13,2 миллиметра или Стодневное наступление

Сержант Артур Картер, 8 ноября 1918

Машины шли более-менее стройным рядом, за которым следовали пехотные взводы. Натужно урчали двигатели, водители и механики то и дело с силой тянули за какой-либо рычаг, дабы не сбить формацию или не застрять в воронке. Картер сосредоточенно следил за местностью. Вот прямо по курсу огромная воронка от снаряда – ударом по капоту водитель привлек внимание своих помощников, сидящих сзади, показал им один палец – и оба механика совместными усилиями включили первую передачу. Через пару секунд танк резко накренился вниз, кто-то из экипажа ругнулся, ударившись о броню. Танк спустился вниз и стал карабкаться по другой стороне кратера, которые усеивали все поле и облагораживали места сражений «лунным пейзажем». Боевая машина поднялась вверх, впечатав Артура и весь экипаж в кресла, и обрушилась на землю передней частью. Водитель чуть не приложился грудью о рычаг и, сплюнув, опять ударил кулаком, вытянув два пальца. Включилась вторая передача, и Картер поддал газу. Тряска, тряска и еще раз тряска. Экипаж уже давно не считал синяков. А температура все росла… Командир, не имея возможности даже орать из-за адского грохота мотора, знаками показал водителю расположение вражеских окопов, а остальным, опять же, жестами, скомандовал о скорой встрече с противником. Танки разделились на группы, их «сухопутный корабль» примкнул к двум другим: такому же пушечному и пулеметному. За ними последовали четыре взвода пехоты. Машины направились к траншеям. Второй пушечный танк вышел вперед, смял колючую проволоку и сместился влево. Он открыл огонь по немцам, прикрывая группу. Артур же подвел свою машину вплотную к окопам и сбросил фашину – огромную охапку хвороста и мелких бревен весом почти в две тонны. Она свалилась и проползла по носовой части, словно огромный удав, заполнив собой часть глубокого шрама в земле, что не давал пройти сухопутным броненосцам. Водитель подождал, пока последние ветки не скатятся вниз и не освободят поле зрения. Потом дал малый ход, и танк стал переходить траншею. Машина повернулась вправо и стала почти боком к немцам. Танк сразу же сотряс залп из правого спонсона. Потом затрещали пулеметы, стремительно сокращая численность гарнизона окопов. Британская пехота, поддерживаемая вторым «сухопутным кораблем», ринулась в ближний бой. Тем временем пулеметный танк тоже перешел траншею и направился ко второй линии. Но вдруг из-за кустарника, растущего позади, потянулась струйка дыма, и перед танком разлетелась земля. Второй выстрел – и передний каток отлетел от машины на несколько метров. Гусеница немного проползла вниз и безжизненно повисла. Танк замер и тотчас же получил в борт третий снаряд. Пулеметы открыли бешеный огонь по предательским растениям, но в машину прилетели ещё две стальные болванки. Люки распахнулись, и танкисты, таща на себе командира, покинули «сухопутный корабль», который уже дымился. Артиллерист левого орудия танка, где сидел Картер, заметил это и стал водить прицелом туда-сюда, смотря через него в левый глаз, так как правый распух. Он увидел те злополучные кусты и дал залп по ним. Перелет. Танкист дал знак, чтобы зарядили фугас, но казенник пушки остался пустым. Он оглянулся: заряжающий левого орудия лежал без сознания, пулеметчик еле-еле держался. Пороховые газы, просачивающиеся в салон выхлопы двигателя и дым от артобстрела отравляли людей. Один из механиков бредил, бормоча что-то нечленораздельное. Все практически оглохли от надрывающегося двигателя. Температура, доходившая до пятидесяти градусов, заставляла человеческий организм работать на пределе. Второй заряжающий еле услышал зов артиллериста и сразу же схватил снаряд. Но не успел боеприпас попасть в казенник, как из кустов стали стрелять по ним. Первый выстрел пролетел мимо, второй сотряс всю машину. Командир, поняв ситуацию, толкнул Картера в спину, и водитель, пребывая в каком-то тумане из-за отравы, что наполняла всю машину, смутно понял приказ. Он резко двинул рычаг, и танк тронулся вперед, а снаряд, предназначавшийся корме, попал в молоко. Командир то и дело подтормаживал соответствующую гусеницу с помощью тормозов бортовых передач, заставляя машину смещаться туда-сюда. Танк раскачивался, словно корабль в море. Артиллерист дал два залпа, постоянно теряя цель из виду. Мимо танка просвистела еще одна болванка, которая попала в столетнюю иву и застряла там. Заряжающий вставил очередной боеприпас, и он, вылетев из ствола, был подхвачен Фортуной и отправлен в кустарник. Растения скрылись за облаком пыли, но резкий порыв ветра сдул его. Вся растительность была раскидана прочь, взору предстали две пушки. Одну из них можно было назвать орудием лишь условно, ибо она сейчас искорежилась, как неудачное оригами, смятое в кулаке расстроенного ребенка. Другое орудие все еще стояло, возле него копошился расчет. Пулемет открыл огонь, но свинец лишь просвистел над головами немцев. Блеснула вспышка, и… снаряд пролетел в пяти сантиметрах от носа: вопреки действиям водителя танк затормозил. – Что за черт? – просипел Картер. Механик кинулся к моторному отделению и скверно выругался: передаточный ремень, что не давал ему вчера покоя, опять слетел, но теперь вместо шкива в корпусе зияло отверстие, через которое раньше торчал вал. Обломок трубки продолжал вертеться в глубине мотора. Орудие опять выстрелило, и левая пушка танка накренилась, а заряжающий вывихнул челюсть, получив удар казенником. Следующий снаряд пробил броню; осколки впились в голову артиллеристу, и тот рухнул на пол. Оба заряжающих и второй механик, лежавший без сознания, получили ранения, первый чудом увернулся от раскаленного куска железа, что ударился о стенку и смялся. Картер чувствовал, что следующая болванка попадет в боеукладку, и их швырнет на воздух. Но ничего не произошло. Командир, надрываясь, заорал: – Покинуть танк! Люки открылись. Картер спрыгнул на землю и подбежал к товарищам, которые выносили тех, кто лежал без сознания. Краем глаза водитель заметил, что орудие лежит на боку, а к нему, мимо горящего пулеметного танка, едет пушечный, что оставался по ту сторону траншеи. Совсем рядом в панике отступали кайзеровцы, их преследовала британская пехота. Но Артур, последними усилиями вытащив из машины смертельно раненого артиллериста, уже не видел всего этого. У водителя подкосились ноги, и тот плюхнулся на четвереньки. Его вырвало.