Закон скрещивания параллельных прямых

«You saw all the signs But you let it go You closed your eyes» Halestorm, «I'm not an angel»

Герра упал на ближайший к выходу диван и закрыл глаза. Здесь было душно. Так душно, что даже не спасала открытая настежь узкая форточка где-то под потолком. И отчего-то отвратительно пахло высохшей древесиной. — Гер, пойдем, перекурим? — внезапно спросил возникший как будто из ниоткуда Королев. Удивительная у него манера: появляться и исчезать в самый неподходящий для этого момент. — Я бросил, — ответил Герра, снимая пиджак, — А что, сигареты карман жгут? — Нервы мне жгут все, что ни попадя. А где Толстый? — Понятия не имею. Давно его не видел. Уже вот… Ровно шесть минут после того, как мы ушли со сцены. — Что, самого маленького потеряли? — отозвался Паша где-то в дверях. — Прикинь, опять. — А зачем он вам? — Действительно, ну его к чертовой матери. — Макс срочно должен пропустить сигаретку в приятной компании. — просто заметил Герра, сдерживая нервный смех. — Одному, что ли, скучно? — Страшно! — усмехнулся Королев, но все же вышел на лестничный пролет. «Как все оказалось просто», — подумал Герра, — «А еще проще покончить с этой дурацкой привычкой раз и навсегда». Он достал планшет, проверил почту. Ничего интересного. Электронный адрес тонул в предложениях из интернет-магазинов, в которых невозможно было и разобраться, что, когда и где было куплено, а главное, при каких обстоятельствах. Социальные сети вели свою, отдельную жизнь, куда более насыщенную, чем у е-мейла. Сообщения Герра оставил на потом, зато фактически не глядя, машинально, отклонил две заявки на добавление в друзья. Ему хотелось курить, и он немного пожалел о том, что завязал. Тяга к табачному дыму еще осталась у него на уровне инстинкта, но все же здравый смысл на данном этапе вырывал победу в свои руки. Или казалось, что вырывал. Герра погрузился в свои мысли настолько, что даже не слышал, как в зал вошел Вася Петяев с крайне восхищенным выражением лица, что случалось с ним не так часто. Обычно оно было спокойным и иногда даже озадаченным, а теперь можно было сказать, что Вася сиял, как начищенный самовар. — Тут у входа стоят две фэшэнэбельные девушки! Впустить? Герра неопределенно махнул рукой. Было дело, когда разрешали войти на огонек с виду безобидным подвыпившим страждущим, а тут — девушки…Хотя как знать. Иной раз попадаются такие, что фору дадут этому самому подвыпившему страждущему. Впрочем, Герре было абсолютно все равно. И, как только Петяев вышел, он встал с дивана, чтобы размяться. Мандраж, который охватывал даже опытных игроков после выступления, не давал ему усидеть на месте, и, несмотря на усталость, он сделал круг по залу. И замер у открытой форточки тогда, когда входная дверь отворилась. В тот момент Герра едва не открыл рот от удивления и, как ему показалось, забыл его закрыть, ибо зрелище, представшее перед его взглядом, было почти чем-то из ряда вон выходящим. Это была девушка, молодая, болезненно-худая, с необыкновенно тонкими руками и ключицами, однако при том она не выглядела хрупкой и слабой в силу своего роста, который, к слову, был несколько выше среднего. По плечам ее спускались густые фиолетовые локоны, переливающиеся на свету нежно-сиреневым и почти черным оттенком, а глаза, почти как у куклы, огромные голубые глаза, смотрели прямо перед собой совершенно безо всякого смущения. Конечно, такие девушки были для него не новостью: он видел их в кино и даже несколько раз на улице. Но чтобы сегодня, сейчас, здесь, рядом с ним… — Мы шли обратно и заблудились, здесь коридоры так похожи друг на друга, — щебетала юная и несколько проворная шатенка с пушистыми ресницами, по всей видимости, подруга вошедшей, как черт из табакерки возникшая откуда-то из-за Васиной спины, — И мы… Мы очень спешим… Но мы так и не поняли, куда нам все-таки идти… Герра вновь посмотрел на незнакомку. Легкая улыбка скользнула по ее губам и снова спряталась под маской степенного безразличия. И по этой улыбке он понял: все это — не более чем невинный спектакль, который необходимо было разыграть. Как там, кстати, было у Грибоедова? «Шел в комнату, попал в другую». Конечно же, все это выдумка. Другой вопрос: «Попал или хотел попасть?» — Да оставайтесь, чего, — начал Петяев, — Наши все здесь, отметим, так сказать, благополучное разрешение драматического конфликта сегодняшнего перфоманса! «Ишь ты», — только и подумал Герра. Либо Толстый уже выпил, либо опять надышался какой-нибудь кислотой и не проветрил помещение. То-то здесь такой странный запах. — Да? Но мы как-то не рассчитывали… Разве что ненадолго… Кокетливая улыбка, кокетливые взгляды в Пашкину сторону — вот и еще одно подтверждение тому, что все это было просто и, в то же время, гениально задумано. Хотя эта, в черном, кажется, в постановке не участвовала. Да и держалась поувереннее, чем подруга. Разве что весь ее вид только и говорил: «Оставьте меня, наконец, в покое», а взор скользил скорее с любопытством, чем с обожанием поклонницы. Василий распорядился (и кто бы мог подумать!), чтобы девушки заняли места на стульях у стены напротив Герриного уголка дивана, а сам, вместе с Пашей, довольный, согласился и постоять, хотя в том совершенно не было необходимости. Шатенка флиртовала, на что Вася велся, если мог отличить едва уловимые знаки внимания к своей персоне, а Паша виновато улыбался и изредка кивал головой. Герру она не замечала, и он не знал, обидеться ему на это или великодушно простить. Зато скучающая подруга красавицы нет-нет да и бросала на него свой робкий взгляд — или это ему только показалось? — в котором светился не то интерес, не то радушная благосклонность. Внезапно посреди размеренного веселья с лестничного пролета вернулся Макс и, заметив гостей, застыл в дверях. Сначала он посмотрел на кокетку, потом — на заскучавшую, затем опять на кокетку и только после на Герру, ища ответа на вопрос: «Что здесь происходит»? — Глянь, каких Толстый дам отхватил, — произнес Герра, поглядывая на незнакомку в черном платье, на коленях которой лежала такая же черная косуха с серебристыми шипами. Она же в ответ одарила взглядом Герру, и взгляд этот назывался не иначе как «улыбка глазами». Да, кажется, это было очень похоже на то! Он мысленно чертыхнулся и вышел на лестницу. Дышать было трудно из-за жары. И да, ужасно хотелось курить. Минут пять Герра молча стоял на пролете и ни о чем не думал. Так бывает, когда мысли крутятся вокруг чего-то одного, но не приводят ни к чему путному. В голове его застыл белый лист, а сам он все это время смотрел куда-то в одну точку. Он почему-то вспомнил ее, эту незнакомку, так решительно ворвавшуюся сегодня в привычный порядок вещей. Почему-то ему было странно встретить ее здесь. Тонкая, худая, в черном платье, которое висело на ней, нежели идеально сидело, с бледными длинными пальцами в массивных тяжелых перстнях и этими броскими фиолетовыми кудрями. Не встречалось еще таких на физтехе. И, хотя и выглядела она чудно, если присмотреться и привыкнуть к ее диковатым чертам, то можно было заметить, что она не только приятна сама по себе, но и вполне симпатична. Разве что она не произнесла ни слова. Она молчала, но как она умела говорить на языке взгляда! Вся ее поза, все ее настроение было наполнено отстраненностью и тоской от происходящего, однако глаза ее горели, а значило это ровно то, что в таланте таить свои чувства она ушла недалеко. Герра отмахнулся от раздумий об этом. В конце концов, такие смелые девушки были не в его вкусе. Да и нечего обращать на нее внимание. Скорее всего, самая обыкновенная неформалка, каких в мире миллионы. Он спустился вниз, на улицу, где, несмотря на вечернюю прохладу, все равно было тепло. В кронах деревьев неподалеку кричали какие-то птицы. В темноте окружающей его действительности растворился тонкий аромат шиповника. Все как обычно, спокойно и предсказуемо. Он шел без цели, просто так, куда-нибудь, лишь бы как можно дольше ощущать свежий воздух, наполнявший легкие. И, как только Герра зашел за угол, тут же заметил точеный силуэт, замерший на спинке скамейки, прислонившись спиной к стене. Достав из кармана пачку сигарет, Герра неспешно двинулся в сторону силуэта, хотя само его возникновение было ему абсолютно не интересно. Сделав три шага по направлению к нему, он вдруг увидел посреди вечерней синевы, что на скамейке сидела она. Незнакомка в шипованной косухе. Герра приблизился к ней и заметил, что она сидела абсолютно спокойно, с закрытыми глазами и, казалось, ни на что не обращала своего внимания. Пожалуй, так было и лучше. Он достал из кармана брюк пачку сигарет и задумчиво покрутил ее в руках. — Смотрю, «Физтех» на перекуре между вторым и третьем отделением? — иронично спросили сзади. Герра обернулся. Девушка смерила его любопытным взглядом, но, несмотря на свою насмешку, она не улыбалась, а скорее наоборот, была очень грустна. Но не меньше он удивился ее голосу. Низковатый, при этом довольно приятный и выразительный, с невероятной артистической интонацией. «Наверное, красиво читает стихи», — подумал Герра. — А я и не думал, что вы слышите меня. — Бог отнял слух, но дал зрение. Я увидела, как вы вышли из-за угла. Прохладный ветерок коснулся ее волос. Она поежилась и сцепила пальцы на руках в замок. — Странно, я вас даже не заметил… Она тихо, почти про себя, усмехнулась: — Вы меня не заметили? Да вас нужно немедленно наградить. Обычно меня не замечают слабовидящие и моя прекрасная спутница, лихо соблазняющая сейчас половину вашей команды. — … Я не заметил, что вы ушли. — Конечно, вы вышли раньше. Да и не один, — заметила собеседница, посматривая на сигареты в Герриной руке, — Только не говорите, что вы взяли их просто погулять. В ответ на это ему захотелось бросить в нее какой-нибудь колкостью, но увы, по доброте душевной, он не смог придумать ни одну. — Простите меня, — кашлянув, произнесла девушка, — Иногда я сама не понимаю, что говорю. Язык мой — враг мой. Просто я заметила, что вы вроде со всеми, а вроде вас и нет. И я подумала, что вам чего-то не хватает. В частности, этого. — и она вновь кивком указала на злосчастную пачку. Герра хмыкнул и сел на скамейку, почти рядом с ней. Он почувствовал, что ее от него как будто огораживает стена, и стену эту ни сломать, ни перелезть. Она и сама этого как будто не хотела и точно предпочитала держать его на расстоянии. — Да и вы, как мне кажется, совершенно не хотите быть среди всего этого веселья, — просто сказал Герра, — Думается, что вам скучно с нами. Та многозначительно пожала плечами. — Но нет, вас выдали ваши глаза, — добавил он, — Я наблюдал за вами и понял… Они сияли. Значит, происходящее вам не так уж безразлично. Но вы не расстаетесь с образом холодной, снисходительно-равнодушной…особы… Почему? Я же вижу, что вам этого не хочется. Незнакомка на секунду замолчала. — Зачем обнажать свои слабости перед публикой? — спросила она тогда, и звонкий голос растворился в тишине, — Мне лучше прятать их. Ты кажешься сильнее. И тебя сложнее уязвить. Герра вздохнул. Вступать с ней в полемику ему не хотелось, а молчать было отвратительно тяжело. — Вы бы шли обратно. Там вас заждались. А без вас… — Давайте я сам решу, что мне делать? — строго спросил он. «Лучше бы она молчала, ей-богу», — пронеслось у него в голове. Девушка прижала ладонь к губам. — О, как неудобно вышло… Я совсем не контролирую себя. — с сокрушением сказала она, — Лучше мне молчать, ей-богу, молчать… Герра усмехнулся. — Георгий. — произнес он, — Или Герра. Да, лучше Герра. — Я знаю. — тихо ответила девушка, и Герре показалось, что она улыбнулась, — Я вас узнала. И только он подумал о том, какие же все-таки плюсы приносит известность в узких кругах, она спокойно, почти нараспев, промолвила: — Инна. Это простое имя нежно коснулось Герриного слуха. Простое, короткое, но оно вмиг отпечаталось в его памяти — Инна. Ин-на. — Славное место для встречи людей, в чьих именах присутствуют двойные согласные. — заметил он. Инна не ответила. Герра взглянул на нее и снова увидел то удивительное, что бросилось ему в глаза при первой встрече. Она вновь улыбнулась ему глазами.