Give me a chance

Подростки постепенно поднимались со своих лежанок. Тени, отбрасываемые предметами, падали в другую сторону, по сравнению со вчерашним днём. Солнца видно не было, но казалось, что оно вот-вот поднимется над восточной стеной. Элис подошла к Ящику и заправила прядь волос за ухо. — Это Ящик, — девушка указала на створки. — Раз в месяц в нём прибывает новичок, типа тебя. Также на нём раз в неделю доставляют вещи: кое-какую одежду, еду и посадки. В принципе, мы в этом особо не нуждаемся. Вполне обходимся своим. Рыжая выдохнула через нос и сложила руки на груди. Она чувствовала, что у Томаса язык чешется накрыть её роем вопросов, но он сдерживается. — Скажешь хоть слово – заклею рот скотчем. Парень сдержанно кивнул и прикусил костяшки пальцев. — Как работает эта хреновина, кто ею управляет и кто отправляет сюда пацанов – мы не знаем. Вообще, за всю историю Глэйда, я – единственная особь женского пола. Я была одной из самых первых. Те, кто прибыли до меня, уже мертвы. Томас еле удержался от того, чтобы спросить. Он испытывал гамму эмоций: любопытство, страх перед жуткими тварями Лабиринта и растерянность. К тому же, его не покидала мысль, что всё вокруг кажется смутно знакомым, будто бы он здесь уже бывал. Но делится такими соображениями с Элис равносильно самоубийству, бегунья и так его ненавидит. Причём неясно, чем эти отрицательные чувства вызваны... — Ты меня вообще слушаешь? — недовольно закатила глаза девушка. — Что?... А, да, — опомнился брюнет, вытаскивая себя из трясины ускользающих воспоминаний. Чайника бесила его выборная амнезия. Он помнил, как катался на велике, но не мог вспомнить, кто его учил. Помнил свой первый поцелуй, но не помнил, с кем он был. Все собеседники, диалоги, лица людей и события словно растворились в дымке, будто прошлой жизни не было вовсе. — Глэйд разделён на четыре участка, — продолжала Элис. — Живодерня, Плантация, Хомстед, Могильник. При последнем названии рыжая поморщилась и на секунду смежила веки, отгоняя неприятные ощущения. — Плантация, — она махнула на северо-восток, в сторону садов и огородов. — Там копачи, отклячив задницу, сажают помидорки, огурчики и поливают всякую другую траву. Потом это дело поступает к Фрайпану, он колдует над своими котлами, а потом кормит этим оголодавшие желудки. Вода, кстати, поступает по подземным трубам. Осадков здесь нет. Никогда. — Она развернулась к загонам для скота, находящимся на юго-восточном углу Глэйда. — Живодерня. Там под руководством Уинстона выращивают и убивают бедных овечек. Кишки, кровь, всё такое... Зрелище не из приятных... А вон там – Хомстед. В начале мы там жили, но теперь, когда людей стало больше, многие предпочитают дрыхнуть на открытом воздухе. По мере поступления различного строительного барахла, мы её достраиваем. Понятно, выглядит фигово, но это косяки наших доблестных строителей. У Томаса раскалывалась голова. Он старался запомнить всю информацию, но парень устал воспринимать её. Страшно хотелось накинуться на экскурсовода с кучей вопросов, но парень понимал, что вряд ли получит ответы. И плюс усугубит и так не слишком тёплые отношения... Элис указала на юго-западный угол Глэйда, покрытый чахлым лесом. У самого края зарослей стояли кособокие скамейки. — Это место – Могильник. Кроме кладбища там нет ничего. Если нападёт депрессуха, выплакаться захочешь или повеситься, то можно сделать это там. Тебя никто не тронет, да и вообще обычно среди этих деревьев шатаются либо отлынивающие от работы, либо те, кто ищет уединения... Так, насчёт работы, — резко сменила тему девушка, — следующую неделю ты будешь пробовать себя в различных специальностях. Если ты на что-то годишься, то Куратор зарекомендует тебя на Совете, если же нет – будешь слопером. Они всегда требуются. Элис направилась к Южным Воротам, а Томас, насупившись, возмущенно скрипнул зубами. Ему было обидно, что ей плевать, будет он жить или сдохнет. От холодного равнодушия, которое она источала, захотелось ей врезать или накричать. Как так можно?! Он ведь человек, а не жук какой-нибудь! Внезапно на Томаса накатила волна неприязни к этой выскочке. Какой-то внутренний инстинкт подсказывал, что дискомфорт будет присутствовать в общении с Элис ещё очень и очень долго. И в тоже время что-то в памяти, в самом дальнем уголке, тихонько колыхалось при виде этой девушки. Будто бы они раньше были знакомы. Она казалась ему очень близкой, почти родной, но как Томас ни пытался, вспомнить он её не мог. Парень ругнулся про себя, догоняя своего гида и ровняясь под его шаг. Элис даже не повернула головы в его сторону, чем ещё раз задела брюнета. Они подошли вплотную к стене, к тому месту, где должен был бы открыться проём. — Давай-ка подождём пару минут. Ворота вот-вот раскроются. Рыжая прислонилась к серому камню спиной, расслабляясь. Единственное, чего она страстно желала в тот момент – побыстрее избавиться от любопытного Чайника и заняться более важными делами. Алби наверняка требуется помощь, на кухне не хватает рук, Ньюту вскоре потребуется занести бутылку воды на Плантацию, а Минхо, небось, снова потерял коробку для ланча... Стены с грохотом двинулись с места, открывая проход. Бегунья подождала, пока они остановятся, и заговорила: — Так-с, там Лабиринт. Это тебе уже сто процентов сообщили и до меня. Никто, кроме бегунов, не имеет права выходить в него. Это строго запрещено. Мы уже с тобой выяснили, почему. Внезапно протяжно завыла сирена. Томас от неожиданности сложился вдвое, закрыв ладонями уши. Мельком взглянув на Эл, он отметил, что она ничуть не испугана. Всего лишь удивлена. — Что это значит? — крикнул какой-то шенк с Живодёрни, обращаясь к девушке. — Понятия не имею, — бросила она растерянно. — Почему вы так шокированы? Что это за звук? — начал расспросы Томас. — Лучше заткнись, — грубо оборвала его Элис, нахмурившись. — Это новенький.