***
Но знахарки дома не оказалась. Фатмагюль три раза обошла вокруг дома, зовя хозяйку. «Аллах, что же делать, и так мы столько не несем деньги, она решит, что мы совсем бессовестные», - в отчаянии Фатмагюль стала грызть ноготок. - Дочка, кого ты ищешь? Керима? – соседка госпожи Мерьем, госпожа Бахар, свесилась из окна и уже пять минут наблюдала за девушкой. - Нет, нет! Я пришла к госпоже Мерьем, мне нужно отдать ей кое-что. - Давай мне, дочка, я передам. - Я еще хотела поговорить с ней, не скажете, когда она вернется? Соседка смерила девушку недовольным взглядом и с заметной прохладцей ответила: - Она с самого утра ездит по своим пациентам, но ты можешь сходить в кузницу, к Кериму, и отдать это «что-то» ему. Фатмагюль не знала, как ей быть. С одной стороны, хотелось, как можно скорее, вернуть долг, но, с другой, идти в кузницу одной было очень страшно. - Она на площади, слева от базара, - видя замешательство девушки, женщина нажала, - иди-иди, он там с раннего утра и до позднего вечера, а за Мерьем по всей деревне будешь бегать, еще разминешься с ней. - Хорошо, спасибо, - дорога Фатмагюль к родителям Мустафы все равно шла через базар. «Если увижу его, то подойду, если нет, зайду к знахарке вечером», так решила Фатмагюль и поспешила прочь. Госпожа Бахар проводила Фатмагюль любопытным взглядом, схватила телефон, и, услышав ответ на том конце, зачастила: - Алло, Неджмие? Здравствуй, дорогая! Как дела? У нас тоже все в порядке. Послушай, что я тебе скажу. Как зовут невестку твоей соседки? Ну, той, у которой ты заказываешь пахлаву, Халиде Налчалы. Фатмагюль? Видела я ее сегодня, приходила к Кериму, представляешь, бесстыжая такая, ходила тут минуть десять, звала его во весь голос, так я ее прогнала, говорю, иди к нему в кузницу, там кричи… И женщины Илдыра пустились по кругу пересказывать эту историю, будто по спирали обрастающую все новыми подробностями.***
Фатмагюль без труда нашла кузницу и уже издалека увидела высокую фигуру Керима с буйной шевелюрой черных волос. Он снова был в компании троих парней. Судя по модной одежде, тех же, с кем был на машине, когда она утопила свой телефон. Фатмагюль не решалась окликнуть Керима, поэтому отошла в сторону, теребя кружевную сумочку, в ожидании, когда ее заметят. Заметили сразу, но не он, а другой, светловолосый: - Эй, Керим, к тебе пришли, - Эрдоган приспустил темные очки на нос и с насмешкой уставился на Фатмагюль. Все четверо обернулись к девушке, заставив ее покраснеть до кончиков волос. Керим, от неожиданности, сунул молоток, которым работал в кузнице, в руки Селима, запачкав его небесно-голубую рубашку. - Эй, ты что делаешь? Эрдоган, смотри, что он делает? - возмутился Селим. Но Керим его уже не слушал, он шел к Фатмагюль, на ходу снимая длинный фартук и вытирая об него руки. - Фатмагюль! Здравствуй, как ты? Целую неделю Кериму не удавалось увидеть ее вот так, лицом к лицу, перекинуться хотя бы парой слов. Все, что он мог себе позволить, это наблюдать за ней издалека - она не выходила за ворота, полностью погруженная в домашние хлопоты. - Здравствуй, все хорошо. Я пришла отдать долг тете Мерьем, но ее не было дома. Твоя кузница была мне по пути, я решила занести тебе, - все это Фатмагюль выпалила на одном дыхании, не решаясь поднять на него глаза. - Правильно сделала. Сейчас, подожди, только руки вымою, - Керим не сразу смог отвести взгляд от ее порозовевших щек, но тут услышал присвисты своих друзей, и от девушки пришлось отвернуться. - Я, так понимаю, ты с нами не едешь? - с улыбкой уточнил Вурал. - Нет, брат, много работы. - Керим! – раздался голос из кузницы. - Вот и мастер Галип уже зовет. Увидимся вечером. - Увидимся, - парни запрыгнули в красный автомобиль с открытым верхом и умчались прочь, не забыв рассмотреть Фатмагюль с головы до ног. - Ты уходишь? – спросил мастер Галип вошедшего Керима, пряча какое-то письмо в стол. - Нет, уста*, я только вымою руки и заберу то, что принесли для тети. Еще одну минуту. - Давай-давай, - одобрил мастер решение Керима и поднялся из-за стола. Выйдя на улицу, он увидел девушку в желтом платье, ожидавшую у входа в мастерскую. - Добрый день, - приветливо поздоровался мастер Галип, - вы ко мне? - Нет, я к Кериму, - смущенно ответила гостья, - я не застала дома госпожу Мерьем, и пришлось побеспокоить брата Керима. - Правильно сделала. Заходи, дочка, выпей с нами чаю. - Нет, что вы, я не хочу отвлекать вас от дел. - Как тебя зовут? - Фатмагюль, - с улыбкой ответила девушка. - А меня все называют мастером Галипом. - Я знаю, кто вы. - Вот как? Откуда? - Вы часто приходили к нам, когда я была маленькой, помогали отцу строить ферму. - Как зовут твоего отца? - Звали, - уточнила Фатмагюль, - его звали Мехмет Кетенжи. - А, молочная ферма Кетенжи, помню, у тебя еще брат есть, так? Как он? - Все хорошо, спасибо. Он женился, их с невесткой сыну уже шесть лет. - Твой отец был очень хорошим человеком, а мама прекрасно готовила и пела, я помню их. - Спасибо вам, - Фатмагюль загрустила, как бывало всегда, когда она вспоминала о родителях. - Вот и все, - подошел запыхавшийся Керим, - что ты хотела мне отдать? Мастер Галип вернулся в мастерскую, и Керим снова остался с Фатмагюль наедине. - Вот, это вторая половина денег за мазь, - с этими словами Фатмагюль протянула Кериму конверт. Он забрал его и смутился, когда увидел, какая большая у него рука по сравнению с изящной ладошкой Фатмагюль, а еще нестерпимо захотелось прижать к губам эти маленькие пальчики. - Возьми, дочка, - мастер Галип снова вышел из мастерской с крохотной шкатулкой в руках. Шкатулка была стальной, но выполнена так искусно и тонко, что казалась сплетенной из черного кружева. - Возьми, на память, - протянул мастер Галип шкатулку девушке. - Что вы, не нужно, - смутилась Фатмагюль. - Возьми в память о твоих родителях. Не могу отпустить без подарка дочку Мехмета Кетенжи. - Спасибо, - Фатмагюль с улыбкой приняла подарок. - Это Керим сделал, своими руками, - довольно сообщил мастер Галип, хлопнув ученика по плечу. Фатмагюль испугано подняла глаза, впервые за всю их встречу, и земля под ногами Керима поплыла.***
- Ну, госпожа Мукаддес, поздравляю, - соседка едва успела переступить порог молочной фермы Кетенжи, как начала разговор на саму горячую тему дня. - С чем это? – Мукаддес уперла руки в бока - свою соседку она знала как облупленную и по ее самодовольной улыбке поняла, что хороших новостей не услышит. - Как, с чем? Ты выдаешь золовку замуж? - Айше, ты еще не выпила свой утренний кофе? Фатмагюль и Мустафа уже месяц, как обручены. - Я не про Мустафу, ты со знахаркой надумала породниться? – продолжала улыбаться Айше, - Сегодня Фатмагюль ходила к ним домой и долго, громко звала Керима, а потом отправилась к нему в кузницу. - Ты что говоришь, а? – Мукаддес двинулась на соседку всем своим внушительным бюстом. - Правду и ничего, кроме правды, - улыбка на лице Айше начала меркнуть, и она слегка попятилась назад. - Как ты смеешь приходить в мой дом и клеветать на бедную сироту? – разорялась Мукаддес, краем глаза она видела, что соседи уже начали собираться, значит, Айше успела растрепать об этом всем, никого не забыла. - Госпожа Мукаддес, госпожа Мукаддес, - лепетала Айше. - Что с того, что она туда ходила? Это я ее отправила. "Эбе Нине" приготовила для меня лекарство, вот Фатмагюль и ходила его забрать, понятно вам? - А в кузницу она зачем пошла? – выкрикнул кто-то из, ставшего плотным, кольца толпы. - А кто видел ее там, откуда вы знаете, что она туда ходила? – Мукаддес никогда не лезла за словом в карман. - Моя дочь видела, - крикнула рябая Зухра, - стояла там, бесстыжая, лицом к лицу с кузнецом и говорила с ним на глазах у всех. - А ну, расходитесь, идите все по своим делам, заняться больше нечем? – аргументы госпожи Мукаддес иссякли. Она с силой захлопнула калитку и вбежала в дом в поисках телефона. Набрав нужный номер и услышав ответ на другом конце, она прокричала: - Эй, парень, что ты там себе думаешь? - Невестка? – Мустафа надеялся, что это Фатмагюль звонит с телефона госпожи Мукаддес, и чуть было не оглох от ее криков. - Когда возвращаешься, я тебя спрашиваю? - В воскресенье. Что-то случилось? Что-то с Фатмагюль? – всполошился Мустафа. - Пока нет, но если ты не приедешь поскорее, не закончишь этот свой дом и вы не сыграете эту свою свадьбу, то случится обязательно, я тебе обещаю! - Да говорите вы толком! В чем дело? – от волнения у Мустафы пересохло в горле, и он забыл о том, что в разговорах с невесткой Фатмагюль всегда старался держать себя в руках. Он знал, что эта женщина подобна бомбе замедленного действия - никогда не знаешь, когда она рванет. - Вот приезжай и спроси у своей невесты, в чем дело! Не говори потом, что я тебя не предупреждала, - и Мукаддес бросила трубку. Мустафа сидел как громом пораженный. Что все это значит? О чем она ему расскажет? И есть ли вообще, о чем рассказывать? Мустафа никогда не сомневался в верности своей невесты. Да, он ревновал ее, и они часто ссорились из-за этого, но в глубине души Мустафе льстило то, что на его невесту засматривались другие, ведь он знал, что именно его женой она станет, для него будет готовить вкусные блюда и его ждать с моря. Но что означал этот звонок невестки? Наверняка снова поссорилась с Фатмагюль и хочет насолить ей таким образом. Был только один человек, способный рассеять его сомнения и унять тревогу, пока он находится посреди открытого моря и не может выяснить все сам. Мустафа снова приложил трубку к уху и после непродолжительных гудков услышал: - Мустафа, сыночек…***
Фатмагюль медленно брела домой во власти грустных мыслей. Прекрасное настроение, в котором она пребывала утром и какое-то новое ощущение, жившее в ней и светившее, будто собственное, личное солнце, улетучилось. После того, как мастер Галип вручил ей шкатулку, они втроем немного поболтали об общих знакомых, Керим даже рассказал ей, что у него есть возлюбленная. Девушка по имени Кристин жила в Лондоне и была архитектором. Керим показал ей на своем телефоне фотографии домов, спроектированных Кристин. Фатмагюль тихонько вздохнула – она бы хотела создавать что-нибудь столь же прекрасное, как эти дома. Наверное, эта Кристин много знала и хорошо училась, прежде чем добилась таких результатов. Фатмагюль помнила, как ей нравилось посещать занятия в школе. Но со смертью родителей ее жизнь круто изменилась. В их с братом жизни появилась невестка. Все деньги, которые были отложены родителями на образование Фатмагюль, Мукаддес пустила на расширение фермы и заставила девушку работать на ней с утра до ночи. После того как Керим дал ей понять, что у него тоже есть возлюбленная, Фатмагюль окончательно успокоилась и поняла, что может свободно и по-дружески общаться с ним. Когда Мустафа вернется, они с Керимом еще станут лучшими друзьями. С такими мыслями она подходила к дому своих будущих родителей. На пороге ее уже ждала мама Халиде. - Здравствуйте! – весело поприветствовала она свекровь. - Проходи, - госпожа Халиде не пригласила ее в дом, а присела за стол, что стоял на улице. Фатмагюль очень удивилась такому холодному приему и даже не решилась сесть, а свекровь не стала настаивать. - Что же, рассказывай, где ты сегодня была? - С утра была дома, как обычно. Потом заходила к "Эбе Нине", знаете, знахарка. А потом пришла сюда, - отчиталась Фатмагюль. - И все? Больше никуда не заходила? – свекровь старательно расправила на скатерти несуществующие складки, не поднимая на девушку глаз. - А! Еще я зашла в кузницу, там работает сын Эбе Нине. Я не застала ее дома, и мне пришлось зайти к нему, чтобы отдать то, что мы задолжали за лекарство. - Вот как? – свекровь подняла на Фатмагюль холодный взгляд. Девушка даже вздрогнула – глаза женщины блеснули тем же ледяным холодом, каким иногда обдавал ее Мустафа, когда бывал очень сердит. - Чтобы отдать то, что вы задолжали, нужно было провести там целых полчаса? – звенящим шепотом поинтересовалась свекровь. - Я … я не… - девушка опустила глаза и вся съежилась. Все ясно: новости разлетаются по Илдыру быстрее птиц. Болтая с Керимом и мастером Галипом, Фатмагюль совсем забыла о времени. Ей казалось, что она провела в кузнице минут пять, не больше, а со стороны, должно быть, все выглядело иначе. В их общении не было ничего постыдного. Да, она говорила с молодым парнем, но в обществе старшего мужчины, что же напридумывали соседи? Все это девушка хотела объяснить свекрови и подняла на нее взгляд: - Мама Халиде… - Молчи, - резко перебила свекровь, хлопнув рукой по столу, - вместо того, чтобы смутиться, ты еще смеешь защищать себя? Как не стыдно? Мой Мустафа, не жалея себя, под палящим солнцем гнет спину! Работает, не покладая рук, чтобы поскорее сыграть свадьбу. А ты позоришь его имя! - Мама Халиде,- всхлипывала перепуганная Фатмагюль, - позвольте я все объясню вам! - Не желаю ничего слышать! Уходи отсюда! Можешь все объяснить Мустафе, когда он вернется, конечно, если он захочет говорить с тобой. Все, уходи, не хочу больше видеть, тебя, бесстыжую! Вся в слезах, Фатмагюль развернулась и наткнулась на грузную фигуру свекра. Тот не удостоил девушку даже взглядом и с громким лязгом захлопнул за ней калитку. По дороге домой девушка немного успокоилась. Сейчас она попросит у невестки телефон, позвонит Мустафе и все ему объяснит. Конечно, мама Халиде все поняла неверно и, один Аллах знает, чего наговорила Мустафе. Только бы невестка была в хорошем настроении и позволила позвонить! Однако, уже зайдя в дом, и сунув правую ногу в плетеную домашнюю туфельку, Фатмагюль поняла, что телефона ей не допроситься. - Это ты? Сейчас же иди сюда! - встретила ее невестка, сбегая вниз по ступенькам, - да как тебе не стыдно? Позорить нас вздумала! – невестка замахнулась, и если бы Рахми не перехватил ее тяжелую ладонь, Фатмагюль схлопотала бы звонкую пощечину. - Мукаддес, Мукаддес что ты делаешь? В чем вина Фатмагюль? – чуть не плача, пытался защитить Рахми сестренку. - Камень упади тебе на голову размером с Мукаддес! Ты один ничего не знаешь! У тебя всегда закрыты и глаза и уши! Слушай меня, девчонка, - невестка взглянула на Фатмагюль и внутри у нее все расцвело, до того несчастной и потерянной выглядела девушка, - до возвращения Мустафы будешь сидеть под замком, поняла меня? - Мама, смотри, какие я слепил котлетки из песка, - на пороге появился Мурат, перепачканный с ног до головы. - Аллах! За что мне все это! – Мукаддес хотела, было, и сыну влепить затрещину, но Фатмагюль развернула мальчика к себе и, как можно незаметнее утирая слезы, сказала, - идем, Муратик, надо помыть тебя, да, малыш? - Что смотришь? Свари мне кофе, - бросив эти слова мужу, Мукаддес уселась в кресло и принялась анализировать сложившуюся ситуацию. Чем больше она думала, тем шире становилась улыбка на ее грубоватом, коричневом от солнца, лице. Женщине совершенно не хотелось отдавать Фатмагюль в семью Налчалы, ведь в лице девушки она имела бесплатного работника фермы, няню для Мурата, уборщицу и такую кухарку, каких еще поискать. Кроме того, золовка не умела постоять за себя и невестка, как угодно, могла над ней измываться, не зная отпора. «Главное поддерживать в Мустафе уверенность в том, что Фатмагюль гуляла в его отсутствие, и не зваться мне Мукаддес, если он не разорвет помолвку сразу, как вернется». Женщина сделала обжигающий глоток и схватила мобильный телефон.***
- Мустафа, идем уже, я устал, а завтра снова вставать в три утра, - Сердар в который раз обращался к другу с этим призывом, но тот лишь сидел со стеклянным взглядом и осушал один стакан ракы** за другим. - Мустафа, кого ты слушаешь? Ты не знаешь, госпожу Мукаддес, что ли? – разозлился Сердар, - ей бы только наврать с три короба! - Мама? - глухо произнес Мустафа. - Маму Халиде она и накрутила, Мустафа! Кто, как не ты, лучше всех знает Фатмагюль? Стала бы она вставать ни свет, ни заря, чтобы провожать и встречать тебя на причале? Стала бы заботиться о твоих? А какое приданое она собрала? Не чета другим девушкам из богатых семей. Ведь сама все вышила, своим руками, ночи напролет сидела, ты сам говорил, днем то у нее дел по горло, уж об этом ее невестка позаботилась. - Ты знаешь его? – не сводя глаз со стакана, спросил Мустафа. - Кого? – не понял Сердар. Мустафа перевел на него тяжелый, замутненный алкоголем взгляд, и тяжело отрезал: - Проклятого кузнеца, сына знахарки. - Керима? – Сердар замялся, - видел пару раз, он чинил мою машину. - Как он выглядит? – не унимался Мустафа. - Ну, у него темные волосы, смуглый, очень высокий, даже выше, чем ты, - усмехнулся Сердар и немедленно съежился под взглядом друга. - Значит, это он, - постановил Мустафа. - Кто он? – Сердару, казалось, что Мустафа начал заговариваться, столько лишнего он выпил. - Тот, с кем она говорила на помолвке. Значит, они давно знают друг друга, давно встречаются, давно пудрят мне мозги, - Мустафа с такой силой хлопнул рукой по столу, что стаканы пустились в пляс. - Эй, красивый, что такой сердитый? Хочешь, успокою тебя? – смазливая девица с короткой стрижкой и густо подведенными глазами, каких пруд пруди в портовых городках, приблизилась к их столику и облокотилась о плечо Мустафы. - Сестра, извини, он сегодня не в настроении, иди по своим делам, - Сердар хотел было снять руку девушки с друга, но тот опрокинул в себя новый стакан, и, не глядя на хозяйку руки, схватил ее повыше запястья и потащил в сторону прибрежного мотеля. - Аллах! Аллах! – Сердар тяжело вздохнул и полез в карман за бумажником.