***
Прождав у входа в башню добрую половину часа, Колесников раздраженно поплелся вверх по ступеням. Женщины оставались женщинами независимо от расовой принадлежности. Разведчик читал когда-то об амазонках, но уже тогда решил, что это миф, легенда, выдумка. Их описывали, как одних из лучших, хотя самых жестоких воинов того времени. Со вторым Колесников не брался спорить – самыми циничными и бессердечными убийцами были именно представительницы прекрасного пола. Но вот в то, что они были отличными солдатами… Чтобы показать свою «отличность», нужно хоть раз ввязаться в бой. Они этого сделать никак не могли, потому что в силу своей природы обязаны были опаздывать на каждый поединок. Может и была какая-нибудь вооруженная нереализованной похотью банда, нападавшая на одиноких мужчин, но точно не обученная, великолепно сформированная армия с четкой выбранной иерархией. И вроде бы время встречи не было оговорено, но Колесников закипал от негодования. Еще в младые годы, когда он, сопливый юнец, торчал несколько часов на морозе, ожидая свою зазнобу, он возненавидел эту отвратительную привычку опаздывать. А когда дама сердца, невинно сверкая глазами говорила, что заблудилась, он лишь понимающе кивал. А так хотелось сказать: «Мол, навигатором пользоваться не умеешь, купи себе собаку-поводыря. Пусть она тебе дорогу показывает». Природная вежливость лишала возможности нахамить, бросить купленный букет на снег, затоптать его и отправиться домой. - Простите меня, посол, - пропел над ухом мелодичный голос, чуть искаженный шлемом. – Шепард дал указания неясно, а моя попытка связаться с ним еще раз увенчалась успехом только несколько минут назад. - Не могу сердиться на такую милую девушку, - постарался улыбнуться Колесников. - Я должна починить антенну. Капитан сказал, что вы проводите меня до места, - отозвалась кварианка. - Для этого вас и ожидаю. Колония выглядит не лучшим образом, так что полноценно-красочной экскурсии, увы, устроить вам не могу. - Это не столь важно. Я рада выбраться с корабля, - ответила Тали. Колесников повел девушку к лестнице. Не то чтобы ему очень нравились другие расы – он вынужден был взаимодействовать с ними, хотя и особых чувств не испытывал ни к одной из известных ему, но кварианцам он сочувствовал. Сам он с трудом представлял себя скитающимся по галактическим просторам. Хотя, нет, представлял. Но в итоге фантазия приходила к одному и тому же логическому завершению: он всегда возвращался домой. В этот неидеальный, пропитанный ложью и лицемерием, протухший от вечных неутихающих войн и бесконечных попыток подстроить окружающий мир под себя, дом. Кварианцы были этого лишены и это делало их глубоко несчастными, потерянными, бесцельно брошенными в жизнь бродягами. И плевать, что их флот куда масштабней и мощнее, чем весь человеческий. И неважно, что технологии у них куда более высокие. Все это пустое, ибо дома нет. А защищать родной клочок земли и искусственную конструкцию в космосе - очень разные вещи. - Тут работы совсем немного. Удивительно, что Шепард сам не справился, - поделилась своим наблюдением Тали, осматривая антенну. - Ему нужно разобраться с гетами. К тому же он сказал, что как техник он не очень. Мягко говоря, - отозвался Колесников. - Точно, - закивала Тали. – Он считал себя настоящим инженером даже тогда, когда пытался вручную сломать замок, вместо того, чтобы смазать его унигелем. А вы? Разбираетесь в технике? - В нормально функционирующей – да. Попытка починить незнакомое оборудование, с которым я никогда не работал, заканчивается словесными проклятиями и ударами по этим предметам. Все-таки я не инженер. Я… Колесников замолчал. - Я обыкновенный посол, - с тоской закончил он. - Вы не похожи на посла. Другой представитель человечества выглядит иначе. Более внушительно, что ли. Ой, простите. - Ничего. Вы правы. Удина непробиваемый. Идет всегда напролом, пытаясь добиться своего. Я не такой. Чаще всего, чтобы получить желаемое, надо лишь плыть по течению и лишь иногда расслабленно помогать себе ладонями. Загребая кулаками далеко не уплывешь, но этого Удине я так и не смог объяснить. Колесников почувствовал на себе изучающий взгляд кварианки. - Удивительная раса - люди. Все вы такие разные, - заговорила Тали. Колесников пожал плечами. Он слышал эту фразу много раз и давно перестал гордиться тем, что его считают особенным, непонятным, трудным для изучения. Может, конечно, в этой исключительности и был какой-то смысл, но разведчик его не искал. - Со стороны, возможно. А так… Наверное, основное отличие нашей расы в том, что мы всегда находим повод чувствовать себя несчастными, недовольными. Вначале самая страшная трагедия – это прыщи на лбу. Проходит несколько лет и обязательно нужно придумать себе проблему в виде злого начальника и начать усиленно бояться и ненавидеть его одновременно, хотя тому, как правило, плевать на тебя и он подобных чувств к тебе не питает. Опять идут годы. Нет прыщей, нет злобного начальника, есть близкие, готовые поддержать. А все равно никакого удовольствия от жизни. Стремительно находится новый объект для печали, и жизнь продолжает отравляться самим же собой. Вот и вся наша удивительность и разность. Другие расы не ищут ямы с экскрементами в чистом поле, а мы полжизни тратим именно на это. А другую половину тратим на то, чтобы из этой ямы вылезти, стараясь не сильно хлебать. - Вы не похожи на человека, который ищет неприятности, - поделилась своим мнением Тали. - Просто они находят меня быстрее, чем я придумываю, где их искать, - отозвался Колесников. – Видите ли… Договорить ему не дал встревоженный голос Шепарда, доносившийся из инструметрона. - Колесников, вы слышите? Я потерял связь с «Нормандией», а Сарен сбежал. Может, Михайлович успеет перехватить его на орбите? Связь в колонии заработала? - Заработала. Сейчас свяжусь. Поиски нужного канала заняли несколько секунд. Дольше пришлось ждать ответа. - Михайлович, вот где ты, когда так нужен? - прошептал Колесников. Ожидание ответа вновь прервал Шепард, усиленно рвущийся в эфир. - Уходите из колонии… Скройтесь на корабле… - сквозь помехи услышал разведчик. Колесников помог слезть Тали и осторожно спустился в колонию. Люди по-прежнему группами суетились вокруг поврежденных приборов. Однако они больше не пытались их чинить. Просто стояли и глазели, не прикасаясь. И выражение на лицах было странным: рассеянным и рассредоточенным. Колесников поискал взглядом Фай Дань, но не нашел. Первое, что пришло ему в голову, что геты испробовали какое-то биологическое оружие. Возможно, уже давно, просто эффект требовал времени. Отсюда и настороженное отношение к планете у лидера колонии. Постепенно отравляемый мозг перестал адекватно воспринимать окружающие реалии. Идти по тропинке на виду у всех колонистов совершенно не хотелось. Мало ли какие последствия от интоксикации? Запросто пристрелят или закидают камнями. Кивнув Тали и надев шлем, Колесников осторожно вышел из убежища. Ко второй башне, служившей доком, он решил пройти, лавируя между зданиями. Так было проще спрятаться. Машинально схватив за руку Тали, разведчик перебежал за домик, где располагался кабинет Фай Дань. Подтянувшись, он заглянул в окно: лидер сидел за столом, покачиваясь из стороны в сторону, и сжимал голову руками. Со стороны это выглядело, как приступ мигрени. Колесников шепотом попросил Тали не высовываться и аккуратно забрался в окно. - Вас не должно здесь быть. Вы опасны, несете смерть. Хотите навредить ему, - сказал Фай Дань, поднимая голову. Колесников вздрогнул, глядя на лидера колонии. Лопнувшие капилляры, окутавшие зрачок, создавали впечатление, что его глаза совершенно черные. И они были пусты. Так смотрит на мир неразумный младенец, а не зрелый человек. - О чем вы говорите? О какой опасности? Мы пришли помочь, - заговорил разведчик. - Уходите. Немедленно. Я хочу приказать колонистам напасть на вас. Не могу сдержаться, - Фай Дань снова схватился за голову. – Не могу сопротивляться. Колесников решил не испытывать судьбу. Возможно, если бы он был один, можно было бы попробовать разузнать подробности у Фай Даня. Но рисковать девицей-кварианкой… Воспользовавшись тем, что лидер вновь принялся бороться с подступающей болью, разведчик вновь вернулся к Тали, которая осторожно высовывалась из-за угла, рассматривая ученых. - Идем, - кивнул он на здание с длинным соединительным коридором. Благо, там никого не было. Стараясь не топать, Колесников прошагал мимо стоящего у входа колониста, пошатывающегося и бормочущего что-то нечленораздельное. У входа во второе здание пришлось ударить прикладом заметившего его ученого. У самого входа в башню сработал сигнал инструметрона, привлекший внимание всех колонистов, находящихся поблизости. - Бегом, - гаркнул он на Тали, замершую на месте. Самому Колесникову тоже захотелось замереть и с ужасом наблюдать за приближающимися обезумевшими людьми. Стряхнув оцепенение, он помчался следом за кварианкой. Волна облегчения нахлынула сразу после того, как он оказался на корабле. - Что происходит с этими людьми? – спросила Тали. Как будто он знал! - А что случилось? – спросил подошедший «Элвис». - Если бы я знал, - Колесников задумчиво посмотрел в иллюминатор на скопившихся там ученых. – Но, надеюсь, обшивка на этом корабле не тоньше, чем на советских крейсерах. Можно мне воспользоваться корабельной связью? - Штурман Прессли, разрешите проводить советского посла в связной отсек? – спросил лейтенант у подошедшего офицера. Тот кивнул. Колесников вызвал Михайловича. На этот раз ответил он быстро. - Мы не смогли определить класс корабля, Колесников. Зато смогли спасти зад крейсера от луча, который нам любезно на прощание отправил Сарен. Сейчас пытаемся рассчитать проложенный курс. Пока он лавирует между ретрансляторами и не забывает отстреливаться, - сразу заговорил Михайлович. – Я отправил за ним крейсер, но лучше бы Альянс прислал свои легкие истребители. Они побыстрее и поманевренней. - Альянс не будет вмешиваться. Да и флот Цитадели, как не жаль, - ответил вместо Колесникова «Элвис». - Верно, - кивнул Колесников. – И наше-то участие неофициальное. - Знаешь, Колесников, эта ситуация с Сареном перестает быть мне безразличной. Если один корабль способен развивать такую скорость и стрелять, почти не затрачивая время на подзарядку, что сделает с нами десяток таких? А сотня? Тайно или нетайно, а я обязан доложить Совету Обороны об этом чуде техники. - Докладывай, - махнул рукой Колесников. – Узнаешь курс - не поленись рассказать. - Хорошо, - спокойно отозвался задумавшийся Михайлович. – Свяжусь лично с тобой, а Шепарда ты сам информируй. Разведчик кивнул. Вернувшись в рубку и вновь полюбовавшись зрелищем штурмующих корабль колонистов, разведчик приуныл. Если технологии гетов способны сводить с ума людей и строить корабли, которые лишают Михайловича его привычки едко высмеивать все, что он видит, значит дела совсем плохи. - Как ты? – спросил он у кварианки, машинально переходя на «ты». - Все в порядке. Просто эти люди… Они станут прежними когда-нибудь? Это излечимо? – кивнула она на нескольких колонистов, царапающих иллюминатор. - Надеюсь, ваш бравый капитан их спасет, - с сомнением произнес Колесников.***
Замученный Шепард заявился, когда на планете уже наступила ночь. Налегающий на кофе Колесников едва сдерживался, так как очень хотел засыпать вопросами капитана. Усталый Шепард кивнул Колесникову на дверь своей каюты. Вымотанные Заид и кроган поплелись к лифту. - Даже не знаю, с чего начать рассказывать, - заговорил Шепард, на ходу скидывая броню и опускаясь в кресло. – Таких прогулок у меня, пожалуй, еще не было. - Что с колонистами? – спросил Колесников. - Большинство выжило. Всех спасти не сумел, увы, - Шепард поднял усталые глаза на Колесникова. – А что с Сареном? Он сбежал? - Не совсем. Он бежит – его догоняют. Михайлович сообщит, когда узнает намеченный курс. - Спасибо за помощь, полковник. Рад, что рискнул связаться с советским послом, - устало улыбнулся Шепард. – Разрешите мне отдохнуть несколько часов. Завтра на совете расскажу вам обо всем подробно.***
- А этот Торианин точно умер? Или засох? Может он тысячу лет проваляться вонючим корешком, а потом заново расцвести? – спросила девица-сержант. - Все возможно. Азари сказала, что присмотрит за колонией, поможет возродить ее. Надеюсь, что побывав во чреве этого существа, она умудрилась изучить его. Так хотя бы колонисты будут точно знать, когда браться за топор. - Я бы пристрелил эту азари. Мало ли что внушал ей Торианин? А колонию эвакуируют в ближайшие дни, так что восстанавливать ее нет смысла, - заговорил Колесников. – Люди не желают здесь оставаться. Может, Альянс захочет изучить и руины, и остатки этого растения, так как советские ученые решительно отказываются от назначения на эту планету. - Предложу Удине поднять вопрос на конгрессе, - кивнул Шепард. – Жаль, что лидера колонии не удалось спасти. Наверное, я должен сказать, что он был настоящим коммунистом, так как он ваш соотечественник. Но я скажу, что он великолепный человек с железной выдержкой. Самоубийство во имя спасения альянсовского офицера… Никогда не думал, что такое возможно. Колесников промолчал. Наверняка Вею уже доложили о смерти брата, но он пожелает выслушать все подробности от посла. А связываться с ним на корабле было бы неразумно, так что надо было возвращаться на Цитадель. - Михайлович со мной еще не связывался, но я проинформирую вас сразу после передачи сведений. - Мы доставим вас на Цитадель, - кивнул Шепард. – Наверняка там уже все переполошились, разыскивая советского посла и офицера СБЦ. - Это не самое страшное, что они нас потеряли, - отозвался Колесников. – Меня больше злит мысль, что Удина без меня уже неделю себя комфортно чувствует.