Room service

Робин был ошеломлен. Абсолютно ошеломлен. Реджина несла Роланда на руках от самого парка, а мужчина не осмеливался их отвлекать. Он шел поодаль и наблюдал за этой потрясающей картиной. Если бы Локсли попытался проделать то же самое с сыном, то ребенок тут же начал бы капризничать, заявляя, что он уже взрослый и хочет идти самостоятельно, но с Королевой он был другим. Малыш казался счастливым в руках этой женщины. Они увлеченно разговаривали о событиях прошедшего дня, широко улыбаясь друг другу, и совершенно не обращали внимания на Робина. Достигнув гостиницы, они не стали задерживаться в кафе и сразу отправились наверх, даже не обернувшись, чтобы посмотреть следует ли разбойник за ними. Локсли поспешил догнать их и услышал, как Роланд уговаривает брюнетку еще раз погулять с ним и она соглашается, счастливо смеясь. Робин обожал этот смех. Мальчик, воодушевленный этой новостью, что-то радостно кричал и тоже смеялся. Мужчина улыбался, продолжая любоваться ими немного издалека. Поднявшись по лестнице, Реджина уверенно подошла к своей комнате и открыла ее, заходя внутрь вместе с ребенком. Робин последовал за ними и закрыл за собой дверь, замечая, как Миллс опускает Роланда на пол. – А сейчас – время принимать ванну, – голос женщины звучал мягко, по-матерински. Малыш запротестовал и Реджина, кажется, впервые за все это время, посмотрела на Локсли, взглядом прося его помощи. Мужчина внимательно оглядел сына: одежда мальчика действительно была грязной. Он мысленно чертыхнулся своей невнимательности: он сам должен был догадаться, что Роланда нужно вымыть. – Реджина права, малыш, ты испачкался. – Не правда! – ребенок попытался возразить, но быстро понял, что проиграл. Не теряя времени, женщина завела мальчика в ванную и помогла ему снять одежду. Робин остановился в дверях, наблюдая. Это все, что ему оставалось делать с того момента, как Королева присоединилась к ним сегодня. Он просто не мог отвести взгляд, настолько органично она смотрелась рядом с его сыном. Локсли знал, как она скучает по Генри, и понимал, что забота о ребенке для женщины – глоток свежего воздуха. Он видел тоску в ее глазах каждый раз, когда ее мальчик уходил с Эммой, а не оставался с ней. Она думала, что этого никто не замечает, быстро меняя выражение лица, делая вид, что все хорошо. Робин замечал. Он мог с уверенностью сказать, что она боялась, и мужчине почему-то было от этого больно. Поэтому сейчас, наблюдая как она взаимодействует с Роландом, он чувствовал, как тепло растекается по его телу, и не смел даже моргать, не желая упускать ни секунды. Полностью раздев малыша, Реджина набрала воду в ванну и помогла ему опуститься туда, аккуратно придерживая, чтобы ребенок не поскользнулся. Улыбка не сходила с ее лица. Робин услышал, как Реджина шепчет Роланду ободряющие слова о том, что он уже взрослый и должен понимать, как важно мыться, что никто не любит грязных мальчиков. Это было так трогательно и естественно, что мужчина не смог сдержаться и тихо рассмеялся. Скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку, Локсли смотрел, как Королева заботится о его сыне. Она была действительно прекрасна, и, когда она повернулась к нему, то у мужчины перехватило дыхание. Желтый свет от лампы сделал ее карие глаза еще более завораживающими, и он продолжал тонуть в них. Робин замечал ее мимику, жесты, то, как она смотрела на него, как вопросительно подняла бровь, как назвала его имя… почти прокричала: – Робин! – А? – Что ты уставился? Ее грозный голос вырвал его из умиротворения, и он понял, что смотрел на брюнетку не отрываясь последние несколько минут. – Ничего, – быстро солгал он. – Полотенце? – Что? – Я в десятый раз прошу тебя принести полотенце! – А… да, конечно… Идиот. Робин мысленно проклял себя по дороге в комнату: он отец Роланда, но Реджина в тысячу раз ответственнее него. Спустя минуту Локсли вернулся обратно с полотенцем и протянул его женщине. Их пальцы на миг соприкоснулись. Она мягко поблагодарила его, и мужчина невольно задержал взгляд на ее губах. Голос сына заставил его оторваться от лица Королевы: – Реджина, иди! Я буду купаться сам. – Ты хочешь принять ванну самостоятельно? – недоверчиво спросила женщина. – Да, я же взрослый мальчик. Ты сама это сказала. Миллс повернулась к Робину, вопросительно глядя на него. – Ты уверен, Роланд? – спросил мужчина. – Ага! Реджина пожала плечами и поднялась, подходя к Робину. Разбойник все еще видел легкое беспокойство в ее взгляде. – Но мы оставим дверь открытой на всякий случай, хорошо? – спросил Локсли, обращаясь к сыну, тот кивнул в ответ, гордый, что ему разрешили проделать такую важную процедуру. Они вошли в комнату, и Реджина вдруг почувствовала пустоту. Рядом с Роландом она знала, что нужно делать. Общение с ребенком давалось легко, она с головой окунулась в приятные хлопоты и наслаждалась этим, не имея возможности проводить время с собственным сыном, но сейчас, когда мальчик решил проявить самостоятельность, Королева снова осталась одна. Точнее, с Робином, а это всегда являлось причиной ее нервозности. Миллс немного грустно смотрела на малыша, который неуклюже пытался справиться с мочалкой и бутылкой шампуня, и все-таки уронил их воду. Неожиданно она услышала голос Робина рядом: – Он растет. – Да… – женщина невесело улыбнулась в ответ. – Он растет и в один прекрасный день оставит меня в одиночестве, – сказал он со вздохом и сел. Мужчина прислонился к изголовью и закинул ноги на кровать, иногда поглядывая на сына. – Робин, – Реджина нежно улыбнулась и села на другой стороне кровати, поднимая подушку и прислоняясь к ней, – ты знаешь, что это не так. – Именно так. Он уйдет, а я останусь один. После недолгой паузы Королева тяжело вздохнула и закрыла глаза: – Этого я боюсь. Эти слова заставили разбойника повернуться и посмотреть на нее: женщина полулежала на кровати, почти также как и он. – С Генри? Открыв глаза, Миллс спокойно кивнула. – Реджина… – Он уже ушел… к Эмме, – призналась она шепотом. – Он проводит с ней время, ты знаешь, что он никогда не оставит тебя. Ты его мать, – заверил ее Робин с нежностью в голосе. Он слегка приподнялся и повернулся ближе к ней. – Я не единственная его мать, – ответила женщина с горькой усмешкой. – Реджина, он любит тебя. – И я его люблю, но я потеряла его. – Он вернется к тебе. – Так же, как и Роланд, – она повернулась, немного наклоняясь к мужчине, – он никогда не оставит тебя. – Но я должен буду постепенно привыкнуть к мысли, что мне придется жить без него, это судьба всех родителей. – Ты сможешь пройти через это, – Королева улыбнулась и положила руку ему на плечо. – Так же, как и ты, – Робин обнял ее. Это был дружеский жест, просто для того, чтобы поддержать женщину, но Реджина напряглась, все еще пытаясь привыкнуть к этим новым ощущениям, и уперлась рукой в его грудь. Он осторожно погладил ее по плечу. Это сработало. Миллс расслабилась под его прикосновениями и закрыла глаза, улыбаясь и слушая, как Роланд плещется в ванной. Она могла бы уснуть прямо здесь, в его руках. Совсем не кстати вспомнилась прошлая ночь: это был самый спокойный сон в ее жизни. Воспоминания нахлынули с новой силой, и женщина подумала, что сегодня утром, рядом с разбойником, она была счастлива впервые за долгое время. Королева вернулась в реальность, когда Робин опустил руки и отстранился. Ощущение тепла внутри сменило разочарование. Конечно, это всего лишь дружеский жест. Они не должны обниматься. И все же она чувствовала грусть, хотя знала, что не должна была, ведь они уже решили, что между ними ничего не будет. И теперь он сидел совсем близко к ней, не прикасаясь, и Реджина остро ощущала досаду. Желая сменить тему и отвлечься от своих нелепых чувств, она спросила: – Он тоскует по матери? Услышав ее вопрос, мужчина повернулся и посмотрел на мальчика, играющего в воде, его губы изогнулись в горькой улыбке: – Он был слишком мал, когда она умерла. Он ее почти не помнит, – ответил Локсли, и Королева увидела сожаление в его глазах, – но иногда… Иногда он просыпается по ночам и зовет ее, и тогда я не знаю, что мне делать. Женщина смотрела на разбойника полным сочувствия взглядом. Собравшись с силами, она решилась задать вопрос, мучающий ее с того момента, как она узнала о смерти его жены: – Ты скучаешь по ней? Робин тяжело вздохнул, и Реджина испугалась, что зашла слишком далеко, и он не ответит, но его лицо смягчилось, и мужчина вновь посмотрел на нее: – Да, – ответил он и сделал паузу, еще раз вздохнув, – я не хочу забывать ее. Королева была удивлена его внезапной исповедью, она смотрела на него внимательно, боясь, что любое движение может спугнуть это хрупкое доверие, что установилось между ними. Миллс осторожно приблизилась к мужчине, не беспокоясь о вторжении в его личное пространство. Она подняла руку и положила ему на плечо, как это делала несколько минут назад, молча успокаивая его этим прикосновением. Его ладонь легла поверх ее руки, давая брюнетке понять, что он оценил этот жест. Но мгновение спустя она убрала руку, и он перестал чувствовать ее тепло. Было тихо, оба молчали, наслаждались чувством комфорта рядом друг с другом. Робин откинулся назад и с любопытством смотрел на Реджину, иногда улыбаясь ей, когда их глаза встречались. Он был рад, что сейчас она не отводила взгляд, как обычно. Это пробудило в нем храбрость, и он задал вопрос: – Откуда у тебя этот шрам? – разбойник знал, что она ответит. Королева затаила дыхание и на миг закрыла глаза, решаясь. Она никогда ни с кем не говорила об этом, и теперь вор, что сидел прямо перед ней, осмелился спросить. – Леопольд, – прошептала Реджинна, и Робин заметил, что ее глаза потемнели, а рука сильно сжала ткань юбки, так, что костяшки пальцев побелели. Ее тело было напряжено, и она сделала все, чтобы не встретится с ним глазами. Он молчал, пытаясь поймать ее взгляд и призывая рассказать ему. – Однажды ночью… я сопротивлялась и он… это было его кольцо, – сказала она, запинаясь. Болезненные воспоминания, что были почти забыты за столько лет, давались тяжело. Робин все понял и не хотел, чтобы она продолжала, он не хотел причинять ей боль. Мужчина снова нежно коснулся хрупкого плеча, наблюдая за ее реакцией и боясь напугать. Ее дыхание участилось то ли от этого движения, то ли от воспоминаний о событиях, что произошли пару десятков лет назад, но навсегда остались раной в душе. Чувствуя, что его рука скользнула выше и остановилась на ее шее, женщина расслабилась. Робин остановился и внимательно посмотрел на Королеву, все еще не уверенный, что она готова для физического контакта. Она слегка повернула голову, встречаясь с его глазами, что излучали сейчас понимание и заботу, и едва заметно кивнула. Он не говорил, это было ни к чему. Что бы он ни сказал, этого было бы не достаточно, чтобы облегчить ее боль, которая была глубоко внутри, или положить конец страданиям, которые начались очень давно, когда они еще не знали друг друга. Чтобы успокоить ее, он выбрал другой способ: мужская рука поднялась выше и мягко зарылась в ее волосы. Реджина прерывисто вздохнула, чуть приоткрывая губы. Взгляд разбойника тут же метнулся к ним. Он снова заметил шрам, думая о том, в каком состоянии она должна была быть, когда это произошло. Была ли она слишком напугана, чтобы сопротивляться или просто слишком слаба? Учитывая ее возраст, вероятно и то, и другое. Сердце Робина защемило от бессилия. Уже ничего не исправить. Мужчина ласково провел рукой по щеке Реджины и мягко коснулся большим пальцем ее шрама. Женщина, как завороженная, следила за его действиями. Сконцентрированная на ощущениях, она снова вздохнула и закрыла глаза. Никто не дотрагивался до ее шрама. Ни один человек. Никогда. Она поклялась, что этому не бывать. Робин был другим, не похожим на остальных мужчин в ее жизни. Реджина не могла противостоять ему, не могла оттолкнуть его, позволяя исследовать себя миллиметр за миллиметром. Локсли перевел взгляд и понял, что ее глаза по-прежнему закрыты, она полностью расслабилась под его прикосновениями. Разбойник надеялся, что ее демоны начинают рассеиваться понемногу. Он посмотрел на свою руку, и его пальцы аккуратно очертили линию ее губ. Палец остановился на ее нижней губе, а Робин замер, околдованный красотой этой женщины. Мужчина чувствовал, что очаровывается ею все больше с каждым мгновением, проведенным вместе. Реджина резко распахнула глаза и встретилась с взглядом дурманящих синих глаз. Она приоткрыла губы и чуть лизнула подушечку большого пальца. Все его мысли унеслись прочь, когда в шоколадных глазах Робин увидел те же желания, исполнения которых жаждал он сам в течение долгого времени. Не разрывая зрительного контакта, он осмелился нежно продвинуть палец немного дальше. Она приняла его следующий шаг и сомкнула губы колечком, чуть потянув на себя. Ее взгляд подчинял, и у него не было ни сил, ни желания, чтобы оторваться от этих глаз. Мужчина чувствовал, как Королева слегка посасывает его палец, а его тело мгновенно отзывается на каждое ее движение. Огонь желания загорелся в его глазах, сжигая изнутри, и он чувствовал, что сходит с ума от этих ощущений. Она убивала его. Яд медленно растекался по венам, требуя добавки. Робин хотел большего. Он жаждал большего, но его губы отказывались двигаться, он был не в состоянии вымолвить и слова. Реджина казалась сейчас прекрасным видением, которое Локсли не желал терять, не желал останавливать то, что она делала с ним. Она соблазнительно улыбнулась, понимая как воздействует на мужчину. А потом опять обхватила его палец губами, посасывая и наслаждаясь его реакцией. Миллс всегда знала, как действует на мужчин, но обычно не придавала значения, пользуясь этим лишь при необходимости. Сейчас все было иначе. Она хотела повлиять на него, она хотела, чтобы он смотрел на нее, она хотела его внимания. Ощущения были опьяняющими и, кажется, Королева хотела большего. Может быть, вместо пальца она хотела бы почувствовать его губы. Женщина поднесла руку к запястью разбойника и сжала его – ухоженные ноготки впились в кожу. Она просила, чтобы он продолжал. Робину не нужно было повторять дважды, он аккуратно вынул палец и провел им по ее нижней губе, увлажняя ее. Руки брюнетки лежали на ее коленях и он накрыл их своей ладонью, переплетая пальцы. Мужчина осторожно наклонился к ней, будто боясь разбить хрупкую статую, и вдохнул ее запах. Этот аромат был уникальным: цветочные нотки переплетались с ее собственными, принадлежащими только этой женщине. Пьянящий запах ударил в нос и сделал желание Робина наклониться ниже и уткнуться носом в ее шею почти непреодолимым. Он запоминал каждую черточку на ее лице, видел, как расширенны ее зрачки. Реджина слегка облизала губы и этим привлекла внимание разбойника. Локсли опустил взгляд, а после снова посмотрел ей в глаза. Он был уверен, что в момент, когда их губы соприкоснуться, между ними полетят искры, разжигающие невероятное пламя. Оба закрыли глаза и потянулись друг к другу, сильнее сжимая пальцы. Королева чувствовала его дыхание: оно было такое же глубокое и неровное, как и ее собственное. Где-то на задворках сознания разум кричал, что нужно остановиться и никогда не повторять это снова, но сил сопротивляться собственному влечению к этому мужчине уже не было. Она могла сделать это. Она хотела этого. Ей были необходимы его губы. Она почти чувствовала их тепло… – Папа! Услышав голос, они шарахнулись в стороны и уставились друг на друга все еще затуманенными взглядами, еще переживая момент, прерванный ребенком. Робин мотнул головой, стряхивая наваждение, и посмотрел на сына, который, судя по всему, сам выбрался из ванной и теперь стоял перед ними, плохо завернутый в полотенце. Его любопытные глаза с интересом разглядывали взрослых. – Роланд? – Что вы делаете? – спросил мальчик. Реджина покраснела от смущения, смешанного со страхом и возбуждением. Она отчаянно пыталась избежать глаз Робина, которые переменно смотрели то на нее, то на малыша, пытаясь придумать что-то, чтобы объяснить необъяснимое. – Мы… хм… – начал он. – Ничего, – Королева прервала его тоном, не терпящим дополнительных вопросов. – Теперь давай высушим тебя, – ее голос смягчился, она ласково улыбнулась малышу и встала с кровати, направляясь к нему. Миллс плотнее завернула мальчика в полотенце и подняла на руки. Она в последний раз долгим взглядом посмотрела на Локсли и исчезла в ванной, оставляя мужчину наедине со своими мыслями. Как только дверь закрылась, Робин откинулся на подушки и закрыл глаза. Что это было? Что я делаю?