Life and Wolves

Дункана разбудили топот и оглушительный визг. Волчонок подскочил на подстилке и обернулся на звук. Оказалось, что это Линда прыгает на месте, едва ли не взлетая к самому потолку норы. От криков сестры у Дункана чуть не заложило уши. — Может, хватит? — прошипел он, недовольно скривившись. — Орёшь так, будто тебя терзает целая стая барсуков. — Ты не поверишь! — продолжала ещё громче Линда, не заметив его колкости и теперь нарезая круги по норе. — Мидана сказала мне, что сегодня мы в первый раз выйдем за пределы лагеря! Дункан испустил тихий вздох, закатив глаза. — Надо же, радость какая, — буркнул он еле слышно. Конечно, для его сестры и брата охота – настоящий праздник, а вот для самого волчонка… При одной мысли о том, что нужно будет убивать, ему становилось как-то неприятно. «Мышки живут в норах, так же, как и мы... — размышлял Дункан, нахмурившись. — Но если бы я, Тим, Линда и родители были на месте мыши? Живем, живем и вдруг кого-то из нас съедают не предупредив, без сожаления, варварски. Чем мелкие животные хуже нас? В чем они провинились? Сам я к дичи не притронусь, но ради соплеменников можно попробовать половить…» — А когда именно мы идем? — поинтересовался белый волчонок дабы отвлечься от собственных мыслей. — Наверное, скоро. — Тим, взмахнув серым хвостиком, выглянул из детской, а потом вылез на поляну, ничего не сказав брату. Такая же серая Линда уже давно выбежала вперед. «Неужели прямо сейчас?» — озадачился младший брат, покидая нору следом за ними. Лагерь гудел, словно пчелиный рой. Волки, расположившись в центре поляны, наблюдали, как рыжий Ашик становится подле своей пещеры, выискивая взглядом молодых волков. Заметив Линду, он кивнул ей, а на Дункана не обратил особого внимания. Тот лишь сильнее выпрямился, стараясь не подавать виду. Дункан задумчиво обвел глазами лагерь и увидел хорошенькую палевую Амелию, которая давно ему приглянулась. Но тут же по телу прошла волна ревности, когда он заметил возле нее черного Дато, с увлечением вылизывающего ей ушки. Судя по довольной мордочке Амелии, ей это весьма нравилось Тут к волчатам подошла Мидана. — Ох, деточки, вы стали такими большими… — начала она, но Дункан не вслушивался в её речь. И так было ясно, что мать сейчас начнёт выражать свою радость по поводу их первой охоты под присмотром старших волков… «К тому же, чего ей не ликовать? — Дункан заметил, что с мордочки Миданы так и не сходит счастливая улыбка. — Она ведь сегодня останется в норе только с папой и, наконец, приступит к выполнению своих обязанностей». Волчонок осматривался, пока Ашик дожидался разведчиков, возвращающихся в лагерь. Выяснилось, что Дункан проспал до полудня. Солнце уже высоко стояло в небе, то скрываясь за пушистыми облаками, то выглядывая из-за них. Все кустики, норы – всё было почти таким, как и несколько лун назад; вот только сезон осени вступил в свои права. Листья облетели и, сгоняемые холодным ветром, усыпали лагерь. Дункан бросил взгляд на далёкую реку, кое-где видневшуюся из-за камышей, и поёжилось. Почему-то никакого восторга при виде воды он не испытывал. — Эй, мелочь, заканчивай витать в облаках! — Линда бесцеремонно пихнула брата лапой. Раздражение стаей муравьев проползло под шкурой белого волка. Как смеет сестра и сейчас называть его маленьким, когда их троих собираются отправить на задание? — Замолчи и жди, что скажет вожак! — неожиданно злобно вырвалось у него. - А ты мне не указывай, что делать! — в тон брату отвечала Линда, даже не поворачивая к волчонку головы. Дункан и сам не понимал, что на него нашло. Младший собирался было извиниться за резкость, как вдруг Ашик начал торжественную речь, которую вожаки произносили множество лет подряд: — Сегодня пришла пора провести первый урок охоты у нашего молодняка – Линды, Тима и Дункана. — Белый щенок сам не заметил, как заволновался; он вцепился коготками в землю, боясь дышать. Сердце Дункана на миг замерло, а затем пустилось вскачь с неистовой силой. Волчонок даже испугался, как бы чуткие уши соплеменников не уловили его испуганного сердцебиения. Вожак стаи Зеленой Зыби тем временем продолжал: — На охоту с молодыми волками пойдут Заник и Космач. Он терпеть не мог этого волка. Космач был недружелюбен, в общем-то, ко многим соплеменникам, редко с кем разговаривал, даже охотился и дичь поедал в гордом одиночестве. Подруги у него не имелось («Да какая сумасшедшая волчица станет с таким водиться?» — думал белый волк). Космач, видимо, не больно жаловал щенков и частенько рычал на братьев и сестру, когда тем было от силы пару месяцев. На Дункана он обратил внимание всего один раз – когда выяснилось, что рыба ему не по вкусу. Тогда этот суровый воин посмотрел на него с таким презрением, будто перед ним был кусок падали, а не волчонок. «И чем только думал Ашик, когда выбирал нам ассистента?» — обречённо вздохнул Дункак, решительно отметая от себя неприятные сердцу воспоминания. Заник неспешно шагал первым. Рядом с ним пристроилась Линда, сверкая любопытными глазами. За ними тяжело ковылял Космач. Дункан уже давно приметил, что он прихрамывает, припадая на левую переднюю лапу. «Должно быть, получил травму в сражении» — догадался он. День был великолепный, несмотря на порывы холодного ветра и тучи, то и дело проплывающие по небу над головами волков. Солнце слепило глаза Дункана; он жмурился, отворачиваясь, разглядывал землю под лапами и обходил камни. Утопая в ворохе опавшей листвы, волки приблизились к реке, уходящей вглубь территории. — Перейдём реку вброд, — спокойно сказал волчатам Заник. — Плавать вы ещё не умеете, так что рисковать не станем. Космач что-то пробубнил, но Дункан так и не разобрал слов. Он устремил взгляд на реку и.... Обомлел от ужаса. Страх зародился в душе щенка. Его бросило в жар при виде потока бурлящей воды. «Тише, успокойся!» — пытался Дункан совладать с паникой, но ничего не получалось. Казалось, будто из реки вот-вот выскочит какое-нибудь диковинное чудовище, вроде гигантской хищной рыбы, или же сама вода поглотит несчастного Дункана увлекая на дно… — Чего ты встал? — раздался резкий окрик Космача. Волчонок тут же встрепенулся, помотав головой. — Иди-иди, нечего задерживаться! «Легко тебе говорить», — собрался огрызнуться Дункан, но вовремя прикусил язык. Не хватало только поссориться с соплеменником сразу в первый день! Перед взором Дункана предстала цепочка тёмных булыжников, торчавших прямо из воды. К счастью, до берега оказалось не так далеко, как сначала показалось щенку. «У страха глаза велики» — невольно вспомнились ему слова матери. Первым полоску воды преодолел Тим, вот только он отчаянно запротестовал: — Да ну вас! Я лучше переплыву, так будет гораздо быстрее, - и плюхнулся в реку, окатив волков тучей брызг. Ледяные капли попали на белоснежную шерсть его младшего брата. Тот едва удержался от желания завизжать и броситься бежать отсюда как можно дальше. — Тим! — всполошился Заник, бросаясь за ним, но тем временем серый волчонок на всех парах греб лапами, стремительно приближаясь к берегу. Конечно, плыть у брата Дункана получалось не так быстро и плавно, как это делали взрослые волки, однако он явно был горд собой. Тим громко кричал оставшимся на берегу: — Видели? Я уже умею плавать! — он с трудом выбрался на противоположный берег, отряхивая мокрую шерсть. Заник в мгновение ока перебрался через реку по камням и сердито зашипел на него: — Почему ты меня не послушался? — Разве что-то произошло? — невинно захлопал глазами Тим. И правда, почти ничего: он только промок и слегка подустал сражаться с водой, а потому теперь пытался справиться с одышкой. — Если бы ты утонул или пострадал, — гнул свою линию волк, — то мне бы досталось от Ашика и твоего отца с матерью… — Ничего не случилось, — гораздо твёрже повторил Тим, — я в полном порядке, ясно? – Он обернулся к сестре и брату, неуверенно застывших возле кромки воды. — Эй, Дункан, Линда, давайте сюда! Знаете, как здорово в реке плавать? Дункан был сам не свой: он боялся так, что не мог шевельнуться. «Ну же, надо идти!» — подгонял щенок себя. Волчонок не собирался добираться до берега вплавь, как брат, но и ступить на камни, едва показывавшиеся из воды, стоило ему немалых усилий. Линда уже уверенно плыла навстречу к Тиму. Шажок за шажком Дункан продвигался дальше, панически боясь хоть немного замочить шерсть. Скользкие камни уходили из-под лап, приходилось крепко впиваться в них когтями и идти медленно, чтобы случайно не шлёпнуться в реку. При одной мысли о воде, заключающей его в свои ледяные объятия, у волчонка голова шла кругом. И вот последний камушек. Дункан уже расслабился и приготовился прыгать, как вдруг земля ушла из-под лап, и мир погрузился во тьму... Очнулся Дункан уже в родительской норе. К нему сразу подлетела Мидана. — Сынок, ну как так можно? Если ты сомневался, то зачем лез туда? Я так волновалась, а если бы с тобой что-то случилось? Ты не представляешь... Дункан, далее не слушая мать, продолжал смотреть на улицу и понемногу осознавал, что родная территория ему не нравится всё больше и больше. В чём же заключалась проблема? «Вода, вода… Здесь слишком много воды и грязи!» - решил щенок, содрогнувшись при воспоминании о бурном потоке. Если Дункан побаивался узкого ручейка, протекающего возле лагеря, что тогда говорить о реке… «Н-да… Ненавижу рыбу, при виде воды и болот едва помню себя от страха.Какой же из меня волк Зеленой Зыби?» - недоуменно размышлял юный волк, остро чувствуя нарастающую в душе тревогу.