13,2 миллиметра или Стодневное наступление

солдат Карл Зиндер, 8 августа 1918 года

Оружейный оркестр, игравший симфонию войны, давно уже пробежал крещендо и играл форте. Танки кучковались у второй линии, на которую британцы обрушились всей своей мощью. Армия Антанты уверенно шагала вперед, несмотря на отчаянное сопротивление последних кайзеровцев. …Он не видел, что враг уже прорывает окопы. Он не слышал крики агонии последних немецких солдат, когда в брюхо вторгался винтовочный штык, дырявя кишки и другие органы. Он даже не заметил, что напарник отступил перед ужасом и подставил спину свинцовому дождю. Перед ним стояла эта железная, неубиваемая гидра. Один на один. Человек, сросшийся с ПТР, и танк, верховодящий пулеметами. Федор видел, что все пули и осколки предназначались ему. Но страх не мог даже подобраться к солдату, что в минуту свидания со смертью лишился каких-либо чувств. Бронебойщик хладнокровно навел ружье на часть танка, откуда торчал ствол пулемета. Он медленно поднимался вверх, и Федору показалось, что вокруг все замерло, погрузившись в какой-то кисель. Звуки исчезли, а солдат даже подумал, что он вот-вот сможет разглядеть в непрестанном свинцовом потоке одиночные пули. Палец аккуратно нажал на курок. …В голове Карла одновременно прозвучали «Аминь» и такой родной лязг ПТР; он вдруг понял, что все еще жив. Солдат больше не слышал этого душераздирающего треска. Замедлив бег, оглянулся назад. Пулемет замер. Федор шумно вздохнул и опять напрягся, готовясь парировать следующее пробуждение стальной коробки. Но этого не случилось. Внезапно бронебойщик взлетел в воздух, поднятый порывом взрывной волны от фугаса. Карл увидел это и подбежал к своему напарнику. Потащил его по рыхлой земле в ту сторону, где виднелась последняя линия окопов. И вовремя: через полминуты на окопы обрушился град снарядов, а земля заиграла фонтанами. В последний миг Карл увидел, что в тот самый проклятый танк попал снаряд и боевая машина задымилась. Все скрылось за мутной завесой из пыли… …Спустя час Зиндер сидел на бревне перевязочного пункта. Санитар уже продезинфицировал касательную рану от пули на предплечье и теперь перевязывал ее грязно-белым, грубым бинтом. Солдат встал и, поблагодарив медиков, направился к новым траншеям. Теперь окопы уже не были сплошными: из-за недостатка сил бойцов разместили в точках, где была наибольшая вероятность прорыва. Это был глубокий тыл. По крайней мере, он был им вчера: британцы прорвались слишком глубоко, и даже третья, последняя линия окопов, пала. Карл шел через лес, мельком впустив в свою опустошенную голову недавние события. Он тащил Федора совсем недолго: тот скоро очухался и пошел, опираясь на плечо товарища, несмотря на контузию. Они подошли к последнему рубежу окопов, который, как и первые два, вскоре наполнился гарью, выстрелами, мертвыми телами. Их тоже хотели бросить в бой, но, узнав, что они – бронебойщики, отправили в тыл, за новым ПТР. Собственно, вот и оно – подойдя к окопам, солдат заметил, что Федор уже придирчиво сверлил взглядом их новое оружие. Карл уже хотел шагнуть туда, но вспомнил свой побег, и голова раскалилась, как чан, из-за стыда. Он не понимал, как это получилось, почему растерял контроль и пытался сбежать, он не знал, как теперь будет смотреть в лицо напарнику. Но необходимость быть на посту и производить осмотр противотанкового ружья подтолкнула его. Он подошел ближе. Еще ближе. Спустился в окоп: – Эмм… Я… Ты послушай… Зиндер глубоко вздохнул и выдавил: – Прости. – За что ты извиняешься? – Федор говорил безжизненно, безразлично. – Мне твои извинения не нужны, да и не для меня они. Перед собой извиняйся. Или перед командиром нашей бывшей роты, если найдешь его среди трупов. – Солдат не на секунду не повысил тон, но воздух наполнился атмосферой укора. – Я… Я… Неужели настолько?.. Федор медленно обернулся. На лице Карла замерли замешательство и испуг. Но не страх быть убитым. Страх, что его не простят и не поймут. «Да и, в конце концов, он впервые видит танки.» – с сочувствием подумал бронебойщик. – Извини, сорвался. Танкобоязнь еще никто не отменял. Главное – побыстрее к ним привыкнуть. – Федор на секунду остановился, но немедленно продолжил. – Если бы ты был настолько, то не вернулся бы вытащить меня. Так что, спасибо тебе. – Но я, как бы… не совсем… – Хватит. Лучше забудь – посоветовал солдат. – Не надо так переживать. Хорошо? – Хорошо. – Карл слегка приободрился и подошел к патронам. Оставшиеся сорок минут прошли в тишине. В той тишине, которая одновременно успокаивает и тревожит. Бронебойщики остались довольны своим новым ПТР и теперь делали подкладки для плеч, помня о резкой отдаче. Внезапно подул ветер, и до солдат донесся запах пороха и вонючего дыма. В тишину постепенно вгрызались лязг, грохот и рык. Фронт приближался…