Час до восхода

Вечером, сразу после ужина, я заперлась в нашей с Джейком комнате, прихватив с собой учебники и какую-то книгу из тетиной коллекции. Брат звал посмотреть с ним вечерние мультфильмы по телевизору, но я сказала, что мне надо учиться. Я и правда училась. Сделала домашнее задание по алгебре, написала сочинение по английскому, а потом села учить параграф из истории. Я бормотала себе под нос факты о Третьем Рейхе, когда в дверь тихонько постучали. — Кто там? — заорала я, злясь тому, что меня отвлекли от запоминания ненавистного материала. — Это я, тетя Лиззи, — послышался за дверью неуверенный голос родственницы. Я слезла с кровати, на которой до этого сидела, и пошла открывать запертую на ключ дверь. Тетя стояла на пороге, одетая в зеленый халат с колибри, с накрученными на волосы бигуди и чашкой чая в руках и натянуто улыбалась своими ненастоящими белоснежными зубами. — Привет, Керри. Можно я зайду? — не дожидаясь ответа, она протиснулась в щель между мной и дверным проемом. — Конечно, — раздраженно ответила я. — Я вот тебе чай принесла, — тетя Лиззи поставила чашку на тумбочку возле моей кровати. — Спасибо. Разговор не клеился. Я знала, что она пришла за тем, чтобы поговорить о чем-то, кажется, важном, но вот так, без приглашения, вламываться в мою комнату - это, уж простите, беспредел. Наконец тетя собралась с мыслями и начала: — Керри, я хочу поговорить с тобой о том мальчике... Марке. Не пойми меня правильно, я желаю тебе только хорошего, но... Я хочу, чтобы ты перестала с ним общаться. — Почему это? - язвительно спросила я. — Он тебя хорошему не научит, — серьезно проговорила она, а потом поспешно добавила: — Но это, конечно, твое дело. Странно. Тетя никогда так просто не сдавалась. Что-то тут нечисто... Я пристально посмотрела ей в лицо снизу вверх, как это обычно приходилось делать из-за моего роста. Я ведь уже говорила, что пошла в мать? Так вот, тётя Лиза была сестрой моего отца и походила на него. По крайней мере, она была довольно высокой. — С чего ты взяла? — поинтересовалась я, скрестив руки на груди и сощурив глаза. Тело как бы само приняло вызывающую позу. — Просто послушай меня хотя бы раз, — тихо произнесла она, взгляд сделался печальным, даже умоляющим. Меня от этого слегка покоробило. Не привычно было видеть такое обращение, мне даже казалось, что стоит прислушаться. Ну, только пару секунд. — Может быть когда-нибудь, — пожала плечами. — Ты же хоть и дрянная девчонка, — эти слова она произнесла тётя с неприятной улыбочкой, но дальше тон её снова стал серьезным, — но определенно не глупая. Керри, думаю, ты прекрасно должна понимать, что это может быть... Опасно. Я поморщилась. В голове тут же нарисовалась картина того, что произошло сегодня днем. О Марке я действительно узнала много нового, даже познакомилась с его матерью. Но мы только перекинулись с ней парой фраз и не более, хотя эта женщина почему-то создала о себе приятной впечатление. И, не смотря на то, что Марк казался мне неплохим, я не могла возразить. Да. Действительно, это было опасно, хоть и понимала я это лишь в глубине души. — Хм, да ну? Мне кажется куда опаснее ходить на всякие собрания сектантов, может, сама скоро будешь ходить ночью по улицам? — Я не могла удержаться. Съязвить тёте, говорить поперек – без этого никак. Иногда было такое ощущение, что я ненавижу этого человека более всего на свете. А она меня. Мы обе никогда не говорили этого напрямую, но не нужно было и гадать. Моя мать убила брата Лизы, я же жутко напоминала ее. Тётя стояла, словно проглотив язык, а я вдруг ощутила некое торжество. Но оно было неприятным, совсем. Не хотелось верить в то, что это правда. — Эх, да, вижу, с тобой бесполезно говорить, — вздохнула тетя Лиза. Она всегда вздыхает. Я только хмыкнула. Тетя еще раз посмотрела на меня, затем вышла из комнаты. Дверь за ней тихонько затворилась, после чего в комнате повисла гнетущая тишина. На тумбочку так и остался дымиться горячий чай. На следующее Марка опять не было в школе. Да и Николь, к тому же, перестала со мной разговаривать, а когда я на уроке попросила у нее ластик, сделала вид, будто не слышит. Это так меня расстроило, (не очень-то хотелось потерять подругу после двух дней общения) что остаток урока я провела в полудреме, не услышала вопроса физички и впервые за долгое время получила плохую оценку. На перемене я решила пойти проведать брата, но почти подойдя к его кабинету, услышала, как меня кто-то зовет. Обернувшись, я увидела Марка, улыбающегося так широко, что я аж позавидовала. — Привет! - крикнул он. — Хорошо выглядишь! Я не нашлась с ответом и покраснела до корней волос. — Пойдем в класс, — предложил друг. — Какой там сейчас урок? — Английский, — промямлила я, немного стесняясь, что обычно было для меня несвойственно. Когда мы поднимались по лестнице на второй этаж, мне наконец удалось найти подходящую тему для разговора. — Почему тебя не было на первом уроке? — спросила я. — Ну... - замялся Марк. — Я решил, что физика - не такой уж важный предмет. — У нас была новая тема. Вроде. — А ты, похоже, тоже не очень-то слушала! Мы оба засмеялись. После английского я подошла к Николь, чтобы спросить, на что она дуется и попросить прощения, но, увидев меня, она закричала, чтобы я держалась от нее подальше и убежала. Одноклассники, почувствовав что-то интересное, дружной толпой двинулись за ней, чтобы разведать подробности. — Что это с ней? — поинтересовался Марк, увидев это. — Обижается на меня, делает вид, будто меня не существует... Не надо было вчера оставлять ее одну. — Забей, — предложил парень, и я так и сделала. Вот правда совесть не захотела так просто это оставлять, но со временем затихла. На большой перемене мы пошли обедать в столовую и Марк, несмотря на мои сопротивления, оплатил еду за меня. Сказать, что это было приятно - ничего не сказать. Я чуть с ума не сошла от радости, ведь последние несколько лет никто по-настоящему не заботился обо мне. Поедая еще теплые тушеные овощи, я спросила, откуда у него столько денег, ведь обеды стоили совсем не дешево. - Мама дала, - пожал плечами друг, намазывая хлеб маслом. - Сказала, чтобы я поухаживал за тобой. Она хочет, чтобы у меня все было хорошо. При этих словах я вспомнила мать Марка и ее почти ненормальную заботу о сыне. Перед глазами сразу же встала картинка - женщина в черном балахоне обнимает Марка и, плача, умоляет его "больше не пугать так свою мамочку". От этого меня передернуло. Удивительно, как мой одноклассник сумел вырасти нормальным, при такой-то мамаше? Весь остаток дня мы только и делали, что болтали. Марк рассказал мне о своей семье - об отце, на которого он так похож и который бросил мать, когда сыну было два года, о младшей сестренке Пэм (никогда бы не подумала, что у него есть сестра!) и о собаке Гримми, которую его семья съела в прошлом году ("Но я не ел, клянусь! Я же не сумасшедший какой-нибудь! Гримми был моим любим любимым псом") Потом Марк спросил, как обстоят дела в моей семье, и я рассказала ему об отношениях с тетей и братом, описав их в хорошем ключе. Еще рассказала о собаках, кошках и птицах, которые сопровождали меня почти всю жизнь, даже припомнила хомяка, оставшегося на старой квартире, забыв, правда, как его зовут. Потом друг поинтересовался, почему меня выгнали из старой школы, и мне не оставалось ничего другого, кроме как поведать историю о Бетси, которая теперь параноик и заикается. — Во ты даешь! — воскликнул Марк, дослушав до конца, а потом так хлопнул меня по плечу, что я аж подавилась. — Хэй, осторожнее, — буркнула я. Вспоминать о Бетси, окне и прошлой школе мне вообще даже не хотелось. Я переступала порог этого заведения, понимая, что ненавижу или испытываю иное неприязненное чувство к каждому, кого видела там. Но теперь была моя очередь задавать вопросы. — А ты ведь всю жизнь тут живешь, с мамой? Марк промолчал, задумчиво отведя взгляд в сторону окна. На его довольно красивом лице можно было заметить признаки тяжелого мыслительного процесса и даже некоторой внутренней борьбы. Взгляд в сторону, брови нахмурены, губы сжаты в полоску. — Нет, это не так, — наконец ответил он, когда я уже решила переменить тему разговора. — Не так. Когда отец бросил нас, мать начала увлекаться… Хм, в общем, не важно. Это долгая история, но привела она к тому, что через пару лет ее лишили родительских прав... Я удивленно вскинула брови, однако решила, что не стоит вставлять словечко от себя. Марк явно не закончил. — Потом до десяти лет я жил в интернате, но это был далеко не лучших период. Заведение, сама понимаешь, было не очень богатым, условия не лучшие. Мать меня часто навещала в последний год, перед тем, как смогла забрать меня оттуда. Она долго мечтала об этом, и, когда, наконец, ее восстановили в родительских правах, тут же явилась за мной. — Ммм, я так поняла, ты был не очень рад? — неуверенно проговорила я, почему-то пытаясь заглянуть собеседнику прямо в глаза. — Ну, не сказал бы. Сначала я был просто счастлив, да и первое время мать не проявляла своих… наклонностей. Я помрачнела, а Марк еще сильнее. Стал хмурым, как грозовая туча. — Понятно, — протянула я, судорожно пытаясь придумать очередную тему для разговора. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Марку не шибко хотелось говорить про свою мать и прошлую жизнь. — А где твои родители? Так, а вот эту тему уже задевать не стоило. Я в миг почувствовала, как в груди зарождается неприятное чувство, которое я словами то описать не могла. Как будто бы комок отрицательных эмоций прямо у сердца. Аж дыхание перехватило. Я и сама не поняла, что уже пару минут как царит полное молчание, а я тупо пялюсь перед собой. — Далеко, — только и выдавила из себя я. — Давай не будем об этом, ладно? — Хорошо, — с пониманием и некоторой грустью в голосе ответил Марк. Я взглянула в тарелку, где лежал недоеденный шницель в панировке и пара макаронин. Меня вдруг затошнило. Перед глазами снова замелькали образы из того ужасного дня, потом похороны (отца хранили в закрыто гробу), полицейские со своими расспросами, психологи, которые нихрена не помогали, а делали только хуже… Отвратительно. Я резким движением отодвинула тарелку, встала из-за стола и, пробубнив что-то вроде «прости», поспешила уйти. Черт, ну почему именно сейчас? Я быстро шагала по коридору, чувствуя, что вот-вот заплачу. Мысли, терзавшие меня два года и год назад, снова нахлынули, захлестнув меня темной, вязкой волной. Казалось, что я просто задыхаюсь. И это невозможно было остановить. Моя мать – убийца, жестоко убившая моего собственного отца. Так жестоко, что нельзя было даже смотреть! Убийца. Ненормальная. Оставила нас с братом фактически сиротами. Зачем? Твою, сука, мать, зачем?! Такое бывало со мной. Только иногда. Только когда я одна, и никто не видит. Только не на глазах у всей школы. Не глядя под вперед себя, я просто бежала напролом через коридоры, врезаясь в ничем неповинных учеников. Только не рыдать, твою мать, Керри, не сейчас. А глаза уже предательски наполнились влагой, к горлу подступил комок. Ничего не слыша и почти ничего не замечая глазами, я кое-как добралась до женского туалета, прошмыгнула в кабинку и заперлась. Ужасно. Горячие слезы покатились по щекам. Я вела себя, как последняя идиотка. Уже давно пора смириться, а не рыдать, как маленькая девочка, от одного упоминания о родителях. А вообще, мои воспоминания по этому поводу подобны русской рулетке – никогда не знаешь, когда они «выстрелят». Через минуту прозвенел звонок, но я не находила в себе сил выйти. Рыдала молча рядом с унитазом. Какая все-таки прелесть… Еще через десять минут я в последний раз всхлипнула, утерла лицо рукавом и вышла из кабинки. Ноги немного подкашивались, но я доковыляла до раковин, умылась. Тушь – единственная косметика, которой я пользовалась — безжалостно растеклась, так что вид у меня был не самый лучший. Умывшись, я тяжело вдохнула и взглянула на себя в зеркало. Волосы растрепанные, глаза опухшие, лицо красное. И как теперь вообще кому-то показаться можно? Но делать было нечего, на урок я итак сильно опоздала, нужно и честь знать. Сейчас, кажется, была география или литература, что-то из этого. Интересно, заметили мое отсутствие? Я открыла дверь и снова вышла в просторный коридор. Свет во время уроков выключали, так что было довольно темно. С ощущением грызущей внутренней пустоты, я с решила все-таки направиться в кабинет. Вот только и пары быстрых шагов не успела сделать, как почувствовала, что чья-то рука легла мне на плечо. Я вздрогнула, чуть ли не подпрыгнув на месте от испуга, и резко обернулась. Передо мной стоял мистер Колумб. — Привет, Керри, — сказал учитель, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Здравствуйте, мистер Колумб, — пробормотала я и добавила самое, как мне показалось, логичное, что можно было спросить в такой ситуации: — А почему вы не на уроке? Мужчина рассмеялся. — Окно в расписании. Хотя, такой вопрос я должен задавать тебе, а не наоборот. — Можно я пойду? — я попыталась сделать шаг в сторону, но рука мужчины сжала мое плечо. — Куда это ты собралась, малышка? Урок все равно заканчивается через пятнадцать минут, смысла идти на него нет. Поэтому я торжественно приглашаю тебя в свой кабинет, чтобы выпить чаю с конфетами. А может ты хочешь чего покрепче? У меня есть вино и коньяк. А потом мы можем заняться исправлением твои оценок... — Отстань от меня, гребанный извращенец! — почти заорала я. Тогда мистер Колумб решил прибегнуть к, судя по всему, всегда срабатывающему методу. — Неужели ты хочешь тройку по истории? — спросил он. — Иди в жопу! — не выдержала я. От неожиданности мужчина разжал руку, и я, пользуясь этим, быстрым шагом направилась к выходу. Никогда не имела глаз на затылке, но готова поспорить, что в тот момент он стоял, ошарашенный и не знал, что делать. — Если что-то понадобится –приходи, я всегда готов к общению! — послышалось мне вслед. Тогда, уходя из школы, хотя до конца занятий оставалось еще два урока, я думала о том, что никогда не приду к этому мерзавцу, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. А еще я думала о том, какая я неудачница и тряпка, и что теперь Марк обо мне подумает. Из школы я вышла, не захватил с собой куртку, о чем очень пожалела, оказавшись на улице. Дул шквалистый ветер, накрапывал дождь, который вскоре превратился в ливень, а я шла, ненавидела все и всех, а по моим щекам катились слезы. Где-то в недрах рюкзака зазвонил телефон. Все еще злясь на себя, я полезла в боковой карман и достала оттуда мобильник. Звонил Марк. Вначале захотелось нажать на сброс, но в итоге я все-таки ответила. — Керри? — послышался из трубки обеспокоенный голос друга. — Эм, привет, — я постаралась сделать вид, будто ничего не произошло, будто все так и должно быть. — Керри, прости меня за то, что вообще начал эту тему. Я не знал, что ты отреагируешь вот так.. — Марк вздохнул, а потом буквально протараторил: - Слушай, можно у тебя кое-что спросить? Не думай, что я дурак, потому что я знаю, что это прозвучит глупо, просто послушай и ответь, ладно? В общем... Как бы это сказать-то... Мы можем встретиться и поговорить о твоих родителях? Не отключайся! У меня есть кое-какие предположения насчет смерти твоего отца, но мне не хватает подробностей... Я промолчала, не зная, что ответить, а парень, поняв, что я слушаю, продолжил: — Мне кажется, что твоего отца убила вовсе не мама. Ну, то есть, может быть и она, но не по своей указке. Мне кажется ее... заставили. Ну так что? Встретимся? — Конечно, — я вдруг почувствовала себя так, будто меня уже почти убили, но еще все-таки нет .-.. - Только не сегодня. Может в воскресенье? — Хорошо. Пока! — Марк бросил трубку, оставив меня в этом странном полу-мертвом состоянии. Скоро из школы должен был придти брат, поэтому я направилась на кухню, вытащила одежду из мусорки и запихнула в тазик, служивший нам корзиной для белья. Потом поставила кроссовки возле двери, вскипятила чайник и сварила пельменей, стараясь делать вид, будто все хорошо. — Почему ты дома? — спросил Джейк, едва переступив порог. — Голова разболелась, вот и отпросилась, - соврала я. — Хм, понятно. Ты, кажется, в последнее время не очень хорошо себя чувствуешь. Тебе тут не нравится? — С чего бы? Уж всяко лучше, чем прошлая школа. — Да, согласен, — улыбнулся Джейк. — У меня теперь есть друзья, помнишь, я о них рассказывал. Я коротко кивнула, стараясь не смотреть в лицо брату. Что-то подсказывало, что выгляжу я до сих пор не наилучшим образом. — Он позвали меня погулять сегодня. Можно? — Еще спрашиваешь, — фыркнула я. — Беги конечно, я же не тетя, чтобы запрещать тебе развлекаться с друзьями. — Спасибо, Керри! — радостно воскликну он, бросившись ко мне на шею с объятиями. Я даже слегка опешила от такого взрыва восторга, но вида не показала, только выдавила слабую улыбку. — Сейчас собрался что ли? — Ага. С этими словами он взбежал по лестнице, дабы забросить рюкзак и переодеться. Через несколько минут дома его уже не было. Я осталась одна, наверное, до вечера. Нужно было чем-то себя занять, как-то отвлечься, хоть и делать ничего не хотелось. Первым делом решила заварить чай и сделать уроки. Мне нравилось, когда дома никого не. Кухня, наиболее уютное, как мне казалось, место, была свободна. Все помещения в моем распоряжении, никто не мешает, можно сидеть себе спокойно в тишине. Приятно. С момента звонка Марка прошло уже около часа, когда телефон, лежащий на столе, рядом с наполненной в очередной раз чашкой завибрировал. Причем очень резко и громко. От неожиданности я чуть ли не подпрыгнула, но быстро очухавшись, поспешила взять его в руки. На экране высветился номер, при виде которого меня всегда охватывал некоторый ужас. Сердце замирало в груди, а затем с бешеной скоростью начинало колотиться, ладони холодели, а иногда руки начинали трястись. Мама. Она иногда пытается звонить мне, но я просто не нахожу в себе сил поднять трубку. Хм, интересно, она позвонила из-за того, что почувствовала, что я думаю о ней? Было бы забавно… Однако весело мне не было ни капли. Нервно сглотнув, я сжала телефон в руке. В какой-то момент в голове промелькнула мысль о том, что стоит взять трубку, но долго она не прожила. Одно движение пальца – звонок отклонен. Она не станет перезванивать. «Да что это за день такой паршивый?» — подумала я, небрежно отбрасывая телефон подальше. Тот, к счастью, не свалился со столона, хотя до этого ему оставался какой-то сантиметр. Удивительно, но сейчас я не ощутила ничего, кроме небольшого беспокойства. Только немного поерзала на стуле, и продолжила выполнять домашнее задание. Примеры по алгебры, задачи по геометрии, домашнее сочинение пол литературе: все это появлялось на бумаге с огромной скоростью. Я была полностью поглощена работой, когда вдруг раздался звонок в дверь. Это была не тетя и не Джейк – они бы открыли дверь ключом. Закатив глаза, я поплелась в прихожую. Мне вообще дадут сегодня покой или как? — Кто там? — крикнула я, еще даже не подойдя к двери. Мне было сложно представить, кто мог припереться в такое время и зачем. — Это я, Марк, — ответил знакомый голос. Я удивленно вскинула брови. — Марк? Погоди, сейчас открою. Открыв замки, которых было несколько, я впустила Марка в дом. Вместо того чтобы учтиво сказать привет или что-нибудь вроде этого, он сразу перешел к делу, только переступив порог. Как и Джейк. — Слушай, это очень важно. Прости, я просто не мог дождаться воскресенья, мы должны поговорить сейчас. Я скрестила руки на груди и отошла на пару шагов, дабы дать другу дорогу. Он выглядел напряженным, ворвался в чужой в суматохе, словно и не в гости пришел. Однако я все-равно собиралась его выслушать. Тем более, совсем недавно мою светлую голову посетила одна мысль. Как, мать вашу, как он узнал про моих родителей?! Помнится, я убежала, поджав хвост, и ни словечка ему не выдала. Марк, едва оказавшись в помещении, прошел на кухню, несмотря на отсутствие приглашения. — Уроки делаешь? — спросил он, кивнув на разложенную на столе макулатуру. Я кивнула, ожидая, что будет дальше. А дальше случилось следующее: парень ловко отодвинул учебники и тетради на самый край стола и достал из заднего кармана брюк линованный листочек с какими-то записями. — Что это? — поинтересовалась я, подходя поближе и заглядываю другу через плечо. — Записи, — коротко ответил он, разворачивая бумажку. — Сейчас я тебе все расскажу. Вначале нужно поведать тебе, откуда я вообще узнал о твоих родителях. Дело в том, что когда ты убежала, я подумал, что что-то тут не чисто и решил, просто для интереса, совершенно без задней мысли, поискать информацию о твоей семье. — Что?! — буквально заорала я. — Успокойся, — попросил Марк. — Выслушай до конца. Я просто подумал, что, если ты так отреагировала на мой вопрос, то что-то точно не так. Еще я подумал, что сама ты мне об этом не расскажешь, и если я хочу что-то узнать, то придется докапываться своими силами. Дальше слушаешь? — Слушаю, — буркнула я, немного сердясь на него. Да как вообще этот щенок посмел лезть в историю моей семьи?! Но одновременно с этим меня завораживал рассказ одноклассника. Да, Марк был прирожденным рассказчиком, его хотелось слушать и слушать, не переставая. — Итак, для начала я набрал в поисковике твое имя, нашел несколько заброшенных страничек в соц. сетях и одну отсылку к статье про твою победу в каком-то конкурсе юных художников. Потом я набрал имя твоего брата - и опять ничего, кроме побед в конкурсах и олимпиадах. Это все, конечно, очень интересно, но искал я немного не то, поэтому ввел имя твоей тети. И нашел кое-что очень интересное. Я слушала, затаив дыхание. — Кое-чем было интервью с некой Лизой Эйдер. Как я понял, это твоя тетя. Она рассказывала про какое-то убийство, совершенное женой ее, уже покойного, брата. Там было что-то про то, как она его любила, как была против его замужества но потом решила, что Анна Барретт - довольно милая женщина, готовит вкусно да и хозяйственная, и позволила брату строить свою семейную жизнь. Еще она ныла, как дорог ей был "милый, маленький Гарри" и жаловалась, что кроме нее не осталось родственников, способных "приютить малышей Керри и Джейка, юных исчадий ада". — Она серьезно так говорила?! — возмутилась я. — "Исчадия ада"?! Хотя в этом нет ничего удивительного. — Так точно, — кивнул Марк, а потом предложил распечатать эту статью и принести мне после выходных. Я была только за. — Хм, отлично. Ты знаешь, - сказала я, помрачнев, однако тут же постаралась взять себя в руки.Не хватало мне еще раз так облажаться. — Но мне почему-то не кажется, что это именно то, что ты хотел сказать. — Да, ты права, — Марк слегка улыбнулась таинственной полуулыбкой, а я продолжала пристально на него смотреть, стараясь смотреть прямо в глаза. Наступила короткая пауза. Решил выдержать интригу, видно. В таком деле. И почему вдруг захотелось сейчас его ударить? — В общем, мне кажется, что я знаю, как все было на самом деле и кто виноват в смерти твоего отца. Ну, или могу узнать, — наконец выдал он, однако от некоторой несерьезности не осталось и следа. Я замерла в оцепенении. Пару секунд в голове не было ни одной мысли, однако потом догадки начали появляться сами собой. — Ты думаешь, что… — Да, тут замешаны фанатики из нашего города. И я, быть может, смогу это доказать. — И… мне стоит верить? — А ты веришь в версию следствия? Я покачала головой. Все не могло быть так, как они говорили. Слишком неубедительный мотив. Но если Марк прав, то что тогда? Пытаться найти доказательства? Обратиться в полицию? Хотя, если учесть то, как свободно они себя чувствуют в этом городе, то местные блюстители закона вряд ли окажут нам помощь...