгляд Волка. У неё не было никаких аргументов, чтобы говорить о преданности своей дочки. – Запах очень похож на Небесное племя, – растерявшись, робко добавила Ива, уже не понимающая, довольны все её навыками или нет. Златогривка натянуто улыбнулась, показывая молодой палевой кошечке, что она всё сделала правильно. – Значит, она действительно ушла с кем-то из Небесного племени. Что же, считаю бессмысленным продолжать какие-либо поиски. Это её решение и она должна за него отвечать, – уже почти с искренним равнодушием сказала Златогривка и махнула хвостом, приказывая следовать за ней. Тоскливые тучи, висевшие на небе весь день, наконец, разразились проливным дождём, подгоняя котов возвращаться. Все, во главе со Златогривкой ещё больше заторопились в лагерь. Только Черника не спешила уходить. Чёрным пятном кошка просидела под дождём, ожидая чуда. Но ничего не произошло. На горизонте не показалось Гладкохвостки. «Я потеряла её навсегда…Как я могла быть такой слепой, чтобы не уследить, что твориться в сердце моей дочери? Звёздное племя, почему ты отнимаешь у меня всё, что делает мою жизнь радостной?» – бессловно обратилась кошка к небесным предкам. Но ей никто не ответил, и только дождь громко барабанил по земле…

***

Календуле не спалось в эту безлунную ночь. Голова была переполнена мыслями об этой глупой воительнице Гладкохвостке. Как она могла бросить племя в такой трудный момент? Да ещё и до этого тайно встречаться с вражеским воином! «Куда подевалось её уважение и благодарность? Неужели, Лунозвёздная мало для неё сделала? Черника тоже хороша. Не смогла даже приёмную дочку как следует воспитать!» – негодовала целительница, которая тоже узнала о настоящем происхождении воительницы. В пещерке было темно и сыро, после прошедшего дождя. Календула знала, что ничьей вины в побеге чуть ли не лучшей воительницы нет. Кошка осеклась, понимая, что сама признала кошечку с неестественным цветом шерсти одной из лучших воительниц. Целительница вздохнула. Она не могла не признать, что Гладкохвостка действительно была очень важна в племени. Она была одной из множества его составляющих, но какой-то незаменимой. Кошка прикрыла глаза и как когда-то в прошлом представила себя в угодьях Звёздного Племени. Сон и пробуждение внутри сна. К такому запутанному пути кошка уже давно привыкла. Вот на камне, всё там же где и в прошлый раз, сидит Воробей. Задумчиво и молчаливо целитель оглядывает гостью своими глубокими светло-голубыми глазами. Внутри них спрятана огромная печаль, которую целительница сразу смогла разглядеть. Что же так сильно опечалило небесного воителя? Одно Календула уже чувствовала в самой обстановке: их разговор будет связан с побегом Гладкохвостки. – Вы не ценили свет своей звезды, и теперь она для вас погаснет, – нараспев, задумчиво вглядываясь вдаль, проговорил Воробей. Говорил он медленно, словно его главной задачей было донести пророчество дословно. – Воробей, скажи, Гладкохвостка вернётся в племя? – умоляюще мяукнула целительница, хотя уже изначально знала, что ничего конкретного в ответ не получит. Вся суть Звёздного племени была говорить загадками. – Звезда погасла, – несколько раз пронеслось над пустошью, а силуэт бывшего целителя уже растаял в сумраке ночи. Календула проснулась уже на рассвете. Встреча со Звёздным племенем только больше её запутало, в голове крутились вопросы без ответа. Выходит, раз пропала только Гладкохвостка, значит пророчество о ней. Такой вариант целительница предполагала только в самом последнем случае, но именно он оказался более правдоподобным. «Но по тому пророчеству, что сказал Воробей, выходит, что Гладкохвостка умерла?»