***
Томас ждал, пока поляну огласят громкие вопросы глэйдеров, но повисла давящая тишина. Новоприбывшую осторожно вынула со дна пара качков и положила на землю. За несколько мгновений, пока ему никто не загораживал обзор, Том успел подметить, насколько красива была девушка. Иссиня-чёрные волосы, спадающие пышным водопадом на миниатюрные плечи, точёная фигура, высокие скулы, жемчужно-белая кожа. Брюнета передёрнуло, когда в голову пришла навязчивая мысль, что в таком виде она храниться долго не будет: скоро тело начнёт разлагаться. Томас ощутил неприятное чувство в районе груди, словно он эту брюнетку раньше знал и она была дорога ему. Но при этом тот, старый Томас, существовавший до Лабиринта, как будто скривился от отвращения при виде красавицы. Будто бы она чем-то очень сильно насолила и этим вызвала к себе неприязнь. Глэйдеры обступили труп кругом, разглагольствуя и высказывая догадки. Том остался стоять на месте, у него не было особой охоты любоваться мертвечиной. Внезапно его кто-то грубо окликнул и Томас увидел зовущего его лидера: — Эй, Шнурок, поди сюда! В животе закрутился узел, словно Томас был в чём-то виноват. Несмотря на то, что парень знал, что скрывать нечего, он плёлся до вожака как можно медленнее, стараясь отсрочить разговор. — Она не выглядит знакомой, шенк? — спросил его Алби, указывая на девушку. — Конечно нет. — Ты уверен, что не знаешь её? — повторил темнокожий, сверля собеседника взглядом. — Да я вообще никого, кроме вас, парни, не знаю, — уже менее правдоподобно пролепетал Томас, завороженно глядя на лежащую перед ним. — А к чему такой допрос? — Просто странно это. Два года всё было одинаковым, как вдруг два новичка за два дня... Один живой, другой мёртвый. Томас поперхнулся, когда осознал, к чему клонит Алби: — Да что ты... — Не кипяшуй, Чайник, — спокойно оборвала его Элис, будто не орала на него пятнадцать минут назад. — Никто тебя не обвиняет в смерти бедолаги. Томас наградил её презрительным кивком, передавая всю скопившуюся в себе ненависть. Внезапно, как по команде то, что до этого считали трупом, резко присело и дико заозиралось, выискивая в толпе кого-то. Глэйдеры шарахнулись в сторону, Алби матюкнулся и отскочил назад, Ньют ахнул и отпрыгнул в сторону, Элис вжалась спиной в грудь Томаса и схватила его за руку. Сам парень, парализованный страхом, в ступоре даже не шевельнулся. Сердце бешено колотилось, но при этом в венах растекалось тепло, которым его снабжала перепуганная бегунья, оказавшаяся в его объятьях. Наконец новенькая громко и отчётливо произнесла загробным голосом: — Скоро всё изменится.***
Томасу показалось, что он оглох. Нет, серьёзно. Он не мог слышать ничего, кроме вибраций воздуха. Все обитатели Глэйда будто погрузились в сон, но при этом продолжали стоять, словно восковые куклы. Но даже когда вожак позвал медаков и движение возобновилось, брюнет никак не отреагировал. Он не мог ощутить на себе воздействие извне, потому что все его чувства сконцентрировались только на одном. На Элис. Томас просто знал, что он дома. Он не понимал откуда взялась эта мысль и что её породило, но всё его существо, до самих атомов, будто пронзили разрядом тока. Томас, всего пару мгновений, но был счастлив. Его ладони, рефлекторно и не намеренно, легли на плоский живот девушки и прижали к себе. Очень близко. Это было ново и одновременно привычно, как будто Томас уже много раз так делал. Это подобно тому, как, после долгих месяцев отдыха, снова приходишь в школу и тебе объясняют тему, которую ты уже проходил и она вроде как и знакома, но переосмысливать всё надо заново. Ему было приятно, что в момент, когда бегунья испугалась, она искала защиты именно у него. У Томаса. Она отскочила к нему и взяла его за руку. А потом накрыла своими пальцами его. И парня сводил с ума запах её волос. Он зарылся носом в её локоны, вдыхая аромат, возбуждающий в памяти отголоски воспоминаний. Он смежил веки, сосредотачиваясь на её запахе и впитывая его полностью. Утренняя свежесть. Горячее, только что подогретое молоко. Нотки клубники. И чуть-чуть чего-то сладкого, типа рахат-лукума. Элис откинула голову назад, встречаясь с ним взглядом. В нём не было обычной злобы или ненависти. Он прочитал в карих радужках мольбу.***
— Эй, голубки, может прекратите ворковать? Минут десять уже тупо стоите на месте! — отрезвил Томаса Ньют, поднявший полностью расслабленную Элис и поставивший её в паре метров от брюнета. — Что вообще вы делали? Нахрен, мы думали, что вы совсем брюкнулись! — Чёрт, — выругался Томас, наблюдая за рыжеволосой, шатающейся, будто она пьяна. Девушку взял под руки Алби и начал что-то тихо шептать. Элис время от времени кивала, соглашаясь. До Томаса долетали обрывки фраз: " следи за ним", " неладно", "это что-то значит", "не спускай с него глаз". Он понял, что речь, собственно, идёт о нём, и поэтому решил смотаться, дабы не напороться на гнев лидера. Ньют хлопнул его по плечу, уничтожая необходимость объяснять свой быстрый уход: — Томми, лучше иди. Мы разберёмся сами. Не хватало ещё, чтобы на тебя Алби своих собак спустил. Парень закусил губу и пошёл к Хомстеду, желая по пути наткнуться на Чака и обо всём его хорошенько расспросить. У Томаса не осталось воспоминания о том, как кто-то забрал новенькую и как подростки разошлись по Глэйду. Однако, когда он вышел из транса, вокруг никаких шенков не было. Ну, кроме Алби и Ньюта... Внезапно его внимание привлекло нечто блестящее и серебряное, скользящее по траве к Жмурикам. Это было похоже на жука, только гораздо больше по размерам и с красным фонариком на лбу. Любопытство взяло верх, и брюнет побежал за странным существом. Достигнув леса, который по виду казался не таким густым, Томас на пару секунд потерял из виду алое свечение жука. Томас удивился темноте и сырости, которая царила в роще. Деревья росли достаточно далеко друг от друга, но их раскидистые кроны перекрывали всякий доступ к солнцу. Листва под ногами шуршала, большие паутины покрывали тощие ветки. В полумраке красный огонёк выделился ярче, и парень стремглав кинулся к мелькавшему вдалеке жуку, в надежде всё-таки поймать его и рассмотреть вблизи. Но существо будто исчезло, сколько Томас не оглядывался, найти он его так и не смог. Пришло осознание, что зашёл глубоко в заросли и уже не слышит голоса глэйдеров. Хруст прервал размышления Томаса, заставив напрячься. Словно кто-то ломает палку об ногу... — Кто это? — крикнул Томас. Ответа не последовало. Парень подумал, что, наверное, у него расшалились нервишки, но явный звук шагов опроверг эту гипотезу. — Эй, тут кто-то есть? Это я, Томас, новенький... Ну, уже не новенький, теперь Чайник, ведь девчонка, верно? — брюнет искренне помолился, чтобы его бреду никто не внимал. Подозрительный шум прекратился, и Томас пошёл дальше, чтобы обследовать местность. Мало ли, сколько ещё времени он здесь проведёт. Вскоре он оказался на небольшой полянке, на которую белыми струями проникал свет. Деревья сверху образовывали полупрозрачный свод, открывая обзору нежно-голубое небо. Но картина перед Томасом заставила ужаснуться: на земле, беспорядочно и неровно, были понатыканы деревянные кресты. Они были не до конца прокрашены белой краской, а на горизонтальных перекладинах обозначались имена, намалёванные не слишком аккуратно. "Откуда взялись могилы? Это ведь поселение подростков..." — подумал Томас, с омерзением осматривая кладбище. Помнится, Элис что-то говорила о Могильнике. Но парень и представить не мог, что захоронений так много. Томас обошёл кладбище, всматриваясь в имена: Стивен, Джордж, Боб, Кристофер... Одни насыпи посвежее, на других почва уже затвердела. Какой-то отблеск, не похожий на свечение жука, заставил Томаса подойти к странной старой могиле, покрытой то ли пластиком, то ли стеклом с грязными краями. Шенк протёр рукавом поверхность и заглянул внутрь. Там лежали останки человека. Парень отшатнулся, чувствуя рвотный позыв при виде оголённых костей и кусков гнилого мяса. Но, как ни забавно, любопытство снова вышло на первый план, и Томас, наклонившись, осмотрел нутро могилы подробнее. Внутри находился человек, об этом свидетельствовал череп, но ниже пояса ничего не было. Это была половина от скелета, не более. На стекле имелась нацарапанная надпись, гласившая: «Пусть полушенк служит предупреждением каждому: через шахту Ящика сбежать не получится.» Томас нахмурился: ведь именно про это Чак и рассказывал. Какой-то храбрец решил испытать удачу и спуститься вниз. Мда, этот путь и правда тупиковый. Парень вздохнул и встал на ноги, собираясь отправиться уже обратно, потому что в животе жалобно заурчало. Брюнет вновь услышал это: кто-то будто обегал кладбище, громко шаркая подошвами и ломая по пути ветви. По позвоночнику прошёл едва уловимый холодок. Томасу не было страшно, но его не прельщало, что кто-то за ним мог нагло наблюдать всё это время. Он замер, готовясь встретиться лицом к лицу с каким-нибудь здешним остряком, намеревавшимся подшутить над предпоследним шнурком. Выходит у хохмача, если честно, не смешно. На поляну выбежал парень со светлыми короткими волосами, в оборванной, висящей мешком одежде. Его глаза безумно бегали, не останавливаясь, по крестам, пока он не наткнулся зрачками на Томаса. С его рта розовой нитью свисала слюна, зубы сошлись в животном оскале, дышал паренёк бурно и с надрывом, словно был болен неизлечимой болезнью. — Привет, — как же нелепы порой бывают слова? — Я могу чем-то помочь? — спросил Томас, продумывая план отступления. — Это всё ты! Я помню тебя! — завопил парень, бросаясь на Томаса. Брюнет не ожидал такого поворота событий, но всё равно успел увернуться. Но при этом он напоролся на кол какого-то креста и разодрал свою рубашку заодно с кожей в падении. Липкая тёплая кровь каплями потекла из раны. Противник зарычал, как загнанный зверь, и снова бросился на свою жертву, нанося удары ногами и руками по животу, лицу и бёдрам Томаса. Тот некоторые его нападки успевал блокировать, но далеко не всегда. Сумасшедший же боролся на смерть, вышибая из брюнета дух. Наконец, собравшись с силами, глэйдер оттолкнул от себя чокнутого и, приземлившись на копчик, отполз от него на пару метров. Затем, вскочив на ноги, понёсся напролом через лес, не оглядываясь, потому что знал: за ним гонятся. Перед глазами мелькала тёмная зелень, стволы, всё смешалось в единую кашу, а Томас продолжал бежать, потому что от этого, видимо, зависела его жизнь. Выскочив из Жмуриков он не остановился, лишь набрал в лёгкие больше воздуха и закричал, привлекая к себе внимание: — Помогите! Кто-нибудь! Позовите Алби! Темнокожий лидер появился буквально из ниоткуда и, игнорируя Томаса, размахивающего руками и пытающегося хоть что-то объяснить, пересёк дорогу тому бешеному шенку: — Бен! Опомнись, Бен!... Но Бен не желал прекращать попытки убить свою жертву: он вырывался из цепких лап Алби, стараясь нагнать Томаса. Вовремя подоспевший Ньют стукнул его древком лопаты по черепушке, и парень вырубился, сползая на землю. — Задерите его рубашку, — приказал вожак. Кто-то послушно выполнил сказанное, и толпе зевак открылось отвратительное зрелище: чуть повыше пупка зияла чернотой дырка, сквозь которую была видна посиневшая плоть. Капилляры возле рёбер окрасились в зелёные, фиолетовые и красные тона, сам нарыв пульсировал в такт биению сердца. Раз-два, раз-два... Томас отвернулся и свалился на колени, хватаясь за живот. Он ничего ещё не ел, но тошнота противным комом подкатила к горлу. Брюнет выблевался прямо посреди Глэйда, отчаянно желая забыть весь ужас последних пяти минут. Плечо сжала чья-то тёплая ладонь, заставляя успокоиться и прийти в норму. Брюнет понял по стройным ногам, что это Элис, но встать не смог. В туманной голове бродили неободряющие мысли: он в Глэйде-то всего ничего – сутки, а произошло уже столько всего... "Всё плохое уже позади", — заверил себя парень, медленно поднимаясь. Если бы он знал, как жестоко ошибается...