Евгенические войны. Книга Первая.

США, Нью-Йорк, Восточная 68-я улица, 811 19 мая 1974 года - Правительство Индии, - вещал с монитора Бета 5 ас теленовостей Уолтер Кронкайт, - подтвердило, что вчера под пустынями Раджастана состоялись подземные ядерные испытания, первые в истории этой страны. Премьер-министр Индира Ганди настаивает, что это был всего лишь «эксперимент в области мирного использования ядерной энергии», и что ее режим не имеет намерений развивать наступательные ядерные вооружения. Соседние народы, однако, прежде всего Китай и Пакистан, отреагировали с тревогой и подозрением... - Понизить громкость, - приказал компьютеру Гэри Севен, очевидно, услышавший достаточно. Мужчина восседал за своим столом, положив подбородок на сцепленные пальцы. Фиолетовые тени частично сохранялись у него под глазами, а худое лицо казалось ещё более исхудавшим, но взгляд был живым и деятельным. Он явно не полностью оправился от индийских испытаний, но Роберта находила, что сейчас уже больше походил на себя прежнего. Полагаю, Иджис действительно знали, что делали, думала девушка, когда выводили в предках Севена и в нём самом выносливость. - Итак, - спросила она с дивана, где сидела, наслаждаясь отдыхом после успешного завершения ещё одной миссии, - как вы думаете, люди на самом деле купятся на эту легенду? - Почему бы и нет? - ответил Севен. - К сожалению, повсеместное распространение ядерного оружия является отличительной чертой этой эпохи. Что ещё более важно, в интересах всех заинтересованных сторон, в том числе связанного с проектом Кризалис индийского правительства, чтобы истина осталась тайной за семью печатями. - А что с Лозиньяком и другими учёными? - спросила девушка. – Они не всплывут потом ещё где-то? Как ни нравилась ей мысль, что Виктор, Уолтер и прочие, движимые благими намерениями, но введённые в заблуждение, пережили огненный подземный катаклизм (кроме Сарины Каур, конечно), но не хотелось бы несколько лет спустя снова заниматься их устранением. Несмотря на обеспокоенность, доктор Вероника Нири, передовой генетик, произвела сплайсинг последнего кусочка ДНК. - Это вряд ли будет проблемой, - заверил Севен, а Изис, выглядевшая положительно довольной тем, что оказалась, наконец, дома, продефилировала по столу и спрыгнула на ковёр. - Я намерен сообщить о деятельности и местоположении ключевых заговорщиков нашим контактам в соответствующих правительствах, и они пусть уж держат провинившихся под наблюдением. Этого должно быть достаточно, чтобы лавочка не открылась вновь. Кроме того, я считаю, что могу прийти к соглашению с Национальной академией наук США, и та объявит мораторий на всю генную инженерию, хотя бы временно. Тень глубокого раскаяния скользнула по его лицу. - Без вдохновения и руководства Сарины Каур огонь Кризалиса погас навсегда, как я подозреваю. Этот обнадёживающий прогноз омрачала одна лёгкая тень. - Мне бы только хотелось быть уверенным в том, что никто, кем бы он ни был, не обладает секретом последовательности генов того мутантного стрептококка доктора Каур, - его пальцы забарабанили по несчастной полированной крышке стола цвета обсидиана. – Если верить Каур, последний штамм бактерий ещё не был чрезвычайно заразным, но боюсь, нам придётся в ближайшие десятилетия глаз не спускать с любых вспышек инфицирования плотоядными бактериями. - А что дети? – с беспокойством спросила Роберта. Даже если девушка успешно телепортировала всех супер-малышей из Кризалиса до взрыва, она не могла не испытывать тревоги по поводу их будущего. В каком-то смысле теперь я несу за них ответственность. - Это проблема, и нешуточная, - ответил Гэри Севен. - Едва ли будет разумно раскрывать их личности властям; несмотря на потенциально исходящую от них угрозу, их нельзя винить в том, какими их сотворили. Он устало вздохнул и откинулся в кожаном кресле. - Наилучший выход это с помощью организаций, занимающихся устройством детей в семьи, распределить детей проекта по всему миру и надеяться на благоприятный исход. Возможно, разделив детей и избавив их от тлетворного влияния Каур, мы сможем свести к минимуму их влияние на будущую историю человечества. - Вы действительно так думаете? Если быть совсем честной, её больше заботили сами дети, нежели их влияние на мир, но она частично соглашалась с точкой зрения Севена. Даже будучи совсем маленькими, Дети Кризалиса производили сильное впечатление; только небу известно, какими они станут, когда вырастут. - Хотелось бы верить в это, - со всей серьёзностью проговорил Севен. Роберта обратила внимание на колебание в его голосе; не так уж часто Гэри проявлял подобную нерешительность. - Единственная альтернатива, однако, абсолютно неприемлема. Роберта понимала, что имел в виду Севен. Вопреки всем скрытым усилиям подталкивать человечество в правильном направлении, Инспектор 194 никогда не пересекал черту, за которой находилось убийство. И слава Богу! - подумала девушка. - Мы, безусловно, будем всё время держать детей в поле зрения, - добавил он, забегая мыслями в будущее. - В частности, того упомянутого вами мальчика-индийца, сына Сарины Каур. Генетически улучшенный потомок доктора Каур не тот, кого мы можем позволить себе проигнорировать. Дотянувшись до офисного набора канцпринадлежностей, он оторвал чистый листок от блока для записей. - Напомните-ка мне, как его имя? - Нун, - подсказала Роберта. Тёмные умные глаза мальчика будто снова смотрели из глубин памяти прямо на неё. Мужчина, каким он когда-нибудь вырастет… подавал ли он надежды? Таилась ли в нём угроза? Несмотря на приятную весеннюю погоду, ледяная дрожь прошла по телу девушки. – Это сокращение от Хан Нуньен Сингх.

*****

Индия, штат Пенджаб, Чандигарх Несколько недель спустя... Молнии сверкали на юге, предвещая грядущий муссон. Нун, с книгой на коленях, сидел на террасе на крыше своего нового дома, и над ним раскинулось безоблачное голубое небо. Кадки из полированной латуни, в которых рос ароматный базилик и колыхались перистые листья папоротников, то тут, то там были расставлены на крыше и превратили террасу в сад на открытом воздухе. Послеполуденное солнце отражалось в мозаике из белой и голубой керамики, украшавшей пол. Вообще-то говоря, Нун признавал, что по-прежнему находил широкое просторное небо несколько пугающим – поскольку вырос под землёй. В отличие от утешительной безопасности Кризалиса под этими бездонными небесами он чувствовал себя странно обнажённым и слишком уязвимым, как чисто физически, так и если иметь в виду непредсказуемые капризы злого рока. Последний, как он узнал лишь недавно, мог ударить без предупреждения и перевернуть его существование с ног на голову (иногда вечером, когда он ложился спать, ему чудился рёв тревожной сирены, как и в ту ночь, когда жизнь изменилась навсегда). Однако, не желая ни сдаваться на милость судьбы, ни подчиниться страху, он решил встать лицом к лицу с агорафобией и проводил всё свободное время на крыше, атакуемый в равной степени приступами малодушия и гнетущей летней жары. Ничто в этом новом для него мире не заставит меня склониться, пообещал себе мальчик, обливавшийся потом под солнцем. Даже я сам. Нун всё ещё скучал по матери, конечно, не говоря уж об учителях и одноклассниках, но приспособился к изменившимся обстоятельствам, как сделало бы любое существо, действительно превосходящее прочих. Приёмные родители, дальние родственники покойной матери, были достаточно заботливы и способны создать уютную домашнюю обстановку. Прабхот Сингх, инженер-строитель, работал в городе, а его жена Шаран иллюстрировала детские книги. Сами бездетные, они души не чаяли в недавно осиротевшем Нуне, дивясь его очевидным талантам, силе и акселерации. Естественно, ни Прабхот, ни Шаран не были ему интеллектуальной ровней, но изучение совершенно нового мира, а также превосходная библиотека Сингхов, давали вполне достаточную умственную стимуляцию, по крайней мере, пока. Нун опустил взгляд на раскрытый толстый том в твёрдом переплете, лежавший на его коленях. Конечно, он не мог жаловаться на подобный материал для чтения. Книга «Сравнительные жизнеописания. Александр» Плутарха и без того была истинным приключением, но ещё более захватывающей - для Нуна - её делало то, что всё описанное когда-то происходило на самом деле. Очарованный чередой славных побед и сиянием славы, мальчик с нетерпением переворачивал страницы, на время перенёсшись из современного ему Чандигарха на поля кровавых сражений древней Греции и Персии. Он видел себя рядом с Александром, во главе могучей армии, завоевывавшей город за городом, покорявшей народ за народом. Пали Фивы и Тир, Иерусалим и Вавилон, пока, наконец, весь древний мир, все пути к вечно текущему Инду не подчинились власти и предначертанию единственной несгибаемой воли. Сердце Нуна, более сильное и эластичное, чем сердце обычного ребёнка, билось в унисон с военными барабанами былых времён, звучащих в его мозгу, в то время как в его воображении вставали картины великой империи... Прогремел раскат грома, и тёмные тучи заклубились на горизонте. Грозный муссон приближался. Заметки автора к главе 23. 18 мая 1974 года под пустыней штата Раджастан на самом деле произошёл подземный ядерный взрыв. Индийское правительство заявило, что это было испытание мирного атома, но мы-то знаем лучше… Также: в июле 1974 года Национальная академия наук США призвала к временному мораторию на генную инженерию, каковое предложение, без сомнения, было результатом усилий Гэри Севена.