Любовь в конце чернильных строк

– Скорее, скорее, – громогласный голос разносится от поляны леса до самого замка, куда в первую очередь хлынула толпа, стремящаяся расчистить от пыли и ненужных предметов двор замка, тронный зал и подземелье, в которых происходят действия пролога и первой главы. Мне не нужно даже оборачиваться, чтобы понять, кто призывает всех торопиться. – Может, намекнем ему, что его сокровища растащили по всему миру и их придется безумно долго искать, если он захочет? – Магдалена появляется, как всегда, внезапно, покусывая длинную травинку. В испачканном платье, босоногая, с растрепанными волосами и обгорелым носом, она совершенно не похожа на единственную дочь короля. – Нам понадобится несколько лет, чтобы отыскать все вещи, которые Создатель описывал как сокровища Геррардиона, – смеется Вилем, обходя меня и чуть кланяясь девушке. – Боюсь, что придется импровизировать, чтобы ему было удобнее войти в роль. Например, набьем мешки сеном и посадим его сверху. Все равно Читательница увидит то, что Создатель написал, да и самому Геррардиону будет приятнее сидеть на сене, чем на монетах и кубках. – Помнится, около двух лет назад, на одной из репетиций, вы с Тристаном подожгли эти мешки. – На лице Магдалены появляется строгое выражение, но мы с Вилемом видим, что в глазах у нее искорки смеха. – Это же дракон. Мы и не полагали, что он испугается и едва взлетев, рухнет на свиту короля. Что за дракон, который боится огня? – вспоминаю я очередную провалившуюся репетицию. – Это дракон, который очень хорошо слышит, – раздается обиженный голос где-то слева от моего плеча. Геррардион, вытянув шею, внимательно вслушивался в наш разговор. – Снова обсуждаете тот случай? Я совершенно не виноват, что, когда я первый раз вышел к вам познакомиться, один из воинов короля Александра швырнул факел прямо в меня. Я нос обжег. Больно было, теперь вот огня боюсь. А вы смеетесь. Готов поспорить, что в глазах Геррардиона стоят слезы. Несколько лет тому назад, когда наш мир был совсем юным, Геррардион стал первым отрицательным персонажем, который подружился с нами. Его озадачило, что по сюжету его логово должны были обнаружить несколько дней назад, а главный герой все не шел и не шел. Тогда она решил узнать, чем вызвана подобная задержка. Ругая медленного Читателя, он собрался в путь. Правда, слезая с горы сокровищ, он совершенно не учел того, что Создатель, наделив его крыльями, забыл упомянуть о способности дракона к полету. Иными словами, полететь до замка Александра у Геррардиона не получилось. Пеший путь затянулся до ночи, и факел со стены замка стражник швырнул, скорее пытаясь рассмотреть нежданного гостя, чем отпугнуть. Обиженного дракона утешали всем королевским двором и тремя деревнями, располагавшимися вдоль стен. Геррардиону объяснили, что наш мир только лишь попадал в руки Читательнице, которая сделала надпись на форзаце, но прочитан не был. Соскучившийся по общению дракон решил погостить у короля, да так и остался жить у замка, иногда помогая перетаскивать тяжелые декорации и зажигая огни в королевских каминах. Правда, последнее делал с опаской. Магдалена спешно подходит к дракону и протягивает к нему руки. Тот медленно поворачивает к ней голову. Принцесса обнимает дракона за шею и что-то шепчет тому на ухо. Вилем, быстро улыбнувшись мне, идет за принцессой и гладит расстроенного Геррардиона по крылу. Пожалуй, эта картина могла бы умилить сентиментальных читателей. За то время, что Геррардион живет в замке, он стал любимцем многих. Он знал множество историй и сказок, некоторые из которых ему пересказывали обитатели других миров, навещающие нас. Каждый, кто приходил к дракону за помощью, за советом или просто поболтать, считал своим долгом принести ему что-то из нежно обожаемой драконом пищи. А так как дружба Геррардиона с людьми продолжалась уже довольно долго, и приходили к нему многие и довольно часто… Представьте прекрасного черного дракона, с длинной шеей, крыльями с золотыми жилками, постоянно теплого от бурлящего внутри огня. А теперь представьте этого же дракона, только изрядно располневшего, лежащего на спине и почти мурлыкающего от ласк. – Кажется, в мире Читателей предпочитают заводить котов и собак для таких целей, - напомнил я друзьям. Геррардион лениво поднимает голову и смотрит на меня. – Думаешь, они бы отказались завести дракона? Особенно такого, как я? – Думаю, что ты бы не влез в те небольшие комнатки, в которых они живут, ты и в замке то с трудом поворачиваешься, – задумчиво отвечаю я ему, невольно вспоминая комнаты, по которым наша первая Читательница, Джесси, несла наш мир. Невольная мысль о ней заставила меня нахмуриться. Не знаю, почему, но я не был в восторге от нее. Все вокруг радовались тому, что наконец-то мы будем показывать свою историю для кого-то, а не исключительно ради тысячного повторения и попыток занять время. Однако я не чувствую этой радости. Что-то внутри меня предостерегает от преждевременных эмоций. – Тристан, Тристан, тебе же говорю! Я отвлекаюсь от собственных мыслей. Магдалена дергает меня за рукав, видимо, она уже не в первый раз зовет меня. Геррардион уже сидит и внимательно смотрит на меня. Вилем уселся рядом в тени: дракон распростер свое крыло. – У тебя вид такой же, как у Алхимика, когда тот придумывает очередные задачки для себя, чтобы не скучать. О чем ты задумался? – Вилем срывает алый цветок и задумчиво вертит его в пальцах. Магдалена присаживается рядом с ним и теперь все трое – два человека и дракон – внимательно смотрят на меня. – Я думал о Джесси, – нехотя отвечаю им. Поворачиваюсь спиной и смотрю на замок. Беззаботным тоном, словно о повседневных мелочах, продолжаю: – Не нравится она мне. Сам не знаю, почему, но не нравится. Производит впечатление легкомысленной девчонки, готовой делать вид, что много знает, чтобы понравиться окружающим. – Она так бережно очищала обложку нашего мира, – в голосе Магдалены я слышу беспокойство. – Думаешь, она просто так принесла его в свою комнату? – Магдалена права, Тристан. Зачем бы перетаскивать нас с места на место? Не для того же, чтобы теперь мы пылились поближе к ней? И потом, мне даже показалось, что в ее глазах заблестели слезы, когда она нашла нас. – Вилем, как это часто бывает, становится на сторону принцессы. Я мысленно улыбаюсь, представляя, как они переглядываются сейчас. Красивая пара, злодей и принцесса. Король будет в восторге. – Я же сказал, что не знаю. Я – вор. Я привык полагаться на свою интуицию. И если бы эта девушка, Джесси, оказалась в нашем мире, я бы предпочел с ней дружбу не водить. Если она так дорожит подарками своей тети, то почему она столько времени держала наш мир на верхней полке в одиночестве? – я стараюсь говорить спокойным тоном, однако понимаю, что в моем голосе звучит обида. – Быть может, она забыла. Наш мир был подарен ей несколько лет назад. Она и сейчас юна, но тогда была совсем крохотной девочкой, наверное, наша история показалась ей или ее родным слишком сложной, – рассуждает Магдалена, и я склоняю голову, признавая справедливость ее доводов. – Вам бы быть сыщиком, а не принцессой, ваше высочество. – В голосе Вилема насмешка, как и всегда, когда он обращается к Магдалене как к принцессе. Однако за насмешкой я слышу и тщательно скрываемую нежность, и легкую грусть. Оборачиваюсь и вижу, как она шутливо замахивается на него букетиком недавно сорванных цветов, а тот вскакивает и, делая вид, что обижен, идет ко мне. Мои друзья. Моя семья. Я не хочу впускать в наш маленький мир никого. – Это плохо, что ты злишься на нее, Тристан, - говорит Геррардион глухо. Я слышал такой тон лишь несколько раз, когда он рассказывал старые легенды около костра. Я знаю, что в такие моменты он говорит серьезно. – Ты – главный герой нашей истории. Ты должен быть рад Читателю и должен быть готов показать весь наш мир в лучшем свете, словно Создатель и не наделил его недостатками. Иначе многое может случиться. – Многое что? – переспрашиваю я. Краем глаза вижу, что Магдалена перестает улыбаться и смотрит то на меня, то на Геррардиона. – Многое нехорошее, – так тихо, что я едва слышу. Дракон опустил голову, его крылья поникли. – Ты что-то знаешь, Геррардион? – спрашивает Вилем, делая шаг к дракону. Тот поднимает голову и отвечает, но смотря на меня, а не на Вилема: – Нет, ничего. Просто слишком много легенд и историй довелось мне слышать. Я просто волнуюсь о том, что ждет нас и нашу Читательницу, не берите в голову. Все хорошо. Несмотря на последнее заявление, я слышу неуверенность в голосе друга. А он торопливо, насколько это возможно с его массой, разворачивается и идет в сторону замка, на ходу говоря: – Обещал Александру помочь протащить рояль на второй этаж, придется передавать через окно. Наверное, меня там заждались. – Он расстроился, – озвучивает вслух общую мысль Магдалена. Она сидит на прежнем месте, плетя венок из цветов. Подобное всегда ее успокаивало. Я собираюсь ответить ей, однако вокруг меня будто меркнут все яркие краски. Такое уже было совсем недавно. – Кажется, представление начинается, – успевает произнести Вилем, как все кругом гаснет. Наша история и впрямь началась. Мы даже не заметили, как Джесси пришла за нашим миром. Она устроилась в большом кресле в своей комнате, уютно укутавшись в плед. Линзы очков чуть увеличивают ее зеленые, совсем детские глаза, и я чувствую что-то, похожее на умиление. На столике рядом с креслом лежит книга с пустыми листами, на обложке которой написано «Тетрадь» и непонятная палочка. Она осторожно берет их и выводит название нашего мира. «Одна нерассказанная история» - такое название дал нам Создатель. Что ж, мы долго ждали момента, когда историю можно будет поведать Читателю. Мы созданы для этого. Сейчас все персонажи, кроме тех, кто участвует в прологе и первой главе, собрались в большом зале. Одновременно мы видим два мира, причем многие из нас предпочитают наблюдать за миром Читательницы и ее реакцией на написанное. Слова Создателя звучат голосом Читательницы, голоса персонажей продолжают принадлежать нам. Как я и говорил – мы словно актеры для большой Вселенной. Я тоже внимательно вглядываюсь в лицо Джесси, стараясь понять, что в ней вызвало у меня такое недоверие. Она читает быстро, намного быстрее, чем мы когда-то репетировали свои роли. Однако годы тренировок – и все поспевают за ней. Иногда она останавливается и хмурится, а через несколько страниц откладывает наш мир и выводит в своей «Тетради»: «Похоже, что меня ждет детская сказка. Не зря тетя написала о волшебстве». Я слышу, как вокруг меня начинают шептаться. Чувствую, что внутри закипает гнев. До боли сжимаю кулаки. Мы столько лет ждали, чтобы нас приняли за детскую сказку? Мы совсем не сказка! Она снова берет наш мир в руки. И хмурится. – Мы столько лет ждали, чтобы нас приняли за детскую сказку? Мы совсем не сказка! – гневно сжимая кулаки, говорит Тристан». Но кто такой Тристан? – с недоумением произносит она вслух. Я чувствую, что кто-то охватывает меня за пояс и куда-то тащит. С ужасом понимаю, что я стою прямо рядом с персонажами, занятыми в первой главе. Но ведь меня там даже нет! Стражник короля, оттаскивающий меня, смотрит с таким же ужасом. Мы оба не понимаем, как это произошло. Я снова пытаюсь увидеть Джесси. Она уже перелистала прочитанные страницы. Пожав плечами, возвращается к моменту, на котором остановилась, и не находит в книге моих слов. С удивлением на лице листает дальше. Сменяется пара сцен и еще несколько персонажей. И вот я уже сижу в трактире с кружкой пива. Все вокруг прилежно исполняют свои роли, но во взглядах вижу страх. – Тристан, лучший вор во всем королевстве, – вновь читает вслух Джесси. Снова возвращается назад. И снова не находит моих слов. Опускает книгу и задумчиво смотрит куда-то вдаль. Откладывает наш мир и Тетрадь на столик, и, сложив плед на кресле, выходит из комнаты. Я вижу взгляды, направленные на меня, вижу, как Александр поднимается с трона, выпрямляясь во весь свой немаленький рост. Однако сейчас мне нужен лишь один человек, способный прояснить ситуацию. Вернее, не совсем человек. – Геррардион! – мой крик заставляет замолчать окружающих. Все как один повернулись в сторону большого дракона, занимающего проход. Я вижу, что он смущен, но сейчас мне нет дела до его чувств. – Геррардион, ты говорил об этом? Это то, что могло случиться? Он вздыхает. Из носа вырываются струйки дыма. Молчит. – Ты говорил о нехорошем, это оно? Скажи мне, друг, это оно? – почти умоляю его ответить. – Это не самое нехорошее для нас, - кажется, что воздух вокруг меня сгустился настолько, что его можно резать ножом. – То, что случилось сейчас, исчезло. Но когда это случается часто и остается на страницах… Это пугает их. Читателей. А когда они пугаются, случается худшее. Они перестают читать.