Зона общественной безопасности № 2

Некоторые привычки являются неистребимыми. Мы можем сколь угодно долго считать, что человеческая воля может противостоять вкусу привычки, что люди могут бороться с собой – но я, за всю свою многолетнею практику, ни разу не видел впечатляющих примеров. Щелчок металлопластиковой зажигалки. Торопливое втягивание в себя горячей газовой смеси, состоящей из смеси никотина, продуктов горения довоенной папиросной бумаги и пыли, содержащей до 0,5% долгоживущих радиоактивных веществ, вроде стронция, а также несколько действительно нужных мне сейчас миллиграмм синтетика. Смесь опускается в мои биологически измененные легкие. Измененные альвеолы, любовно добавленные хирургами за весьма скромную плату, раскрываются, подобно потайным антеннам радиосвязи, когда последние еще работали. Синтетики, сиречь синтетические регуляторы метаболизма и психики, осаждаются на них, занимая свои привычные места в центрах связывания. Огромные искусственные вакуоли начинают потихонечку стравливать содержащиеся в них синтетики в мою кровь. Когда концентрация превышает пороговую, синтетики запускают импульсы по моим искалеченным нервам. И я наконец-то смеюсь. Проходящий мимо меня панк-фанат группы Twisted Rainbow плюет мне под ноги и, тряся своим искаженно-радужным хаером, уходит прочь, сообщая что-то о моей дорогой матушке. Но я не злюсь на него – нет, я готов его обнять и кричать: - До чего же классно жить! Опустившийся кусок биоплоти, с которым я временно разделил переулок, фокусирует взгляд на мне, ненадолго прерывая свое общение с Сетью. Его тело покрыто гноящимися ранами, и я не уверен, что он помнит как правильно двигать руками и ногами, но это неважно – ведь он улыбается мне и шепчет: - Да мужик, ты чертовски прав! Правда, этот восхитительный миг недолог. После завершения переходного режима, я снова чувствую опустошение. Но не потому что синтетики прекратили свое действие, отнюдь – просто я вышел на эмоциональный уровень обычного человека, и меня прекратил радовать сам факт моего существования. По крайней мере, до следующей затяжки. Раритетная папироса, от которой осталась половина, бережно убрана мною в пустующий портсигар. Теперь, чтобы не выделяться, я иду сквозь рынок и курю обычные сигареты, из которых при неправильном наклоне высыпается табак. Рынок шумит, но, благодаря включенной блокировке, я воспринимаю его как нечто назойливое, но терпимое. Я погружаюсь в Сеть. Специальная железа, которую всем немногим нынче рождающимся ребятишкам имплантируют сразу после того, как они покидают родильный чан, секретирует белок и фермент к нему. Сливаясь в неразлучном танце, эти ребята воздействуют на мое сознание, и я становлюсь, как сказали бы монахи, если бы выжили, Просветленным. Часть моего сознания сливается с Глобальной Ноосферой – распределенными по всей планете искусственно выращенными мозгами-серверами, лишенными проблесков сознания. После наблюдения традиционного загрузочного ролика корпорации Soul-Synapse Systems, я взглянул на рынок новыми глазами. Многочисленная реклама, спрятанная от реальности в ноосфере. Потоки данных. Краткие таблички информации, оформленные в оранжевого-желтой гамме SSS. Я мельком оглядываюсь и включаю слуховой симбионт. Генетически модифицированные черви, живущие в моих внутренних ушах, шевелятся, настраиваясь. Мои рецепторы подвергаются чудовищному наплыву информации – как из ноосферы, так и из реальности. - Лучшие биологические трансформаторы! Клеймо качества! - Восемь ядер за пакет корма! Лучшая цена! - Замки! Амбарные, цепные, любые! Гарантия полгода! - Что-то больно много просишь папаша.. - Лучшие в Зоне! Пирожки с секретом! - Пиво! - Легальные синтетики и тропы! - Подходите и причаститесь к лучшей музыкальной группе Постапокалипсиса! Искаженная! Радуга! Рядом с этим крикуном, переливающимся в Сети всеми оттенками своей любимой группы, собиралась порядочная толпа. Пожизненные клерки могущественных корпораций, наследственные рабочие, торговцы, наркоманы и просто праздношатающиеся подходили к выставленному на всеобщее обозрение ярко-раскрашенному придурку-панку, который в Сети издавал проникающие в душу ритмы песен группы. Я не был фанатом, а от большого количества рекламы считал эту группу попсой, поэтому просто накрыл голову капюшоном и пошел дальше. Просматривая почту, я вновь наткнулся на письмо, которое заставило меня покинуть мое убежище. Крайне лаконичная записка моего знакомого, Ведда, содержателя Приюта. В ней он просил меня придти в Приют и помочь в решении некой проблемы, мол, я в этом разбираюсь. А разбираюсь ли я в решении проблем? Это хороший вопрос. Покинув рынок, я приблизился к цели. Синтетики сбавились в крови до предельного уровня, но это то, что мне нужно, чтобы казаться бесчувственным ублюдком, а не быть им. Поднимаясь по покрытым ржавчиной ступенькам Приюта, я заметил еще одного - привалившегося к вечно запертой входной двери. Этим куском биоплоти уже занимались – возле него склонилась пара клонов – Крематоров. Эти белоснежные ребята казались ангелами–хранителями несчастного, готовыми поднять его на небо. Однако, их цели были несколько более прагматичны. Один забрал последние три ядра, деловито вывернув внутренние карманы. Металлопластиковые монетки радостно стукнулись на его безразличной ладони и исчезли в Кошеле Последней воли – так поэтически именовалась сумка Крематоров. Второй равнодушно-привычными движениями раскладывал каталку. Перед самыми дверьми я остановился, чтобы нашарить ключи. Крематоры мельком взглянули на меня одинаковыми лицами, затянутыми в респираторы и очки-консервы, а потом вернулись к своим обязанностям. Вскоре Машина Крематоров убралась с площади рынка, а я отпер тяжелую дверь. В Приюте всегда тихо. Его построили вскоре после войны, то есть лет восемьдесят назад – но звукоизоляция по-прежнему в отличном состоянии. Внутри Приюта довольно уютно. В серую бетонную коробку притащили круглые пластиковые столы, раскрашенные под дерево, разномастные стулья, три ковра, создающие в этой комнате подобие стиля, да голографический проектор с биокомпьютером, модели «мозги в банке». Мерно булькала система охлаждения. Ведд стоял ко мне спиной и казался страшно занятым. Я подошел поближе, чтобы увидеть, чем он занимается. Ведд кормил сервер. Какая, в сущности, простая идея. Биокомпьютеры работают подобно старым полупроводниковым устройствам, но требуют, помимо электричества, для своей работы тщательного ухода. Примерно три раза в месяц требуется впрыск аминокислот и высокомолекулярных соединений для их корректной работы. Самой затратной частью является имитатор сознания – блок, связывающийся с Сетью. Но можно и напрямую связываться с Сетью самому, а комп использовать как совычислитель. Ведд любовно погладил слегка запотевшее стекло банки мозга и ввел три кубика питательной смеси. В прозрачном физрастворе смесь диффундировала в мозг. Неторопливость процесса компенсировалась его красотой. После этого Ведд повернулся ко мне и улыбнулся. Ведд – высокий худой человек, с многочисленными заплатами пересаженной кожи на лице, завернутый в заплатанный расписной халат. За это неразумные прозвали его Пестрым Веддом. Он не обижается, но это прозвище ему умеренно неприятно. - Рад видеть тебя, кусок плоти. Как твои импланты? - Ничего, могли бы быть и получше. Предложишь мне питательного бульона, или мне жрать твою ногу? Неделю на стандартных рационах. - Питаешься в бомжатнике, да? - Ага, в центре реабилитации психических. Выслеживаю одного типа, но он все не появляется. Ведд неожиданно нахмурился. - Какого типа? Я пару раз моргнул, чтобы достать досье из встроенной памяти - Торчок, класс D. Неприятный тип – он себе плоть осветлил на руке. Видно насквозь, кроме капилляров, естественно. По этим приметам и ищу. Ведд потер свой подбородок. - По-моему крутился тут пару дней назад. Но ребята с рынка его быстро отвадили. - Спасибо, учту. Ведд жестом предложил присаживаться. Я сел, а он достал из небольшого шкафчика таблетки из серовато-зеленых водорослей, овальные плошки и морскую капусту. Разломив таблетки водорослей, добавил в плошки капусту и залил горячей водой из дозатора. Сверху украсил рыбной пастой, выдавленной из тюбика. Улыбнулся. - Королевский обед! Я молча кивнул, соглашаясь с его восторгом. Отрешенно подумал, что требовалась большая доза синтетиков. Действие практически заканчивалось. Питались молча. Мой желудок наполовину симбионт, поэтому водоросли достались ему. Пища была разложена и усвоена практически полностью. Симбионт напитался водорослями и теперь в течение двух суток будет производить из них необходимые аминокислоты, так что я снова смогу питаться стандартными рационами. Ведд убрал плошки и достал маленький керамический чайник – наследие сгинувшей Империи. В нем заваривался чай с небольшим добавлением эйфорина. Я вежливо отказался. Ведд пожал плечами и аккуратно, кругами поворачивая чайник, налил в свою пиалу. - Дело, о котором я говорил, касается того, чем я тут занимаюсь. Непрошенным, в памяти всплыло досье Приюта – островка тишины и спокойствия. На втором этаже - койки и варочный цех, в котором производятся синтетики, необходимые для нормального функционирования тем старикам, что здесь обитают. Почти все время они проводят в Сети, питаясь смесями из капельниц. Ведд следит за тем, чтобы их тела не умирали. А также радушно принимает заказы корпораций на аренду вычислительных мощностей мозгов. Впрочем, это другая история. - Пару дней назад ко мне приходили какие-то странные люди. - Ведд отхлебнул из пиалы, улыбнулся и продолжил, - Они хотели перекупить у меня предприятие и предлагали хорошие деньги. Однако... Он замялся. Я запоминал, включив приложения сознания, записывающее видеоряд с моих глаз. Понизу поля зрения прокручивалась надпись: «Спасибо, что используете продукцию Вест-Тодо Биотроникс». Дешевка. - Одним из условий контракта был пункт о необходимости разрыва связей с этим местом и частичной амнезии. Я думаю, что после определенных синтетиков я бы и согласился, однако память… Память я трогать не хочу. Ведд выглядел очень решительно настроенным. Привычки ли правят людьми? Можно ли сказать, что Ведд привык к этому месту настолько, что сама мысль о смене курса кажется кощунственной? - Продолжай. - Я немного копнул – спросил в Сети, да еще кое-что… Ребята оказались не теми, за кого себя выдают. Не от корпораций они пришли, это точно. Но от кого? Дали три дня на размышления. - И? - Сегодня они придут. Я бы хотел, чтобы ты прикрыл меня, если после отказа возникнут некоторые… непредвиденные осложнения. - Какого рода? - Они были настроены весьма решительно. Весьма решительно, да. - Ведд отхлебнул из пиалы еще чуть-чуть. - Я не знаю. Поэтому решил перестраховаться и позвать тебя. Ты мастер по регулированию стихийно возникающих конфликтов. Это все знают. Он улыбнулся. Я вздохнул. - Значит, ты все же откажешь им? - Да, определенно А ты… Сухо щелкнули три выстрела. Ведд с замершей на устах улыбкой осел со стула и упал на один из ковров. Я спрятал лицо в ладонях, выронив пистолет. Достал портсигар, извлек остатки папиросы. Щелчок металлопластиковой зажигалки. Торопливое втягивание в себя горячей газовой смеси, состоящей из смеси никотина, продуктов горения довоенной папиросной бумаги и пыли, содержащей до 0,5% долгоживущих радиоактивных веществ, вроде стронция, а также несколько действительно нужных мне сейчас миллиграмм синтетика. - Вы все видели? – дрожащим голосом спросил я, после того, как дикая, всепоглощающая печаль затопившая мое сердце, схлынула до терпимого уровня. В нижнем левом углу поля зрения открылось диалоговое окно. Сухой ответ «Да». И указание адреса, по которому я могу получить новый портсигар. От некоторых привычек так просто не избавиться.