солдат Карл Зиндер, 8 августа 1918 года
Было раннее утро, небо только-только начало светлеть. Карл, забывшийся тревожным сном, был резко вырван из сна режущими уши звуками. Он открыл глаза и вскочил на ноги. – В чём дело? – этот наивный вопрос он задал спросонок. Но тут же нашёл на него ответ. Британцы вели артиллерийский огонь по окопам, наблюдательным и командным пунктам. Вреда он, конечно, приносил немного, но этот грохот словно сообщал о материализации той угрозы, что заполняла всю атмосферу ещё с вечера. Карл тревожно вглядывался в утренний туман, который, казалось, был не совсем туманом… Или не казалось? – Враг закидывает наши позиции дымовыми и химическими зарядами. – словно читая мысли, ответил Фёдор на замешательство Зиндера. – Туман и так густой, а эти гады вообще создали сплошную завесу. Ничего не видно – пробормотал солдат, устанавливая противотанковое ружьё на бруствер окопа. В окопах царило оживление. Солдаты торопливо приводили винтовки в порядок. Пулемётчики спешно заливали воду в кожух своей машины смерти, что долгое время снилась солдатам в самых жутких кошмарах. Но демон войны всегда жил в поисках новых орудий убийства, и этот кошмар сменился новым. Ужас, вдохновлённый истошными криками «Танки!» из первой линии окопов, пробежался по всему телу, цепляясь своими крючками за кожу. Он выходил из человека по волосам, и те приподнимались, стремясь увидеть картину, о которой им шептал бледный прихвостень страха. Картина была не из приятных. Из предательского тумана со скрипом и гулом выезжали стальные коробки. Они растянулись в одну линию, которая, казалось, нигде не кончалась и не начиналась. Туман позволял увидеть не более семи машин. Танки разделились на тройки. Один из них останавливался у первых окопов, два других переходили траншею и направлялись дальше. Вражеская пехота начала чистку передних окопов. Линия окопов, в которой находился Зиндер, наполнилась целым набором звуков. Едва заметную партию исполняли люди: звучали крики и возгласы солдат, брань унтер-офицеров, вопли и стоны раненых. Винтовки щёлкали совсем как плётки, отправляя в галоп мифических лошадей, на которых скакали рыцари Смерти. Как дерево, уничтоженное бурей, перед смертью издаёт душераздирающий треск, так и пулемёт говорил на трескучих тонах, раздавая вечный покой направо и налево. Ему подпевали в других тональностях пулемёты приближающихся металлических чудовищ. Небо отвечало земле заунывным воем самолетов. Под эту страшную симфонию бог войны танцевал с костлявой старухой в чёрном балахоне какой-то странный танец. Это жуткое произведение совсем поглотило Карла. Но звук затвора противотанкового ружья вывел его из ступора. Не помня самого себя, действуя, как точный станок, он в одну секунду схватил пару бронебойных патронов и зарядил оружие. Фёдор навёл ПТР на ближайший танк и нажал на спуск. В общем хоре маузеров зазвучала сольная партия. Словно тяжёлый железный ящик с дикой скоростью проехал по грубой наждачке. Тринадцатимиллиметровый патрон чиркнул по броне танка, отправившись в рикошет. Гильза вылетела из патронника, куда Зиндер сразу же вставил новый боеприпас. Фёдор сделал поправку, и навёл ружье на траки, пытаясь обездвижить машину. Выстрел – и патрон застрял в гусенице, не нанеся танку никакого вреда. Третий выстрел уже пробил броню железного монстра, но попал в никуда – ни один пулемёт не прекратил короткими очередями собирать обильную жатву на поле брани. – Замена. – проскрипел Фёдор, потирая плечо и наклоняясь к ящику с патронами. Карл тотчас же занял его место. Первый выстрел был в молоко – бронебойщик даже не попал в танк. Зиндер сразу же почувствовал резкий удар в плечо. Он поморщился от неожиданной боли и прицелился в стальную морду чудовища. Огонь – и опять дырка толщиной в мизинец украсила обвешанный заклёпками броневой лист. Эффект снова стремился к нулю. Третий выстрел вообще не пробил стальной панцирь, войдя в борт под большим углом. После четвёртого солдат понял, что его плечо вот-вот разорвёт. Взглянув на Фёдора, он с удивлением отметил, что тот улыбается. – Ты чего? – Похоже, рулевому этого танка сейчас несладко – ухмыльнулся второй солдат. Карл посмотрел на грозную машину, и заметил, что та, пару секунд назад маневрировавшая вправо-влево, теперь стоит как вкопанная. Он вспомнил, куда целился в последний раз. Это было место, где сидел водитель. Тем временем англичане, покончив с зачисткой первых окопов, повторяли этот сценарий со второй линией. Артиллерия перенесла туда огонь, разрывы, дым и пыль усеяли всё пространство. Танки и пехота находились всё ближе и ближе от траншей, и немцев потихоньку начала охватывать паника. Некоторые линии уже были прорваны врагом, и часть солдат стала отступать. «Сухопутный корабль», с которым Карл и Фёдор вели поединок, несколько секунд не подавал никаких признаков жизни. Но вдруг заговорил его передний пулемёт, и бронебойщики свалились на дно окопа, укрываясь от смертоносного града свинца. Вместе с тем фугас, волей случайности упавший в траншею, ранил целое отделение и убил пулемётчиков и несколько солдат. Единственный пулемёт, будучи искорёжен, уже не представлял никакой угрозы, а другие пулемётные точки были давно ликвидированы сухопутными броненосцами; вражеские пехотинцы воспряли духом и шли теперь в атаку не позади танков, а чуть ли не обгоняя их. Всего увиденного было достаточно, чтобы потеряться в бесконечном лабиринте страха. Зиндер всеми силами старался не поддаваться ему, балансируя между ледяным безразличием и паникой. Зарядив ПТР, он мельком выглянул из окопа. Но увиденная картина, смешавшись с полной неожиданностью, стала последней каплей. Танк, многократно обстреливаемый ими, неожиданно зарычал всеми фибрами своего мотора и двинулся вперёд. «Я же попал в водителя!» – это была его последняя мысль, прежде чем испуг заполонил почти всё его существо. Карл выпрыгнул из окопа и побежал прочь от поля битвы. Пулемётная очередь выбила пыль слева и позади него. Всё выше и выше летел раскалённый свинец, и солдат почувствовал, как что-то обожгло ему руку. «Вот и всё, конец. Не могу унять страх» – эти мысли пронеслись в его голове со скоростью света. Память выбросила из своих складов воспоминание детства, когда бабушка учила его молиться. Оставшиеся под контролем остатки сознания подхватили его, и в голове Зиндера заскользили обрывки старинного молитвенного песнопения…ГЛАВА 3
8 июля 2015 г. в 14:26