Закон скрещивания параллельных прямых

«So write your name in gasoline, And set that shit on fire» Halestorm, «Freak like me»

— Пакет брать будете? Высокий голос кассирши точно пробудил Герру ото сна. Нет, он был в порядке. Сегодня даже удалось выспаться, вместо обычных двух часов выкрал три. Но мягкая волна рутинной суеты несла его куда-то вдоль по течению: на автомате Герра выбрал две бутылки хорошего коньяка, пакет яблочного сока и маковый рулет. Почему-то вспомнилось, как пару лет назад приходилось закусывать чачу каким-то заветренным маковым рулетом, ломая его прямо руками, все по очереди. — Давайте большой. Кассирша по имени Марина резко сорвала с крючка белый полиэтиленовый пакет с логотипом и швырнула его на бегущую ленту. Облизнув ярко накрашенные губы, она принялась пробивать покупки, с интересом поглядывая на Герру. Узнала? Вряд ли. С недавних пор он сам себя не узнавал. — С вас тысяча семьсот рублей, — проворковала кассирша и, широко распахнув глаза мутно-зеленого цвета, посмотрела на своего покупателя. Что она могла подумать? Что он алкоголик? Что он ухаживает за женщиной и в преддверии романтического вечера закупается тем, что могло бы разрядить обстановку? Какая ей разница. Не говоря ни слова Герра отдал деньги. Ровно тысячу семьсот. Никаких больше ненужных диалогов. Отдал деньги — забрал пакет — на выход. На улице моросил холодный дождь. Идти до места встречи было недалеко — две улицы через дорогу. Но Герра успел пожалеть, что одел лишь ветровку без капюшона. Ветер проникал под одежду, отчего было слишком неуютно и не по-весеннему зябко. Хоть бы не простудиться. Он перешел тихую улицу и вышел в переулок. Здесь было сухо, но холодный ветер, похоже, чувствовал себя полноправным хозяином. Перекинув сумку с покупками из одной руки в другую, Герра почувствовал, как кто-то сзади схватил его за плечо. — Герра! Какая удивительная встреча! — радостно произнес знакомый мужской голос. Он обернулся и увидел перед собой Саню Розова, которому надлежало превратиться в Александра еще лет десять назад, но он продолжал играть в своего пацана, веселого и беспечного, хотя давно был женат и даже воспитывал сыновей. Вся его жизнь была каким-то веселым праздником: вечный квнщик, постоянный член жюри, сценарист каких-то комедийных сериалов — и это дипломированный-то инженер! Но Саня жил и радовался жизни, любил то, что делал, а то, что делал, любило его. — А я думаю, ты, не ты, — продолжал Розов, и Герра почувствовал, что тот успел приложиться еще до начала вечеринки, — Откуда идешь? — Из магазина, — ответил он и качнул пакетом. — Поня-ятно, — протянул коллега, — А что, с алкоголем будет плохо? — Вряд ли, но подстраховаться не мешает. Все-таки все свои. — Это правда. Не хочется всех этих банкетов-фуршетов. Никакой души, один сухой порядок. А так было бы все, как раньше. Эх, хорошо! Герра слабо кивнул и ничего не ответил. Ему-то было решительно все равно. Какое имеет значение, фуршет это или не фуршет. Хотелось просто собраться всем вместе, отдохнуть, поговорить, забыть обо всем на свете… Но если Розов начнет издеваться над одним только видом канапе, то половина вечера уйдет только на то, чтобы его успокоить. Вторая — на то, чтобы отвлечь его внимание от присутствующих женщин. — Кстати, кто будет? — продолжил разговор Саня. — Все наши. — Ну, ты же понимаешь, кого я имею в виду. Герра выдохнул. Так он и думал. — Из женщин — понятия не имею. — Жаль. — Ты женат. — И что? Вы все так просто откажете мне в праве эстетического наслаждения?! — Смотри на нас и получай эстетическое наслаждение. Иначе мы снова тебя потеряем. — Не-ет, я друзей на баб не размениваю, — с обидой в голосе произнес Розов, — Впрочем, секретарша в офисе была очень даже ничего. Блондинка, хорошенькая, приятная такая женщина… На мою учительницу музыки похожа. Я был в нее влюблен в школьные годы. Недолго, часа полтора. А потом я ее забыл и любил какую-то другую женщину. Герра понимающе кивнул. Жизнь у Розова была насыщенная, рассказ о всех его приключениях мог бы длиться еще десять, пятнадцать таких путей, однако трудно было понять, какие воспоминания были правдивыми, а какие — сочиненными прямо на ходу. — А что, Георгий, — кашлянул тот, — Нашел бы себе нормальную телку уже. — На молоко и парную говядину? — парировал Гигашвилли. — Эх, шутник! — и Розов снова расхохотался, — Да ты же понял, о чем я говорю. Женщину. Бабу. Хорошую, добрую. Чтобы терпела твои аперетивчики в приятной компании, иногда на них появлялась, приятной внешности… и чтобы умела готовить. — С радостью, — Герра перевел дух, — Да только ты уже на такой женат. Саня вдруг замолчал. Он не любил разговоры о жене, а в компании стремился перевести тему. С друзьями он забывал о доме и совесть, похоже, ничего насчет этого на ушко не шептала. — Жена — это другое, — ответил тот, совершенно переменившись в голосе, — Нет, это совсем не то же самое. Позвони, кстати, Винсу, он мне на телефон не отвечает. К счастью, звонить не пришлось — Винс вышел из дверей им прямо навстречу. — Ну и куда это мы лыжи навострили? — бодро поинтересовался Саня, пожимая ему руку. — На перекур. А это у вас что? Если спиртное, несите наверх, там народ с ума сходит. Маслины в горло не лезут без хорошего напитка. Народу, как выразился Винс, было не так мало, как обычно, но и не так много, сколько можно было ожидать. Но лица все были знакомые. Все наливали друг другу в стаканы пиво и вино из пакетов, общались, хлопали по плечу, стреляли сигареты, громко смеялись, обсуждая что-то свое. — Герра, ну ты и ходишь! — воскликнул Петяев, забирая сумку с продуктами, — Мы тут уже все не знаем… Уваров придет? — Он звонил мне полчаса назад. Пробки. — ответил тот и вытащил пластиковый стаканчик. Василий сочувственно хмыкнул. — С чего начнешь? — спросил он Герру, — Пиво? Вино? Или сразу коньяк? Кстати про коньяк… — произнес Петяев и стал искать глазами по залу Розова, — Где Александр? — Торжественно пообещал прийти через пять минут, — и Герра кивком указал на пакет с вином. Вечер переставал быть томным, а по телу стало разливаться приятное тепло. Будничная головная боль отпускала и постепенно становилось легко. Совсем легко. Пока бес не дернул Герру обернуться, чтобы распознать знакомые очертания, ухваченные беспокойным боковым зрением. У подоконника с противоположной стороны комнаты устроились двое: Розов и Инна, про которую Герра напрочь успел забыть. Она все-таки пришла! Он забыл, что ненароком пригласил ее стать частью этого скромного праздника, забыл, что она не из тех, кто, смутившись, вежливо поблагодарит и проведет вечер дома. Это Инна. Это обыкновенная девочка, которой может в одно мгновенье надоесть быть обыкновенной, и вот тогда… Саня окручивал ее вот уже несколько минут, раскрасневшись, рубашка, заправленная в брюки, вылезла наружу. Он казался медведем рядом с тоненькой Инной, в узеньких джинсиках и безразмерной черной футболке почти по колено, просто пьяным старым дядькой, которому захотелось новых впечатлений. Но она не сторонилась его компании, напротив, она держала бокал с виски, ловила каждое слово и, флиртуя так, как положено совсем юной леди, заливалась смехом на очередную Санину глупость, отчего Герра невольно испытал чувство гадливости. Она могла бы стать жертвой какого-нибудь молодого повесы в застиранной толстовке, какого-нибудь артиста со смазливой мордашкой, это было понятно, это было бы логично. Но Розов! Он оставил на секунду свою жертву одну, отойдя в сторонку, к Винсу и Маркову, и там, налив себе из высокой бутылки портвейн, обменялся рукопожатиями со всеми, изредка поглядывая в Иннину сторону. Герра как бы между прочим сделал несколько шагов вперед. — А ты не скучаешь, — заметил он, делая глоток из стакана с вином. — Конечно. Если бы я захотела поскучать, то осталась бы дома, — с этими словами Инна подняла на него свои глаза, огромные глаза, как у героини аниме, — Закуси крекером. Герра взял из миски соленый крекер в виде рыбки и повертел его в пальцах. Пить на голодный желудок в принципе не самая лучшая затея, в этом она права. Впрочем, что сделает эта крохотная рыбешка? Уклейка или карасик? Сама Инна церемониться не стала и, шумно выдохнув, залпом выпила шот виски и, не поморщившись, следом опрокинула еще один. Герра вопросительно взглянул на свою собеседницу. — Это где ты так… Научилась? — только и смог сказать он, едва скрывая усмешку. — Это все Александр, — ответила она, кивая в сторону крупного мужского силуэта чуть поодаль, — Приятный во всех отношениях человек, оказывается. А мы и знакомы не были. — Не думаю, что это лучшая компания для молодой девушки. — Мы не в женском институте, Герра, — съязвила Инна, гоняя маленькую каплю по донышку шота, — Подумаешь. «Действительно», — подумал Герра, — «Чего это я. Какое, собственно, мне есть до этого дело». Он уже хотел было направиться куда-нибудь в другую сторону, но Инна окликнула его. — Может, выпьем на брудершафт? Но не успел он произнести ни слова, как в их сторону немедленно направился Розов. — Хотите выпить со старым язвенником? — гогоча выдал Саня, по-дружески потрепав Герру по плечу. — Нет, я хочу выпить с Геррой. — На брудершафт? А щекотки не боитесь? — разыгрался Розов, кивая на усы своего приятеля. — Мне все равно, дерите вас черти! — Ах все равно! — воскликнул он и, сделав решительный шаг, и схватил с подноса новый шот. В одно мгновенье руки его и Инны переплелись, Саня скомандовал бравое «Абге-е-махт!», после чего содержимое шотов немедленно оказалось у них внутри, а сам Саня, горящий от пьяной страсти, тут же впился губами в губы Инне. Она же не сопротивлялась, вернее, не оказала никакой попытки к сопротивлению: ее губы так же жадно отвечали ему на поцелуй, ее пальцы взъерошили ему волосы, которых, на Геррин субъективный взгляд, было не так уж и много, а нога прижималась к его бедру. Все это зрелище представляло собой такую донельзя нелепую и в то же время невыносимо неприятную картину, что Герра тотчас же отвернулся. — Ну ты, человек огонь! — выдохнул Саня, утирая костяшкой пальца заслезившиеся глаза, — Будешь рядом без огнетушителя стоять, это ж ведь сгоришь на хрен. Сомнений не было: Инна была сильно пьяна. Ее не шатало из стороны в сторону, она не падала без чувств на любую поверхность, зато развязность и беспринципность заиграли в ее глазах озорными огоньками. Она много говорила, шутила, смеялась, напропалую флиртовала со всеми от Розова до опешившего Петяева, бросилась танцевать, после чего вновь упала в объятия Розову. Тот, полностью ошалев от такого невиданного счастья, прямо-таки не знал, что делать, пока наконец не понял, что жар-птицу нужно ловить за хвост. Он съедал ее глазами, полными обожания, он пытался поймать край ее футболки губами, каждый элемент ее одежды превращал его в фетишиста: он был готов поклоняться им пусть ради одной ночи. Инна не отталкивала его. Она смеялась, запрокинув голову, дразнила Розова, подавалась к нему вперед и отстранялась. Саня подхватывал, и игра продолжалась. Как вдруг Инна грохнула кулаком по столу, так сильно, что вся посуда подпрыгнула от неожиданности. Все обернулись. Саня вопросительно обвел Инну взглядом. Та ненавидяще смотрела на него не отрываясь. — Ты чего? — негромко спросил Розов. — А ты? — прошипела Инна, — С ума не сходи-то! — Чего? С ума сошла, что ли? Она отстранилась от Розова, перебираясь на ближайший подоконник. — Много себе не позволяй, я этого терпеть не буду. — Эй, но ты же… — Заткнись. Я ухожу. — Куда ты уйдешь, — рассмеялся Саня, — Ну куда? Ты на ногах еле стоишь! — А вот и уйду, — отрезала Инна, — Там, где покороче. В одно мгновение она встала на подоконник и открыла окно. Ухмыльнувшись, Инна поставила одну ногу на карниз. — Где покороче куда? На Ваганьковское?! — взревел Розов, — Иди сюда! Тем временем все давно отвлеклись от банкета и неторопливых разговоров и перевели все внимание на сцену в углу зала. Любопытных было много. Обеспокоенных — меньше. Неравнодушных — двое. — Да сними ее оттуда! — крикнул Петяев, — Она и не выпрыгнет! Герра молчал. Ему казалось, что Инну он уже достаточно хорошо узнал. С одной стороны, ему было и впрямь жутковато. С другой стороны, он понимал, что эта очередная игра на публику, что Инна слишком хорошо понимает, что делает, и не решится на такие опасные игры, даже не принадлежа себе. Но она ухмыльнулась, посмотрела на Саню насмешливо и, перешагнув через подоконник, встала на карниз. — Вот дура! — протянул Розов, — Вот глупее тебя никого в жизни не видел! — Ты ничего не знаешь, — огрызнулась Инна, — Если бы знал, то полез со мной! Меж тем она уже сделала два шага, вплотную прижавшись к обшарпанной каменной стене. Шагала осторожно, как кошка, мягко, немного дрожала от холодного ветра и старалась не смотреть вниз. Второй этаж, всего ничего. Но стоит сорваться — и одному богу известно, какой финал окажется у этой истории. Инна сделала еще один шаг и тряхнула головой. — А здесь так хорошо! — воскликнула она, пытаясь приманить Саню к себе, — Жаль ты такой неповоротливый, многое теряешь! Она заметно осмелела. Теперь Инна смотрела и вперед, прямо перед собой, и в ночное небо, где рассыпались миллиарды немеркнущих звезд. Она улыбалась не то своему сумасбродству, не то этому нелепому положению, как вдруг одна нога соскользнула с карниза. Инна попыталась схватиться за стену, за воздух, за что-нибудь, однако стена была гладкая, а воздух, казалось, не вовремя понял, как многое от него зависело. В одну лишь минуту девушка, еще стоявшая на месте, сорвалась вниз. — Ебана-икебана! Мат-ть, твою! — выпалил Розов и немедленно выбежал из комнаты. Оставшиеся переглянулись и, не сговариваясь, тоже заторопились вниз. Герра выбежал следом за Саней, с трудом понимая, что произошло. В этом цирковом выступлении Инна, похоже, все-таки плохая эквилибристка. И плохая шутница, если это, конечно, все было какой-то шуткой. Она упала в керамзит и, казалось, хоть и не совсем невредимая, но живая. Инна смотрела вверх, на окна, полузакрытыми глазами, не произнося ни звука, как будто так было и надо. Все столпились вокруг нее, но никто не знал, чем сейчас лучше помочь. — Это у вас там игра в фанты началась, что ли? — удивился Винс, куривший неподалеку, — Или что я пропустил? — В скорую звоните, — сказал Василий и немедленно потянулся за пачкой сигарет в задний карман, — У кого телефон под рукой? — Не надо скорую… — вдруг прошептала Инна совсем обессилевшим голосом. — Как это — не надо? — изумился Розов, — Ты еле живая! — Не надо, — уже увереннее ответила она, — Я в порядке, — и голос ее снова затих. — Макс уже вызвал, — произнес Герра. — Понятно! — восторжествовал Саня как-то по-детски, — Нечего было из окон прыгать! Инна резко встала с места, чего делать, похоже, ей все-таки не стоило: несколько секунд она приходила в себя, еще несколько — вытирала кровь с виска. Однако, вся горя от негодования, она влепила Розову звонкую пощечину. — Ты что, зараза, мозги последние отшибла?! — вскипел тот не то от боли, не то от обиды. — Да если бы ты, старый осел, ко мне не полез, я бы даже не шелохнулась! — Ты сама не против была! В ответ на это Саня получил вторую оплеуху. — И попробуй сдай меня врачам, я тебя сама сдам знаешь, кому?! Что делать, никто из собравшихся не понимал, похоже, с самого начала. Скорая помощь наверняка уже начала свой путь и спешила сюда. Человек, которому ее вызывали, несмотря на боль во всем теле, раны и ссадины, спешил отсюда. Исходя из условия, они могли бы не встретиться. Если бы Герра скромно не заметил: — Инн, тебе правда не нужно никуда идти самой. Пожалуйста, остановись. Инна недоверчиво взглянула на него немного как будто сверху вниз. — Думаешь? — Уверен. Если что, они, в крайнем случае, помогут добраться до дома. — Не домой, — строго отрезала она. — Тогда… — Мне нужен другой адрес, — добавила Инна, отстраняясь от собравшихся. Она вновь бросила улыбку Герре — или это только ему так показалось? — и, на поймав попутку, запрыгнула в первый же остановившийся «Опель» грязно-желтого цвета.