***
Измир Луч солнца приятно защекотал щеку, и Фатмагюль пришлось проснуться. 7.30, давно пора вставать, а так хочется еще понежиться, зарыться в шелковые подушки и дождаться, пока Керим начнет будить. Конечно, не просыпаться сразу, помучить его, притворяясь, что не слышишь, а самой по-тихоньку умирать от счастья. Она посмотрела на соседнюю подушку, и не увидела мужа рядом. "Ушел на работу голодный." Фатмагюль стало стыдно за свою сонливость. Она накинула на плечи легкий халат и устремилась в ванную. "Приготовлю что-нибудь на скорую руку и отнесу ему." Девушка распахнула дверь в ванную, отдернула шторку и чуть не вскрикнула от удивления. - Я думала ты уже ушел! – ей даже пришлось прижать большой палец к передним зубам и запрокинуть голову**- Ты испугал меня, - Фатмагюль не понравилось то выражение, которое появилось на лице мужа, и она судорожно запахнула халат на груди, - я… ты тогда заканчивай здесь, а я пойду накрою на стол. - Ты никуда не пойдешь, - рука, державшая полотенце на бедрах, отпустила его, и схватила жену за тонкое запястье, - ты разве не собиралась принять душ? - Да, но… - слабо протестовала Фатмагюль, не вполне понимая, хочется ли ей вообще протестовать, не лучше ли подчиниться? Примерно через час молодожены сидели на своей голубой веранде, спешно дожевывая завтрак. - Какие у тебя планы? - спросила Фатмагюль, все еще розовая ото сна. - У тебя такие щеки румяные, - Керим не удержался и, перегнувшись через стол, поцеловал Фатмагюль. - Керим, перестань, я еще не пришла в себя, - смутилась та, хотя сердце пустилось плясать халай***. - Какие у меня планы: в кузницу я не поеду, Онур справится сегодня сам. Мне нужно в Кушадасы****, сделаю замеры в доме господина Джеляля, а оттуда - в аэропорт. У тебя все готово? - У меня да. - Что-то нужно купить? - Нет, все есть. - Если будет нужно, звони. - Хорошо. - И просто так звони, даже если ничего не нужно. - Хорошо, - улыбалась девушка. - Нет, правда, ты очень редко звонишь мне..., - продолжал Керим. - Керим, перестань, прошу тебя, - Фатмагюль уже еле сдерживалась от смеха, - ты сам звонишь мне каждые полчаса. - И очень редко говоришь, что любишь меня, - не унимался муж. - Я люблю тебя, - Фатмагюль произнесла это очень серьезно и погладила Керима по щеке. - Я люблю тебя, - вторил Керим и прикоснулся к ней губами. Глаза девушки стали медленно закрываться, а он продолжал ласкать ее лицо своим дыханием, легкими поцелуями. Рука Фатмагюль легла Кериму на шею и зарылась в густые черные волосы. Поцелуй стал настойчивым и торопливым. Руки встретились и зажили своей жизнью, а сердца бежали во весь опор. Керим поднял жену на руки и понес в дом, а ее желание подчиниться кричало все громче.***
Мустафа заказал стакан айрана, борек и уставился в газету. Она вся была исчиркана красной ручкой. Ни одна из пяти квартир, отсмотренных сегодня утром, его не удовлетворила. Все они были грязные, в убогих районах и плохих домах. Он искал то, что подойдет ему - светлое, просторное и, как же это слово, а, вот - элитное! Он достоин лучшего - он понял это в том долгом трехмесячном плавании, принесшем ему такую небывалую удачу. Заработав приличную сумму денег, часть из них он вложил в акции, с частью сел за карточный стол. Забавно - в прошлом году он понятия не имел ни о бирже, ни о брокерах. Оказывается, вся информация здесь, у тебя под носом - только руку протяни. В первую очередь, он, конечно, купил отцу машину и обновил мебель в родительском доме. А потом отправился в магазин мужской одежды. Он переходил от полки к полке и с сакральным ужасом щупал дорогие ткани, рассматривал аксессуары, мирно отдыхавшие на бархатных и кожаных подложках под стеклянными витринами, и чувство собственной значимости с каждым шагом возрастало в нем. Скоро, очень скоро он появится перед ней в этих новых джинсах, рубашке с модным логотипом и шикарных часах. И вот так, вертя в руках солнечные очки или телефон (лучше телефон, конечно, он у него дорогой, черный, блестящий... или, все-таки, очки, это надо решить) заставит ее понять, что больше она для него ничего не значит. Предательница, да как она посмела предпочесть ему этого сироту, этого... - Фатмагюль еще не звонила? - вопрос, заданный хозяйкой кафе одному из официантов, немедленно вырвал Мустафу из его грез. - Звонила, сестра, она уже все приготовила. Только просила самим забрать заказа, так как брат Керим сегодня не сможет привезти его. - Конечно, сходи. Я сама рассчитаю того молодого человека, ты собирайся. Когда хозяйка подошла к столику, она увидела лишь недопитый айран, нетронутый борек и купюру в двадцать лир.***
Парнишка завернула за угол, Мустафа за ним, прошел под аркой, и Мустафе пришлось пригнуть голову, по дороге встретилась знакомая девушка, и минут пятнадцать парнишка испытывал терпение Мустафы, скалясь девушке в лицо и пытаясь ее разговорить. Наконец, с приступом флирта был покончено, и Мустафа продолжил преследовать свою мелкую жертву, которая должна была привести его в логово более крупного зверя. А он-то все ломал голову, как ему разыскать Фатмагюль так, чтобы никто не успел предупредить их с Керимом о его приезде. Какая удача, что он зашел именно в то кафе. «А, вдруг, это другая Фатмагюль и другой Керим? Брось, не бывает таких совпадений!» В конце концов, парень остановился возле неприметного бело-синего домика. Он был небольшой и немаленький, с чистенькой верандой и ухоженным садом. Дверь распахнулась и, мелодично напевая, из дома вышла девушка с веником. «Та Фатмагюль, та, что должна была стать моей». В один миг все обиды Мустафы, вся его злость и муки оскорбленной гордости улетучились. Он наблюдал лишь за ловкими движениями рук, слушал звонкий голос и вглядывался в любимые черты.***
Илдыр - Мастер Галип! Галип, что с тобой?! - Мерьем кинулась к пожилому мастеру, лежавшему в одиночестве посреди своей кузницы - Ай, Аллах, - женщина так растерялась, что не сразу вспомнила, что она знахарка. К счастью, мастер пришел в себя от холодной воды, которую Мерьем плеснула ему в лицо. - Ну и жара сегодня, - мужчина пытался выглядеть бодро и весело, - потянулся за тем инструментом и закружилась голова. - А где этот мальчишка, ваш подмастерье? - разозлилась Мерьем, - И лекарства, смотрите, лежать нетронутые, почему вы их не выпили? - Я забыл. Когда Керим был здесь, он всегда напоминал мне, говорил "Муста, пейте-ка", и так смотрел строго, был очень похож на Фахреттина в такие минуты, а я еле сдерживался, чтобы не сказать ему об этом, - посмеивался Галип, осторожно присаживаясь на стул, - а этого лентяя я выгнал! Безответственный щенок. Когда был Керим, я со спокойным сердцем мог доверить ему кузницу, а сегодня прихожу - работа не сделана, заказ не выполнен, людей подвел. Стыдно в мои-то годы! Вот когда здесь был Керим...- мастер осекся, он понял, что повторяет одну и ту же фразу из предложения в предложение. - Так, вам из-за этого стало плохо? Из-за этого лентяя? Вы накричали на него и разволновались? Я сейчас пойду и надеру ему уши! - Мерьем устремилась к выходу, как, вдруг, путь ей преградил запыхавшийся, весь потный от волнения, Рахми. - Сестра Мерьем, беда, беда! - Аллах! Что еще случилось? - Вы же знаете сестру Джемиле, ну сестру Джемиле, нашу соседку? - Ну, знаю, - Мерьем не вполне понимала, почему соседка так взволновала Рахми. - Она сегодня была на базаре, на базаре, мы как раз отнесли туда свежий айран. Вы же знаете, какой он у нас вкусный. - И? - Мерьем слушала Рахми вполуха, поглядывая на, все еще, бледного мастера. - Иногда можно весь его распродать в первые же часы, особенно когда жарко. Так вот, - Рахми пытался вернуться к сути под сердитым взглядом Мерьем, - я ждал Мукаддес. Мукаддес обычно не торгует со мной, но я попросил ее забрать Мурата пораньше, сегодня у его друга день рождение. - Рахми, дорогой, я очень тороплюсь, говори уже, в чем дело? - Мустафа! Мустафа! Сестра Джемиле узнала от госпожи Халиде, что Мустафа вчера вечером уехал в Измир! - Что! - мастер Галип тяжело поднялся с кресла и схватился за мобильный телефон, - Керим не берет, не слышит, наверное. - Домой, звоните им домой. Ай, Аллах! А, вдруг, мы опоздали? - Мерьем прижала ладонь к губам, в страхе ожидая, когда мастеру ответят.***
Измир - Мехмет, спасибо, что пришел. Кериму сегодня никак было не поспеть к вам. - Все в порядке, невестка. Это просила передать сестра Халиме, - с этими словами парень отдал Фатмагюль несколько новеньких шуршащих купюр, а сам забрал у нее пакет и коробку. - Удачного дня! - Легкой работы! <tab>Все. Теперь она одна. Керима нет. Зайти, взвалить на плечо, поймать такси и увезти с собой. И что потом? Ты прикоснешься к той, что уже принадлежала другому? Заткнись. Вот ты и вот она. Никто не стоит на твоем пути. Иди и возьми свое. А если она не пойдет? Еще как пойдет. Поартачится, конечно, но это только от обиды. Она любит тебя, никого другого, ты же знаешь. Мустафа сделал шаг на мостовую, потом еще шаг и еще. Каждый из них приближал его к этому двору, дому, жизни, которую она теперь делила с другим. Неожиданно из-за поворота появилась машина, и Мустафа в последний момент успел нырнуть за изгородь соседнего дома и остаться незамеченным. Из машины вышли Керим и еще один мужчина, которого Мустафа никогда не видел. Он смерил спину соперника ревнивым взглядом и сосредоточился на незнакомце. Тот был маленького роста, смуглый и черноволосый. Гость был неброско, но дорого одет, и держал в руках огромный букет роз. - Фатмагюль, мы приехали! Девушка бросила веник и выбежала из дальнего конца сада. В этом момент тишину дома взорвала оглушительная трель телефонного звонка. - Добро пожаловать! Как вы добрались? – Фатмагюль приветливо улыбнулась и непроизвольно повернула голову в сторону дома, не видя, какое произвела впечатление. Вурал потерял дар речи: перед ним стояла та самая девочка из ночного кошмара, преследовавшая его двести девятую ночь подряд.