Орден ветров

      — Интересно, будет ли дождь? — Элисия с задумчивым выражением на лице смотрела на небо, затягивающееся тучами.       Холодные тяжёлые облака медленно плыли по голубовато-серому небесному океану, словно айсберги, рассекающие волны. Поднялся холодный ветер, гнавший айсберги-тучи вперёд, трепавший лиственные макушки деревьям, игравший с зарослями травы и кустарника, раздувавший занавески в открытом окне штаба Ордена ветров.       — Думаю, да, — изрекла Куруми, с видом великого мыслителя глядевшая в потолок, — а тебе какая разница?       — Мне ещё заказ относить, — ответила волшебница, отворачиваясь от окна.       — А до завтра не подождёт? — сонно спросила эльфийка, — Мы же только пришли! — возмутилась она.       — Я тебя никуда не гоню, — пожала плечами Элис, — но нельзя же их долго в банке держать, — она подошла к столу и постучала пальцем по стеклянной банке, в которой летали золотые бабочки.       — Только не говори, что собралась одна тащиться почти до самой Небесной Гавани, — простонала эльфийка, разминая уставшие ноги.       — А почему бы и нет, я совершенно не устала, так что…       — Я пойду.       Синеволосая колдунья сошла с лестницы, ведущей на второй этаж. Она удостоила всех присутствующих своим обычным морозно безэмоциональным взглядом и, прошествовав к столу, сильно щёлкнула ногтями по банке, от чего стекло звонко зазвенело, а бабочки в испуге метнулись к противоположному краю стеклянной клетки.       — Акира, перестань! — возмутилась Элис. — Они же бояться.       — Да ладно тебе, — волшебница ещё несколько раз щёлкнула по стеклу в разных местах, от чего бабочки заметались по всей банке, словно в агонии. — А они забавные, — усмехнулась Акира.       — Всё, отдай, — заклинательница схватила со стола злосчастную банку, — если хочешь идти, то пошли, но бабочек не трожь! — Элис по-детски надувшись, смотрела на Акиру, прижимая стеклянный сосуд к груди.       — Пошли, пошли, только не реви, — колдунья направилась к входной двери, за ней последовала и заклинательница.       — Удачной дороги, — крикнула им вслед Куруми, которой больше никто не мешал греть собой диван.       Путь волшебниц пролегал от Ведьминой топи почти до самой Небесной Гавани. Учёный, поручивший Ордену ветров добыть золотых бабочек, способных воспроизводить воспоминания, жил около Клыкастых гор в небольшом домике и почти полном уединении, как и подобало полусумасшедшему учёному, коим его считали. Некогда этот, теперь уже, старик был достаточно известным техником и биологом, активно сотрудничавшим с ковеном волшебниц и помогавший им в различных исследованиях. Но ходили слухи, что лет двадцать назад учёный увлёкся какими-то сомнительными исследованиями и ковен, в лице госпожи Касси, принял решение, что в помощи учёного они больше не нуждаются. С тех пор он и жил в своём домике, занимаясь исследованиями местной флоры и фауны.       — Акира, ты ведь пошла потому, что твоя мать работала какое-то время вместе с этим учёным? — спросила Элис у колдуньи, когда до дома профессора оставалось уже совсем немного.       — Больно надо мне это, — фыркнула волшебница, — просто в штабе сидеть надоело.       — Как скажешь, — рассмеялась Элисия, получив за это укоризненный взгляд от Акиры.       Мать Акиры была одной из наиболее знаменитых и влиятельных волшебниц ковена. Некоторые прочили ей будущее следующей главы ковена, но с Кассией Виолента никогда не ладила, так что место преемницы ей явно не святило. Но магнессу это и не интересовало, она прославилась не только как великая повелительница магии стихий, но и как учёный. Она изучала магию и медицину, добившись особых успехов в целебной магии и генетике. Акира росла в тени своей матери и всегда стремилась обойти её, но хоть она и окончила магическую академию с особым отличаем и была самой сильной волшебницей выпуска, и этого было мало. Акира всегда оставалась лишь дочерью великой Виоленты, о чём ей не уставал напоминать Ноэ.       К тому времени, как волшебницы подошли к маленькому покосившемуся домику, погода окончательно испортилось. Небо до этого ещё сохранявшее оттенки голубизны, стало мрачным, приобретя почти стальной цвет. Ветер же усилился и уже не мирно перебирал травинки, а грозил переломить ветки деревьев.       — Я ожидала чего-то более… — Акира задумалась, пытаясь подобрать слово, — необычного.       — Несмотря на то, что господин Лейдон учёный изобретатель, он обычный старичок, — с улыбкой сказала Элис.       Где-то вдали громыхнула молния, небо на секунду окрасилось в яркий белый цвет. Дверь домика со скрипом отварилась, но на пороге появился не хозяин дома, низенький сухонький старичок Лейдон, а совершенно другой человек. Полы его чёрного плаща развивал сильный ветер, как и неестественно белые волосы, алые глаза его с какой-то неживой отстранённостью взирали на волшебниц. Глаза Акиры расширились от ужаса.       — Ты же… — она силилась произнести какое-то слово, но оно словно застряло у неё в горле, — Да кто ты такой?!       — Призрак, — одними губами произнесла Элисия.       Незваный гость, проигнорировав все восклицания девушек, направился к ним, точнее, мимо них. Мало того, он, казалось, даже не видит волшебниц.       — Что ты здесь делал? — Элис преградила путь молодому человеку, выставив перед собой посох.       — Я не обязан отвечать, — наконец произнёс обладатель алых глаз. Элисия пытливым взглядом осматривала парня и заметила в его руке какие-то бумаги.       — Что это? — волшебница попыталась вырвать документы, но тот ловко отдёрнул руку.       — Ты как всегда нетерпелива, Элисия, — лицо алоглазого исказила насмешливая неискренняя улыбка.       — Элис, это же он, да? Нет, нет, это не может быть он, он умер! — взгляд Акиры метался от Элисии к неизвестному и обратно, колдунье всё казалось, что глаза обманывают её.       — Акира, иди посмотри, что с профессором! — скомандовала вместо ответа заклинательница. На удивление колдунья не ослушалась её и даже не стала спорить.       Сжимая в руках банку с бабочками, выпрошенную у Элис ещё на середине дороги, Акира вбежала в дом. Беловолосый не препятствовал ей. Когда колдунья вошла в домишко, глазам её предстал полный хаос, парень в чёрном плаще, похоже, перерыл весь дом в поисках нужных ему документов, а вот профессора нигде не было.       — Профессор Лейдон! — громка позвала девушка взволнованным голосом.       — Лана, это ты, Лана? — послышался хриплый голос из соседней комнаты.       Волшебница со всех ног бросилась в комнату. Профессор Лейдон лежал на полу, силясь подняться, но у него не хватало сил, полуслепыми глазами он смотрел на девушку и тянул к ней руку.       — Лана, подойди ко мне, милая, — кашляя попросил профессор. Акира повинуясь приказу, отданному не ей, упала на колени перед профессором. — Лана, ты должна спасти мои труды, он забрал, — Лейдон надрывно закашлял, — забрал не всё, они там…там.       — Где?! — воскликнула Акира.       — Там, — старик неопределённо махнул рукой в сторону письменного стола.       Акира вскочила с колен, совсем позабыв о банке с бабочками. Стеклянный сосуд соскользнул с колен волшебницы, разбившись на тысячи осколков и огласив всю комнату звоном. Бабочки разлетелись в разные стороны.       — Нет, стойте! — закричала волшебница, пытаясь поймать их руками, но бабочки и не собирались улетать, они начали кружить около профессора, золотая пыльца витала в воздухе. Вскоре в ней уже можно было различить силуэт молодой девушки с длинными золотыми волосами, она склонилась над Лейдоном и положила свою руку на его.       — Лана, прости меня, прости, — прошептал профессор, по щекам которого текли слёзы, — он забрал мои исследования, твоя смерть теперь напрасна, прости меня, Лана, прости. Я не хотел, чтобы ты умирала, я не хотел.       — Всё хорошо, папа, — сказала она нежным голосом, — я не злюсь, всё правда хорошо, — она рассмеялась, — пошли со мной, папа, всё это теперь не важно, — она потянула профессора за руку.       — Лана, моя милая Лана, — тихо прошептал профессор Лейдон, закрывая свои уставшие за много лет утомительной работы глаза, чтобы больше никогда их не открывать.       — Спокойной ночи, папа, — прошептала девушка, растворяясь в воздухе.       Золотая пыльца медленно оседала на землю, а пол был усеян телами мёртвых бабочек с серыми, почти прозрачными, крыльями.       — Но, как же… — тихо прошептала Акира, оставшаяся одна в комнате пропитанной смертью.       После ухода Акиры, Элисия и загадочный молодой человек остались наедине.       — Ты же понимаешь, что я тебя не пропущу? — Элис с угрожающим видом смотрела на парня, но на него, по-видимому, это не производило никакого эффекта, хотя, по нему это было достаточно сложно сказать. Неестественно бледное лицо молодого человека не выражало абсолютно никаких эмоций. Его глаза были холодными и блёклыми, казавшись неживыми, он словно смотрел на мир откуда-то издалека. Но эта отстранённость вовсе не портила внешности юноши, наоборот придавала какого-то непонятного, потустороннего шарма. Он действительно был похож на призрака, иллюзию, которая раствориться через секунду не оставив и следа.       — Тебе не хватит сил, — тихо сказал он.       — Посмотрим, — Элис взмахнула посохом, — Тёмная сфера! — в беловолосого полетела сфера, созданная из тёмной магической энергии, но удар был с лёгкостью заблокирован. — Цепь сфер! — сразу три сферы окружили молодого человека, но и этот удар был ему не почём. — Девятихвостый лазер! — сразу девять лазерных лучей были выпущенный из посоха волшебницы, но и они не достигли цели потому, что сама цель куда-то испарилась. Элис даже среагировать не успела, как почувствовала электрический разряд, прошедший сквозь её тело. Он был не слишком сильным, но сознание начало покидать волшебницу. Она пошатнулась, судорожно пытаясь удержать ускользающие, как песок сквозь пальцы, сознание, протянула руку, надеясь схватиться за, стоявшее рядом, дерево, чтобы удержаться на ногах, но рука её была мягко перехвачена другой, большой и холодной. Девушку аккуратно уложили на землю, словно она была сделана из фарфора.       — Прости за это, — тихо прошептал печальный голос.       Падший клирик только собирался уйти, как вдруг Элисия из последних сил схватилась за его рукав.       — Не уходи… — голос её ослаб и прервался, пальцы бессильно разжались, выпустив чёрную ткань, — ты же обещал… — аметистовые глаза волшебницы закрылись, она погрузилась в забвение.       — Прости, но я не сдержу обещание.       Тёмный силуэт вскоре исчез в полумраке надвигающейся грозы, оставив после себя лишь разбуженные болезненные воспоминания.

***

      — Вы что там все с ума посходили?! Это же всего лишь ребёнок! Ей и семи лет нет! — кричала волшебница на клирика, при этом активно жестикулируя.       — Ты сама знаешь, Синтия, в ней заложена мощная тёмная энергия, в будущем это может стать большой проблемой, — спокойно сказал клирик, — думаю, ковен бы не желал появления нового мага подобного Карахану.       — Думает он, у вас клириков думать всегда не очень получалось, — фыркнула Синтия, — Карахан дурак, каких поискать, а она станет великой волшебницей, сравнимой разве что с госпожой Кассией!       — Ты не сможешь опекать её вечно, что, если она переметнётся на сторону врагов, такой силы хватит чтобы погрузить всю Альтеру в хаос, — клирик явно начинал раздражаться.       — И что ты предлагаешь?! Может, сжечь её на костре?! — выкрикнула волшебница, она ещё много чего хотела сказать клирику, но тут дверь комнаты, в которой проходила дискуссия, отварилась. Через небольшой проём в комнату почти неслышно зашла маленькая девочка, она подошла к мужчине и потянула его за рукав, привлекая его внимание.       — Дяденька клирик, — сказала девочка, когда взгляд мужчины был обращён на неё, — если всем так будет спокойнее, если все перестанут бояться, то сожгите меня.       Клирик смотрел в большие тёмно-фиолетовые глаза девочки, которые с недетской серьёзностью глядели прямо на него, казалось, заглядывая в самую душу.       — Элис, что ты такое говоришь? Никто тебя не сожжёт, пусть только попробуют, я сама от них одни угли оставлю, — Синтия сгребла девочку к себе в объятья.       Клирик, смотря на эту картину лишь тяжело вздохнул.       — Воспитывай её как знаешь, как она подрастёт приставим к ней надзирателя, — с этими словами клирик вышел из комнаты.       — Тюремщика приставят, — фыркнула волшебница.

***

      — Ну, когда уже?       Девочка лет тринадцати ходила взад-вперёд по большому заснеженному крыльцу магической академии. Ей уже очень надоело ждать, и, к тому же, она замёрзла.       — В этом все клирики, — раздражённо сказала Синтия, — строят из себя невесть что, а сами даже на встречу вовремя явиться не могут, хотя, оно, между прочим, не нам надо.       Девочка лишь подула на замёрзшие ладони, не сказав ни слова. Снежинки медленно падали с неба, танцуя какой-то замысловатый танец в сером зимнем небе и мерцая в аметистовых глазах, пристально наблюдающих за ними. Но вот из-за заснеженного горизонта появились две фигуры, которые приближались к воротам магической школы.       — Я уж думала вас смело в какую-нибудь канаву, — Синтия с недовольством смотрела на клириков.       — Хочешь сказать «надеялась», — усмехнулся мужчина.       — Ты сегодня на удивление проницателен, — ядовитыми голосом ответила Синтия, — а это что за клоп? — волшебница перевела взгляд на мальчика лет тринадцати-четырнадцати, стоявшего рядом с мужчиной.       — Я не клоп, я — «тюремщик», — улыбнулся мальчик.       — Этот? — удивилась волшебница. — Да он же ещё ребёнок!       — Именно, — кивнул мужчина, — я думаю они с Элис подружатся. Он надёжный парень, всё же его дед сам кардинал Игнасий, так что на него можно положиться.       Взрослые продолжили диалог, совершенно не интересовавший юную волшебницу, внимание её привлёк маленький клирик, и пытливый взгляд двух аметистов уже сканировал паренька. Он показался ей похожим на снежинку, локоны его волос, торчащих в разные стороны, были белее только что выпавшего снега, кожа была похожа на мрамор. Только глаза его пылали насыщенным рубиновым цветом, словно живые огоньки, и будто согревали при одном лишь взгляде на них. Девочка, внимательно осматривая мальчика, ходила около него кругами. Мальчишка же, пытаясь уследить за ней, крутил головой вправо-влево, что очень забавляло юную волшебницу.       — Скажи, а если тебя в помещение занести ты не растаешь, снежинка? — спросила она.       — Не растаю, и я не снежинка, я — Аллен, — сказал маленький клирик.       — М-м-м, значит Ал-л-л-л-лен, — задумчиво протянула девочка, увеличив количество «л» примерно в двое, — это слишком дл-л-линно, будешь просто Ал, — она насмешливо улыбнулась.       Клирику не очень понравилось, что его красивое имя «Аллен» вот так вот бесцеремонно обстригли, но спорить он не стал.       — Эл-л-лисия звучит ещё длиннее, — передразнил он волшебницу, — ты будешь просто Эл.

***

      — Ал, Ал, А-а-а-лле-е-ен!       Девушка лет пятнадцати тщетно пыталась дотянуться до книжки, стоящей на самой верхней полке. Волшебница вставала на цыпочки, подпрыгивала, даже пыталась стащить книгу с полки с помощью магии, но всё было бесполезно с её ростом в метр шестьдесят, а подставить под ноги было абсолютно нечего.       — Что случилось?! — взволнованный клирик взбежал по лестнице и уже через пару секунд оказался на чердаке.       — Не достаю, — Элисия бросила обиженный взгляд на книжную полку, — и зачем делать такие высокие полки?!       — Может, чтобы такие как ты не лазили? — вздохнул парень, доставая книгу с полки, ведь он обладал тем, чего недоставало волшебнице, а именно десятью дополнительными сантиметрами роста. — Тебе же сказали, что на чердак ходить запрещено, а тем более брать отсюда книги.       — Не запретили, а сказали, что этого не следует делать, — волшебница отобрала у клирика старую книгу в потрёпанном кожаном переплёте, от которой пахло пылью и оцеревшей бумагой, — а это всего лишь рекомендация, не обязательная к исполнению.       Аллен ничего не сказал, лишь устало приложил руку ко лбу, показывая, как он устал от выходок волшебницы. Элис, не обращая внимания на клирика, положила книгу на подоконник, так как больше ничего подходившего на роль замены стола не нашла, и начала листать страницы, исписанные непонятными символами, выведенными явно от руки, и украшенные поблёкшими от времени рисунками.       — И чего ты тут ищешь? Непонятно же ничего, — Аллен заглянул через плечо девушки в странную книгу.       — Тебе не понятно, мне понятно, — отмахнулась от него Элис, — я знаю этот язык.       — Вас этому учат?       — Нет почти, — Элисия перевернула несколько страниц и, остановившись примерно на середине книги, углубилась в чтение, — но есть словари, по которым можно переводить. У меня неплохо выходит.       — Не перестаю тебе удивляться, — сказал Аллен, продолжая разглядывать непонятные письмена, — А что там написано?       — Обещай, что никому не скажешь, — два фиолетовых глаза в мгновение переместили свой взор на клирика, выжидающе глядя на него. Тот долго молчал, размышляя над тем, что сообщать обо всём, что связанно с Элисией, вроде, как его работа, но как можно отказать если на тебя так смотрят? К тому же, если он не пообещает, волшебница просто ничего не расскажет, а было безумно интересно.       — Обещаю, — вздохнул Аллен, понимая, что другого ответа от него и не ждали.       — Вот и хорошо, нарушишь обещание, скину на тебя метеорит, — улыбнулась волшебница, — тут написано о драконьих самоцветах и древней магии.       — Древняя магия, драконьи самоцветы, что-то мне это не очень нравится, — нервно усмехнулся Аллен.       — Всегда ты так, нет в вас клириках жажды знаний, — отмахнулась она от Аллена, — это же бесценная информация, только волосы мешают! — Элисия уже раз в четвёртый заправила за ухо выбивающуюся прядь. — Обрежу их, раздражают!       — Подожди, — клирик запустил руку в карман, — я хотел тебе отдать, но забыл из-за того, что ты потащила меня на этот чердак за своими «секретными знаниями», — после недолгих поисков он извлёк из кармана две красивые заколки. — Надень, и волосы мешать не будут.       — Спасибо, — Элисия взяла из рук Аллена заколки, смотря на них как на великое сокровище, — только я не знаю, как их надевать, — призналась она.       — Это не сложно, — Аллен разделил её волосы на две пряди, взяв одну, он поднял волосы вверх и ловким движением защёлкнул заколку, ту же процедуру он проделал и с другой прядью. — Тебе идёт, — клирик мягко улыбнулся, смотря на покрасневшую волшебницу. Она же пару минут постояла, ощупывая заколки и рассматривая новую причёску в стекле окна, словно в зеркале, а потом, подойдя к Аллену, неожиданно обняла его.       — Кроме наставницы, мне ещё никто не делал подарков, — тихо сказала она, — спасибо большое, правда, спасибо…       — Да не за что, — Аллен не ожидал столь бурной реакции, но тоже обнял волшебницу в ответ.       — Аллен, — позвала она клирика по имени, — мы ведь…друзья, да?       — Конечно, — подтвердил тот.       — Ты ведь не боишься меня как остальные?       — Нет.       — Пообещай, что не бросишь меня, — её голос дрогнул, — я понимаю, что это глупо и слишком эгоистично, но…       — Я обещаю.

***

      — Мне страшно…       Шестнадцатилетняя волшебница смотрела куда-то вдаль, за недосягаемую линию горизонта. Её длинные волосы, забранные в два хвостика, развивались на лёгком ветру, а тёмные глаза были полны грусти и тревоги.       — Почему? Я ухожу совсем ненадолго, — Аллен приобнял девушку за плечи, — это даже недели не займёт.       — У меня плохое предчувствие.       — Только не говори, что ты ещё и пророк, — усмехнулся клирик.       — Называй как хочешь, а на душе неспокойно.       — Я обязательно вернусь, ничего страшного не случится, — заверил Элисию Аллен. — Я же обещал.

***

      Почему ты соврал мне?

***

      — Наставница, что случилось? Что-то плохое?       Элисия внимательно смотрела на Синтию, наблюдая за тем как она, словно наконец подобрав слово, открывает рот, но уже через секунду, как бы поняв, что слово, подобранное ей не верно, вновь закрывает его.       — Я не знаю, как сказать это…       — Скажите, как есть.       — Аллен умер, как и почти весь его отряд.

***

      То, что ты обещал мне тогда…

***

      Серое небо стальным куполом нависло над бесцветным миром, ветер, дувший с севера, запутывался в подоле тёмного плаща и трепал длинные фиолетовые локоны, обрывал лепестки с алых камелий.       «Однажды я сказала ему, что его глаза похожи на алую камелию, он так удивился и спросил, почему именно камелия, это ведь совершенно невзрачный цветок, даже запаха не имеет. Я тогда рассмеялась, сказав, что, если ты чего-то не чувствуешь, не значит, что этого нет. А его глаза я сравнила с камелией лишь потому, что на языке цветов камелия означает „скромное превосходство“, мне казалось, что это описание ему подходит. Тогда он улыбнулся и сказал: „если мои глаза камелии, то твои незабудки.“ И что он имел в виду?»       Она стояла около могилы, ощущая себя невероятно одинокой, невероятно крошечной и беззащитной в этом огромном, пустом мире. Элис уже в который раз прочитывала надпись на могиле, но ей всё казалось, что глаза её обманывают. Волшебница просто не смогла поверить в его смерть, она чувствовала, что он жив.       Тихие шаги раздались за её спиной, Элис обернулась, перед ней стоял он… Глаза Элисии расширились от удивления, перед ней стоял Аллен, это точно был он! Это точно был он? Это был Аллен и не Аллен одновременно, он был теперь каким-то другим.       — Аллен, это ведь ты? — осторожно спросила она, этот новый Аллен был больше похож на призрака нежили на человека. В ответ «призрак» лишь молча кивнул.       — Я знала, — на глаза девушки навернулись слёзы, — знала, что ты не умер!       — Я умер, Элис, — холодные, похожие на витражное стекло, глаза безэмоционально смотрели на волшебницу, — тот я, которого ты знала, умер.       — Что ты такое говоришь? Кто же ты тогда такой?!       — Я всего лишь призрак.       — Я не понимаю…       — Тебе и не нужно, я присоединюсь к адептам дракона, мы теперь по разные стороны баррикад, — его голос словно звучал откуда-то издалека.       — Но почему?! Что случилось?! Аллен! Стой, Аллен!       Но клирик будто не слышал её, он развернулся и пошёл прочь, лишь ненадолго остановившись и не оглядываясь сказав:       — Я пришёл сюда только, чтобы ты не хранила обо мне светлую память. Я недостоин твоих слёз. Ненавидь меня. Проклинай, если хочешь. Монстр, подобный мне, достоин лишь этого.       Элис, не удержавшись на ногах, упала на колени, слёзы текли по её щекам, она протянула руку вперёд в бесполезной попытке схватить клирика за руку.       — Не уходи… Ты же обещал…

***

      …стало нашим проклятием.

***

      Могилы ровными рядами стояли, вцепившись в мёрзлую землю. Деревья, давно потерявшие листья, подпирали своими кривыми ветвями, низко нависшее над кладбищем, стального цвета небо. Единственным ярким пятном на этой серой картине были фиолетовые волосы девушки, стоявшей около одной из могил и смотревшей на затянутое облаками небо. За тот месяц, что она не была здесь, совершенно ничего не изменилось.       — Привет, ты ведь Элисия, да?       Девушка резко обернулась. Перед ней стоял высокий парень, его тёмные волосы трепал ветер, а фиалкового цвета глаза смотрели как-то по-домашнему тепло. Девушка молча кивнула.       — Ты искал меня?       — Нет вообще-то, я просто зашёл навесить могилу матери. Не думал, что ты будешь здесь.       — Ты не представился.       — Ой, прости, я Огами, буду присматривать за тобой от лица ордена рыцарей храма, — представился клирик, — не волнуйся я не буду тебе сильно мешать, просто иногда проверять…       — Ага, — кивнула девушка, она, подняв голову смотрела в небо, с которого вдруг начали падать первые в этом году снежинки.       — Так что собираешься делать теперь, академию ты вроде как закончила.       Элисия обернулась и посмотрела в глаза Огами.       — Я создам гильдию, — глаза девушки блестели от слёз, а на лице играла грустная улыбка, — в которой больше никто не будет одинок.