Цена предательства

Звон. Вернее, трубная американская мелодия, которую когда-то использовали в патриотической американской армии. И ещё чувство, когда хочется взять и спать дальше, но какой-то извилиной мозга с неким ужасом понимаешь, что этого делать категорически нельзя. Приходится разлеплять глаза, потягиваться... Я сел на койку, свесив ноги на пол, привалился спиной к стене. Сильно зажмурил и резко открыл глаза. Из окна светил солнечный утренний свет. Внезапно раздражающий свисток из-за двери и громогласный голос “Подъём! Покрышки жаждут быть раскиданными во все стороны!..” Чёртов юморист. Сейчас ещё в каждую комнату заглянет. Я вспомнил вчерашние события, и всё встало на свои места. Бросил взгляд на соседнюю койку... Чёрт, у меня же сосед! Я откинулся от стены, выпрямил руки вверх, похрустел суставами и встал. Не удержал равновесия, схватился за тумбу и наполовину присел. Не привык я так рано вставать, работка-то у меня была дневная. - ...Бежим умываться, затем жрать, иначе пойдёте голодными! – судя по глухому звуку, дежурный открыл дверь соседней комнаты и бодро прокричал эту фразу. Сейчас он придёт сюда... Не хотелось думать об этом. Я встал, попрыгал и спросонья открыл тумбочку, в которую положил пасту, щётку, мыло, прочее... Не разобравшись после сна толком, случайно открыл не ту полку, мысленно выругался. Когда схватил нужные вещи и сел на кровать, размышляя о моём соседе по комнате, и почему он такой соня, дверь резко с порывом воздуха распахнулась, из-за проёма высунулось лицо военного и бодро произнесло: - Вставайте, труба зовёт!.. – он увидел меня и обратился тихо: - Туалет около парковки грузовиков, то здание, поменьше. Затем он пошёл в соседнюю комнату, не закрыв дверь. Я вспомнил, что видел два здания около парковки, вяло соображал, что был прав вчера, когда осматривал зону. Посмотрел на ворочающегося мужика, вспомнил о запрете, нацепил свои штаны, надел кроссовки и быстро встал с зубной щёткой, пастой и мылом в руке. Вышел из комнаты и непроизвольно увидел другого будущего пилота через дверь противоположной комнаты, сидящего на своей койке. Ничего, брат, я тебя понимаю. Не стал задерживаться в своём дверном проёме и побрёл к выходу, миновав дежурного, кричавшего очередную утреннюю фразу в другую комнату. Ближняя правая от входа дверь отворилась, и оттуда вышел сонный парень лет двадцати пяти прямо передо мной. Ну, я в любом случае однозначно не первый встал. Он вышел из казармы и ушёл куда-то влево. Я тоже вышел на улицу и стал смотреть на солнце, которое едва поднялось и было вдалеке около самого забора с колючкой. Из двери противоположной казармы метрах в двадцати вышел ещё один пилот и побрёл к зданию туалета. Я решил не задерживаться на улице и медленно побрёл в сторону парковки, только немного левее, к меньшему кирпичному зданию. Обернулся назад, к железным воротам метрах в ста – там уже дежурил какой-то патруль около вышек. Ну, у вояк жёстче, но ничего, привыкают же. Пока шёл, думал о военных и о самой базе. Значит, зона двести на двести метров с полностью бетонным покрытием, окружённая пятиметровым забором. С одной стены тяжёлые металлические ворота, рядом слева и справа от внутренней стороны вышки часовых. Рядом небольшая будка. Если от входа ехать прямо, то проедешь аккурат под мостиком между двух казарм. Едешь дальше – уткнёшься в грузовую парковку около противоположной стены зоны. Слева от парковки – небольшое здание туалета, справа – здание столовой, пошире и двухэтажное. Как идти к туалету, слева будут отряды военных, выкрики приказы сержантов. В этот момент радуешься, что ты не один из военных, а приглашённый пилот. Справа – ещё какая-то двухэтажная поменьше казарма. Видимо, для наставников. Пока бредёшь по бетону к зданию туалета, тебе в спину светит ещё не поднявшееся солнце, создавая длинную тень, слегка дует ветерок, подмораживая открытые руки, со всех сторон не очень громкие выкрики военных, где-то слышен звук мотора грузовика... И главное, что в радиусе тридцати метров от тебя ни одного вояки, разве что сзади, может, идут ещё толком не проснувшиеся пилоты. Я дошёл до одноэтажного небольшого кирпичного здания с открытой железной дверью и вошёл внутрь. Оказался в довольно широком коридоре с четырьмя раковинами и большим таким зеркалом около правой стены и несколькими дверями с левой. У раковин уже умывались несколько солдат человек, хмуро глядя перед собой. Я, не желая разговаривать с кем-либо, занял одну из раковин, уставился в свою бритую рожу и стал заниматься чисткой зубов. *** Когда я уже заканчивал, в коридорчике, который я имею право назвать даже вытянутой комнатой, собралось уже человек десять помимо четверых умывающихся. Маловато всё-таки здесь раковин... Чтобы пожрать в столовой, надо было, разумеется, стащить всё своё умывательное “оборудование” обратно в свою комнату. Пришлось топать лишние сто метров туда, лишние сто обратно. Столовая представляла собой большой такой зал с кучей лавочек и столов, окошко в стене с поваром, откуда он выдавал довольно неаппетитную кашу... В общем, что тут рассказывать, столовая от армейской вообще в принципе ничем не отличалась. Та же серая еда, те же толкучки, железная миска в руках, очередь к окошку повара, мало времени для еды... Хорошо хоть я был одним из первых, поэтому лично мне времени, чтоб пожрать, было предостаточно, а за остальных нет резона париться. С физ-подготовкой у меня не то, чтобы хорошо, но явно выше среднего. Хотя это само собой, жирных сюда не берут, да и среди тех пока что семерых пилотов тоже нет упитанных людей. И понятно, почему: после десятиминутных сборов нам предстоял десятикилометровый кросс вокруг базы. Выводят тебя за ворота – и беги вокруг территории вдоль забора по часовой стрелке. Круг вокруг базы – примерно километр, и таких десять. Если выдохся и остановился, тебя будут подгонять часовые с вышек. На моих глазах на одного такого уже сверху накричали. В целом, кросс был не такой сложный, было не так жарко потому, что было утро, солнце из-за подступающего к забору леса не светило в спину. Правда, прибежал я, судя по мокрой ладони, когда я провёл по лбу, весь в поту, но быстро отдохнул и сел на траву около запертых ворот с несколькими ранее прибежавшими пилотами. Пока отдыхал, думал, как здесь измеряется количество кругов, пройденное тем или иным человеком, если мы бежим не аккуратным строем, как в армии, а вольной цепочкой? Пришёл к выводу, что всё считают часовые на вышках и если что, говорят об этом заведующему, или кто там отвечает за казарму. Но я считаю, что не имеют право военные нас трогать, потому что это не армия, а всего лишь агрессивные поездки на раздолбанных авто. Впрочем, лично у меня проблем пока что не было, поэтому не было причин волноваться. После кросса было полчаса вольного перерыва, затем зашёл заведующий и объявил, что скоро все разъедутся по своим полигонам и будут проводить там гонки. Сначала все выйдут на улицу, затем встретятся со своими наставниками и так в парах – водитель-наставник – поедут в грузовиках на разные полигоны. Предупредили, что поездка может длиться несколько часов, всем дадут сухпайки. Остальное объяснят наставники. Было девять. Мы все двумя казармами вышли на парковку и выстроились ровным строем. По очереди к нам подходили наставники, мы брали немного вещей и разъезжались на грузовиках. *** Тряска, привычный гул мотора, сильный шум. Кожаная плёнка на кузове. Я сижу на полу около своего небольшого рюкзака с сухпайком и личными вещами. Дэвид напротив. - Помнишь, ты вчера говорил, что расскажешь все подробности о полигоне сегодня? - подал голос я. – Интересно узнать, как мы будем тренироваться! Райдер поднял голову и произнёс: - Ах да, я ж обещал. В общем, смотри: мы приезжаем на полигон. Нам дадут случайную машину. Это может быть как заднеприводная легковушка, так и джип или пикап, но одно ясно: все они – пушечное мясо... железо, - поправился он. – К нам приходит главный на полигоне с работниками, рассказывает о заданиях. За день выполнить пять заданий, например: Разрушить как можно больше объектов, проехать как можно быстрей, как можно аккуратней... Вариантов много. Заезд на полчаса, затем два часа уборки трассы и привождения её в первоначальное состояние. Затем второй заезд... Машина, несмотря на своё состояние, имеет специальный датчик, который и помогает отсчитывать количество разрушений. Есть и специальный генератор, который превращает мгновенную энергию, которую порождают резкие столкновения, либо воздушную энергию сопротивления от пребывания в воздухе в какую-то биозакись азота. Нитро, проще говоря. Я не хочу разбираться, как это происходит, но всё-таки интересно, что оно как раз и зарабатывается столкновениями и может использоваться в заданиях на скорость. Вскоре вы начнёте участвовать в паре и соревноваться, а потом будут несколько гонок ввосьмером, в ходе которых несколько человек выйдет. Останутся лишь восемь на финальный экзамен. Финальную битву. Райдер закончил. - Подожди, ты будешь сопровождать меня в гонках? – не понял я. - Только в одиночных. Таких, как сегодня. И в гонках вдвоём. Но в масштабных заездах и, тем более, на финальном экзамене ты будешь всё делать только сам. Учти. Я подумал. Ну что, в целом интересная система. Несколько гонок, последние выбывают. И так постепенно остаются лишь восемь человек на экзамен. И неважно, прибывал ли ты в трассах почти самым последним, на грани дисквалификации, тебя всё равно допустят. Равно как и того, кто всё время приходил первым. На экзамене не будет никаких преимуществ. Все наравне. И последний оставшийся будет восьмым пилотом, будущим участником. И тогда, только тогда будет начат Великий Чемпионат. Неплохая перспектива. - Подробно, спасибо, - поблагодарил я. - Ничего, подробнее узнаешь уже на трассе, - прокричал Дэйв сквозь шум мотора. Мы снова замолчали, то и дело вслушиваясь в гул двигателя и несильно подскакивая на кочках далеко даже не грунтовой дороги. Я сидел около своего небольшого рюкзачка, обхватив колени руками и пытался выполнить сложную миссию: уснуть. Постоянная тряска и адский шум сильно мешали этому. Меня посетила мысль: “А ведь так будет ежедневно. Чёрт с зарядкой. Чёрт со жрачкой... Ездить вот так вот туда-обратно придётся каждый день. По несколько часов”. Я задумался. А разве этого я хотел? Ежедневно ретироваться от одного полигона к другому и обратно. Ежедневно ночевать в казарме... Хотя фиг с казармой, но перспектива ездить в этом проклятом грузовике по несколько часов на дню, переживая адский шум и тряску, как-то не особо радует. Впрочем, я сразу отогнал эту мыслишку. Я ещё полдня буду ездить на специально отведённой машине, а этого мне через край хватит... Осталось узнать только, какая машина... *** Тряска прекратилась. Я разомкнул глаза. Нет, уснуть так и не удалось. Просто привалился к кожаной стенке и закрыл глаза, находясь даже не в полудрёме. - Приехали, человечки... – констатировал Дэйв. – Выходим, мы на месте. Сам он взял небольшую сумку, которую даже через плечо перекидывать не стал – просто схватил за лямку, с тихим кряхтением встал и стал ждать меня. Я тоже откинулся от кожаной стены, с хрустом в ногах встал и накинул небольшой рюкзачок на плечи. - Как думаешь, какую машину сегодня предоставят? – заинтересованно спросил я Дэвида. Он покачал головой. - Посмотрим. Не рассчитывай на тяжёлый пикап или джип. А вот на... - Да, я знаю, что машины будут не самые красивые, перебил я, - вернее, ничего красивого в них не будет. Хлам же. Но на какого-нибудь четыре-вэдэшного монстра рассчитывать можно. - Ты не перебивай, ладно? – вдруг строгим уж больно наставническим голосом сказал учитель и добавил: - К каждому полигону, к каждой трассе присвоена своя машина. Задания тоже, следовательно, разные. Тебе может достаться, как какой-нибудь переднеприводный “болид”, так и полноприводный непробиваемый “монстр”. Не печалься, если будет не то, что ты ожидал. Завтра всё равно будет другая трасса. Послышались шаги снаружи, затем под кожаной плёнкой над полом протиснулась рука работника и отодвинула плёнку, впуская в кузов солнечный свет. Я повернулся туда и увидел самого представителя. Тяжёлая, раскрашенная в серо-жёлтые полосы толстовка, такие же джинсы... Хотя толстовкой его одежду не назовёшь. Чем-то она похожа на многопластиночный бронежилет того десятилетия. Интересно, как ему не тяжело в этом ходить? Загоревшее морщинистое улыбающееся лицо, полностью чёрные волосы, слегка вытянутый по форме нос, толстые губы. Особо тщательно черты его лица я посмотреть не успел потому, что он стоял как раз со стороны солнечного света, и первую секунду-полторы мои глаза видели лишь силуэт. - Выходите, приехали. С первым днём агрессивного вождения! – бодрым голосом произнёс он. – На выход, тачку покажем. Мы с Райдером подошли к заду кузова, отодвинули кожаную плёнку и, свесив ноги, спрыгнули на землю около работника. Меня сперва ослепил солнечный свет, но я за несколько секунд более-менее привык. Мы стояли на краю широчайшей поляны. Солнце заливало долину между двух холмов и продолговатую поляну на её дне. Грузовик стоял правым боком к самой, собственно поляне (почти абсолютно плоской! Хотя кое-где были небольшие кочки), по которой пролегала грунтовая круговая трасса с зачастую плавными поворотами. Круг по ровной поляне. Ни тебе обрыва на одном из краёв трассы, ни резких возвышенностей и каньонов... разве что далеко справа и слева, где начинается резкий переход от степи к лесу, есть высокие полностью усеянные деревьями холмы, образующие долину. Трасса была сплошь усеяна всякими препятствиями – кое-где у резких поворотов вместо железных бортов находились аккуратно сложенные покрышки, а дальше – специально вырытая небольшая канава; ряды бочек, идущие перпендикулярно трассе и занимающие примерно половину проезжей части; конусы опять же по краям трассы; разрушаемые железные и деревянный забор кое-где. А также мелкие ящики, мешки для мусора, специально организованные деревянные трамплины и всякие бетонные арки над трассой с толстыми основаниями. Но я заметил, что если аккуратно ехать, то можно проехать трассу, вообще не сбив ничего. От левого бока грузовика, стоящего параллельно линии леса – собственно, сама лесополоса, пара будок, трубы прямо около них прямо на зеле, ящики, покрышки... Работники в лёгких костюмах, возящиеся с автомобильными деталями. Вышка телесвязи подальше в лесу и полоса грунтовой дороги через лес, откуда мы и приехали. Мы с Райдером стояли у зада грузовика, поэтому что было у его переда, я не видел. - Том Мэйтс, - представился работник и пожал нам с наставником руку, - Главный рабочий и следящий за безопасностью полигона. Пошли, ваша машина спереди грузовика. Мы обошли грузовик, я нарочно смотрел перед собой, чтобы потом поднять глаза и узреть сие чудо хламотехники. Райдер присвистнул: - Мэтт, это стоит того, чтобы посмотреть, - на полном серьёзе сказал он. Я поднял взгляд вверх... И как думаете, что я увидел? На грунте стоял, пригревшись на солнце, некий автомобиль класса... Скорее всего супермини, по машине так просто не определишь. Хэтчбек-кузов со “скошенной” задней частью и, похоже, передней панелью. Спереди на бампере специальный стальной каркас для защиты водителя. В целом, вид этой лёгкой машинки сразу даёт знать, какому классу она принадлежит, класса соответствующего. Стёкол нет, К примеру, левая (водительская) дверь приварена трубой. Прямо так – дверь, и к ней приварили трубу, чтоб не открывалась. Вместо правой двери вообще две трубы. То есть вообще правой двери нет, дверной проём пришлось заслонить привариванием двух труб. Если честно, я такой фигни ещё нигде не видел. Две трубы вместо двери! Вообще всё равно оставалось большое пространство, так что можно полагать, что водитель должен попасть в машину именно через правую “дверь” – в левой приваренной окно слишком маленькое. Что ж... Защита от вылета водителя оригинальная – двери просто напросто не открываются, всё жёстко заварено, приварено, приклеено... Я присвистнул и под взглядом наставника и нескольких ожидающих моей реакции работников обошёл машину и осмотрел сзади. Открыл почти вертикально располагающийся багажник. Похоже, двигатель размещён сзади, да таким образом, что в “багажнике”, если его так можно назвать, остаётся место для, например, запасного колеса или бака с закисью азота. Хотя в машине всего два места, тут уж нечего хвалить. - Задний-передний привод? – спросил я, повернув голову к Тому и Дэвиду. - А что, нравится? – полусерьёзно ответил последний и засмеялся на пару с Мэйтсом. – Передний. Не беспокойся. Передний, значит... Значит, машина должна хорошо держать перед собой дорогу и управляться на поворотах, этому только способствует её небольшая масса. Я так понимаю, автомобиль ориентирован строго на гоночные заезды – мелкая масса, хорошее управление, да и вообще все вышеперечисленные “особенности” внешнего вида. Последний вообще требует серьёзной доработки и или вовсе внесения больших модификаций. - Знакомься – Chili, в честь жгучего перца, - подал голос Райдер. – Как ты понял, автомобиль для гонок с минимальной контактной борьбой. Оторваться и удерживать позицию до конца гонки. Если в заездах захочешь хорошенько помять соперника – придётся брать болид повнушительней габаритами и мощностью в целом. В одиночных заездах выбирать не тебе, они вместе с трассами меняться будут, а в серьёзных ввосьмером гоночках – каждый себе выбирает сам. - Серьёзно? – я не понял. – мы в официальных аккуратных чемпионатах участвуем или во флатаутовском шоу? Я знаю, что иногда лучше не таранить всё подряд, а разумно избежать столкновения, но... Машина, похоже, только для того и предназначена. Я понимаю любителей аккуратной езды, но... им же здесь не место? Райдер усмехнулся: - Уж я не знаю, как ты, но во времена старого доброго шоу в гонках зачастую было проще занять лидерство и удерживать его до конца. Хотя если кто-то обгонит на резком повороте – проще подрезать и, протаранив, оставить автомобиль без водителя где-то около трассы. Я выбирал быстрые, но габаритные автомобили. У этой, - он показал пальцем на Chili, - уклон только на скорость. Если кто-то обгонит, фиг что ты ему сделаешь. - Но кто-то же ездит на таких? – спросил я. - Яркий пример – Софья Мартинес. Самый профессиональный из пилотов. Она на таком и первые места умудряется занимать, и в дерби-битвах на последнем месте не остаётся. Сильная женщина, достойный конкурент... вот и считай после этого, что девушки не любят грязь и адреналин. - Да-а-а... – я усмехнулся. Райдеру я поверил, гонять на такой, скорее всего, можно. А то случится что-нибудь вроде: думал, что хлам, а на самом деле после первого круга понимаешь, что ты не ошибся в выборе. - Так, ребят, вы разбирайтесь, въезд на трассу вы видите, - вставил своё Том, показал на грунтовый съезд с такой же грунтовой трассы, - я пойду пока. Машину в хлам раздалбывать можно. Он пошёл к грязно-серому фургону неподалёку. На ходу обернулся и добавил: - Впрочем, вашу машину иначе как хламом всё равно не назовёшь. – с этими словами он оставил нас с Райдером одних около нашего новоиспечённого автомобиля.