Ассистентка Тома Каулитца.

я буду тонкой нитью на твоем запястье не снимай меня не позволяй упасть мне я буду тонкой нитью чуть заметно красной не снимай меня не убивай напрасно Под эту песню писалась глава)

Она лежала на кровати, наблюдая за пустотой комнаты. Этот приступ оказался страшнее, чем она ожидала. Лора понимала, что умирает. Из неё выходят все силы, она теряет связь с реальностью, но что-то вечно выдёргивает её из этого смертельного омута, и она оказывается на поверхности. Снова и снова. Кто-то держал её здесь, и этот кто-то был дороже всего на свете. Она не хотела, чтобы Билл видел её - безоружной, растрёпанной, с окровавленным ртом, заплаканными глазами. Она знала, что он вызывает скорую, готовит ей билеты в ЛА, и очень скоро она окажется там, на грани жизни и смерти. Если бы это случилось с ней чуть раньше, когда она не понимала, что его дыхание - это её дыхание, и она не смеет прерывать две жизни, она бы опустила руки, и спокойной сдалась судьбе. А сейчас есть веский смысл соперничать со смертью, бороться за дыхание. Он быстро зашёл в комнату, собирая её вещи. Ему было тяжело. Тяжело и грустно. Он отчётливо видел её безжалостный взгляд и вину в глазах. - Ты ни в чём не виновата! - крикнул он. Это всё нервы, эти чёртовы нервы и...любовь. Если он потеряет её, то жизнь станет просто жизнью, без яркости и контраста с прошлым и будущим. Он не мог понять, когда перешёл черту и стал только её. Он знал её только по наглым разговорам и сигаретам. Это они убили её, и сейчас пытаются отвоевать её до конца, потому что знают, что без неё он просто Билл, тот обычный Билл, пустышка на сцене и вне сцены. Он стеклянное дно вазы, которое разобьётся при малейшем намёке на её отсутствие. Скорая приехала через пятнадцать минут. Они быстро вбежали в номер, осмотрели и приняли нужные меры, прежде чем молодой врач отвёл Билла в сторону. - Не смотрите на меня так, - заметил Билл, раздражённо сжимая кулаки. - Я знаю этот взгляд. Она... - он боялся произнести это ужасное слово. Считал это кощунством. - Да, мистер Каулитц, она, - врач откашлялся, - умирает. Мы должны её госпитализировать. - Мы всё решили, - быстро начал Билл. - Мы переправим её в Германию. Лос-Анджелес уже не поможет. Мы должны сделать это, доктор, понимаете? - Она не переживёт полёт, - он остановил взгляд на футболке Билла. - Просто умрёт. - Не смейте так говорить! - закричал Билл. Его голос стал стальным, всё нутро окрепло. - Она будет жить! - Это было бы очень великолепно, мистер Каулитц. - Доктор одобрительно похлопал Билла по плечу. - Если она сильная, она протянет ещё неделю, может две. Но перелёт окажет на неё плохое влияние. - И что же делать? - замучено спросил Билл. - Я с группой уезжаю послезавтра. Я не могу оставить её здесь. Просто не могу. Я же ...- он не мог плакать. Всё высохло. Давно и навсегда, но внутри съёжился маленький комок, мешающий дышать. Он посмотрел на Лору. Она вяла. Вяла как розы без воды. Красиво, сильно, но безнадёжно. - Здесь хорошие врачи, мистер Каулитц, мы поможем ей, - врач сложил инструменты в чемоданчик, - она когда-нибудь умрёт от своей болезни. Если предпринять хоть какие-то меры, то это произойдёт через год, может через два. Но не больше. Если оставить всё как есть, и попытаться отправить её в Германию, она погибнет через неделю или два дня. Это опасная болезнь. Когда она отступает, это не значит, что всё кончено. Она просто готовится к новому, более мощному удару. - Вы правы, - согласился Билл, не убирая взгляд с Лоры. С его Лоры, которой он не мог помочь. Лору увезли на носилках, показывая её бессилие всему отелю. Кэти хотел поехать вслед за ней, но врач остановил её. - Билл, - обратилась она к парню. - Всё будет хорошо. - Ничего хорошего не будет! - крикнул он, ударяя кулаком о дверной проём своего номера. - Она умирает, дура! Что может быть хорошего? Или это норма? Когда человек умирает в свои двадцать пять? Это неправильно! Я...я не могу её потерять. - Он боялся плакать. Ему было стыдно и мерзко. - Я не знаю почему, но я должен спасти её. Она не должна умереть! Не должна... - прошептал он и закрыл дверь. Кэти боялась. Она боялась того момента, когда позвонит врач и скажет, что всё кончено. Что будет с Биллом? Что будет с ней? Она тихо постучалась к Тому в номер. Он открыл быстро. - Простите, - она тихо зашла и села на кровать. - Тебе приходилась кого-то терять? - Нет, - удручёно ответил он, остановившись напротив неё. - И тебе не придётся. - Ты веришь в то, что она выживет? - она резко поняла, что спросила и заплакала. Заплакала громко, навзрыд, как плачут дети, когда их лишают чего-то дорого. Она плакала на зло всем, она плакала, потому что как всегда осталась бессильна. Том сел на колени, обнял её крепко, положив голову со спутанными серыми волосами себе на плечо. Футболка мокла. - Кэти, столько раз смерть обходила Лору стороной, а именно сейчас она решит её убить? - он грустно хмыкнул. - Если это так, то смерть пришла не к тому человеку. Лора сильная. Она сильнее всех нас вместе взятых. Не плачь. Ещё не всё кончено. Она обняла его, прижимаясь так крепко, как могла, чтобы чувствовать только его, и больше никогда не быть одной. - Я хочу быть с тобой, Том, правда, - тихо начала она, чувствуя его аромат. - Но я не знаю, как это кончится. - Это не кончиться, Кэти, - он поднял её голову, заглянув в глаза. - Никогда. Я научу тебя жить по-настоящему, а ты научишь меня любить так, как любят только ангелы. И пусть это звучит слишком мило, ведь я это говорю человеку, в котором уверен, который всегда был рядом. Я не хочу больше тебя прогонять. Это слишком подло по отношению к нам. - Если ты так уверен, то мне нечего боятся, - она осторожно прикоснулась к его губам, боясь, что он растворится в пустой комнате. А он остался. Остался рядом, чувствуя, что только её боль становится общей.