Life and Wolves

— Привет, — Кайла услышала над ухом веселый голос. — О, привет, Морган. Дункан с притворным негодованием посмотрел на подругу. Волчица готова была рассмеяться при виде обиженной мордочки Дункана, но сдержалась. — Нет, ну это же надо! Перепутать меня с нашим старикашкой! — Я все слышу! — проворчал шаман, который приводил в порядок растущую неподалеку мяту. Дункан потешно закатил глаза. — Ладно - ладно, извини, — поспешно сказала Кайла. Волк кивнул, давая понять, что не в обиде, и выскользнул из пещеры. Загадку смерти Хила до сих пор не могут выяснить. Кто отравил вожака, и кто желал ему зла? Стая переполошилась, и в лагере только и делали, что обсуждали смерть предводителя. Вожаком стал отец бурой самки- Дирк. Кайла весь день провела на лапах и жутко вымоталась. С утра к ним пришли два волка. Туман - бурый волк с недружелюбным характером, имел ужасный насморк. Также пришла молодая волчица, немного младше Кайлы - Даниэлла, подхватившая легкую простуду. С ней бурая волчица подружилась и сильно к ней привязалась. Убедившись, что за ней никто не наблюдает, волчица тихонько прошмыгнула в пещеру, отыскала свою моховую подстилку и устроилась на ней, подвернув под себя лапы. Однако теперь Кайла, как ни старалась, не могла сомкнуть глаз: зудящее, нарастающее чувство беспокойства мешало ей погрузиться в страну грёз. «Что происходит?» — недоумевала она, ворочаясь с боку на бок. Вскоре Кайла принялась гадать, от чего возникло её волнение. Должно свершиться нечто плохое? Но с чего бы это ей, простой волчице, тревожиться? Она не шаман, а именно те получают предостережения от предков о грядущих несчастьях. В чём тогда дело? «Наверное, мне не суждено заснуть», - пришла она к неутешительному выводу. Тогда Кайла оставила всякие попытки нормально отдохнуть и лежала, погружённая в собственные раздумья. Кайла не поняла, по какой причине проснулась. Сначала ей показалось, будто кто-то позвал её и даже пихнул в спину, но, открыв глаза, волчица с удивлением обнаружила, что пещера, если не считать ее саму, пустует. «Что за странности такие?» — она хорошенько потянулась, поднявшись с подстилки. Сквозь ветви пещеры просачивались слабые красные лучики заходящего солнца, кое - как преодолевающие светло - серую завесу туч и окрашивающие всё вокруг в розовый цвет. Ливень прекратился, ветра больше не наблюдалось; с закатом природа утихомирилась, словно подготавливаясь ко сну. Выглянув наружу, Кайла прищурилась. Волчица принюхалась, уловив запах свежей добычи, и заметила Даниэллу. Кайлу моментально насторожил внешний вид подруги: она заметила какой-то лихорадочный блеск в голубых глазах волчицы, а подойдя ближе, с замиранием сердца расслышала её затруднённое дыхание. Больше всего ее возмутило то, что никто словно не замечал состояния своей подопечной. — Ты охотилась? — Ага, — Даниэлла непонимающе моргнула. — Да ты едва на лапах держишься, — зарычала на неё бурая, размахивая пушистым хвостом. «Совершенно не заботится о собственном здоровье!» — Загляни к Моргану, уж он-то разбирается в болезнях. — Разве я больна? — презрительно фыркнула Даниэлла и тут же зашлась оглушительным кашлем. Прочистив горло, она упрямо продолжила: — Не смеши меня, пожалуйста. Давай вместо того, чтобы попусту болтать, перекусим, я жуть как голодна. — Вообще-то, больна. — Но эти слова черная самка решила проигнорировать. — Пока не наведаешься к шаману, я больше ни слова не пророню, идёт? Даниэлла гневно сказала ей в морду: — С чего ты взяла, что я заболела? — И оглушительно чихнула. — Потому что ты кашляешь! — повысив голос и вскочив с места, взорвалась Кайла. Почувствовав на себе чей-то любопытный взор, Кайла обернулась, заметив Дункана, который направлялся к ним с Даниэллой. — Что стряслось? — спросил волк, поглядывая то на Кайлу, то на больную. — Её мучит кашель, — незамедлительно доложила Кайла, надеясь, что хотя бы он оценит ситуацию объективно, — а она пытается мне доказать, будто я ошибаюсь. — Но я з-здорова! — возмущённо пискнула черная волчица. Видимо, ей стало совсем туго: она еле держалась на лапах, постукивая зубами, и шмыгала носом. — Подумаешь, к-кашель… Сегодня очень м-морозно, немудрено… — Меня звали, я не ослышался? — показался Морган. Он смерил Даниэллу оценивающим взглядом и сказал: — Не нравишься ты мне, подруга. Марш в пещеру! Слабо сопротивляющуюся Даниэллу всё-таки удалось отвести к шаману. Морган долго прислушивался к тяжёлому дыханию волчицы, проверил, есть ли у Даниэллы жар, затем заставил её покашлять. Повернувшись к Дункану и Кайле, замершим на пороге пещеры, он кивнул: — Не зря вы её ко мне привели. — Неужели?.. – не скрывая страха в голосе, прошептала больная. Помутневшие голубые глаза Даниэллы испуганно расширились, она съёжилась, сжавшись в комочек. — Лихорадка, — закончил за неё шаман. «Не очень - то это хорошо!» — Кайла вздрогнула от собственных мыслей, ощущая, как участилось её сердцебиение. — Хуже своего то, что мать-и-мачехи у меня практически нет… — То есть? — Кайла в ужасе уставилась на шамана. Морган покосился в сторону кладовой, буркнув: — Лето и пора Листопада выдались просто отвратительные. Вот всё, что имеется, — он показал несколько крохотных вялых листиков. — И здесь невероятно мало, Кайла. Проклятые ливни сгубили ценнейшие травы… — И что ты предлагаешь делать? — чуть успокоившись, поинтересовалась Кайла. Страшные картины возможного исхода болезни закрались в её мысли, и она поспешно отогнала их прочь. Шаман нервно забарабанил хвостом по полу пещеры: — Для начала собьём жар, — Кайла краем глаза заметила, что Даниэлла дрожит, — потом я дам ей пижмы. — Сделай всё, что в твоих силах, Морган , — прошептал ему Дункан. — Выздоравливай. — Он потерся носом о нос волчицы, устало привалившейся к стене пещеры, и, протиснувшись мимо Кайлы, стремительно скрылся в личной пещерке. Сама рыже-бурая волчица застыла на месте, не сводя глаз с Даниэллы, которая слабела на глазах. «Она молодая и сильная, должна справиться!» Морган суетился, бегая от одного свёртка с травами к другому, что-то просчитывал в уме. Уложив больную на свежую подстилку из мха, серый волк накормил её бурачником и обратился к Кайле: — Пособишь? — А? — встрепенулась ушедшая в себя волчица. — Конечно, — поспешно кивнула она. — Что делать? — Тщательно разжуй пижму, — Морган кивнул на остатки растения. «Хоть бы Даниэлла скорее вылечилась!» — повторяла как молитву Кайла, пока приготавливала для подруги лекарство. Вообще, этим заниматься должен Дункан, но он предпочел уйти к себе. — Держись, — подбадривала она Даниэллу, поглаживая её хвостом по спине. — Не вздумай раскисать! Пижма обязательно поставит тебя на лапы. Больная кивнула, равнодушно глядя куда-то мимо Кайлы. Выплюнув неприятную на вкус кашицу, волчица несказанно удивилась – порция, получившаяся в итоге ее стараний, хватило бы, пожалуй, только маленькому щенку. — Придётся потратить последние запасы, — ворчал Морган себе под нос, позабыв, что Кайла стоит за его спиной и всё прекрасно слышит, — остальным, значит, лекарств не достанется. И где я возьму ещё, интересно? Его прямые слова заставили Кайлу вновь разозлиться. Она уставилась на шамана исподлобья, прорычав: — Предлагаешь Даниэлле зачахнуть и умереть? — к её разочарованию, серая волчица никак не отреагировала на происходящее, безвольно откинувшись на подстилке и закрыв глаза. — Ничего я не предлагаю! — Морган, как и Кайла, не отличался невозмутимостью. — Похоже, придётся наведаться в гости к соседям, попросить трав. Ашик раньше увлекался травоведением и обычно собирает запас трав на зиму. Хотя я не думаю, что у них имеется больше, чем у нас… — Если ты пойдёшь, то я с тобой, — тут же выпалила Кайла. Одна лишь мысль о том, что она может быть полезной и оказать Даниэлле хоть какую-то помощь, вселяла в неё уверенность. — Сначала посмотрим, полегчает ли твоей подруге от мизерной дозы пижмы, в чём я сильно сомневаюсь, — безжалостно разрушил надежды волчицы Морган. Шаман многозначительно указал хвостом на соседних ход пещеры: — Дальше я справлюсь самостоятельно. — Я останусь, — возразила Кайла, и в голосе её зазвучала сталь. — Перенесу сюда свою подстилку... — Ты что! — искренне изумился серый волк. — Нет, я никому не позволю рисковать. Травы заканчиваются, чем я буду лечить тебя? — Не надо меня лечить, — стояла на своём решительная Кайла, укладываясь рядом с подругой. Волк мрачно поглядел на Даниэллу. Больная кашляла, метаясь по подстилке, и что-то невнятно бормотала – жар давал о себе знать. — Эх ты, — мысленно вздохнула волчица, — а я говорила… — Твоё «должна» может отправит на небо ещё одну волчицу, — низко зарычал Морган . Кайла не поверила собственным ушам. — О чём ты? — взвизгнула она, попятившись к выходу из пещеры и оглянувшись через плечо. Солнце давно село, опять начался ливень, превращая вечернюю тьму в тусклый полумрак. — От Лихорадки не умирают! Придя в себя, волчица потрясла головой и, понизив голос, через силу сдалась: — Ладно, я не стану ночевать у тебя, Морган, но загляну к вам утром. Кайла развернулась и зашагала по холодному полу к своей пещерке. Разные мысли метались в её голове подобно снежинкам, витающим в воздухе; волчица не успевала уловить их сути и в то же время понимала, что все они так или иначе касались Даниэллы. Поселившееся в душе Кайлы волнение не собиралось уходить, как бы волчица ни пыталась не думать о плохом. «Предстоящей ночью мне точно не уснуть». Морган, которому предстояло вплоть до рассвета караулить больную и, соответственно, тоже не спать, всё мерил шагами пространство возле кладовой. — Как знать, умирают или нет, — еле слышно молвил целитель в ответ на возглас Кайлы, — раз на раз не приходится. В тот холодный вечер Кайла так и не узнала главного: Морган сразу же заподозрил у Даниэллы нечто более серьёзное, чем обыкновенная лихорадка, и очень надеялся, что ему кажется. Именно поэтому он не стал ни с кем делиться собственными опасениями…

***

«Зря мы это делаем или нет?» — билась в голове Кайлы одна - единственная мысль, пока она стрелой мчалась за Дунканом, который летел по лесу как на пожар. Мимо волков проносились побелённые снегом стволы деревьев, острые, как когти, голые ветви кустов, и кочки. Волчица еле успевала смотреть под лапы и вообще по сторонам — настолько она торопилась. Вскоре волки достигли лагеря Зеленой Зыби. Скользя по льду, сковавшему ручей, Кайла насторожила уши и с удивлением отметила, что не слышит ни разговоров волков, ни шуток, ни лая щенков — вокруг было тихо и безжизненно. — Интересно… — растерянно выдохнула она, когда Дункан затормозил перед входом, неуверенно покосившись на кусты боярышника. — Кажется, плачет кто -то, — потрясённо выдал Дункан, расширив глаза, — стряслось у них чего, что ли?.. — С этими словами он, не раздумывая больше ни минуты, побежал вперед. Кайла с тяжёлым сердцем последовала за ним. — Тихо! — прорычал Дункан. — За нами следят. Веди себя осторожно, — друзья начали тихо идти. Но, как назло, перед Кайлой пробежала белка, и она, поддавшись инстинкту, бросилась за ней. И тут же из зарослей папоротника выскочила грязно-серая волчица. Она бросилась на Кайлу и повалила ее на землю. Бурая почувствовала, как из прокусанного уха течет струйка крови. Ее это только распалило. Ярость заплескалась в зеленых глазах. Кайла повалила волчицу на землю и принялась полосовать ей живот. Но Дункан поспешил оттащить подругу в сторону и сам начал драться с серой. Кайла увидела, как на траву упали первые капли крови. Странно, где-то она уже видела эту гадину. Это же Вир! Она только хотела остановить волков, но не успела.  — А ну быстро прекратили! — на поляне стояла большая волчица. Ее глаза грозно сверкали, а губы были растянуты в оскале. Она быстро подбежала к драчунам и грубо встряхнула Вир. Та лишь сжалась в комочек, как маленький щенок, испуганно тараща глаза. — Ты чем думаешь?! У тебя вместо головы пчелиное гнездо?! А если они по срочному делу? Надо же узнать! Эх, молодежь, вам только драться надо. Вот подожди, я скажу об этом твоему отцу, — с этими словами она повернулась к пришельцам. Ее глаза изумленно расширились, когда она посмотрела на белого волка. Он смотрел прямо на волчицу. Кайла даже испугалась его взгляда. Такой равнодушный и бесчувственный. Но его ответ поразил ее. — Ну, привет, сестра.