Кровью едины

3 июля 2001 года       Белый зал опустел в считанные секунды. Снейп услышал хриплый голос за спиной и замер.       — Останься, Северус, — тихо, но властно произнёс Тёмный Лорд.       Впервые за всё время службы Северус услышал в голосе своего господина волнение.       — Да, мой Лорд.       Он развернулся и сделал пару шагов к трону. Каждый его шаг по холодному мрамору разносился гулким эхом по бальному залу.       — Что ты знаешь об этой девчонке? — сразу начал Волдеморт.       — Только то, что сообщал вам ранее.       — Ты всегда был хорошим информатором, Северус, не разочаровывай меня, — при этих словах на колени к Волдеморту с неприятным шипением заползла огромная змея. Снейп непроизвольно потянулся ладонью к изуродованному горлу, чтобы поправить высокий воротник мантии, который вдруг стал слишком тугим.       — Её родители маглы, мой Господин, — начал рассказывать он. — Училась на Гриффиндоре, участвовала в Битве за Хогвартс, теперь занимает не последнее место в рядах мятежников.       — Этого не достаточно.       — Я соберу больше информации, если вы дадите мне время.       — Она не может быть дочерью маглов. Такие способности не могут просто так появиться у грязнокровки.       — Тем не менее, мой Лорд, ошибки быть не может. Она, — Северус запнулся, — грязнокровка. Хотя, я не смею перечить вашему мнению. Дамблдор просил меня обращать на неё более пристальное внимание, возможно, он имел скрытые мотивы.       — Вот как?       — Однако же, я думал, всё дело в её связи с Поттером.       — Этот неугомонный старик мог выкинуть что-то подобное. Девчонка не так проста. Нельзя отпускать её слишком далеко, пока не выясним, кто она такая и что за планы на неё строил Дамблдор.       — Вы абсолютно правы, мой Господин, — Северус сделал неглубокий поклон в сторону Тёмного Лорда. Отросшие чёрные волосы скрыли от собеседника мрачное подобие улыбки. Всё шло по плану. 5 июля 2001 года       Закат заполнил небольшую комнату ядовитым оранжевым светом. Гермиона лежала на просторной кровати свернувшись калачиком. Сейчас условия заключения были в разы приятнее, но она бы с удовольствием сменила эту комнату на самую холодную и мрачную камеру, только бы знать, что с ней будет дальше. Неизвестность убивала.       Из комнаты её не выпускали. Еду приносили домовики, которым строго запретили с ней общаться, а все двери и окна комнаты были зачарованы. Ей не объясняли, что происходит в замке, но казалось, что все посетители не просто брезговали с ней говорить, но даже боялись. Пожиратели приходили парами: один охранял двери, второй манипулировал её воспоминаниями. Она чувствовала, как ей вскрывают черепную коробку, как магические щупальца касаются её мозга, как из самых глубин вытаскиваются самые сокровенные воспоминания. Пожиратели всегда были в масках, они были неузнаваемыми тенями, очередной приход которых означал новую порцию боли. Только одного человека Гермиона узнавала безошибочно.       Снейп также надевал маску, когда приходил в комнату, но приближаясь к ней, он всегда её снимал. Гермиона выучила звук его шагов и знала, как выглядит любая из его мантий. Он мог больше не снимать маску, она бы всё равно узнавала его. В отличие от прочих, Снейп не копался в голове Грейнджер. Он был молчалив и серьёзен, никогда не заговаривал первым, а Гермиона и не хотела говорить. Но его поведение отличалось от других, и Гермиону терзали вопросы.       — Зачем вы берёте мою кровь? — всё же осмелилась однажды спросить она.       Снейп осторожно закупорил склянку, в которую только что нацедил пару капель алой крови из крошечной ранки на пальце Гермионы. Он проводил эту процедуру каждый раз, а затем залечивал место пореза и уходил.       — Тёмный Лорд хочет знать, кто ты такая, — просто ответил он.       — Я уже сама не знаю, кто я, — Гермиона не собиралась заводить диалог, но эти мысли уже несколько дней крутились в её голове. Манипуляции с памятью доводили её до сумасшествия. Ей казалось, что половина того, что она помнит, — вовсе и не её воспоминания. Сон и реальность тоже стали казаться едиными. Гермиона медленно сходила с ума.       — Мне жаль, — почти шепотом ответил Снейп.       Он поднялся и пошёл к двери. Второй Пожиратель уже ждал его. Не оборачиваясь, он сказал:       — Скоро всё закончится, будь готова. 6 июля 2001 года       Кабинет Люциуса в Малфой-Мэноре никогда не нравился Северусу. На его вкус он был слишком вычурным и большим. Огромные окна с витражами искажали поступающий в комнату свет и создавали ощущение призрачности. От этого становилось неуютно.       Возле одного из таких окон в предзакатный час и остановился Волдеморт. Он стоял спиной к Северусу и, казалось, вглядывался в очертания сада за окном. На самом деле его вдумчивость была видимостью. Волдеморт был в ярости.       — Мерзость, — разрушил молчание он. — Её существование вызывает у меня тошноту. Я уничтожу её, так, чтобы даже праха не осталось. Её рождение — уже ошибка. Кто надоумил ту безумную девчонку сохранить плод?!       — Вероятнее всего Дамблдор, мой Господин, — откликнулся Снейп.       — Тогда от неё нужно избавиться немедленно. Старик не просто так утаивал факт её рождения. Он что-то задумал.       — Вот именно, мой Лорд. Дамблдор утаивал от вас происхождение этой девочки. Очевидно, он не хотел, чтобы вы знали, кто она. Но теперь вы знаете. Возможно, он боялся, что вы станете использовать её как оружие. К тому же девчонка была очень близка с Поттером, а это много значило для директора. Что, если вам бороться с Сопротивлением их же оружием?       — Что ты хочешь сказать?       — Грейнджер почти легенда. Она смела и умна, её ценят в рядах повстанцев, теперь же она в ваших руках. Нельзя упускать такую редкую возможность.       — Эта упёртая дура никогда не будет истреблять себе подобных.       — В ней течёт чистая волшебная кровь. Она наследница Слизерина, вы не можете этого изменить, и она не может. Она ваша дочь. И когда Сопротивление узнает об этом, они потеряют надежду.       — Не смей называть её моей дочерью! — Волдеморт резко повернулся. Его красные глаза источали ярость. Гримаса гнева исказила змеиное лицо ещё больше. Снейп почувствовал, как холодок пробежал по коже вдоль позвоночника. Отступать было нельзя.       — Простите, Повелитель, — Снейп опустил голову в поклоне, — но смерть девчонки не решит ни одной проблемы, она только разъярит мятежников сильнее. Её сделают символом, как Поттера. А это нам совершенно не нужно.       — Ты как всегда прав, Северус, — голос Волдеморта стал спокойнее. — Но и оставить её здесь просто так мы не можем.       — Конечно. Из этого положения можно получить гораздо больше пользы, если вы приблизите девочку к себе и назовёте наследницей. Это станет ударом для Сопротивления и предотвратит то, что мог задумать на её счёт Дамблдор.       Волдеморт сделал несколько шагов по кабинету. Змея сопровождала каждое его движение. Не дойдя до стола, он остановился, развернулся и зашагал обратно. Удивительная картина — Тёмный Лорд в смятении. Северус бы усмехнулся, если бы в этот момент не решалась судьба Грейнджер, его самого и, возможно, всего магического мира.       — Знаешь, что я понял из всей этой истории с мальчишкой Поттером? — наконец спросил он.       — Что, мой Лорд?       — Что в одном Дамблдор был всё-таки прав.       — Простите?       — Материнская любовь — сильнейшая магия. Глупо, наверное, но мне действительно не понять этого чувства. Даже та девчонка, эта Мэри Китон, судя по воспоминаниям её дочери, больше жизни любила своё дитя, хотя должна была бы ненавидеть.       — На ней заклинание забвения, мой Лорд. Из воспоминаний Грейнджер это видно.       — Неважно, Северус. Это совсем не важно. Дело в другом. В этом доме есть только одна женщина, над которой я имею безграничную власть.       — Беллатриса?       — Нет, её сестра, Нарцисса. Пока в моих руках её сын, она сделает всё, что угодно.       — Я не понимаю, к чему вы ведёте, мой Лорд?       — Всё просто. Оставлять девчонку просто так я не могу. Она никогда не подчинится мне. Но я могу получить над ней безграничную власть, как и над любой женщиной, если в моих руках окажется её дитя.       — У неё нет ребёнка, господин. Извините за дерзость, но могу предположить, что и мужчин-то у неё не было.       — Тем лучше, я отдам её кому-нибудь из слуг. А появление дитя — только вопрос времени.       Северус нервно сглотнул. Тёмного Лорда охватило безумие, иначе как объяснить то, что он замыслил.       — Что же вы будете делать с ребёнком?       — Воспитаю достойного наследника, — тонкая полоска рта на лице Волдеморта исказилась в ледяной ухмылке.       Снейп с ужасом понял, что эта идея действительно нравится Тёмному Лорду. Что ж, это лучше, чем смерть. Осталось только убедить в этом Грейнджер.       — Кто же станет отцом?       – Интересный вопрос, Северус, — казалось, Волдеморт наслаждался своим планом. — Среди Пожирателей не так много подходящих кандидатур, — он сделал театральную паузу, — но один всё же есть. Он совершенно бесполезен в службе, ты и сам об этом знаешь. Мальчишку словно создали для этой роли. Хоть где-то пригодится его смазливое личико.       — Вы говорите о младшем Малфое, мой Лорд?       — Твой крестник, если не ошибаюсь? Да, именно он. Пора мальчику повзрослеть, — Волдеморт подошёл к большому резному столу и провёл кончиками тонких пальцев по витиеватой букве «М» на ножке стола. — Люциус будет гордиться, его сын женится на дочери Тёмного Лорда. 7 июля 2001 года       Нарцисса чувствовала, как сердце бешено колотится в её груди. Большие коридоры поместья сменяли друг друга. Через пару шагов в мерцающем свете факелов она уже видела желанную дверь. Руки непроизвольно сжались на большом свёртке, который она несла с собой. Волнение — вот что чувствовала сейчас Нарцисса Малфой.       Она взмахнула волшебной палочкой и услышала, как один за другим открывались дверные замки и засовы. Глубоко вздохнув, Нарцисса решительно потянула дверную ручку на себя. Дверь поддалась.       Почти всё пространство комнаты занимала кровать, которая сейчас находилась в полумраке. Плотные шторы прикрывали окна, надёжно сохраняя серые тени в своей обители.       Нарцисса недовольно прищурилась и снова взмахнула палочкой. Тяжёлые шторы в миг разлетелись, пропуская лучи тёплого солнца в помещение. Свет залил всю комнату, на большой кровати под ворохом пёстрых одеял кто-то зашевелился.       Она совсем дитя, такая юная и хрупкая. В Белом зале она казалась истощённой, потрёпанной, но всё равно сильной и взрослой. Сейчас же она, прятавшаяся от солнца в груде одеял, не выглядела смелой и сильной, она была обыкновенной девочкой, молоденькой и напуганной. Она была так похожа на Драко. У Нарциссы сжалось сердце.       В миг вся идея, которая ещё вчера казалась спасением, превратилась в голове женщины в адскую пытку для двух молодых ребят. Ещё вчера Нарциссе даже в голову не приходило, что свадьба её сына и этой девушки сломает им жизни, это казалось единственным решением всех проблем разом, это казалось выходом. Или же она просто поддалась влиянию Северуса? Впрочем, неважно. Сейчас, вглядываясь в заплаканное лицо Гермионы Грейнджер, которая смотрела на неё глазами затравленного зверька, Нарцисса понимала: этого брака не хочет никто. Ни сам Драко, ни тем более эта девочка.       Большой свёрток в руках стал невероятно тяжёлым, Нарцисса чуть не уронила его на пол, но вовремя опомнилась и покрепче перехватила его. Приказ Тёмного Лорда она всё равно отменить не может. Она ничего не может. Разве что только всячески оберегать своего мальчика от бед. И сейчас Нарцисса собиралась заняться именно этим. Волнение отступало.       — Мисс Грейнджер, — позвала она.       — Вы не заставите меня, — донёсся приглушённый ответ из-под массы одеял.       — Лично я, мисс Грейнджер, ничего вас делать не заставляю. Просто выполняю что велено.       — Вам самой не противно?!       — Что, простите?       — Вам не противно пресмыкаться? — Грейнджер вылезла из-под груды одеял. Её волосы были растрёпаны, а лицо опухло от слёз. Видимо, она с трудом восприняла новости о своём рождении и скором бракосочетании. Гермиона смотрела на Нарциссу с вызовом, явно показывая, что считает её врагом. Женщина только грустно усмехнулась. Девочка бесспорно умна, но её острый язычок станет большой проблемой в будущем.       — Вам нужно умыться, мисс Грейнджер.       — Я не собираюсь этого делать, — резко ответила Гермиона.       — Пойдёте под венец с опухшим лицом?       — По своей воле я не выйду замуж за вашего сына.       Нарцисса оценивающе осмотрела девушку, но всё же проглотила едкую реплику. Только ближе подошла к кровати и положила свёрток, который до этого держала в руках. Гермиона не шелохнулась. Нарцисса начала разворачивать свёрток, который оказался довольно большим. Хрустящая бумага слетела на пол и открыла взорам женщины и девушки белоснежную ткань, каждый миллиметр которой был украшен вышивкой и кружевами.       — Это моё свадебное платье, — пояснила Нарцисса. — Я мечтала, что когда-нибудь подарю его дочери, но у меня родился только один мальчик.       Она нежно провела рукой по кружевам, улыбаясь собственным мыслям. Гермиона на секунду даже восхитилась красотой платья, но когда к ней пришло осознание того, зачем его принесли, тут же одёрнула себя. От сентиментальных порывов Нарциссы Гермионе становилось только хуже.       — Который стал Пожирателем смерти, — едко бросила она.       — Да, — Нарцисса повернула голову и гордо вскинула подбородок, — мой сын — Пожиратель, но он по-прежнему мой сын. Ты, насколько я знаю, тоже единственный ребёнок в семье?       То, как Нарцисса ответила, удивило Гермиону. Постановка ответа говорила о том, что женщина далеко не в восторге от того, чем приходится заниматься её сыну. Гермиона смутилась. Возможно ли, что Нарцисса не разделяет взглядов мужа? Может, она не так уж и плоха?       Заданный вопрос о семье дошёл до неё не сразу. Уши были словно забиты ватой. В течение нескольких прошлых дней в её голове так часто ворошили воспоминания о родных, что Гермиона не могла вспомнить имя матери, а потом пришли воспоминания того, как ей рассказали правду.       Снейп показал ей свои воспоминания, а потом рассказал, что Тёмный Лорд решил выдать её замуж как свою наследницу. Сначала она всё отрицала, кричала на Снейпа, обвиняя его во лжи. Тот обладал удивительно крепким терпением, когда прошла первая волна истерики, он сообщил, что свадьба назначена на завтра, и ушел. Гермиона поклялась, что не выйдет из комнаты ни при каких обстоятельствах. Теперь же она сидела на кровати, а перед ней лежало белое платье невесты, рядом сидела почти незнакомая женщина, а имя матери так и плавало где-то на поверхности памяти, всё никак не позволяя себя вспомнить.       По щеке Гермионы покатилась слеза. Горькая, кристально чистая, она проделала дорожку по щеке и упала на ладонь, за ней покатилась другая. Нарцисса, словно окаменевшая, наблюдала за этим зрелищем. В один миг глаза Гермионы опустели, словно кто-то выключил все эмоции и открыл краник слёз.       — Мне страшно, — неожиданно произнесла она, поднимая полные слёз глаза на Нарциссу.       Нарцисса почувствовала, как сжимается её сердце. Сегодня эта девочка станет частью семьи Малфоев, хочет она того или нет, а значит не может не переживать за неё. Нарцисса опустилась на кровать рядом с Гермионой и крепко обняла её за плечи, так, как сделала бы это с дочерью. Через секунду на ткань платья Нарциссы уже капали слёзы Грейнджер, ещё через мгновение она почувствовала, как щеки коснулись пушистые пряди каштановых волос.       Гермиона затряслась в рыданиях и сильнее прильнула к Нарциссе. Впервые за четыре года она почувствовала материнское объятье.