"Чудеса"

Если бы Реджину спросили, как ей удалось подняться в столь ранний час, учитывая время, когда она заснула, то она бы довольно ухмыльнулась и никогда бы не выдала своего секрета. Но не потому, что он настолько важен, что рассказывать его — огромная оплошность, нет, всё гораздо проще: она просто-напросто не знает, как так вышло. Да она и не зацикливалась на этом, а, потянувшись да встав с кровати, вообще потеряла интерес к этой мысли — встала и встала, какая разница, почему? Приняв душ, Реджина чистила зубы, сама себе улыбаясь в зеркале. Сегодня должен был быть трудный день, но Миллс не собирается выглядеть удрученной с самого начала, а потому она старательно внушала себе, что пребывает в отличном расположении духа. Лагерь «Чудеса», в котором ей повезло практиковаться, не был щедр на программы для родителей — да и родительским сегодняшний день можно назвать с натяжкой, что, несомненно, отличало его от других. Видимо, директор не слишком приветствует отцов и матерей в своем пристанище, и Реджина в этом плане разделяла с ней взгляды — лишняя морока ни к чему. Единственным исключением сегодняшнего дня от других были открытые для взрослых ворота и концерт в шесть часов вечера, посвященный приехавшим, для которого девушке нужно было срочно придумать выступление, что сказал Голд на вчерашней планёрке. «Главное, не забыть об этом, » — вновь подумала Реджина и, закончив умываться, покинула ванную комнату. Острый слух брюнетки уловил шёпот в четвертой комнате, и она заглянула туда, удивившись, что несколько девочек уже проснулись: — Пять часов утра, почему не спите?! Оливия и Джулия, сидящие вместе на одной из кроватей, вздрогнули и с испуганно обернулись к двери, услышав шёпот вожатой. Два худых тельца в светлых ночнушках выглядели жалко, а темные мешки под глазами лишь добавляли схожих эмоций, но Реджина была настроена решительно: — Джулия, иди к себе на кровать, и спите! У вас еще два часа. Джулия послушно поднялась с кровати, но вместо того, чтобы пойти к себе, побежала к Реджине и, проскочив между ней и косяком, убежала в туалет в то время, как Оливия осталась сидеть, не двигаясь, озадаченно глядя на вожатую. Хватило секунды, чтобы понять, что причина, по которой девочки встали так рано, более весомая, чем можно было подумать изначально. — Что случилось? — подойдя к девочке и сев рядом с ней, задала вопрос Реджина. — Я не имею права выдавать чужие тайны. — Оливия, — настойчиво произнесла имя девочки вожатая. Девочка замялась под пронзительным взглядом брюнетки и, немного поразмыслив, приняла решение: — Ты ведь поможешь, да? — Естественно. — В общем, Джулии нужно встретится кое с кем из другого отряда через двадцать минут… — начала Оливия и, закусив губу, замолчала, не зная, как продолжить. «Всё ясно. Любовные страсти детишек, » — девушка вмиг потеряла интерес к беседе, но Оливия сумела быстро вернуть его: — Он шантажирует её. Брюнетка изогнула правую бровь, действительно удивившись: — Продолжай. Оливия вздохнула, отвернулась от Реджины и, не глядя на нее, быстро пробормотала: — Спроси у неё сама. Я спать. Девочка быстро спряталась под одеяло, не желая больше контактировать с вожатой, потому что выдавать чужие секреты всё же не по-дружески, а Реджина, поднявшись и не имея выбора, пошла в туалет к заплаканной девочке, будучи уверенной в том, что должного ответа она не добьется. — Джулия… — Реджина постучала по дверце кабинки, слыша доносящиеся оттуда всхлипы. — выйди и расскажи мне всё. Я помогу, обещаю. Девочка замолкла, но выходить она не спешила. Реджина терпеливо ждала, пока ребёнок созреет, и вот наконец дверь открылась, и темноволосая девчушка с красными опухшими глазами предстала перед Миллс. — Что случилось? — повторила раннее заданный Оливии вопрос девушка. Джулия подняла глаза на вожатую, раздумывая, стоит ли ей открыться. «Вряд ли ты сейчас должна выглядеть угрожающе, » — резонно отметила Миллс и попыталась сделать собственное выражение лица менее сосредоточенным и более расслабленным. Располагающая к себе широкая улыбка украсила лицо девушки, и Джулия, подвергнувшись махинациям хитрой брюнетки, доверилась ей. — Это мальчик из пятого отряда. «Из старшеньких, значит, » — отметила Миллс, продолжая слушать девочку. — Он заставляет меня постоянно быть рядом с ним, потому что я нравлюсь ему. А если я не приду, когда он захочет, он…он… Глаза девочки наполнились слезами, и Реджина, снова нахмурив темные брови, подтолкнула ее к ответу: — Что он сделает, милая? — Обидит Руську! Он пообещал украсть его и медленно вырывать пёрышки, пока он не умрет! Он изверг! Но я должна никому не говорить это, а если он узнает… — Как давно это продолжается? Джулия пожала плечами, в мыслях считая примерное количество дней: — Ну, дней пять. Она уже не плакала, а с надеждой смотрела на задумавшуюся девушку, зная, что та поможет ей. — Давай заберем Руську себе? Пожалуйста! Тогда он точно не доберется до него, и всё будет хорошо! Пожалуйста, Реджина! — Пернатым созданиям нельзя жить в корпусах, милая. Где он вообще находится? Это птенец или взрослая птица? — Птенец. Значит, ты не спасешь его? Джулия была по-настоящему разочарована словами вожатой о том, что жить птенцу вместе с ними попросту запрещено. Показывая эту же птичку Робину пару дней назад, Джуулия была уверенна, что Миллс бы поступила подругому, но её решение стало таковым же, как и у вожатого. — И спрятали, верно? А как мальчишка узнал об этом? — голос Реджины прервал мысли девочки. — Сначала он помог нам, а потом стал угрожать. Он кажется милым, но это совсем не так, он обманщик! И вообще, он… — Джулия, успокойся. Как его зовут-то? — О, я…я не знаю. — Он не называл своё имя? — Нет. Ситуация с каждым новым сведением становилась всё страннее, что не могло не настораживать. — Что именно он заставлял тебя делать? — Ну, там держаться за руки, обниматься… — И? — грозный взгляд Реджины по-настоящему пугал девочку, но та, сморгнув слезы, продолжила. — Он рассказывал много пошлостей, угрожал, что в конце смены обидит меня, заставлял меня целоваться с языком…  — Значит, ты позволяла шестнадцатилетнему парню домогаться до тебя из-за какой-то жалкой птицы? — Ну, дело не только в ней… — А в чем еще? Джулия, ради Бога, не тяни! — Он обижал Ника… Только не говори ему, что я тебе сказала, ладно? Ты обещаешь? Это же Ник, он будет стыдиться и злиться… — Успокойся, — еще раз прервала ребенка девушка, слишком перевозбужденная ситуацией. Под её носом двух детей её отряда обижали, а она даже не заметила? Чем же она занималась в этот момент? Ну конечно, отношениями с Робином! На их разборки ушло так много сил и времени, что на остальное брюнетка совсем закрыла глаза, из-за чего страдали заверенные ей дети. «Всё пошло наперекосяк с этим Локсли, » — думала девушка, ругая и себя за то, что совсем отвлеклась на него и на свои личные проблемы. — Значит так, Джулия, — голос девушки был твердым, взгляд — прямым. — У тебя еще восемь минут, возьми себя в руки и умойся. После ты пойдешь на встречу с ним, а через несколько минут позовешь за столовую. Я буду ждать вас там. После того, как мы поймаем его, разобраться со всем не составит труда. Сейчас ты должна пойти к нему. Ничего страшного не произойдет. Ты поняла меня? Девочка неуверенно кивнула, и Реджина вышла. «Здорово заскочила к девочкам, конечно, » — пронеслось в голове вожатой, взглянувшей на время. Полшестого, а день уже напряженный. Стоять рядом с мусорными баками не входило в планы сегодняшнего дня, а также вдыхать в себя этот отвратительнейший запах стухших объедков. Наконец они появились, и Реджина могла выйти из своего зловонного укрытия. Длинный мальчишка худощавого телосложения действительно обладал миловидной внешностью, а его улыбка в этот момент была искренней. Он крепко держал испуганную Джулию за руку и говорил ей что-то, но, заметив вожатую, остановился и, не показывая испуга, улыбнулся ей. — Мы просто гуляем, — довольно произнес мальчик, еще крепче схватив девочку за руку, тем самым подавив своё волнение. — Это моя вожатая, — тихо произнесла Джулия, наконец осмелившись поднять глаза на мальчика. — И сейчас ты по-настоящему попал. Секундное замешательство отразилось на лице парнишки, после чего он, не теряя ни секунды, ринулся бежать как можно дальше, чего и ожидала Реджина. На удивление Джулии, Реджина не сдвинулась с места, довольно глядя вслед мальчику. — Почему мы не ловим его? — недоуменно спросила девочка. — Мы это уже сделали. Самодовольная улыбка стала еще больше, когда Дэвид, держа беглеца за руку, вернулся к ним. — Поймать его было легче, чем встать в такую рань. — Спасибо за помощь. Мальчик попытался вырваться, но Дэвид был готов к этому, а потому раззадоренный парнишка начал обвинять во всем Джулию, кричать, психовать, используя не только лишь культурную лексику. — Я бы заткнул тебя, приятель, но мне это не позволено. Куда его? — К Голду, конечно. — А он не спит? — усомнился Нолан, кинув взгляд на ругнувшегося парня. — Проснётся. Быстрее, а то я не выдержу. Джулия, иди пока в корпус, думаю, разбираться мы всё равно будем несколько позже. — Ты молодец, малышка, — улыбнулся Дэвид зажатой девочке. — Она была бы умницей, если бы призналась во всём раннее. — Я боялась! — воскликнула Джулия, возмущенная комментарием вожатой. — А он этим пользовался! — крикнула в ответ Реджина, вновь взглянув на парня, на лице которого расползлась довольная улыбка. — Ещё как пользовался, — подтвердил её слова мальчик, — это было приятно. — Ты противен мне, — наклонившись к нему, язвительно произнесла девушка, еще более злясь от его вставок. — И ты получишь сполна за каждое своё прикосновение. Руки мальчика были сжаты Дэвидом, а потому он, не имея возможности ударить наглую вожатую по лицу, чего хотел в данный момент, просто плюнул в нее. — Ах ты маленький ублюдок, — Реджина замахнулась на парня, и тот вытянул лицо, продолжая ухмыляться, чтобы она ударила его. — Реджина! — голос Дэвида остановил её. — Не подавайся на провокацию, это глупо. Брюнетка поджала губы и сделала шаг назад, принявшись вытирать слюни с щеки концом футболки. Дэвид, не желая смущать девушку, отвернулся, по-прежнему не выпуская смеющегося мальчугана, а Джулия, поразмыслив, с размаху ударила его по голове, заявив, что она ребенок, а значит, ей можно. После чего мальчик застонал, а девчонка побежала в корпус, Реджина же, не переставая морщиться, сердито пошла к администрации, зная, что Дэвид волочится за ней. Мистер Голд, как оказалось, уже не спал, а сидел в своем кабинете, окруженный многочисленными бумагами, что было им на руку. Реджина вкратце рассказала о том что узнала, с отвращением глядя на не перестающего улыбаться мальчика. Выслушав вожатую, Голд молчал. Реджина удивленно смотрела на него, ожидая хоть каких-то действий, а тот продолжал молчать и смотреть на нее. — Вы знаете, чей это внук? — И чей же? — Нашего директора, Реджина. — Здрасте, кстати, — подал голос мальчик, — скажите своему подчиненному отпустить меня, оки? Дэвид быстро отпустил мальчика, и тот вальяжно уселся на одном из стульев, глядя на Реджину, что находилась в ступоре. — Я мог бы сразу сказать вам об этом, но хотел посмотреть на твое бесподобное личико, когда ты узнаешь правду, малышка, — обратился к Реджине мальчишка. — И это позволяет ему издеваться над моими детьми?! — Естественно нет, Реджина, будьте более спокойной, пожалуйста. — Он плюнул на нее! — желая объяснить нервозность Миллс и защитить её, Дэвид нарвался на ее гнев и лишь опозорил брюнетку. — Энди и Дэвид, выйдите и отправляйтесь по своим корпусам. Скрестив руки, Реджина дождалась, пока лишние покинут кабинет и продолжила: — По Вашему, он имеет право на это? Это незаконно! — Дать влажную салфетку? — предложил Голд, ехидно усмехнувшись. — Вам смешно?! Вы понимаете, Голд, что к девочке из моего отряда приставали в сексуальном плане! — Реджина, не утрируйте. У Вас всё в порядке с нервами? Какая-то Вы больно неспокойная… Гряда эмоций бурлила внутри девушки: ярость, ненависть, злость и гнев, — но именно чувство несправедливости доводило её. А также то, что её выставляли дурой, несмотря на то, что она была права. — Целоваться и обниматься в их возрасте довольно нормально… — У них разница — два года. — Разве это много? Сколько лет Вашему отцу и матери? — А рассказы и угрозы? — Это я обсужу с ним лично. Не вмешивайтесь, пожалуйста. Разберитесь с птенцом, чтобы дети не бегали к нему. — И всё?! Мистер Голд, Вы серьезно?! — Реджина! — мужчина закатил глаза, поднявшись с кресла, — да успокойтесь же Вы! Не раздувайте из мухи слона и ведите себя адекватно! Это отличный мальчик с прекрасными рекомендациями, и он, кстати, капитан их отряда. — В том, что все лебезят перед ним, я не сомневаюсь! — Покиньте мой кабинет. — Но… — РЕДЖИНА! — Голд яростно хлопнул ярко-красной папкой по столу, и девушка, вздрогнув, резко обернулась и вышла, громко хлопнув обеими дверьми.

***

— Не подходите к ней, она опять не в духе… — И что опять не так? Снова у них что-то с Робином? — Да почему она всегда раздражена?! Детский шёпот, казалось, доносился отовсюду и заглушал болтовню других вожатых, уплетавших свой завтрак. Не выдержав, Реджина, не съев и половины, поднялась и подошла к Стиву, Тони и Нику. — Мальчики, не болтаем, а кушаем. Ник, ты капитан! Какой пример ты подаешь детям? — указав на выкинутую на стол кашу взгляд, спросила вожатая. — А ты, Реджина? Ты вожатая, которая должна развлекать нас, а сама постоянно рассерженная! Ты испортила мне настроение! И остальным! У всех есть проблемы, но мы же не выставляем их напоказ. — Ты-то уж точно. Но я всё равно знаю насчет Энди, мальчишки из пятого отряда. Мы обсудим это позже, а сейчас закрой рот и работай. Её слова произвели должный эффект, и ошарашенный мальчик замолк, не отвечая на вопросы Стива и Тони, кто такой этот Энди. Отнеся посуду и снова поблагодарив Грэма за то, что продежурил в столовой и за неё, Реджина натолкнулась на явно взбудораженную Эмму. — Тебя-то я и искала! С прошедшим! — блондинка бесцеремонно накинулась на Миллс с объятиями, шепча на ухо, что поздравить вчера лично она была просто не в состоянии. Реджина фыркнула, а после поблагодарила Эмму за денежный подарок и, игнорируя вопросы услышавших про день рождения вожатых, вышла из столовой, где ее уже ждали. — Вот и ты! — воскликнула девочка. — С этой зарядкой и болтовней Евы мы так и не поговорили! Что с ним? Его выгнали из лагеря? Он получил своё? Руську можно забрать? — Пока что я не могу ничего сказать, Джулия. Мне нужно срочно придумать номер на концерт, а не разбираться с этим. — В смысле?! — Поговорим позже, ладно? Не смотря на девочку, Реджина быстрыми шажками спустилась с крыльца и пошла в корпус, глуша внутри боль от обиды, что ничего не вышло. Это чувство поглощало её всё утро, но и умалчивать от Джулии суть разговора с Голдом она не имела права — девочка имела полное право знать, что помочь Реджина, к сожалению, ничем не смогла. Придумать номер оказалось не так сложно — малыши быстро схватывали, и легкий танец моряков был готов почти сразу. — Еще немного отрепетируем, а так отлично. «Расскажут еще стихи. Это выход, » — решила вожатая и, потянувшись за телефоном, поискала стихотворения, посвященные родителям. Неожиданно в голове Реджины щелкнуло, что сегодня воскресенье, а значит банный день. Отложив телефон, девушка вышла из вожатской, заходя в комнаты и призывая детей менять постельное белье. — Реджина, ну мы ведь только заправили кровати! — противились дети, но все равно послушно сдирали покрывало. — Собирайте всё в общую кучу и считайте, сколько их, за любую нехватку с меня снимут голову. Вернувшись в вожатскую, Реджина быстро сняла белье со своей и Роланда кровати, а после, остановившись у кровати Робина, решила, что он сам разберется, когда вернется. «Буду я ему еще постель менять, » — хмыкнула девушка и отправилась к детям. Прозвеневшее через полчаса напоминание сообщило о кружках, и Миллс начала звать всех на улицу. — Где Джулия? — спросила брюнетка, когда дети, спустя минут десять, наконец-то выстроились, но не перестали галдеть. — Где Джулия? — громче повторила девушка, перекрикивая голос детей. Оливия подскочила к ней и тихонько сказала: — Она, обрадовавшись, что ты со всем разобралась, побежала к розовой беседке. Около нее живет Руська. — Бадди! Ты за старшего, отведи свою группу на стрельбу. Тише, дети! Общими усилиями Реджине удалось отправить группу Бадди куда нужно, а уж отвести более тихих малышей с парой девчонок на рисование было гораздо легче. Тем более, что она этого не делала, а поручила Стейси и побежала к розовой беседке, находившейся рядом с клубом у самого окружения. Одно из самых тихих мест лагеря — именно три беседки синего, розового и желтого цвета, стоящие друг рядом с другом, вокруг которых росли прекрасные синие цветы. Реджина еще не была здесь, потому что времени посидеть в беседке еще не было, но она и не жалела об этом — здесь хоть и тихо, но как-то мрачно. И одиноко. В беседке, стоящей по центру, и сидела Джулия с поникшей головой — её лица не было видно из-за волос, но Реджина и не собиралась любоваться им: ей нужно было поговорить. — Джулия, я должна сказать тебе… — Ты врунья. Реджина замолкла, заметив слезы на щеках девочки и то, что она держала в руках. Последнее вызвало отвращение, и Миллс, отвернув голову, попросила: — Не трогай его. Он же мертв, Джулия. — Ты виновата в этом! — воскликнула девочка, разразившись рыданиями и крепко сжав мертвое тельце несчастного птенца. — Это всё ты! Ты! — Джулия, — Реджина так и не могла посмотреть на девочку, что было морально тяжело для нее, знавшей, что Джулия сжимает в руках. Трупы животных ещё с детства были до тошноты противны девушке, и дело не только в банальной брезгливости. Лет в семь у Реджины благодаря её огромным умоляющим глазкам и жалости, мягкости да добродушию отца появился единственный за всю её жизнь питомец, черепашка Алекс, к которому брюнетка питала тёплые чувства. Но их было явно недостаточно для того, чтобы Реджина заботилась о своём питомце должным образом, и, чудом прожив вместе с девочкой около восьми лет, он всё же заболел, что Миллс заметила слишком поздно, а потому предпринятые меры ничего не могли исправить, и Алекс скончался. Реджина расстроилась, что было довольно очевидно, но показывать это девочка просто не могла — не позволяло чувство собственной гордости и вины, а потому Кора, недовольная равнодушием девочки, долго бранила её из-за погибшей черепахи. — Мы купили тебе особую породу за огромные деньги, а ты довела своего поганого зверя до смерти! Сколько раз я говорила тебе ухаживать за ним! Реджина не отвечала матери, ожидая лишь того, когда её гнев утихнет, и они наконец похоронят всё ещё остававшийся в аквариуме трупик. Шёл второй день с тех пор, как Алекс умер, но Кора не спешила прятать его тело от глаз дочери, из-за чего девочка решила, что это — своеобразное наказание, и не смела хоронить несчастного питомца сама. Но Кора была более жестокой мерзавкой, и простое лицезрение трупа её не устраивало — Кора считала, что Реджина должна была осознать свою ошибку и раскаяться в этом. Действуя якобы из лучших побуждений и пользуясь тем, что Генри уехал в командировку, старшая Миллс просто-напросто сварила из мёртвой черепахи суп в то время, когда Реджина была в школе, и вывалила голодной девочке, вернувшейся домой, её же питомца на тарелке, пахнувшего просто отвратительно, чего не учуяла Миллс благодаря сильнейшему насморку. Реджину, увидевшую взбухшую шею синего оттенка Алекса и отдельно плавающую голову, мигом стошнило прямо на стол, а после повторно — на пол. Девочке разом стало плохо от увиденного, что отложилось в её голове надолго и повлияло на её детскую психику. Сейчас вспоминать походы к детскому психологу было не к месту, но вот картинка с мертвой черепашкой в желтоватой воде не вылезала из головы девушки. — Ты даже взглянуть на него не хочешь! А ведь он умер из-за тебя! Из-за тебя! Слова Джулии были схожи со словами Коры, что лишь усиливало степень отвращения Реджины, но она, сжав кулаки, всё же повернулась к девочке и опустила взгляд на мертвую и общипанную птицу, глядя на то, что хотела бы видеть меньше всего. Маленькая тощая шейка еле держала большую по размерам голову, что буквально свисала с ладошек Джулии. Пучеглазые глазёнки были закрыты, а миниатюрный клюв, казалось, был выбит. Само голенькое тельце было всё в грязи, так что, не приглядываясь, можно было решить, что маленькая девочка просто держит в руках кусок сажи, но зрение Миллс было идеальным, а потому каждая деталь врезалась в память. Например, капельки засохшей крови на с виду поломанном крыле. Рвотный позыв напал на девушку, и содержимое её завтрака вывалилось наружу. Девочка молча наблюдала за вожатой, не отпуская из рук птицу. Голова закружилась, и казалось, будто бы не хватало воздуха, несмотря на то, что находились они на улице. — Джулия, давай похороним его, — поднявшись на ноги и обняв себя, предложила Реджина, чувствующая боль в горле. Копать землю было нечем, но Миллс сумела отыскать небольшую дощечку в кустах и принялась за работу, не прося помощи от заплаканной девочки. Рыхлость земли за беседкой позволила откопать яму достаточно быстро, и Реджина, закончив, позвала девочку. — Положи его в яму. Девушка не смотрела на Джулию, вновь отвернувшись. Когда та закончила и, заплакав, убежала, оставшаяся одна Миллс зарыла птенца и снова пошла переодеваться. Душ был жизненно необходим девушке, как и горячий чай, чтобы прийти себя, но времени не было, так что, умывшись, она побежала в Дом творчества, чтобы поменять группы местами. Джулии не было, но Реджина знала, что она в своей комнате плачет, и не трогала её.

***

— Я не буду есть, — отказалась от своей порции Реджины и вернулась к детям, наблюдая за их принятием пищи. Еда не лезла в горло после увиденного полтора часа назад. Решив оставить детей одних, Реджина вернулась в корпус и наконец прилегла, правда, совсем ненадолго — вернувшиеся малыши нуждались в повторении танца. — Бадди, — позвала заглянувшего в вожатскую мальчика Реджина, вполглаза наблюдая за движениями малышей. — Расскажешь стихотворение сегодня на концерте? Там немного, за тихий час выучишь. — О нет, Реджина, стихотворения — это не ко мне. Ник занимал первые места на поэтических марафонах, обратись к нему, — немного погодя, посоветовал мальчик, а после добавил, — только он сегодня слишком рассерженный, будь осторожнее. — Он всегда такой. Позови его, пожалуйста. Дети, вы молодцы, можете собираться на тихий час, — обратилась к малышам девушка и, выключив музыку, отпустила их. Тишина в вожатской длилась недолго — Ник пришел почти сразу и громким хлопком двери лишний раз показал своё настроение. — Ник… — начала Реджина, но мальчик не дал ей сказать больше не слова. — Ты омерзительная, Реджина. Самая ужасная и противная вожатая из всех, что у меня были. Ты просто испоганила всё! Моя сестра плачет, не переставая, а ты обещала помочь ей! Да тебе еще хватило наглости говорить что-то мне! Реджина опешила, не ожидая слышать подобное от пятнадцатилетнего мальчишки. — Я думал, ты лучше, чем мне казалось изначально, а оказалось, всё в разы хуже. Ты хотела, чтобы я выучил стихотворение?! И не мечтай! Я не выполню ни одну из твоих просьб, потому что ты этого не заслуживаешь! Резко развернувшись, Ник открыл дверь и вышел, а другие дети зашли, чтобы насладиться просмотром телевизора. Изумленная словами мальчика девушка давилась от обиды. Она никогда не думала, что практиковаться будет настолько сложно, и дело ведь не только в том, что дети не слушаются её, как и многих вожатых, и постоянно орут, что делают и сейчас, — помимо этого возникали и другие проблемы, которых, по идее, быть не должно. Они возникали лишь с ней, и она нуждалась в помощи, правда, оказать её было некому. «Ещё даже родители не приехали, а ты уже раскисаешь, » — подумала брюнетка, выходя из вожатской. Галдеж провоцировал головную боль, и Реджина пыталась успокоить буянивших детей. — Ложитесь по кроватям! — До тихого часа еще десять минут! — отвечали ей дети и продолжали шуметь. Заглянув к девочкам, Реджина чувствовала себя некомфортно под кипой озлобленных взглядов. Джулия, как догадалась Реджина, сидела в «шкафчике грусти», остальные же, мирно лёжа на своих кроватях, просто смотрели на нее. Оливия открыла рот, но Реджина вышла прежде, чем она успела что-либо сказать. Злость растекалась по венам и уже начинала закипать, но ничего стоящего это не приносило. Идея снова наведаться к Голду, чтобы попытаться надавить на него и все исправить, пришлась Миллс, решившей направить собственные эмоции в нужное русло, по вкусу. — Он убил птицу. — Добрый день, Реджина. Я смотрю, Вы никак не успокоитесь. — Это важно, Голд! Нужно предпринять какие-либо меры! — Я уже сделал это, милейшая, — не отрываясь от бумаг, восседание с которыми было в разы приятнее беседы с настырной девушкой, заявил мужчина. — И что же именно вы сделали? — недоверчиво прищурившись, Реджина скрестила руки. Мужчина вздохнул и наконец-то поднял твердый взгляд на девушку. Он злился, что было заметно невооруженным глазом, но Реджина всё равно не собиралась уступать. — А где сейчас Ваши дети? Вы оставили их одних? — Не переводите тему, Голд, мы сейчас говорим о другом. — Вы действительно оставили детей одних?! Реджина, Вы не выполняете свои прямые обязанности! — У нас же нет воспитателя, что еще я должна была делать?! — Секунду, Реджина. Давно приготовил это для Вас, но всё никак не отдам, — Голд открыл ящик стола, начав копошиться в нем. Через секунду листок оказался в руках девушки, и она не без интереса прочла первую строчку: «Задачи и обязанности педагога-организатора (вожатого) отряда». — Переверните страничку, там подробно расписано то, за что Вы являетесь ответственной. Ознакомьтесь с первым и вторым пунктом. «1. Педагог несёт ответственность за качественное выполнение своих обязанностей. 2. Педагог несет всю полноту юридической ответственности за жизнь, здоровье и безопасность детей.» — прочитала Реджина и устремила суровый взгляд на Голда. — Мне известны мои обязанности! Насчет Вас я не уверена. — Кстати, Вы ведь ведете педагогический дневник? — Голд! Мы сейчас о другом! — Если Вы сейчас же не вернетесь к детям, Ваша практика будет официально закончена. На мгновение Реджина подумала, что этот вариант, возможно, и был не таким уж плохим, но после просто решила сменить тактику, мгновенно успокоившись и глядя на Голда уже почти умоляюще. — Мистер Голд, подумайте сами: он обижал мальчика и девочку из моего отряда, принуждая их выполнять что-либо, а также убил маленького птенца. И я уверена, что это не единственные его выходки, на которые Вы закрыли глаза. Нужно что-то предпринять, Голд… Это важно. С ним нужно разобраться. Реджина пыталась достучаться до него, и у неё это почти получилось, но страх за собственную шкуру и огромная занятость в связи с родительским днем сыграли свою роль, и Голд сорвался: — Да это с Вами необходимо разобраться! — О, вот тут я согласна, — встряла в разговор улыбчивая Ева, вошедшая в помещение только что. — Реджина, покиньте кабинет, пока Ваших проблем не стало еще больше. Миллс едва не зарычала от бешенства, но послушно вышла. Растерянно глядя на окружавший ее пейзаж, Реджина пару секунд просто стояла возле администрации. Будь она маленькой девочкой, то давно бы разрыдалась от вопиющей несправедливости, но в силу своего возраста Миллс лишь поджала губы. Абсолютная тишина уже не смутила бы Реджину, если бы Робин был в лагере, потому что он, как оказалось, в отличие от нее мог управиться с детьми, но так как его не было, и без того расстроенная девушка ощутимо напряглась. Она вошла в корпус, недоумевая, почему ни один из детей не произносит ни слова. Заглянув в вожатскую и обнаружив, что там никого нет, а телевизор выключен, Реджина проверила и остальные комнаты, но там тоже было пусто. «Решили разыграть меня, значит?» — догадалась Реджина, сжимая в руке листок со своими обязанностями. — Реджина! — появившийся из запасного выхода Эйдон поставил под вопрос её предположения. — Где остальные? — Оливер спрятался в душевой, а остальные побежали за Вэйлом! — Прямо-таки все? — недоверчиво прищурилась Миллс, а после, заметив, что испуг мальчишки не наигранный, спросила, — что случилось? Вид мальчишки наводил на тревожные мысли, но что-то явно было не так, а интуиция Реджину подводила нечасто. Всё-таки рискнув, девушка, понявшая, что от малыша больше ничего не добиться, побежала в мужскую душевую, а Эйдон — за ней. Ворвавшись в душевую, Реджина в замешательстве обернулась к мальчику, потому что в помещении никого не было. «Вот я идиотка!» — подумала девушка, сделав шаг обратно, но Ник, спрятавшийся за дверью, был проворнее. Ухмыляясь, он не дал брюнетке и шанса выйти и запер дверь на ключ, раннее взятый в вожатской. — Ник! Выпусти меня! — забарабанила в дверь Реджина. — Ты наказана, — донесся из-за двери голос Ника. Это было чертовски унизительно. Миллс было стыдно за то, что она не поняла дурацкой детской задумки и оказалась здесь. Сколько она уже сидит на сухом кафеле, обнимая свои ноги? Вероятно, около часа, но Реджина могла и ошибаться — часов в персональной душевой Робина не было. «Он не допустил бы подобного, » — подумала девушка, ощутив ярую нехватку в Локсли. Интересно, когда её не было, он чувствовал тоже самое? «Да нет, думаю, у него всё было в разы лучше, » — сама себе ответила Миллс. Дети не переставали шуметь, и Реджина слышала их, что раздражало еще больше. Если они продолжат в том же духе, кто-то наверняка наведается к ним в корпус, проверив, почему тихий час вовсе не тихий. Так и случилось. В один момент голоса детей перестали доноситься из-за двери, как и редкие вскрики да смех. Все затихли, а значит, кто-то всё же зашёл в корпус. Щелчок двери подтвердил ее мысли, и Реджина поднялась с кафеля быстрее, чем вошел её спаситель — она уже и так перед ним сполна опозорилась, не хватало её и предстать в удрученном состоянии. — Реджин, как ты? Трина взволнованно смотрела на брюнетку, пребывая в легком шоке. — Всё нормально, — хмуро произнесла девушка и вышла из душевой, примкнув к крану. — Голд позвал тебя на планерку, мне поручили посидеть за твоими детьми. Реджина ничего не ответила, молча направившись в вожатскую. В коридорах, как она и думала, никого не оказалось — словно крысы, дети попрятались по своим комнатам и теперь сидели тихо, прислушиваясь. Когда Трина зашла вслед за Реджиной в комнату и закрыла за собой дверь, она произнесла то, что хотела сказать с самого начала: — Понимаю, что сейчас не лучший момент, но с прошедшим днем рождения! Хотела поздравить тебя еще вчера, но у меня был выходной, а телефон остался здесь. — Спасибо, — хмуро ответила брюнетка, присев на диван. — У меня для тебя подарок, — Трина кинула многозначительный взгляд на кровать Реджины, и брюнетка, развернувшись, заметила коробку, обернутую в красивую бумагу. — Сейчас лучше беги на планёрку, а я пока разберусь с твоими детьми, ладно? — Мне не нужна помощь, Трина. Было странно слышать подобное от человека, которого маленькие дети заперли в душевой, но блондинка оставила свои мысли при себе, не желая доводить Миллс. — Ну я всё равно немного поору на них, тем более твои, вроде как, боятся меня. Слабую улыбку сдержать не получилось, и Реджина, неопределенно пожав плечами, предоставила Трине выбор. — Планёрка в клубе? — Да-да. Беги уж, ты уже минут на двадцать опаздываешь.

***

Выстроенные в одну линию недовольные дети молчали, и даже Ник, стоявший первым, не возмущался. Удивлению только что вошедшей Миллс не было предела, но она лишь повела бровью, посмотрев на Трину и обратившись к ней: — Ты ведь не била их? — Ну конечно же нет, что ты! Просто немного поговорила. Миллс ухмыльнулась, зная, как Трина умеет разговаривать, и принялась снимать обувь, наслаждаясь приятным затишьем и абсолютно не жалея сорванцов. Ну, может, самую малость. — И сколько они так стоят? Трина посмотрела на часы: — Так, тебя не было около часа, а значит, стоят они минут сорок. Множество жалостливых взглядов смотрели на Реджину, прося о помощи, но она, промычав в ответ, продолжила делать вид, будто бы ей безразлично на их усталость. — А он не вякал? — указав на Ника, что прожигал её ненавистным взглядом, спросила Реджина Трину. — Пытался, но стоило напомнить ему, что сегодня приезжает его мама, с которой ты можешь поговорить, и он стал шёлковым. — Всё было так просто, — Реджина закатила глаза, поражаясь собственной глупости. — Трина, я пойду накрывать, отведешь их на полдник, ладно? — Думаю, Руби и Грэм справятся без меня, так что конечно. Реджина сделала шаг в свою комнату, но блондинка остановила её: — Подожди-подожди, я чуть не забыла! Детки, три-четыре! — Реджина, прости нас, — хором произнесли дети отрепетированные заранее слова. Малыши говорили искренне, остальные же бормотали недовольно, Ник с Джулией и Бадди настойчиво молчали. Зайдя в вожатскую, Реджина взяла телефон, чтобы набрать блондинке, когда накроет, и, так и не посмотрев подарок, отправилась в столовую. — Да я бы накрыл, что ты? — Трина следит за моими, так что я справлюсь сама, — отказалась от помощи Реджина, разливая кисель по стеклянным стаканам. Разложить яблоки — недолгое занятие, но Миллс намеренно тянула время, хотя, всё же пожалев детей, написала Трине сообщение, позвав её и свой отряд в столовую. Ожидая детей, Реджина отстраненно разглядывала уже пришедших вожатых и воспитателей, не заостряя свое внимание ни на одном из них. — Сестрёнка, дорогая, — сладкий голос Зелены резал уши, но Реджина обернулась к ней, удостоив ту своим вниманием. — Не подскажешь, это ведь номер Робина? С ухмылкой рыжеволосая девушка протянула брюнетке телефон с открытым сообщением от неизвестного номера. Посмотрев на номер Робина по своему мобильнику, Миллс кивнула, читая сообщение: «Зелен, у меня всё отлично, отдыхаю от детишек и Реджины, уже соскучился.» — У тебя были другие варианты? — Ну, знаешь, много кто хочет от тебя отдохнуть, — довольная собственной шуткой, Зелена рассмеялась и пошла к своим детям, а Реджина, никак не отреагировав на её слова, но мысленно послав Зелену к чёрту, заметила своих. Трина, улыбнувшись девушке, направилась к своему отряду, а Миллс в то время подумала, что если бы блондинка не предала ее, и они были бы в одном отряде, всё было бы гораздо проще. Когда перешептывающиеся друг с другом дети уселись за столы, Реджина сделала объявление: — После полдника надеваем тельняшки и готовимся к скорой встрече с родителями. В корпус добираетесь самостоятельно. — Как будто раньше мы делали это все вместе, — буркнул Ник. — Если ты очень этого хочешь, мы будем ходить строем постоянно, — грозно взглянув на выскочку, прошипела Реджина. Мальчик промолчал, уткнувшись носом в кисель, и Реджина отошла от своего стола. — Реджина, лови! Реакция Миллс была мгновенной — ловко поймав брошенное ей Дэвидом яблоко, она поблагодарила мужчину и откусила бочок любимого фрукта. Но, мигом вспомнив черепаху, любившую яблоки, а после и новое воспоминание — птицу — Реджина подавилась и закашлялась, испытав отвращение к пище, находящейся во рту. Всё же проглотив её, Миллс выкинула остальное в урну, недовольно смотря под ноги. На часах было почти пять, через час должен был состояться концерт, для которого был готов лишь один танец. «Ну, это не так плохо, » — подбодрила себя Миллс, входя в вожатскую. Наконец-то выдалась минутка, чтобы взглянуть на то, что приготовила для нее Трина. Аккуратно развернув оберточную бумагу, Реджина открыла коробку и улыбнулась, заметив мягкую игрушку и три большие шоколадки. «Абсолютно не нужная, но милая ерунда, » — заключила девушка с натянутой для самой себя улыбкой и убрала подарок в тумбочку, слыша, как хлопает входная дверь. — Реджина, прости нас еще раз, — зашли в комнату с виноватыми выражениями лица малыши. — Бадди сказал, что если я не приведу тебя в душевую, он побьет меня, — признался Эйдон со слезами на глазах. — Бадди? Так это была его идея, а не Ника? — Ник лишь поддержал его, — объяснил Эйдон, грустно глядя на пораженную вожатую. «Ему-то я что сделала?» В Бадди Реджина была уверена, считая его своей опорой, но, как оказалось, разбираться в людях, даже в маленьких, она так и не научилась. — Я не обижаюсь на вас, а с Бадди мы поговорим, хорошо? Эйдон, Оливер и Винни, останьтесь на репетицию. — Сейчас, мы только наденем тельняшки. Реджина держала улыбку на губах ровно до того момента, как дети вышли — после этого она, мгновенно изменившись в лице, схватила валявшийся на диване пульт и с размаху швырнула его в стену. Злость бурлила в крови, но необходимость успокоиться взяла вверх над ситуацией, и, когда малыши снова зашли в вожатскую, Реджина с неестественной улыбкой сидела на кровати, а сломанный пульт — рядом с ней. В 17:30 дети второго отряда, стоявшие по парам, отправились к воротам вместе с Реджиной, чтобы встречать пришедших родителей. — Реджина, если моя мама не придет, можно не идти к воротам? — Нет, мы идем все, Коди, — не глядя на мальчика, ответила Реджина. Она, как и остальные, была в тельняшке, но не в своей, потому что не нашла её, а Робина, надеясь, что он этого не узнает. Заправив длинную тельняшку в белые шорты, Реджина вдыхала в себя успокаивающий запах Локсли, на которого продолжала злиться, и уверенно шла к воротам, возле которых уже стоял первый отряд. Объятья детей с родителями — зрелище приятное, но не для Реджины, которую эти же дети заперли в мужской душевой пару часов назад. Несколько детей, родители которых не соизволили приехать, стояли рядом с ней, среди которых хмурый Бадди держался непривычно отдаленно от Миллс. «И за что он злится? Его же птица вообще не касалась, » — подумала девушка, кинув взгляд на мальчишку. Почувствовав это, мальчик сердито посмотрел на её, и Реджина со вздохом, устав от всей этой ненависти, отвела взгляд. В глаза бросилась мать Ника, обнимавшая хмурого ребенка в этот момент. Глядя на неё, Реджина просекла причину ненависти Ника — внешне она была чрезвычайно похожа на его родительницу. Было неприлично разглядывать матерей своих детей, но Реджина, увлекшись, не подумала об этом. Её волосы были такие же тёмные и короткие, фигура и манера одеваться были также схожи, но вот их лица были отличны — если у матери Ника оно более лукавое, то у Реджины, напротив, располагающее к себе. Глаза всё же светились тем же оттенком, а губы были такие же пухлые, правда, косметики на лице матери Ника явно было больше. По логике вещей, схожесть с его матерью должна была наоборот вызвать симпатию Ника, но, судя по всему, их отношения не так просты. Что-то раздражало Ника в своей матери, и, когда молодая женщина подошла к Реджине, брюнетка поняла, что именно. Её манера общения, движение, выражение лица и взгляд просто кричали о пафосной натуре хозяйки. Это был именно тот тип человека, считавший, что выделиться из толпы своими внешними качествами — наиважнейшая цель жизни. «Неужели со стороны я кажусь такой же?» — отвечая на типичные вопросы темноволосой женщины, которые задает каждый родитель, думала Реджина. — Он у меня с характером. Наверно, причиняет множество хлопот? Вы только скажите, и его отец сразу же примет меры. Стараясь терпеть дурную интонацию и постоянное растягивание гласных, Реджина задумчиво посмотрела на Ника. — Да, думаю, в воспитательной беседе он нуждается, — решила вожатая, и Ник, закатив глаза, громко цокнул. Не имея никакого желания проводить еще хоть секунду в компании матери Ника и его самого, Реджина отвернулась к другим родителям, с широкой улыбкой отвечая на их вопросы. О том, что Реджина была заперта в душевой, к счастью, не упомянул никто, а потому возвращение в корпус прошло успешно. Решив предоставить детям время побыть со своими родителями, Реджина тихонько прохаживалась мимо комнат, не встревая в их разговоры. Все дети стали просто ангелами во плоти — Стив и Тони побежали за метелками к Реджине, чтобы подмести комнату, потому что в ней слишком грязно, несмотря на то, что раннее не согласились бы и пыль протереть. Миллс лишь хмыкала, поражаясь переменами детей. Отчего-то было противно находиться среди них, и Реджина, решив, что она не так уж и нужна им всем в данный момент, вышла из корпуса и удобно устроилась на деревянной скамейке. — Реджина! «Чёрт, стоило только выйти…» — подумала девушка, закатив глаза, когда запыхавшаяся от быстрого бега Эмма настигла её. — А я хотела отдохнуть… — Помоги мне! — Отдохнуть, Эмма, отдохнуть. — Ну, пожалуйста! Генри убежал, и я не знаю, где его искать! Вы же вроде хорошо общаетесь. — Так сильно не захотел видеть родителей? — К нему никто не приехал, — нахмурила светлые брови Эмма. — Есть предположения, где он? — Да, но это наше секретное место. Я схожу за ним, последишь за детьми? Они с родителями, так что ничего трудного. — Да, но давай только быстро, до начала концерта всего пятнадцать минут. Быстрым шагом достигнув её и Генри пристанища, Реджина улыбнулась заплаканному ребенку, совсем не удивившись его присутствию здесь. — Я знала, что найду тебя. — Эмма попросила? — всхлипнув и вытерев глаза, спросил отвернувшийся Генри. Реджина села рядом и, не глядя на и так смущенного мальчика, чтобы не усугублять его постыдные эмоции, подтвердила его слова. — Так я и думал. Я не хочу возвращаться. — Но у Эммы тогда будут проблемы. Ты ведь не желаешь ей зла, верно? Эй, почему ты молчишь? Мальчик насупился, угрюмо глядя на землю. — Она постоянно кричит на меня, ругает, и вообще я не нравлюсь ей. — Но это не повод создавать проблемы человеку, Генри. Мальчик пожал плечами, все еще не глядя на девушку, которая уже повернулась к нему, недовольная его решением. — Потерпи концерт, а потом остальные родители уедут, ладно? Если продержишься, я дам тебе шоколадку. Последние слова девушки были восприняты с интересом. — Честно? — Обещаю, — сказала Реджина и вспомнила, чем обернулось обещание для Джулии. — Ну, ладно. Я вернусь. «Было легче, чем я думала, » — пронеслось в голове девушки. *** — Я разочарована в вас, и сегодняшнего дня моё отношение к вам поменялось. Скажите спасибо, что ваши родители не узнали о содеянном, но поверьте, вы поплатитесь сполна. Сегодня никакой дискотеки и никакого телевизора — те, кто ещё не ходил мыться, идет в душевую, остальные продолжают заниматься уборкой, что вам, как я заметила, понравилось. Ведем себя тихо, иначе я обращусь в администрацию, позвав к нам старшего воспитателя. Также вы, наверно, слышали от других о сегодняшней ночи страшилок в кинотеатре? Я отменила это мероприятие для нашего отряда, так что в десять мы послушно ложимся спать. Живо все по комнатам. Ни один мускул Миллс не дрогнул во время произношения всех её слов и, слушая ее, создавалось впечатление, будто бы она готовила речь заранее. Естественно, это было не так, но эффект, произведенный на детей, был достойным — перешептываясь, они достаточно тихо покинули вожатскую после мини-собрания, а девушка достала упомянутый Голдом ранее педагогический дневник, занявшись его заполнением. Записывая необходимые подробности ее жизни в лагере, Реджина раздумывала над тем, правильно ли она поступает. У Робина получалось установить тишину без угроз, что же не так с ней? Сообщение от Грэма об ужине прервало её занятие, и Реджина принялась звать детей на улицу. Живот урчал, но аппетита всё равно не было. Сидя за вожатским столом, Реджина прожигала взглядом гречу с котлетой, стараясь сделать хоть один укус. Закрыв глаза и не думая о трупах, Реджина всё же попробовала ужин. — Неужели так невкусно? — удивилась Снежка. — У тебя такое лицо, будто ты ешь лимон, Реджина. — У тебя всегда такое лицо, дорогая, но я же молчу. Снежка закатила глаза и отстала от странно кушающей девушки, что было ей на руку. Вспомнив, Реджина обернулась к своим детям и достаточно громко произнесла: — В корпус никто без меня не уходит, благодаря Нику мы теперь ходим строем. Дети загудели, но Реджина вновь вернулась к своей еде и, подавив призыв рвоты, откусила котлету. Так и не доев свою порцию, Реджина выпила ягодный морс и отнесла посуду в мойку, заметив, что все её дети да и большинство остальных уже поели и вышли из столовой. — Реджина такая тва… — Она сзади, брат, — намеренно перебил Стива Тони, и тот быстро заткнулся. — Где остальные? Вас мало. — Бадди, Ник, Джулия с Оливией и Люси убежали. — Ясно. Постройтесь нормально, и пойдем. — Что мы сейчас будем делать Реджина? До десяти два с половиной часа, — сказал Винни. — Вы везде убрались? Вэйл зайдет к нам через несколько минут. — Да, мы все убрались. — Отлично, тогда мы проведем «Занимательное чтение». — Что это за хрень, Реджина? — застонал Стив. Когда брюнетка ему не ответила, Эйдон повторил вопрос, смекнув, что разговаривает вожатая лишь с малышами. — Будем читать Кафку. — Это какая-то сказка? — удивился Оливер. — Нет, это немецкий писатель. Уверена, он вам понравится. Стив притворно захныкал, остальные же тихо вздохнули. — Кстати, можно еще поговорить про технику безопасности… Да и вообще, у меня много идей, так что скучно нам точно не будет, на этот счет можете не волноваться, дорогие. Сюрпризом для Реджины был находящийся в корпусе Дэвид, ждавший ее уже достаточно долго. Вместе с Реджиной пришел и Вэйл, а потому пока поговорить с Ноланом не получалось — проверка на чистоту заняла много времени. Доктор стремился найти еду, которую привезли родители, но дети оказались догадливее мужчины, оставив того с носом. — Повезло вам… Кстати, Реджина, у вас недобор? — Да, у на сне хватает троих детей, одна уехала, двоих не было изначально. — В некоторых отрядах наоборот слишком много детей, может, подселить вам кого-то? — Не стоит, — улыбнулась девушка, провожая мужчину до двери. «Осталось выпроводить еще одного, » — устремила внимательный взгляд на Дэвида Реджина. — Что случилось, Дэвид? — Реджина, мне нужно поговорить с тобой насчет Робина. — Ой, можно я хоть один день отдохну от него?! Итак дел выше крыши, Дэвид! Давай завтра, ладно? Я устала. — Но Реджин, это важно. — Пока, Нолан. Девушка деликатно прогнала мужчину, не желая слушать его, и собрала детей в вожатской. — Все здесь? Где опять Ник? Дети молчали, не желая выдавать капитана. — Ладно, начнем без него. — Всё так просто? Тогда я тоже уйду! — воскликнул Тони, и несколько детей, соглашаясь, загудели. — Тихо! Хочешь проблем, можешь идти. Нику передайте, что его ждет разговор с мистером Голдом. Авторитет старшего воспитателя подействовал на детей повторно, и они вновь замолчали, прожигая взглядами вожатую. — Сначала я скажу вам одну радостную новость. — Ты отменишь свою фигню? — Нет. Дети рассерженно затараторили, из-за чего Миллс снова пришлось кричать: — Тишина! Итак, — Реджина обвела всех взглядом, удовлетворенная временным затишьем, — завтра мы идём в поход.  — Ура! — перебили вожатую дети, обрадовавшись перспективе вылезти из лагеря.  — НО! Это при условии, что сегодня ночью вы сразу же заснете, иначе я всё отменю. Вам понятно? — А если ты не хочешь в поход? — подал голос Бадди. — Будете сидеть с Евой или еще кем-то из них. Идём с пятым отрядом. Всё, а теперь приступаем к чтению. Миллс открыла взятую ранее в библиотеке книгу, которую Белль чудом удалось найти, и вручила ее Стиву, сказав тому начинать читать. Сама же девушка села стол, возвращаясь к дневнику. Нудное для детей чтение длилось не так долго, как рассчитывала Реджина — почти засыпая, вымотанные сложными конструкциями предложений дети услышали хлопок входной двери и с интересом прислушались, надеясь на чудо. — Мы читаем всего пятнадцать минут, так что не отвлекаемся и продолжаем. Стив, передай книгу Тони. — Я хочу пить, Реджина, а бутыль пустой. — Сочувствую. Тони начал читать новое предложение, а Реджина встала, решив, что в корпус зашёл Ник, но случилось как раз то, на что рассчитывали дети. — Робин! Наконец-то! Счастливые дети буквально накинулись на явно посвежевшего и побрившегося, что сразу же отметила Миллс, мужчину, вошедшего в комнату со слабой улыбкой в компании ликовавшего Ника. — А Реджина нас обижает! — крикнул Стив, и Тони, соглашаясь, закивал головой. — Она заставляет нас читать! — добавила Стейси. — Она называет эту пытку «Занимательным чтением!» — И не пускает никуда. — Она с нами не разговаривает! — Всё, хватит жаловаться, дети, оставьте нас одних, пожалуйста. — С удовольствием! — Робин, а можно мы пойдем на дискотеку? — Нет! — рявкнула Реджина. — Занимайтесь своими делами в комнатах! Рассвирепевшая девушка, скрестив руки, раздосадованно прожигала взглядом прибывшего, а мужчина не переставал улыбаться. — Почему ты приехал? — спросила брюнетка, когда последний ребенок вышел. — Дети позвонили, сказав, что ты просто невыносима, — прямо сказал Робин, в манере Миллс скрестив руки и подойдя к ней ближе. — У меня всё под контролем. — Я заметил. «Занимательное чтение»? Что за ерунда? — Они заслужили это, — Миллс надменно подняла подбородок. Меньше всего ей хотелось отчитываться перед Робином, признаваясь ему в причине детского наказания. Её злил тот факт, что дети пожаловались ему, этого она не ожидала, как и того, что он приедет сегодня, а не утром. Обескураженная поначалу, сейчас она была просто рассержена. Сильно рассержена. — Что случилось, Реджина? — Приезжать было необязательно! Я не нуждаюсь в ничьей помощи! Тем более, если ты так сильно хотел отдохнуть от меня, — уже тише, с обидой в голосе произнесла последнее предложение Миллс. — Это сделать я успел, у меня был целый день. Но сейчас мы о другом. Что натворили дети? — Это не твоё дело. — Реджина, я вожатый этого отряда! Мне звонят дети и жалуются на тебя! Действительно ли это меня не касается?! Нервы сдали, и Реджина прослезилась, ощущая себя невероятно слабой перед тем, кого сейчас вообще не хотела видеть. Толкнув его плечом, девушка протиснулась к двери и вылетела из корпуса, а Робин не без вздоха пошел за ней. Отвернувшись от второго корпуса, Реджина сидела по-турецки на скамейке и напряженно разглядывала одно из деревьев, закусив губу. Она быстро пришла в себя, и выглядела достаточно спокойно, когда Робин достиг её. Положив руку на её плечо, из-за чего Реджина вздрогнула, Робин мягко попросил девушку: — Расскажи мне всё, Реджина. Всё-таки мы работаем вместе. — Почему у тебя всё получается, а у меня — нет?! Это нечестно. — И не совсем так. Есть вещи, которые я тоже не могу делать. Например, хлопать дверью так же громко, как и ты. Реджина немного истерично фыркнула, а Робин с улыбкой присел рядом. Он хотел коснуться девушки, чтобы ей было спокойнее, и, поразмыслив, приобнял её за талию, ощутив мягкость её тела. Приятные ощущения успокоили и самого Робина, ярость которого маленько поугасла. Он не торопил её, зная, что, не сдержавшись, Реджина всё же выскажется, что она в итоге и сделала, рассказывая и про Энди, и про птицу, и про мужскую душевую. Когда девушка закончила, Робин не сразу начал говорить, раздумывая над услышанным. — Может, обратиться к самой директрисе? Её внук всё-таки. — Узнав об этом, Голд просто вышвырнет меня отсюда. — Не посмеет. Ладно, Реджина, я пойду поговорю с детьми, а тебе пора накрывать на второй ужин. — Уже? — удивилась девушка. — До девяти еще полчаса. — Можешь заскочить в кинотеатр, — улыбнулся мужчина. — Мне нужно поговорить с ними наедине, а тебе — расслабиться. Не споря с Локсли, брюнетка поднялась со скамьи, мысленно благодаря его за помощь. *** — Вы повели себя очень некрасиво, но я уже говорил вам об этом. Трина заставила вас извиниться, но я хочу, чтобы сделали это еще раз и более искренно. Реджина не виновата в том, что случилось с Руськой, она обратилась к администрации, что и должна была сделать. Начало огонька было предоставлено Робину, и после его слов дети послушно повторили недавние слова стоявшей рядом с мужчиной девушке. — Я надеюсь, что подобного больше не повторится. Сейчас чистите зубы, а потом возвращайтесь сюда: раз уж мы разобрались со всем, Реджина предложила провести ночь страшилок в нашем корпусе, и поверьте, это будет намного интереснее, чем старые фильмы ужасов с ужасном качеством н большом экране. — Да, друг говорил, фильмы совсем отстойные, — подтвердил слова Локсли Чарли. — Ура, спасибо, Реджина, — обрадовался Коди вместе с другими детьми, благодаря девушку, несмотря на то, что она же и отменила эту ночь в кинотеатре. — Да, спасибо, — согласился еще кто-то, выходящий со всеми из вожатской. — Я ведь ничего не предлагала, Робин, — оставшись один на один с мужчиной, сказала девушка. — Они мечтали об этой ночи, и, вернув её, ты уладишь созданный конфликт. — Думаешь, это правильно? А как же наказание? — Кафки тебе недостаточно? Не понимаю, как эта идея вообще пришла к тебе в голову, — рассмеялся мужчина. Реджина закатила глаза, но тоже слабо улыбнулась. — Всё же мне кажется, что кошмары — не лучшая из идей. — Боишься? — Кто еще здесь боится! Я пойду приму душ, начинайте без меня. — Пойдешь в мужской по привычке? — Эй, это не повод для подколов! — Прости, но согласись, это немного забавно. — Ни капельки. Когда Реджина вернулась с душа, было больше одиннадцати вечера, но второй корпус еще и не думал о сне. Подсвечивая лицо фонариком, Робин рассказывал одну из пугающих историй, и в самый эпичный момент дверь открыла Реджина. Её силуэт в темноте сумел напугать детей, один из них протяжно пискнул, из-за чего другие рассмеялись. Пройдя к себе на кровать, которую заняли Бадди с Ником, Реджина попросила их подвинуться, устроившись рядом. — Робин, зелёные колготки уже никого не пугают! — Хорошо, мои пугающие истории иссякли. Снова дадим фонарик Тони со Стивом? Или в этот раз Оливии? — Давайте я расскажу одну, — проявила инициативу Реджина, и заинтригованные дети, забрав фонарик у Робина, отдали его Реджине. — Но малыши идут спать — итак уже засиделись. Маленькие дети не без радости вышли, лишь для приличия говоря, что спать они совсем не хотят, а Реджина открыла рот, начав рассказывать свою историю. Одна лишь интонация, с которой вожатая говорила об знаменитейшем, но выдуманном убийце, была пугающая. Выделяя голосом некоторые слова, Реджина ни разу не запнулась, тщательно описывая пятеро расчлененных трупов в морге, которые раскромсал неизвестный — главный герой пугающей истории. Подробно расписанные подходящими эпитетами убийства оказавшегося каннибалом человека, прозванного «Голодный Джей» испугали детей, и, когда Реджина закончила едва слышным шепотом, никто из детей не произнес ни слова: — И до сих пор Голодный Джей бродит по корпусам в поисках своего пропитания. Тишина длилась пару секунд, пока Реджина поднималась с кровати, чтобы включить свет. — Ну, не так уж было и страшно, — вставил Ник, нарушая тишину. Ухмыльнувшись, чего не было видно в темноте, Бадди тронул Ника за ногу, крикнув «Бу», синхронно с ним Миллс включила свет, и тот, заверещав, спрыгнул с кровати, рассмешив остальных присутствующих. — Ник как всегда! — расхохоталась Оливия, и мальчик обиженно посмотрел на него. — Такой выпендрежник, — закатила глаза Алекс, и Реджина неосознанно кивнула, соглашаясь с ее словами. — Давайте спать, на часах уже больше полуночи, — с улыбкой прогнала детей девушка. Когда все вышли, Реджина, сняв халат и оставшись в одной короткой ночнушке, наконец посмотрела на Локсли. — Робин? Мужчина не двигался, безотрывно глядя на стену. — Вот только не надо сейчас меня разыгрывать. Это глупо! Выпученные глаза мужчины, который даже не моргал, заставили брюнетку поежится, хоть она и знала, что это лишь шутка. Решив больше не смотреть на Локсли, Реджина пошла к своей кровати, когда услышала шорох в углу, но не успела обернуться. Схватив Реджину, Робин принялся щекотать её со всей силы, из-за чего её смех разнесся по всему корпусу. — Перестань, идиот! — Я думал, ты хоть немного испугаешься, — наконец опустив вожатую, улыбнулся Робин. — От своей же истории? Ага, конечно. Робин хмыкнул и, как-то странно посмотрев на брюнетку, чему-то кивнул. — Ты ведешь себя слишком подозрительно. — Просто не очень люблю слушать про откусанные головы… — Она была не только откусана, но и выжжена, — многозначительно подняв палец, произнесла девушка. — Не суть. Выключишь свет? Реджина прошла мимо выключателя, не трогая его, и вышла, чтобы проверить детей. Было тихо, а значит, можно было спокойно ложиться спать. Вернувшись, девушка всё же выключила свет, раздумывая, как бы поудачнее начать разговор о Роланде. Ей всё хотелось узнать, куда же делся младший Локсли, но в то же время… Реджина знала, что Робин сразу же перейдет на крик, а потому не спешила начинать — сегодня Робин сделал для неё слишком много, чтобы ссориться с ним. Всё же отложив разговор назавтра, Реджина удобно устроилась в кровати, наслаждаясь чистым постельным бельем. — Реджина? — Что, Робин? — Почему ты молчишь? — Я легла спать, Робин. Как думаешь, почему я молчу? — Ну, голос у тебя бодрый. Реджина хмыкнула, и, судя по шороху, повернулась в другую сторону. — А сегодня разве не банный день? — Да, и родительский, к тому же. Спасибо, что оставил меня именно сегодня. — Ну, я же вернулся. Реджина намеренно громко вздохнула, и они оба вновь замолкли на пару минут. — Если сегодня банный день, то почему у меня всё грязное? Это неприятно, я ведь мытый. Миллс не сдержалась и фыркнула, сама не понимая, откуда у нее взялось хорошее настроение, ведь день был отвратительнейшим. Видимо, присутствие Робина так на неё подействовало. — Реджина, здесь воняет! — Но Робин, это твоя кровать. Мужчина перевернулся на другой бок, и Реджина, решив, что он успокоился, закрыла глаза. — Почему ты спишь рядом с окном, где светло, а я — нет? — Ты сам выбрал свое спальное место Робин, — слегка раздраженно ответила девушка. Осознание настоящей причины подозрительного поведения Робина пришло внезапно и заставило девушку открыть глаза. Поднявшись на локтях, Реджина с самодовольной улыбкой взглянула на тёмное место, где должен был спать Робин, и томно промурлыкала: — Ты боишься, верно? — Что? О чём ты? И зачем ты поднялась? — Ты испугался безобидной истории, не так ли? Она тихонько рассмеялась, довольствуясь ситуацией, пока Робин стискивал зубы из-за неприятной интонации. — Неправда! Реджина ухмыльнулась и, почувствовав сонливость, вновь легла на подушку. Робин больше не говорил, видимо, расстроившись из-за того, что Реджина его раскусила, а уставшая девушка решила сдаться лапам сладостного сна, погружаясь в него каждой частичкой своего тела. Секунда, и её сознание уже оказалось бы в царстве Морфея, но движение рядом заставило Реджину вздрогнуть и распахнуть глаза. Робин сумел эпатировать брюнетку своим неожиданным присутствием — стоя на корточках, он внимательно смотрел на неё. Свет, исходящий от луны, позволял мужчине видеть черты ее лица и в очередной раз восхищаться её красотой, но, когда она открыла глаза, мужчина немного отшатнулся. — Можно я, эм, посплю с тобой? — Что? — Ты не ослышалась. Можно? Брюнетка громко сглотнула, не понимая ничего из-за того, что сильно хотелось спать. Эмоции притупились, а иначе бы в Робина давно полетело что-нибудь тяжелое. Полумрак, царящий в комнате, дарил атмосферу покоя, которой Реджина соответствовала. — Это странно, Робин, — в словах Реджины было гораздо больше логики, но кого это волновало? — Я знаю. Ну так пустишь? Её удивленное лицо было настолько милым, что Робин не сдержал широкой улыбки, которая подействовала на Миллс должным образом. — Ну ладно… Наполовину Реджина уже спала и отвечала так тихо, что Робин едва ли слышал её. Обрадовавшись, мужчина дождался, пока Реджина немного подвинется назад, дав ему место, и забрался к ней. — Какой ты холодный, — прошептала девушка, коснувшись горячими ладонями ледяных плеч Робина, что в данный момент лежал в одном нижнем белье. Их тела переплелись друг с другом, но Реджина и не поняла этого, мгновенно отрубившись рядом с мужчиной, а вот Робин сумел ощутить каждое из её прикосновений сполна. Её руки покоились возле его груди, едва притрагиваясь к ней. Пользуясь тем, что Реджина заснула, Робин положил правую руку под её талию, левую кладя сверху, обняв её таким образом. Теснота кровати позволила Робину прижаться к девушке, и он, вдыхая её аромат, тревожно думал, правильно ли он поступает. В конце-концов ему надоело метаться между ненавистью и симпатией к девушке, которая сейчас покоилась в его руках и, казалось, принадлежала лишь ему, поэтому Робин переключился на другие мысли, просто позволив себе наслаждаться сложившейся ситуацией. Завтра они обязательно обсудят то, что с ними происходит, а сейчас можно было просто заснуть. Лишь оторванные головы, мерещившиеся Робину, портили всё впечатление, но и о них он скоро позабыл благодаря сладкому сопению Реджины.