Она не магл

Сентябрь, 1981 год – Пожалуйста, дорогая, пиши мне почаще. – Моя миниатюрная мать дрожащими руками поправляет ленты на моей шляпке и заглядывает мне в глаза. – И отцу обязательно пиши. Иначе мы будем безумно волноваться. – Хочешь сказать, ты будешь волноваться, – уточняю я, мечтая о моменте, когда смогу переодеться в школьную форму и распрощаться с магловской одеждой как минимум до рождественских праздников. – Отец не только на письма не ответит, но и вряд ли их вообще прочитает. – Что ты такое говоришь, – пытается возмутиться мать, но останавливается, встретив мой взгляд. – Просто у него очень много работы, ты и сама знаешь, что в Министерстве магии без него как без рук. – А еще у него много времени уходит на новую семью, – произношу, глядя в сторону, словно это какой-то пустяк. И тут же жалею об этом. Матушка отступает от меня на шаг, и я вижу, как ее голубые глаза наполняются слезами. Она так любила моего отца. Она до сих пор не может поверить, что он ушел от нас. Ее тоненькие пальчики судорожно комкают кружевной платочек, но она упорно старается улыбнуться мне. Я знаю, что она не хочет заканчивать наше прощание ссорой: неизвестно, когда мы увидимся с ней в следующий раз. Она пытается что-то сказать, но я делаю шаг вперед и крепко прижимаю ее к себе. Как обычно, удивляюсь, какая она хрупкая. – Мам, все будет хорошо, не переживай. Я буду писать тебе каждую неделю, очень подробно. – Она отстраняется от меня и недоверчиво улыбается, прекрасно зная, что я ненавижу писать письма. – Обещаю, в этот раз точно. И отцу напишу. А через четыре месяца мы все вместе встретимся в Литтл-Хэнглтоне и отпразднуем Рождество. И все будет совсем как раньше, – произношу веселым тоном, надеясь, что она поверит в мою искренность. – Верно, дорогая, – растроганно произносит матушка. Она прищурившись смотрит на часы. – Десять минут до поезда. – Мне уже пора, – говорю я, подхватывая чемодан. – Ты точно не хочешь зайти на платформу? Мать с тревогой смотрит в сторону колонны, разделяющей платформы 9 и 10. Я знаю, что магия продолжает ее пугать, несмотря на присутствие двух волшебников в нашей семье. – Нет, Джоанна, попрощаемся здесь. Я уже опаздываю на работу, поэтому… – Да, я все понимаю. До встречи. Матушка последний раз обнимает меня и слегка подталкивает в сторону прохода на платформу 9¾. Уже проходя сквозь защитный барьер, слышу наставление: – Напиши отцу! Я лишь вздыхаю и уныло окидываю взглядом толпу провожающих, заполнивших платформу. Некоторые маленькие ребята плачут, прощаясь с родителями. Первокурсникам тяжело покидать свои семьи, особенно тем, что были рождены в семье маглов. Хогвартс-экспресс окутан парами дыма. Поезд низко гудит, и мне в очередной раз кажется, что на самом деле он живой и этим гулом приветствует всех на платформе. Старшекурсники радостно здороваются с друзьями, кто-то уже достает колдографии, рассказывая о проведенных каникулах. Я же стараюсь найти среди всей этой разношерстой толпы одно-единственное знакомое лицо. – Ты вообще смотришь, куда идешь, – возвращает меня в реальный мир знакомый капризный голос. – Я же нечаянно, Элизабет, – оправдывается моя лучшая подруга Каролина перед высокой девушкой, держащей клетку с взволнованной совой внутри. – Если бы ты перестала пялиться на Эрика Басса, то, возможно, заметила бы, что идешь прямо на клетку с Иззи, – с ядовитой улыбкой произносит Элизабет. Две девушки за ее спиной смеются, одна из них забирает клетку с совой у подруги. – Бедная Иззи, эта неуклюжая напугала тебя. – Ее низкий низкий голос едва слышен на платформе. Она поднимает голову и смотрит прямо на меня. – Взгляни-ка, Элизабет, кажется, к Каролине спешит помощь. – Где? – с притворным удивлением Элизабет вглядывается в мою сторону, даже вытягивает шею, словно силясь кого-то разглядеть. – Ты что-то путаешь, Милисент, никого там нет, – отворачивается от меня и говорит уже подругам. – Пойдем лучше, Колин с друзьями уже заняли места в поезде, пора к ним присоединиться. Они уходят, оставляя нас с Каролиной на платформе. Подруга оборачивается ко мне, и виновато улыбается. – А учебный год обещает быть веселым, не правда ли? - По ее голосу слышно, как она расстроена. – Я-то думала, все наладится, в конце концов, мы стали взрослее, и… – Не думаю, что у нас могут наладиться отношения с Элизабет Уоррен, – фыркаю я. – Только когда мы закончим школу и наконец-то распрощаемся навсегда, может, тогда я начну испытывать к ней теплые чувства. – А пока надо постараться сделать так, чтобы ее расписание максимально не совпадало с нашим, – подхватывает подруга. – Нетрудно догадаться, что она выберет трансфигурацию и заклинания, на которые нам лучше не соваться. – Все еще не простила мне те усы, что я случайно наколдовала тебе на третьем курсе? Мы обе смеемся. Мы с Каролиной дружим с первого курса, и всегда знаем, как подбодрить друг друга. Смех немногое, что остается у людей, которые дружат вопреки всему миру. – Травология и зельеварение, я думаю, идеально подойдут, – продолжает мысль Каролина. – Элизабет ни за что не будет возиться в земле, а в классе зельеварения у нее начинается клаустрофобия, как она говорит. Подруга тянет меня за руку к поезду, плавно переходя от размышлений об учебе к воспоминанию о летних каникулах. Я последний раз окидываю взглядом платформу, ища знакомую статную фигуру в черной мантии. – Думаешь, он пришел бы проводить? – робко спрашивает Каролина. Я лишь вздыхаю в ответ. Отец всегда обещает и никогда не приходит.

***

Время в поезде проходит незаметно. Мы занимаем места рядом с двумя робкими первокурсницами и всю дорогу обсуждаем летние каникулы и ожидания от нового учебного года. Иногда мы видим, как мимо проходят наши однокурсники. Кто-то едва кивает, заметив нас, кто-то поджимает губы и отворачивается. Я смотрю на первокурсниц, которые показывают друг другу нехитрые заклинания и смеются, когда что-то не получается, и искренне надеюсь, что их хорошо примут, на какой бы факультет они ни попали. Мне нравится дорога в Хогвартс. Я думаю, что в привычных мне событиях ничего не изменится даже через много лет после меня. Все так же будет толкать перед собой тяжелую тележку, наполненную сладостями, улыбчивая волшебница, все так же будет встречать первокурсников и переправлять их через озеро в лодках лесничий Хагрид, и Альбус Дамблдор, наш директор, будет приветствовать учеников с такой же доброй улыбкой. Большой зал, на потолке которого отображаются звезды, напоминает мне гигантский улей, где каждый, даже я, выполняет какую-то особенную функцию. Почему-то именно в такие моменты я чувствую себя нужной. – Джоанна, Джоанна, – взволнованно шепчет Каролина, подталкивая меня локтем. – Только посмотри, кто там! Я оглядываюсь по сторонам. Все как обычно. Элизабет сидит в окружении стайки щебечущих девушек, Оуэн Колдуэл и Эрни Макмилан ожесточенно, но негромко, спорят о любимых командах по квиддичу, первокурсники восторженно таращатся по сторонам. Ничего нового. – Да не сюда. – В голосе подруги раздражение. – Там, за столом преподавателей, рядом с МакГонагалл. — Приветствую всех! — разносится на весь зал голос Альбуса Дамблдора. Как всегда, директор выдерживает небольшую паузу, давая ученикам время успокоиться и приготовиться слушать. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Прежде чем мы перейдем к трапезе, я счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Снегг, который любезно согласился занять должность преподавателя зельеварения. – Северус, – громко произношу я. Вижу, как сидящие рядом со мной пуффендуйцы оборачиваются в мою сторону, но мне и дела нет до того, что они подумают. В первый же мой день в Хогвартсе мы с Каролиной повздорили с Винсентом Крэббом, таким же первокурсником, но из Слизерина. В тот момент, когда Каролина уже плакала, а я схватила с ближайшего стола кубок, собираясь запустить им в обидчика, к нам подбежал староста Слизерина. Тогда Северус Снегг учился на шестом курсе. Он строго отчитал нас, заявив, что ученики с разных факультетов не должны враждовать, а напротив, стараться наладить хорошие отношения, и я как завороженная смотрела в его черные глаза. Кажется, в любовных романах, что читает моя мать, это называлось любовью с первого взгляда. Как бы там ни было, первые два курса в Хогвартсе для меня прошли под знаком влюбленности. Нарушать правила вблизи слизеринского старосты стало для меня почти обыденным делом. Вот только ему и дела не было до маленькой студентки; небрежно бросая в мою сторону: «Минус десять баллов с Пуффендуй», он проходил мимо. Он закончил Хогвартс, а я рыдала в своей комнате, утешаемая верной Каролиной. И вот сейчас, когда я уже почти забыла свои чувства, он вернулся. Теперь в качестве преподавателя. Я ошарашенно смотрю на Каролину и вижу в ее глазах отражение собственного беспокойства. – Это будет ужасно веселый год, – будто через толщу воды, слышу свой собственный голос.