Если это было

Сегодня Иван был сам не свой весь день. Грубил, игнорировал коллег, улыбался странной змеиной улыбкой. - Тихонов! - А? - Где ты витаешь, Иван?! Что с банковскими счетами подозреваемых? - Со счетами?.. А-а, да-да… У одного из них, Двадвасемова, счетов штук пятнадцать. И постоянные транзакции, в разной валюте, в разные страны. Карибы, Панама, Сейшелы, - в основном, оффшоры. Деньги пролетают со свистом. Точно отмывает. - Ванечка, то, что Двадвасемов занимается отмыванием, мы знаем уже давно. Нам нужны точные суммы, даты, фирмы, на чьи счета деньги были переведены. Как будто в первый раз! – Раздражённая, невыспавшаяся Амелина обвиняющее ткнула карандашом в его сторону. Тихонов перехватил карандаш и швырнул на пол. - Иван, действительно, - нахмурился Круглов. – Столько времени, и никакой стоящей информации. - Где я должен был взять точные цифры? – огрызнулся Тихонов, но как-то вяло, думая о своём. - Ну, не нам тебя учить, где искать точные цифры! – вскипел майор. – Напомни-ка, чем ты тут занимаешься? - Коля! – резко осадила его Рогозина. – Прекрати. Поезжай с Майским в офис Двадвасемова, поговоришь с секретарём, расспросите персонал. Оксана, возвращайся в лабораторию, отпечатки с меченых купюр до сих пор не сняты. Андрей, займись сроками транзакций. Иван, - она обернулась, помедлив. – Задержись. - Да, Галина Николаевна, - буркнул он из-под стола: искал карандаш. Но стоило Рогозиной отвернуться, как он выскользнул из переговорной, догнал лейтенанта и, уцепив за рукав, уволок к выходу. *** - Ну, ну, ну, быстрей, не тормози, Оксана! - Иван! Тихонов!!! Что ты делаешь? Ты с ума сошёл? Совсем?! - Тихо, тихо, Оксана, бегом! Он тащил её за собой, схватив за локоть, между полок, холодильников и прилавков. Люди оглядывались на них – встрёпанного Ивана, растерянную Амелину, несущихся в зеркальную глубину супермаркета, - и отворачивались, почти безразлично. Наконец Тихонов резко встал у хлебобулочного отдела. - Оксанка, - блестя глазами, лихорадочно прошептал он. – Оксанка! Я… Я… а хотя… неважно. Амелина, я тебя даже ни разу не сводил в ресторан. Мало времени… Я всё думал: нужно что-то неожиданное… необыкновенное… для тебя. Но всё никак. А теперь уже некогда думать. Оксанка! Такого ты точно не забудешь! Вали всё на меня! Ну?! - Что «ну»? – только и выдавила, задыхаясь, лейтенант. – Ванька, что ты задумал? - Молчи! – сжав её локоть, шикнул он. – Выбирай! - Что? - На чём будем делать сэндвич! Хлеб выбирай! Ну! - Вань, я не понимаю… - Хлеб бери! – яростно прошептал он. – Мы с тобой устраиваем пикник. Нам нужны сэндвичи. Для сэндвичей нужен хлеб. Белый? Чёрный? Батон? С отрубями, с хлопьями, с геркулесом? Выбирай! Оксане показалось, Тихонов сошёл с ума. - Ладно… Покажу для начала… Не выпуская её локтя, он схватил первую попавшуюся упаковку, разодрал и вытащил несколько мягких ломтей. - Хватит? Хватит! Дальше пошли! – не дав ей опомниться, он помчался вперёд, мимоходом запихнув остатки хлеба в корзину с булками. – Теперь мясо! Индейку любишь? Или лучше куриную грудку? - Иван! Прекрати! Что ты делаешь? Нас оштрафуют!.. - Сказал же – вали всё на меня! Не зуди, перестань. Я же за это тебя и люблю… За то, что бесстрашная… - Тихонов! – на бегу к мясному выдохнула она. – Тихонов! Ты… ты… Ты такой Тихонов!!! Прекрати! - Я за индейку! Ты что хочешь? - Что Рогозина скажет!!! - Ты хочешь то, что скажет Рогозина? Оксана! Вот уж не думал! - Прекрати! Давай уйдём, пожалуйста… Мы сходим на пикник, если ты так хочешь, но потом, по-нормальному, как все люди… - Потом будет поздно. И разве мы нормальные, Амелина? - Ты – точно нет! – прошипела она и осеклась: он впихнул ей в руки нарезку из мясного ассорти и, разорвав плёнку, принялся вытаскивать тонко нарезанные куски и класть на хлеб. -Смотри! С перчиком… Со специями… с жирком… или с салом, не знаю… Тут всякое есть, и индейка, и грудка, и что Галина Николаевна скажет… Мы и ей возьмём! - Свихнулся, - тихо вымолвила Амелина, уже не надеясь, что удастся выкрутиться. – Свихнулся… - Теперь соус! – радостно объявил он, и они полетели в другую сторону, с бутербродами в руках. Пока Оксана раздумывала о том, что делать, когда скрытые камеры наконец зафиксируют их варварство, Иван ловко откручивал крышки кетчупов и майонезов, мазал на хлеб, лил в рот, на руки, на джинсы… Облизнув пальцы, вскрикнул: - Оксан! Я дурак! - А я что говорю? Вань, пойдём, пойдём отсюда!.. - Посуда! Сначала нужно было взять посуду! Пошли! Вон одноразовые тарелки! Зелёные или белые? Давай зелёные! Он перемазался чем-то сладким (и где нашёл?..), чем-то липким, чем-то жёлтым, скалился и улыбался, глотал не жуя, раскидывал сворованную еду по тарелкам и быстро-быстро говорил: - Оксанка, жди меня тут. Сейчас я найду колу. Или пиво. Что хочешь? Сок? - Иван! Кончай дурить! – Но он уже усадил её на какого-то огромного, лохматого медведя, всунул в руки тарелки и внезапно передумал: - Нет, не надо колы… Пусть так. Приятно аппетита, Оксан. Она растерянно сидела верхом на медведе, с зелёной тарелкой в одной руке и зелёной салфеткой в другой. У её ног на коленях стоял Тихонов. Из его взгляда пропал шальной придурочный блеск, он смотрел странно и грустно, так, как не смотрел на неё никогда. Так, как вообще никогда не смотрел. - Не забывай меня, Оксан. - Забудешь тебя!..- пробормотала она ехидно, но больше растерянно. И – непонятно к чему: - Спасибо… Вань. *** - Детский сад, - только и сказала Рогозина. – Оксана, переоденься. Ты вся в майонезе. Амелина, прикусив губу (её некстати накрыл едва сдерживаемый хохот), мгновенно покинула кабинет. Полковник обернулась к Тихонову. Тот сидел в её кресле и маркером рисовал на столешнице. - Вань, я даже не знаю, что ты должен сказать, чтобы хоть как-то оправдать сегодняшнее поведение. Вернее... Я боюсь представить, что у тебя стряслось, что ты учудил такое. Рассказывай. Некогда Однажды Тихонов вызвался приготовить кофе. Подозрительно? Быть может. Но заманчиво. Тем более, Антоновой в офисе нет, а значит, идеального кофе всё равно не выпить. Программист вернулся в кабинет минут через десять. Чашка на блюдце, россыпь крекера, кубик сахара. - Держите, Галина Николаевна! Чёрная-чёрная поверхность с багровым отливом, с пенкой мелких пузырьков по краю... На языке тут же появился вкус кофе. - Спасибо, Вань, - благодарно ответила полковник, принимая кружку. – Ой, уже успел остыть? Совсем холодный, по-моему… Он улыбнулся, она отхлебнула глоток и поняла, что вместо кофе Иван приволок Dr Pepper. Он изо всех сил старался сохранить лицо «я-тут-ни-при-чём», но блестящие глаза выдавали с головой. - Тихонов. Вон отсюда. Сейчас же. Такой реакции Иван не предвидел. Не угадал со временем. После утреннего звонка сверху Рогозина всё ещё размышляла, как перекроить отчёт так, чтобы не урезали финансирование. Не до шуток. - Галина Николаевна… - Сейчас же!!! – Закашлялась от крика. И сама не ожидала, что среагирует на глупую шутку так болезненно… Секунду спустя кабинет был пуст. Собственный крик ещё звенел в ушах. Ныла ладонь. Неужели и по столу успела хватить?.. - Тьфу. Вошла Амелина – Галина Николаевна не вполне помнила, что хотела лейтенант. Заглянул Селиванов. - Боря, мне некогда. Зайди позже. Аллочке, не отрываясь от бумаг: - Передай документы в районное управление. Это не наше дело. - Это не твоё дело. – Круглову, в ответ на вопрос, почему так рано ушёл Тихонов. - Это не дело, - самой себе, допивая чёрный холодный Dr Pepper.