Зона общественной безопасности № 2

Шестой этаж, три поворота чистого бетонного коридора, мимо проплывают одинаковые двери с номерами. За каждой номерной дверью слегка свой номерной мир, который лишь чуть-чуть отличается от мира за дверью соседской. Шестьсот пятая. За этой дверью мир радикально отличается от всех остальных. Мне сюда. Перед тем как постучаться, проверяю почту. Новых извещений нет, и это печально, но работать можно. Напарник пишет, что нужно «кое-что обсудить». Дерьмо, неужели он узнал? Сплевываю на пол, потираю подбородок, надеваю кастет, вхожу в образ. Стучу условным стуком, узнанным у наркомана в подворотне после обещания тропа и с полсотни пинков. Под дешевым пластиком стандартной двери по звуку угадывается сталь, а дополнительная сенсорика показывает наличие двух человек. За дверью начинается какое-то шевеление, слышится открытие еще одной двери, доносятся и обрываются тяжелые аккорды чертовых Twisted Rainbow, затем все стихает. Пытающийся быть грубым голос из-за двери спрашивает: - Чего? Развязно, как требует моя роль, отвечаю: - Да вот. узнал, что тут мальчики за полпищевого рациона классно сосут. Зайти мне нужно, раз такое дело, что ж в этом непонятного? Рывком открывается дверь. Улыбаясь, что трудно для моих лицевых мышц, спрашиваю у пышущего праведным гневом парня с красными метаморфическими волосами: - Ну, так я не ошибся? Ишь, какой прыткий. Ну что ты давай, не здесь... Тут люди увидят... А я так не могу. Пока я вытараторивал свою скороговорку, парень налился кровью до самых кончиков длинных волос фаната Twisted Rainbow и в бешенстве решил размазать меня по стене. Рука с усиленными мышцами просвистела мимо меня, я немного отклонился в сторону и хорошенько врезал ему в живот. Прекрасная вещь – нейропарализатор. От соприкосновения с покрытием кастета его нервы перекручены сигналами, и все, что он может следующие два часа – громко плакать и блевать. Рука слегка заныла, встретившись с кустарной полимерной броней, но парню не хватило денег на модернизацию нервов, поэтому его вырвало, и он скорчился на полу, подтянув коленки к груди, как и положено маленьким плаксам. Встряхнув рукой, я вошел в маленькую грязную прихожую. И аккуратно закрыл за собой дверь, отрезая неаппетитные звуки внешнего мира. Обернулся ко второму и с деланным возмущением спросил: - Он у вас новенький или просто тупой? Громила пощелкал всеми суставами на искусственных руках и улыбнулся акульей улыбкой, сопоставив мое лицо с каталогом в своей голове. - Добро пожаловать, мистер Шельем. Мы вас ждали, – сказал он прекрасным баритоном отлично вышколенного дворецкого, чего не очень ждешь от шкафа с заплатами искусственной кожи по всему телу, запакованного в синтеплоть и вполне способного раздавить тебя голыми руками. Наверное, хорошо, что у меня есть кастет. - Конечно же вы меня ждали! Тут двух мнений быть не может… А тому, который снаружи порекомендуйте перепрошить модуль юмора. Может, поможет, но я сомневаюсь – у него не гарантийный случай! И рассмеявшись по поводу собственной весьма тупой шутки, я прошел в изящную дверь красного дерева, которую вежливо приоткрыл мне верзила дворецкий. Вторая дверь в прихожей осталась запертой. Отметив этот факт, я вошел. Большая комната, в которой старательно, но не слишком умело, создали видимость комфорта. Широкий низкий столик, на котором лежит коробка домино в дешевом пластике, пара стаканов, пульсирующая клавиатура. Большой серый диван, который явно знавал лучшие дни. Стены покрыты плакатами Twisted Rainbow, в том числе и отдельный с подписями всех семи участников. Два человека. Диван занимает девушка, лежащая на животе, длинные синие метаморфические волосы рассыпались по загорелой спине, скрывая всякое отсутствие одежды. На шикарный зад их, впрочем, не хватило. Второй – сидит в кресле, закутавшись в семицветный халат. На его лице написана приятная усталость. Хотя нет. Скорее тупое удовольствие животного от случки. По лицу не понять, молод он или стар. Впрочем, я точно знаю его возраст. Немногим больше ста двадцати. Он смотрит на меня заплывшими глазами обеспеченного ублюдка, словно не было войны, стронциевых полей под Волховградом и воплей наших товарищей, линчеванных толпой озверевших крестьян, только за то, что мы – солдаты. Солдаты их страны. После девятого года термоядерной войны им было совершенно наплевать. Подавляю воспоминание о дереве, увешанном бойцами в газовых масках, в окуляры которых вбиты железнодорожные костыли. Хорошо, что я властен над своими мышцами. Улыбка висит, как приклеенная. - Мистер Шельем – лениво начинает говорить старшина 501 десантного полка, ныне известный незаконный торговец оружием Радуга, прозванный так за свою неослабевающую любовь к Twisted Rainbow. По слухам, они даже хотели подать на него в суд корпораций, но то, что он их фанат, удержало. - Мистер Шельем. Я крайне заинтересован в покупке армейского оружия, особенно указанных образцов... Кэт, ты можешь идти - мы будем обсуждать скучные вещи, дорогая. Девушка грациозно (3% генов кошки) встала с дивана одним плавным движением, продемонстрировав всем заинтересованным сторонам прекрасную способность к прогибу, взяла крохотную тряпочку, прикрывающую ее в повседневной жизни и, мурлыча, удалилась в дверь мимо меня, наградив на прощание пустым взглядом, который можно было бы принять за многообещающий. Хлопаю девушку пониже спины – шевелись, мол. Как того требует роль. Их не клевало воронье – птицы погибли от поднявшейся в воздух радиоактивной пыли за два года до этого. Поворачиваюсь к цели своего визита. Он по-прежнему сидит в кресле и ждет чего-то. Ах да, роль. Прохожу чуть вперед, поправляю брюки, сажусь. - Мистер Эммер, я с такими предложениями к кому попало не прихожу. Позвольте мне выразить некоторые сомнения в вашей компетенции. Ваше логово больше похоже на балаган из видеотропов годов девяностых. У вас некомпетентные сотрудники и сдается мне, что дурь мне про вас рассказывали как о независимом торговце… Пока я изливался в сомнениях, хозяин неодобрительно повел носом, встал, подошел к шкафу, занимавшему всю дальнюю стену, и достал из него два чуть позвякивающих стакана. Слегка поморщился от некоторой напраслины, которую я на него возводил, достал бутылку синеватой жидкости и пакет молока. Я перешел к мнению моей роли о его способностях к продаже пугачей шпане, а он капнул в стеклянные стаканы по капле маслянисто выглядящей жидкости и густо развел ее молоком. В итоге получилось молоко с синеватой спиралью на нем. Убойная по своему действию на нервы вещь и весьма дорогая, надо заметить. Да уж, старшина, в окопах именно ты разносил сигареты и легко делился ими с нами… Альберта они разорвали надвое с помощью комбайна, несмотря на его крики о том, что он был добровольцем и всегда заботился о нации. Подавляем, еще не время. - Я весьма придирчиво выбираю продавцов оружия и вашу синюю дрянь пить не стану – закончил я гневную отповедь моей роли. Он улыбнулся и провел рукой по коротким метаморфическим волосам. Сейчас они были зеленоватого цвета. - Мистер Шельем, – мягко сказал он, – любого другого я бы приказал утопить в выходных шлюзах термоядерного реактора за те помои, что вы на меня вылили. Но я буду добр и прощу вас, если вы немедленно скажете мне, где находится предложенный вами к продаже схрон. Ты отправил нас в ту деревню на разведку, сказав, что командование передало о повышенном риске биологической опасности. Мы шли в ненавистной всему свету форме, защищающей нас от токсинов. И когда толпа крестьян высыпала на площадь, окружила нас и обвиняла, обвиняла, обвиняла… Контроль. Контроль. Контроль. Я откинулся на подушки дивана и рассмеялся: - Просто проверял ваше чувство юмора. У ваших парней оно не очень, а его нужно регулярно проверять и смазывать. Он хмыкнул. - Я жду. - Видите ли, мистер Эммер.. Я с этим знаком. Вы мне угрожаете, чтобы поддержать репутацию. Я вам грубил, чтобы поддержать свою репутацию. Теперь, когда наши репутационные амбиции удовлетворены, и могут, образно говоря, свернуться и слегка вздремнуть, я бы хотел непосредственно перейти к сути дела. - Предположим, в этот раз я буду еще добрее и подожду. - Итак. Мое предложение таково – я раскрываю вам местонахождение армейского схрона в обмен на покупку сабуровского жезла-огнемета, идентичного тому, который вы продали примерно три месяца назад. Его глаза слегка расширились от непонимания. А потом слегка сузились. - Боюсь вас разочаровать, но за указанный период я не продавал огнеметов. Это чересчур крупные для меня игрушки. А теперь назовите координаты схрона, или познакомитесь с моим дворецким. Чтож, придется по-плохому. И видит Бог, я этого хотел. - Да брось Тобсон, зачем тебе это? Ты не хочешь звать дворецкого. Это дело между мной и тобой. Он замер. Его семисегментная радужка расширилась от удивления ,а волосы приобрели слегка фиолетовый оттенок. - Откуда ты... - растеряно произнес он. Потом на лицо перешло хищное выражение, он подался вперед, короткие волосы заалели. - Людвиг – прошептал он. И оскалился. - Неужели ты пришел чтобы отомстить? Вот потеха. Я был уверен, что тебя разорвали комбайном те крестьяне. Ты ведь так потешно кричал. - Это был Альберт. – коротко сказал я. Он встал, я продолжал сидеть. Торгаш рассмеялся. - Прошло восемьдесят девять лет, Людвиг! И ты цепляешься за эту мелочь? Небось это была единственная мысль, которая поддерживала твою никчемную, жалкую жизнь. Кстати, ты знаешь как я начал свой бизнес, а малыш Людди? – Он отхлебнул разведенный в молоке троп. И улыбнулся. - Я продал все оружие, что от вас осталось. Те тупые крестьяне не взяли его себе, они даже не представляли, что их ждет впереди. Я продал пушки их соседям, и они вырезали их, представляешь? Можно сказать, что я отомстил за вас, малыш Людди. Это потом было тухлое время, пока не появились эти чудесные тропы, люди были настолько подавлены войной, что даже убивать перестали. Зато теперь все хорошо, теперь я – уважаемый член этого отличного, нового мира, а кто ты, а? О тебе я ничего не слышал.- Он отхлебнул еще. Я сидел молча, и не шевелясь. Активация скрытых подкожных систем и изокожи требует некоторого времени. Он откинулся назад в кресле, так, что халат похабно обнажил правое бедро, отхлебнул своей отравы еще и сказал: - Ну, приятно было поболтать, а теперь призракам прошлого пора назад. Кикебсон! Он заканчивал свой крик, когда я вскочил. Одновременно произошло очень много вещей. Открылась дверь и влетела гора мышц, именуемая дворецким. Из-за резкого подъема столик перевернулся и упал на ноги старшине. Я схватил первый попавшийся предмет с падающего стола и, ощутив под рукой дешевый пластик упаковки домино, со всем возможным усилием вогнал ее углом в висок своему бывшему командиру. Из-за использования усиленных мышечных волокон удар вышел настолько мощным, что коробка лопнула, и во все стороны брызнули белые костяшки с золотистыми точечками на них. Торговец смертью рухнул на опрокинутый стол и сломал его. Дворецкий бросился на меня. Я отпрыгнул назад, рассчитывая, что тот оббежит кресло и у меня будет секунда на подготовку. Но эта гора была слишком умной, и он просто прыгнул на меня, намереваясь раздавить. Он двигался слишком быстро, поэтому поймал меня, и мы покатились по комнате, сшибая предметы обстановки. Он начал давить на мои плечи. Подозрительно затрещали кости. На лице, покрытом заплатками изокожи, засветилась радостная ухмылка убийцы. Я трижды врезал ему в лицо лбом. На мгновение он ослабил хватку, и этого хватило, чтобы двинуть ему коленом в пах. Часть болевых ощущений была заблокирована отличными нервами от Soul-Synapse Systems, но природный рефлекс сыграл свою роль. Здоровяк отшатнулся, освобождая мне руку. Собрав ее в клин я метнул ее к его лицу и выбил глаз. Дворецкий взревел и выпустил меня. Я вскочил и получил мощный удар ногой в живот, от которого у меня перехватило дыхание, а пара ребер взорвалась болью. От удара я отлетел к шкафу и ударился о него головой, что вызвало некоторую дезориентацию. Утробно рыча, здоровяк обернулся ко мне лицом. Из дыры на месте глаза сочилась кровь. Сам глаз, будучи симбионтом, испуганно уползал под диван. Между нами на разбросанное домино натекала кровь, медленно обволакивая костяшки и напитывая ковер. - Я весьма разочарован вашим поведением, мистер Шельем. Уведомляю вас, что данный поступок не останется безнаказанным. Я распотрошу вас и ваша кровь будет циркулировать по моим венам, пока я буду насиловать вашу челюсть. И это, смею вас заверить, принесет мне огромное наслаждение – весьма сухим тоном заметил одноглазый, медленно приближаясь ко мне. Я лихорадочно прикидывал шансы. Если даже я успею надеть кастет, то не смогу рассчитывать на возможность свалить его – его нервы отлично держат удар. Единственный шанс – что старшина припрятал оружие где-то прямо в комнате, на случай незапланированных, но чрезвычайно важных переговоров. Девяносто лет назад он любил рассказывать, что нет никого надежнее себя. Так. Он правша, так что… Я метнулся к телу старшины в тот момент, когда дворецкий бросился ко мне. Моя рука успела лечь на бедро моего противника и нащупать там изокожевый карман, когда дворецкий подсек меня и вогнал свою ступню мне в ногу. Кости не выдержали, нервы - тоже. Я заорал от боли, но часть меня еще сохраняла работоспособность. Рука нащупала среди имитационной плоти рифленую рукоять, и в тот же момент рефлексы сыграли свою спасительную роль. Я развернулся корпусом, что стоило мне еще порции боли, и выпустил три мелкокалиберные пули в лицо дворецкому. От каждого попадания он отшатывался к стене и после третьего рухнул назад, вывернув голову с четырьмя дырами под неестественным углом. Словно по законам жанра, его накрыл упавший со стены большой плакат Twisted Rainbow. Жители слышали выстрелы. Кто-то из них уже бросился в Сеть. У меня сломана правая нога, пара ребер, лицо в крови, повсюду мои отпечатки, и только четырнадцать минут до подхода местных полицейских. И неоконченная месть. - Это тебе за Альберта, Веймара, Ланга, Джузеппе, Игоря и Сергея, капитана Адлера и тех, кто не дожил до твоего предательства, мразь! В исступлении я бил старшину, пока рукоять пистолета не стала доставаться из его лица с чавкающим звуком. Потом тяжело упал на спину и проверил время. Одиннадцать с половиной минут до подхода копов. Я приподнялся и посмотрел на свою ногу. Кажется, придется ампутировать ниже колена. Иначе нога пропадет полностью. Нашарив в кармане плаща таблетки обезболивающего, проглатываю штук пять. Нейромедиаторы помогают нервам, и теперь сигналы боли блокируются, не мешая ползать. На ногу я не встану, пока не придумаю способ ее иммобилизовать. Но это подождет – мне нужно завершить то, ради чего я зашел. Девять минут до подхода копов. Я ползу к дальнему углу шкафа, где наблюдаются вдавленности в ковре, но ничего не стоит. Подозреваю, что там довольно часто стоит кресло – значит, именно там находится станция, с которой он выходит в сеть. Выходил – поправляет какая-то часть меня, и я вымученно усмехаюсь. Да, точно. Выходил. Терплю боль, но привстаю, держась за шкаф. Панель отходит в сторону, и я едва не теряю равновесие, но все же как-то балансирую на ноге. Включается голографический дисплей – у меня нет времени на погружение в Сеть. Тем более от ударов и боли мои приложения немного сбоят. Разумеется, он защищен паролем. Семь минут до подхода копов. Одной рукой я держусь за выемку шкафа, другой пытаюсь подобрать пароль. Может мне повезет и это что-то, что было во время войны? Но мы прошли сквозь столь многое, что любое из этого может служить напоминанием. Скорее всего, это циферно-буквенная последовательность, не сильно связанная с войной. Индивидуальный номер? Номер его винтовки? Номер одной из наших, которую он продал первой? Нет, как он сказал, я теперь новый человек, уважаемый член общества.. Точно. Шесть минут до прихода копов. По одному щелкаю клавиши на встроенной клавиатуре. Вальтер Джей Тобсон. Так тебя звали. - Добро пожаловать, мистер Тобсон – отвечает мне звуковая гортань биокомпьютера. Я прикрываю глаза – мне невероятно повезло. Но старшина остался такой же самовлюбленной сволочью, какой был. Поначалу это было занятно, но потом… Три минуты уходит на то, чтобы разобраться в его документации. К счастью, я умею это делать. Просматривая все эти адреса, имена и накладные, ищу то, что могло бы помочь мне. Но за период от семи до четырех месяцев он не продал ничего, что подошло бы под описание. Кажется, это тупик. Три минуты до подхода копов. Но при просмотре более старой документации я нахожу то, что искал. Пиропатроны империи Сабуро… Черт, нужно было раньше догадаться. Десять месяцев назад, покупатель – Ирвин МакГо. Славно. Выбрасываю банку с мозгом и от неловкого поворота падаю, где стоял. Банка с искусственным мозгом разбивается об пол, и информация растекается неаппетитной дурнопахнущей лужицей. Одна минута до подхода копов. Принимаю еще обезболивающих, чтобы собраться с духом и перейти к плану Б. Не люблю пользоваться одним и тем же планом два раза, но выбора нет. Отправляю сообщения напарнику – план Б, и жду, жду, жду… Наконец, заслышав топот полицейской обуви по коридору, получаю краткий ответ – вас понял. Целую минуту я смотрю на черную продолговатую пилюлю. Потом пожимаю плечами. Глотаю ее – на вкус как пыль. И умираю. Ворвавшиеся в квартиру полицейские клоны Зоны Общественной Безопасности №5 обнаружили три трупа мужчин гражданского класса В и одного обезвоженного мужчину гражданского класса С. Предписанные в таких случаях инструкции требуют вызова скорой помощи, коронеров, детективов и специалистов-экспертов – именно в таком порядке. Коронеры довольно часто обгоняют и детективов и экспертов, поэтому клоны не шелохнулись, когда, согласно их опыту и командам, прибыл коронер, забравший тела. Он сослался на сильную загруженность графика и забрал только одно тело, предварительно отметившись у мастера-сержанта А112. Поэтому система заметила несоответствие в происходящем только тогда, когда указанный мертвый человек твердым шагом бывшего военного вошел в здание Полицейского департамента Общественной Зоны Безопасности №5 и уверенно заявил: - Детектив Людвиг Смит, полицейский департамент Зоны Общественной Безопасности №2. Хочу подать рапорт на улучшение работы клонов-сержантов и встретится с начальником полиции этого округа. У меня есть, что сказать ему…