Евгенические войны. Книга Первая.

База Кризалис, Индия 17 мая 1974 года До ушей Севена, ожидавшего аудиенции у безымянного пока что начальника Уильямса, долетал писк белых мышей и болтовня взволнованных обезьян. Каземат, в котором Гэри сейчас находился, точно был тюрьмой - но только лабораторным животным, и располагался где-то на одном из нижних уровней подземного комплекса. Он не счел ободряющим тот факт, что в Кризалисе уже дошли до стадии экспериментов на приматах. Слишком уж это близко к человеческой ДНК, чтобы оставаться спокойным, думал он, зная, что Homo sapiens от своих ближайших обезьяньих родственничков отделяло только несколько незначительных хромосомных различий. В данный момент он как раз гораздо больше, чем обычно, чувствовал родство с обезьянами Земли, учитывая, что был заперт в клетке, отчетливо пахнувшей шимпанзе. Цементный пол под ногами устилала солома, а оба запястья мужчины были прикованы наручниками к решетке на передней части клетки. И счастье, что решётка всё же здесь была, потому что в соседнем отсеке расхаживал взад и вперёд большой бенгальский тигр, иногда недовольно взрыкивавший на двуногого соседа. К сожалению, эта большая кошка и рядом не стояла с такой собеседницей, как Изис. Импозантный мужчина-охранник, в котором Севен сразу же идентифицировал сикха по не знавшей ножниц бороде, стальным обручам на руках и ритуальному кинжалу за поясом, стоял на страже рядом с клеткой, - как и нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу Уильямс, который ежеминутно бросал взгляд на часы. - Где она? – пробормотал, возможно, в десятый раз Уильямс. - Я думал, что она сразу же спустится. Невзирая на то, что беспощадная жара осталась наверху, полнеющий ученый все ещё сильно потел. - Разве вы не можете заткнуть этих проклятых животных? – обратился он к охраннику в тюрбане. - Весь этот кошачий концерт вызывает у меня головную боль! Тот философски пожал плечами. Очевидно, утихомиривание беспокойных лабораторных животных не входило в его должностные обязанности. Севен вполне разделял фаталистское отношение сикха к царившей вокруг, мягко говоря, какофонии; по сравнению с некоторыми посещаемыми им в прошлом местами, как на Земле, так и где-либо ещё, эту тюрьму-зоопарк было довольно легко переносить. Севена больше волновало то, что происходило за её стенами. При вторичном обыске у него отобрали все, даже наручные часы, но по расчётам Севена было что-то около 1:30 пополудни по местному времени, когда дверь распахнулась, пропустив высокую индианку в белом халате, с докторским чемоданчиком чёрной кожи в руке. Он узнал это лицо сразу: Сарина Каур, размышлял Гэри. Его глаза сузились, когда он всмотрелся в пропавшую восходящую звезду. Конечно, я должен был догадаться, кто была женщина, описанная Oффенхаусом. Ее бросавшаяся в глаза беременность чрезвычайно озаботила Севена. Он надеялся, что Каур не так безрассудна, чтобы практиковаться в генной инженерии на собственном нерожденном ребенке, но опасался худшего. Это делает мою задачу в десять раз сложнее, понял он, и подвергает будущее этой планеты гораздо большей угрозе. С усилием он оторвал встревоженный взгляд от выступающего живота женщины. Каур рассматривала его с таким же любопытством и выглядела пока что скорее заинтересованной, нежели обеспокоенной этим нежданным визитом. - Мои извинения за размещение, унижающее ваше человеческое достоинство, - спокойно заговорила она. Тон голоса женщины, говорившей, к ее чести, на прекрасном английском языке, выдавал уверенность в себе, граничившую с высокомерием. - Боюсь, у нас тут на базе наблюдается определённая недостача специальных мест для содержания под стражей. Оглядываясь назад, я не думала, что когда-нибудь об этом пожалею. Она вздохнула и мягко захлопала в ладоши. - Поздравляю, господин… Севен, вы зашли гораздо дальше, чем я ожидала бы от любого непосвященного. - Ваше сооружение поразительно далеко запрятано, - признал Севен, возвративший таким образом комплимент, - не говоря уже о том, что мастерски укрыто от глаз. Если Каур хотела сохранить видимость учтивого разговора, игнорируя его клетку, он был готов следовать по этому пути. Может, так я узнаю больше. Пара суровых на вид телохранителей в синих мундирах в напряжённых позах стояли позади Сарины Каур, делая и без того небольшое помещение ещё более тесным. Нервно вздрагивавшего Уильямса гвардейцы оттеснили от охраняемой ими зоны, и он оглядывался на них со смесью восхищения и тревоги во взоре. - Это целиком вина Oффенхауса, - торопливо проговорил он, изо всех сил стараясь выглядеть возмущенным. – С его попустительства этот шпион узнал все о рейсе. Несмотря на это поспешное обвинение, Каур не заинтересовала проблема поиска виновника, по крайней мере сейчас. - Его обыскали? – не глядя, бросила она Уильямсу. Властный тон не оставлял сомнений относительно того, какое место в неофициальной иерархии Кризалиса отводилось пухлому бритту. - Разумеется, - заверил он женщину. Забрав прозрачный пакет Ziploc на пластиковой молнии с личными вещицами Севена у сопровождавшего их охранника, он передал его Каур, которая, в свою очередь, отдала этому охраннику черный чемоданчик. - Тут только всякие мелочи, - пренебрежительным тоном сказал Уильямс. Каур внимательно изучила содержимое пакета: часы Севена, бумажник, ключи и ручку. - Что, совсем никакого оружия? - спросила она, заинтересованно поднимая бровь. - Это кажется мне маловероятным. - Обыск был скрупулезным, - настаивал Уильямс, оттягивая воротник рубашки. Помимо всего прочего, директор Кризалиса явно обладала талантом внушать страх Божий своим подчиненным. - Он безоружен. Каур, казалось, это не убедило. - Очень интересно, - пробормотала она. Севен наблюдал, как она открыла пакет и лично осмотрела лежавшие там вещи. Его лицо не выразило ни намека на волнение, когда она добралась до серво. - Миленькая ручка, - прокомментировала Сарина, покатав тонкое серебристое устройство в пальцах. – Путевые заметки пишете? - спросила она, с насмешкой взглянув через прутья клетки на Гэри. - Что-то вроде этого, - коротко ответил он. Секунду или две ему казалось, что Каур отложит серво в сторону, не обнаружив его истинное назначение. Однако она изучила «ручку» второй раз, и более внимательно, то пытаясь её скрутить, то ещё как-то манипулируя блестящим металлическим корпусом, пока, с внезапным электронным звуковым сигналом, с боков прибора не выдвинулись пара металлических усиков-антенн. Торжествующая улыбка осветила лицо Сарины, придав его утончённым чертам некоторый оттенок злорадства. - Ну и ну, - лукаво пропела она, - а это что такое? Краски вмиг сбежали с румяного лица Уильямса. - Я не понял, что… имею в виду, как я мог знать? Сегодня был явно не его день. «Личники» Сарины Каур с презрением взирали на него, как на человека, допустившего такую угрозу безопасности руководителя, в то время как местный безопасник просто по-тихому радовался, что удар принял на себя кто-то другой. - Но главное-то мы сделали – конфисковали эту чёртову штуку, - привел неубедительный аргумент Уильямс. Каур не обратила никакого внимания на отговорки британца. Вместо этого, повозившись с управлением, она направила кончик серво на Севена. - Будьте с этим поосторожнее, - искренне предупредил он, маскируя за бесстрастием игрока в покер масштаб подлинной тревоги. С того места, где он находился, было невозможно сказать, как отрегулированы настройки серво; по всему, что он видел, прибор был установлен на поражение. Антенны вибрировали и издавали тонкий писк, нацеливаясь на Севена, и тот в ожидании затаил дыхание. В последний миг, прямо перед выстрелом, Каур перевела серво на тигра. Раздался слабый гул, и большая кошка опустилась на солому, устилавшую клетку, по-видимому, погрузившись в длительный сон. Севен наблюдал, как полосатый бок хищника вздымается и опадает с каждым вдохом, и испытывал облегчение от того, что никто, в том числе и тигр, серьезно не пострадал. - Вы так могли убить его, - с упрёком обратился он к Сарине Каур. – А между тем тигры – вид, находящийся под угрозой исчезновения. Индианка деактивировала серво, чьи антенны спрятались обратно в серебристый корпус. - На данный момент наиболее находящийся под угрозой исчезновения вид здесь вы, мистер Севен. Она с удовольствием осмотрела замаскированный серво и опустила его в карман халата. - Или следует называть вас мистером Ноль-Ноль-Севеном? - пошутила она. Эта маленькая демонстрация преследовала две цели, догадался Севен: проверить возможности серво, конечно же, но также и показать, как далеко была готова зайти Каур, защищавшая свой проект. Очень эффективно, решил он, делая мысленную заметку не недооценивать эту женщину. - Я не на службе Её Величества, - невозмутимо ответил он, - и это не фильм. Он смотрел Каур прямо в глаза, решив воззвать к разуму похитителей, если это было вообще возможно. - То, что вы здесь делаете, может иметь реальные последствия для всего мира. - Я на это и надеюсь, - сказала она, - потому что его текущее состояние весьма плачевное. Он, безусловно, нуждается в привнесении некоторой дозы трезвомыслия и его носителей - существ с выдающимся интеллектом. И она погладила свой выступавший живот, тем самым подтвердив наиболее мрачные ожидания Гэри. - Будьте осторожны, доктор Каур, - предупредил он, – безудержная гонка за генетическим превосходством почти всегда приводит к раздорам и покушению на тиранию, сталкивая поклонников совершенства с теми, кто из-за этого становится низшим сортом. Он по-прежнему пристально глядел в глаза женщины, пытаясь увидеть хотя бы маленькую трещинку в ее внушавшей ужас самоуверенности. Жаль, я не могу рассказать ей о боргах, думал он, считая их отличным и весьма поучительным примером для тех, кто предпочел бы кибернетическую, а не генную инженерию. - Не кажется ли вам, что в мире уже и без того хватает неравенства, чтобы, по Вашему выражению, привносить в него новые искусственные основания для дискриминации и конфликтов? Сарина Каур нахмурилась; возможно, довод Севена даже на ее взгляд был достаточно серьезен для того, чтобы просто так от него отмахнуться. - Ваша точка зрения имела бы для меня больший вес, - холодно проговорила она, - если бы я знала, кто вы и кого представляете. Она шагнула ближе, так, что теперь их разделяли только прутья клетки. Гэри мог бы схватить ее, если бы у него было такое намерение - и если бы его запястья не были прикованы наручниками к решетке. - Поболтали – и хватит, - заявила Сарина, рассматривая его как если бы он был генетически некомплектным ретро-вирусом. - Скажи мне, кто тебя послал. - Я работаю сам на себя, - ответил Севен, что было правдой, во всяком случае, для Земли. Его непосредственный начальник находился за несколько тысяч световых лет отсюда и даже отдалённо не напоминал человека. - Тогда кто вы такой? - спросила женщина. - Наемник? И нашим, и вашим? - Тот, кому не всё равно, - возразил он, - и кто имеет все основания воспрепятствовать тем безрассудным экспериментам, которые вы здесь проводите. На самом-то деле точный характер этих экспериментов ему еще предстояло постичь, но он хотел, чтобы у Каур и её гвардии сложилось впечатление, будто им уже нечего скрывать от него, что он знает всё. И чем больше Каур будет стараться защитить свою работу, тем больше я узнаю. - Ничего противозаконного в наших исследованиях нет, - не преминула отметить Сарина, - хотя признаю, что мы вынуждены сплошь и рядом обходить кое-какие правила, когда речь заходит о финансировании и получении необходимого оборудования. Однако, если мои сведения верны, нет никаких законов, запрещающих создание высших человеческих существ, ни здесь, в Индии, ни в родной вам Америке, - и она бросила мгновенный острый взгляд на пленника. – Я ведь не ошиблась, мистер Севен, не так ли? Соединенные Штаты? - Мне нравится думать о себе как о человеке без гражданства, - ответил он. Или не с одним гражданством. - Так вы у нас, стало быть, космополит, - с явным сарказмом заметила Сарина, и Севену почудилась некоторая доля раздражения в её голосе. – Ваша уклончивость мне начинает надоедать, мистер Севен, если это действительно ваше настоящее имя. На этой планете – да, подумал он. - Вы осознаёте, разумеется, что я не могу позволить вам уйти отсюда, прежде чем вы не ответите на мои вопросы. От этого зависит безопасность всего проекта. Почему-то сомневаюсь, что и после этого меня отпустят на свободу, мелькнула у Севена мысль. Он учуял в Каур жилку безжалостности, свойственную слишком многим фанатикам и страдавшим манией величия; с подобными типажами он и Роберта частенько сталкивались на протяжении последних нескольких лет. То ли этих экстремистов порождал нависший дамоклов меч ядерного оружия, размышлял Севен, то ли подобного рода этическое «туннельное зрение» просто являлось неотъемлемой частью человеческой природы? Ради будущего он надеялся, что такие, как Сарина Каур, всего лишь временный симптом болезненного перехода человечества к истинной цивилизованности. - А что вы скажете по поводу выращивания вами огромного количества бактерий? Это тоже во имя блага человечества, или для блага ваших собственных избранных наследников? Вспышка удивления, пробившая внешний покров самообладания Каур, дала понять Севену: он попал в точку, хотя искренне надеялся, что ошибался. Так же, как и на Лэнаке VI, подумал он, огорченный тем, что ещё раз увидел – история, к сожалению, склонна повторяться. - Что за отвратительный биотоксин вы изобрели, доктор Каур? И скольких людей он должен убить, чтобы расчистить сцену для ваших мини-мессий? Сарина Каур не стала тратить время на отрицание. - Эволюция всегда жестока, мистер Севен. Почему на будущие поколения должно лечь бремя безнадёжной борьбы с последствиями перенаселения? Невзирая на краткий миг изумления при виде посвящённости Севена в ее планы, индианка стремительно вернула присущую ей спокойную уверенность. - Если не предпринять какие-то решительные действия, население одной только Индии, как ожидается, к 2000 году превысит миллиард. Можете ли вы представить истинную сложность, даже невозможность, попыток прокормить, одеть и обслуживать столь густо населённую страну, не говоря уже об остальном мире? Это не то наследство, которое я хотела бы завещать своим детям. - Истребление - это не решение, - предостерёг Севен, - а только лишь первый шаг на пути к вымиранию. Он ещё не терял надежды каким-то образом посеять семена сомнения в мыслях Каур, но боялся, что ничего не может произрасти на незыблемой почве её убеждений, твердых, как скальное основание Кризалиса. - И когда вы собираетесь выпустить вирус? - Бактерию, - поправила она. - Генетически модифицированный стрептококк, если быть точной, способный поглощать мягкие ткани в ускоренном темпе. Судя по тому, что ни Уильямс, ни охранники не удивились, это не стало неожиданностью для приближённых Каур. - Что же касается развертывания, то этот вопрос по-прежнему в стадии обсуждения. По чести сказать, мы ещё работаем над процессом передачи инфекции; я не совсем довольна его скоростью. Однако мы практически готовы к началу тестирования устойчивой к антибиотикам бактерии на отдельных населенных пунктах, поэтому я в настоящее время веду переговоры кое с кем из участников советской программы бактериологической войны, «Биопрепарат», с тем, чтобы оснастить моим штаммом созданные там межконтинентальные баллистические ракеты со специализированными боеголовками. Севен покачал головой. Хотя Советский Союз и подписал совсем недавно Конвенцию о биологическом оружии, запрещавшую разработку и использование бактериологических видов вооружений, Гэри не был удивлен, узнав, что русские втайне продолжали работать в этой области. Этим обязательно следует заняться, сказал он себе, если - и когда - я переживу эту миссию. - В конечном счете, само собой, - продолжала тем временем Каур, - нет никакой необходимости в полной мере срывать покров с окончательного варианта наших замечательных плотоядных бактерий, пока Дети Кризалис еще не готовы унаследовать Землю. И она погладила живот. - Тем не менее, должна сказать, мистер Севен, что ваше собственное успешное проникновение к нам, несмотря на принятые меры безопасности, заставляет меня задуматься над тем, что раньше может быть более беспроигрышным вариантом, чем позже. - Пожалуйста, не относите это к моим заслугам, - сухо отпарировал Гэри. – На вашем месте я бы поменьше беспокоился о сиюминутной выгоде и побольше о долгосрочных последствиях того, что вы творите. Готовый, несмотря ни на что, предпринять ещё попытку, он понимал, что убедить Каур с помощью логики и аргументации было делом безнадёжным. Пора было перейти к следующему этапу миссии; нужно связаться с Робертой и Изис, выяснить, что они узнали. Разыскать на базе двух агентов теперь, когда Каур завладела его серво, будет непросто, но Севен был уверен, что сможет найти хотя бы одну напарницу, если только удасться сбежать из этой клетки. Ведь когда-то он отыскал Роберту в пятилучевом лабиринте зеркал; по сравнению с этим задача обнаружить ее в подземной многоэтажной лаборатории не так уж трудна. Все, что нужно, чтобы Каур и её сподвижники оставили его в покое хоть на несколько минут. Он не поддался искушению начать разрабатывать план побега уже сейчас, когда Каур не сводила с него проницательного взгляда. Севен надеялся, что в ближайшее время её утомит этот бесплодный допрос, и она даст ему чуть больше приватности. Он не сомневался, что одного или двух стражей ему перехитрить вполне под силу. - У вас, кажется, генетическая предрасположенность к упрямству, - заметила она с тем, что Севен посчитал весьма обнадеживающей степенью усталости, - а эта особенность способна вовлечь во многие неприятности, по крайней мере, когда встаёшь на дороге колесницы неизбежного будущего, пытаясь задержать его приход. Она отступила от клетки, рассматривая Севена с большего расстояния. - По счастью, у нас есть эффективные средства вытравить из вас это упрямство, - и она обернулась к охраннику. - Чемоданчик, пожалуйста, Санджит. Эти слова насторожили Севена. Неужели Каур настолько одержима, что готова прибегнуть к физическим пыткам? Едва ли подобное сочеталось с концепцией построения прекрасной утопии, которой она предана, но, опять же, это не был бы первый реформатор в истории Земли, который доказал свою готовность строить рай на костях бесчисленных жертв. Находящееся на ранних стадиях эволюции человечество, как узнал Севен на своей шкуре, было полно ужасающих противоречий. Хорошо ещё, что Гэри не приходилось очень уж опасаться воздействия пыток, кроме, разумеется, известного физического дискомфорта. Тщательно выстроенные психологические блоки, имплантированные в его разум задолго до того, как он ступил на эту планету, помешали бы ему раскрыть какую-либо из особо оберегаемых тайн Иджис, независимо от того, насколько жестоко с ним обращались. Единственное, что на самом деле его беспокоило - помимо поднявшего голову врожденного инстинкта самосохранения - то, что в результате пыток он может прийти в такое состояние, что будет не в силах не только завершить миссию, но и оказать помощь Роберте или Изис. Хотя, напомнил он себе, у обеих приличный опыт в подобных делах. Если он кончит совсем плохо, возможно, они смогут самостоятельно вывести из строя Кризалис? - Полагаю, вам надо соотнести ваши методы с целями, - сказал он, пытаясь даже сейчас достучаться до разума Сарины Каур. – Есть подозрение, что что-то глубоко неладно либо с тем, либо с другим. Невозмутимость женщины была поистине непревзойдённой. - Если вы намекаете на пытки, то это не то, что вы думаете, - ответила она Севену. - Физическое принуждение есть варварский пережиток прошлого. И она вынула из чемоданчика закрытый пластиковый флакон и шприц. - Как всегда, я на стороне передовой биохимии. Темно-фиолетовая жидкость, цвета крови клингонов, переливалась в пузырьке. - Пентотал натрия? - неуверенно высказал догадку Севен. Цвет не соответствовал ни одной сыворотке правды, известной ему и доступной современной Земле. - О, не так топорно, - с достоинством произнесла Каур, аккуратно наполняя шприц из флакона. - У нас есть кое-что получше. Искусственно синтезированный нейромедиатор, который стимулирует, как я бы сказала, исповедальные участки мозга. Она поднесла шприц к свету, проверяя наличие нежелательных пузырьков воздуха, а затем выдавила немного сыворотки через острие иглы. - Полезный побочный продукт наших исследований в области химии мозга. Отдав кейс обратно телохранителю, она снова подошла к Севену, держа шприц вертикально. Второй страж, повинуясь лёгкому кивку директора, шагнул вперед, протянул руку сквозь решётку и крепко ухватил правую руку пленника. - Пожалуйста, не напрягайтесь, - посоветовала Каур. Она терпеливо ждала, пока телохранитель закатает рукав пиджака мужчины и обнажит предплечье. - Будет менее болезненно, а уколы я умею делать чисто и быстро. Севен даже не пытался выдернуть руку из крепкой хватки стража. До тех пор, пока он был в наручниках, прикованных к прутьям клетки, не говоря уже о том, что находился в меньшинстве и без оружия, смысла в сопротивлении было мало. Полагаю, мы увидим сейчас, размышлял он, насколько эффективна изобретённая Сариной Каур сыворотка. Свободной рукой женщина провела по большой вене на локте Севена, нащупывая пальцами нужное место на видневшемся под кожей синеватом сосуде. Он слегка вздрогнул, когда игла вошла в его плоть; на минуту в месте укола возникло неприятное ощущение жжения по мере того, как сыворотка проникала в кровь. Удовлетворённая гладкостью, с которой прошла процедура, Каур отступила и взглянула на наручные часы. - Нам не придётся долго ждать, - обратилась она к Уильямсу. - Судя по прежним результатам, препарат подействует через несколько минут. Я не был бы так в этом уверен, подумал Гэри. Заметки автора к главе 12: Как уже упоминала Сарина Каур, в 1974 году Советский Союз, по сути, инициировал масштабную программу бактериологической войны - "Биопрепарат" (уточнение переводчика - предприятие п/я А-1063, создано в 1973 году) - несмотря на то, что незадолго до этого подписал Конвенцию о запрещении биологического оружия. Программа, в конечном счете, объединяла примерно 32 тысячи ученых и прочих сотрудников, и действительно были разработаны особые боеголовки-холодильники, способные доставить оспу или бубонную чуму до целей – городов на территории Соединенных Штатов и Европы.