«А мне даже понравилось играть в этот мир, Где выигрыш мог быть любым, Но если по правилам — я всех победил И самое время отбыть» Немного Нервно «Дэвид»
Лето Небесной гавани почти слепило своей красочностью после унылых пустынных пейзажей. Всё выглядело слишком зелёным, слишком сочным, настолько, что казалось фальшивым. Впрочем, несмотря на — долгожданное? — возвращение домой, он не чувствовал особой радости. Пробираясь по задворкам и тёмным переулкам, он чувствовал себя одним из кошмаров Мистланда, незаконно проникшим в Альтеру. Впрочем, в какой-то мере так оно и было. Так оно и останется, если сейчас он не сделает всё правильно. Если сейчас они все не сделают всё правильно. Хотя иначе этому миру всё равно конец. Останется лишь сожалеть о том, что мир сгинет тихо и незаметно, а не зрелищно исчезнет в море пламени. С другой стороны, он всё равно этого не увидит. Голова нещадно кружилась, в висках пульсировала тупая боль. Это всё последствия перехода, с ними нужно просто смириться. Нужно просто добраться до штаба Фрихет и не попасться на глаза никому из стражи. Нужно просто сделать всё правильно.***
Куруми прикрыла глаза, сидя на ступеньках крыльца. Солнце приятно грело кожу и заставляло по-кошачьи щуриться. Погода была на редкость приятная, как почти всегда в самом начале лета, в тот прекрасный отрезок времени, когда весенняя свежеть ещё не сменилась тяжёлым летним жаром. Рядом сидела Акира и напряжённо следила за боем, развернувшимся на внутреннем дворе. Стальные когти с громким лязгом отскочили от жезла. Но Элрион, ни на секунду не замешкавшись, использовал эту силу, чтобы сделать колесо назад и ударить шпорами. Острые лезвия просвистели всего в паре сантиметров от лица Фукуды, заставив его отпрянуть назад. Следующий удар Элриона уже попал по выставленному щиту. — Вы серьёзно думаете, что это нормально использовать для тренировочного боя реальное оружие? — голос Акиры звучал недовольно и нервно, даже встревоженно. — Ты чуть не ранил его! Последнее было явно обращено Элриону, и Куруми даже приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на его реакцию. И Фукуда, и Элрион замерли, посмотрев на Акиру, но если выражение лица Фукуды было скорее извиняющимся, то у Элриона откровенно раздражённое. Впрочем, ничего необычного. — В тренировочном бою не будет смысла, если я буду совсем уж поддаваться. Я итак сдерживаюсь, а вот на нашем тренировочном бою ты когда-то чуть не отморозила мне руку, — напомнил Элрион, сверля Акиру недобрым взглядом. Куруми вспомнила те далёкие времена, когда они ещё только готовились к турниру, борясь за звание Королевской гильдии. И тот бой, после которого ей пришлось лечить Элриона, она тоже вспомнила. Губы сами собой растянулись в улыбку. Странно, но Элрион такой забавный, когда его лечишь. — Ты сам виноват, что подставился, — фыркнула Акира. — Двойные стандарты, — хмыкнул Элрион. — Признайся, это всё потому, что я тёмный эльф. Ты только из-за этого ко мне цепляешься. — Ты не был ранен! — парировала Акира. — И я ко всем цепляюсь. — Но ко мне особенно, — глаза Элриона зло сощурились. — Придурок. — Расистка. И они синхронно отвернулись друг от друга. Фукуда с Куруми лишь переглянулись и пожали плечами. Подобные перепалки уже настолько вошли в норму, что почти никто не обращал на них особого внимания. Что самое забавное, время от времени Элрион и Акира общались вполне нормально, а потом, будто вспомнив, что они вообще-то враги до гроба, вдруг опять начинали ссориться. Видимо, это просто вошло у них в привычку. — Так, может, продолжим? — осторожно спросил Фукуда, глядя то на Акиру, то на Элриона. Они до сих пор демонстративно смотрели в разные стороны. — Я что, правда переусердствовал? — сказал Элрион неожиданно притихшим и даже будто бы немного виноватым голосом. На лице Куруми вновь появилась улыбка. К её трепетно собираемой коллекции моментов, когда Элрион ведёт себя по-человечески и не пытается казаться хуже, чем есть, прибавилось новое воспоминание. — Ну… немного, — ответил Фукуда и несколько раз сжал и разжал пальцы на больной руке, — от удара она немного занемела, но это скоро пройдёт. Всё-таки ещё не могу двигать ей так же быстро, как раньше. Улыбка на лице Куруми угасла. Она знала, что можно считать чудом даже то, что Фукуда смог восстановить подвижность руки до нынешнего состояния. Да, сейчас она двигалась медленнее, чем раньше, немела и болела время от времени, но хотя бы двигалась. Когда этот странный экстремальный курс восстановления только начинался, Элрион вообще не брал на тренировочные бои оружия, а лишь, не особо напрягаясь, уворачивался от медленных и неловких атак Фукуды. И то, что они дошли до почти полноценного спарринга всего за три с небольшим месяца можно было считать огромным прогрессом. Но возможно ли полное исцеление? Этот вопрос до сих пор мучил всех. — Как думаешь, твоя рука вообще когда-нибудь восстановится? — вдруг озвучил Элрион то, что крутилось у всех на языке. — По-твоему, нормально о таком спрашивать?! — тут же взвилась Акира, подскакивая со ступенек. — Тише, Аки, это вполне нормальный вопрос, — успокоил её Фукуда. Куруми до сих пор не знала, что её удивляет больше — то, что Фукуда стал сокращать имя Акиры, или то, что она сама этому никак не препятствовала. Любого другого она бы спалила за это на месте. — На самом деле, я не знаю, — продолжил Фукуда спокойно, и в его словах не звучало ни боли, ни даже горечи, — вряд ли я когда-нибудь смогу сражаться так же, как раньше, но ведь если ребята справятся и смогут закрыть Монолит, то у нас больше не будет таких сложных битв. — А если не смогут, то мы просто все умрём, так что переживать нечего, — оптимистично закончил Элрион, и всё посмотрели на него укоризненно, на что он просто развёл руками. — Нужно быть готовым ко всему, включая бесславную смерть. Так что, продолжаем? Пожалуй, Куруми всегда удивляло отношение Элриона к смерти. Её боялись все, даже светлые эльфы, но вот тёмные… У них со смертью сложились какие-то особые доверительные отношения, постичь суть которых никому, кроме них, было не суждено. — Продолжаем, — кивнул Фукуда. Куруми тревожно обернулась и прислушалась. Её тонкий слух будто царапнул странный, неуместный звук. Он был лёгким, едва ощутимым, как дуновение ветра, но было в нём что-то… неправильное. Она подняла руку, и всё послушно замерли, уставившись на неё с тревожным любопытством. Куруми прислушивалась. Шаги. Всё ближе, ближе. Смутно знакомые. Она тихо двинулась по дорожке вокруг дома, стараясь не потерять один единственный звук среди многих других. Ещё пара секунд и она узнала, чьи это были шаги. Обычно они звучали куда тише, легче. Сейчас же он шёл явно с трудом. И один. Нехорошие подозрения закрались в душу, и Куруми стрелой рванулась ко входу в штаб. Она успела как раз вовремя. Как раз вовремя для того, чтобы успеть подхватить его под руки, чтобы он не упал, когда потерял сознание, уже почти добравшись до дверей штаба.***
Шаги Элисии гулким эхом отдавались от тёмных стен коридора, покрытых тонкими узорами инея. Пустота и тишина заброшенной крепости давила на уши и действовала на нервы. Хотя стоило бы радоваться, это уж точно лучше полчищ кровожадных монстров, которыми драконы имели обыкновение населять свои логова. — Здесь больше никого нет, — заверила Элисию Хейвер, словно прочитав её мысли, — ни чайлдс, ни кого-то ещё. Ги очень скрытный. Думаю, он просто всех боится. — Дракон? Боится? — усмехнулась Элисия. Вместе с каждым словом у неё изо рта вырывалось облако пара. После пустынного жара здешний холод пробирал до костей. — Ну да, — Хейвер улыбнулась в ответ, совсем как раньше. Странно, но при любом упоминании Ги её взгляд тут же делался нежным и ласковым. Таким же она обычно смотрела на Грелея. — Ги ведь не такой дракон, как те другие. Он тоже чайлдс просто очень-очень сильный. Он рассказывал, что ему ни раз приходилось вступать в бой и с людьми, и с чайлдс, которые нападали на него. Так что он забрал много чужих самоцветов, вот и смог превращаться в дракона. — Значит, он действительно очень силён, — задумчиво сказала Элисия, ещё не зная, поможет им это, или же убьёт. Как раз в этот момент они вошли в огромный круглый зал, и её слова эхом разнеслись по всему помещению, улетая куда-то под самый стеклянный купол, служивший потолком. Элисия удивилась, как это стёкла не разбились за столько времени? Но приглядевшись, поняла — купол был не стеклянным, а ледяным. — Я сильнее, чем ты думаешь, — ответил незнакомый мужской голос откуда-то справа, заставив Элисию резко обернуться. Но там никого не было. Хейвер тронула Элисию за плечо и указала вперёд, с противоположного конца зала к ним приближался Ледяной дракон. Конечно, Элисия не могла знать его, но кто это ещё мог быть? Её слова, видимо, долетели до него, прокатившись эхом по всему залу. Так же, как до неё донеслись его слова. Странная тут акустика. Что ж, в любом случае это какое никакое, но начало разговора. — Откуда ты знаешь, что я думаю о твоей силе? Вдруг я считаю её равной божественной? — спокойно продолжила диалог Элисия, дав дракону подойти к ней на расстояние пары метров. — Тогда бы ты не пришла сюда одна и без оружия, — он ответил после недолгой паузы, видимо, слова Элисии несколько сбили его с толку. — Так что ты либо слишком самонадеянна, либо слишком глупа. — Либо я пришла с миром и хочу просто поговорить, — резонно заметила Элисия, — точнее, договориться. — Мне не о чём договариваться с теми, кто похитил Хейвер, — отрезал Ги, и в тоне его было столько холодного презрения, что Элисия даже поёжилась. — Но меня никто не похищал! — тут же возразила Хейвер. — Я сама ушла, я же писала записку. — Откуда я мог знать, что это не они заставили тебя её написать? — Ну… ты мог просто поверить? — неуверенным полувопросительным тоном пробормотала Хейвер. Видимо, подобной реакции от Ги не ждала даже она. — Верить людям? Тем, кто множество раз пытался менять убить? — выражение лица Ги сделалось презрительным, почти брезгливым. Но даже несмотря на это, Элисия не могла не заметить то, насколько они похожи с Хейвер. Те же черты лица, те же синие волосы. Если бы Ги изобразил на лице хоть более-менее человеческое выражение, то их с Хейвер точно можно было бы назвать братом и сестрой. — Но они хорошие люди! — говорила Хейвер всё с тем же жаром. — Элисия даже помогла мне восстановить большую часть воспоминаний, о том времени, когда я была человеком. Она и твои могла бы… — Очнись, Хейвер, они просто используют тебя, чтобы подобраться ко мне, а потом убить нас обоих. Мы для них просто чудовища! — выражение брезгливости на его лице сменилось гневом. Переговоры явно начинали заходить в тупик. — А твои воспоминания, ты уверена, что они настоящие? Вдруг это всё просто фальшивка? — Вообще-то, мы вовсе не те люди, что пытались вас убить. Мы отличаемся хотя бы тем, что пришли из другого мира, — вмешалась в разговор Элисия. — К тому же, в какой то степени мы сами… — Плевать из какого мира! — резко перебил её Ги. — Люди всегда остаются людьми. Жалкими, озлобленными, боящимися всего, что не понимают. — Они не будут бояться тебя! Если начать сотрудничать с людьми, то больше вообще никто не будет, — в глазах Хейвер сияла настолько неподдельная и чистая надежда, что это тронуло даже Ги. Взгляд его смягчился. Теперь он смотрел на неё с жалостью. — О Хейвер, то время, когда я хотел, чтобы меня не боялись, давным давно прошло. Ги сделал пару шагов назад и легко, едва заметно повёл рукой. Но, повинуясь его движению, Элисию ударил настолько мощный поток ледяного ветра, что её сбило с ног и ударило о стену. Вокруг Ги начал формироваться ледяной купол, и Элисия без всяких подсказок поняла, что будет дальше. И что их переговоры придётся отложить. — Элис, ты в порядке? — Хейвер подбежала к ней и помогла подняться. — Да, — кивнула Элисия, начиная быстро вычерчивать пентаграмму портала. — Только вот действовать придётся по плану «б». — Что ещё за план «б»? — удивилась Хейвер. — Бьём, потом говорим, — вздохнула Элисия, открывая портал.***
На пару секунд он действительно подумал, что ему конец. Вот так, странно, глупо, бессмысленно и в самый неподходящий момент. Ведь смерть чаще всего и бывает такой, да? Внезапной. Несвоевременной. В тот короткий момент, когда всё поплыло перед глазами, а тело вдруг перестало слушаться, его сковал ужас. Самый настоящий ужас. Иррациональный, не поддающийся контролю. Он с трудом мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал что-то подобное. Но уж точно не в один из тех разов, когда его ранили на поле битвы, не когда он был в шаге от смертного приговора нет. Страх смерти настиг его здесь, на дорожке, ведущей к штабу Фрихет, посреди летнего дня, в безмятежной тишине утренней Небесной гавани. Ему вдруг стало страшно, что вот сейчас он умрёт, и из-за этого всё пойдёт не по плану. — Кивни, если живой и в сознании, — раздалось где-то над ухом, — ну или ещё как-нибудь посигналь, на твоё усмотрение. Это был голос Элриона, и в нём даже слышалось беспокойство. Занятно. Эти ребята что, из любого человека могут сделать? Лайт кивнул, ну или просто странно мотнул головой. Контроль над телом ещё не до конца вернулся, но вот зрение уже начинало проясняться. Судя по тому, что его ещё только затаскивали в дом, он отключился едва ли на полминуты. На полминуты, в течении которых он был свято уверен, что мёртв. И смешно, и грустно. А потом Лайта грубо скинули на кресло, как надоевшую ношу. Тело отозвалось болью, и он кое-как заставил себя не стонать. Хотя тут, наверно, вышел бы скорее скулёж. Как у побитой собаки. — Можно было и поаккуратней, — пробормотал Лайт, когда к нему снова вернулась способность нормально дышать. — Можно. Но пока у тебя есть силы возмущаться, всё не так уж и плохо, — хмыкнул Элрион. — Кстати о том, что «не так уж и плохо». Почему ты здесь и где остальные? — Куруми возникла перед ним будто из ниоткуда, вынырнув из темноты, которая всё ещё сгущалась на периферии зрения. — Радушный приём, ничего не скажешь, — криво улыбнулся Лайт. — У тебя тоже есть привычка переходить сразу к делу, игнорируя чьё-либо состояние, если тебе что-то нужно, — Куруми смотрела на него без капли сочувствия. Что ж, он никогда ей не нравился. В смысле даже больше, чем остальным. Послышались торопливые шаги. Видимо, на шум сбежались остальные обитатели штаба. Оно и к лучшему. Чем больше будет аудитория сейчас, тем меньше раз придётся повторять одну и ту же историю. А повторять что-либо Лайт не любил. — Лайт?! — это был голос Антейку. Лайту не нужно было смотреть на неё, чтобы знать, сейчас лансия удивлённо таращиться на него своими огромными глазами. — А где Гензаи? И все? — Дайте ему отдышаться! — а это уже Эдем. Самое милосердное существо из здесь собравшихся. — На нём же лица нет. — Действительно, он выглядит так, словно вот-вот откинется, — бодрый тон Силико этой фразе никак не шёл. — Скорее уж, он больше похож на свежий труп, — заметил Элрион. — Достаточно свежий, чтобы отвечать на вопросы, — хмыкнула Акира где-то сзади. Всё это начинало напоминать шизоидный бред. Многоголосие двух гильдий сливалось в единый гул, из которого Лайту всё труднее и труднее становилось вычленять отдельные слова. — Может, уже заткнётесь? — попросил он почти страдальчески, и все на удивление тут же смолкли. — Тогда я бы мог всё рассказать. И раз уж все так учтиво соизволили заткнуться, то пришлось рассказывать всё чуть ли не с самого начала. Крайне утомительное и неожиданно сложное занятие, когда ты только-только вылез из портала между мирами и всё ещё не пришёл в себя после этого перехода. — Я всё ещё не поняла, почему ты здесь, — резко скрестив руки на груди, сказала Куруми, когда Лайт сделал в рассказе небольшую паузу. — Потому что я ещё не закончил, — терпеливо ответил он, — есть способ закрыть Монолит, но этот процесс должен контролироваться и с той, и с другой стороны, иначе что-то может пойти не так. Вообще-то при любом раскладе что-то может пойти не так. — А ты оптимистичен, — усмехнулась Силико. — И кто должен контролировать процесс здесь? — Ты, конечно. Если ты знаешь ещё какого-нибудь наследника древних, то можешь перепоручить это ему, — губы Лайта тронула улыбка, а вот на лице Силико она, наоборот, угасла. — Собственно, я здесь только затем, чтобы рассказать вам об этом. Меня отправили, как самого бесполезного. — Тебя? Как самого бесполезного? — удивился Фукуда. — Я, если ты не забыл, при всей своей уникальности, обычный человек, — напомнил Лайт и улыбка на его губах стала горькой, — при закрытии Монолита от меня никакого толку. Да и в целом тоже. Как видите, Мистланд меня почти убил. Ненадолго в комнате повисло задумчивое и почти тягостное молчание. — А Элисия с ребятами… где они сейчас? — голос Куруми едва заметно дрогнул. — Наверно, уже с Ледяным драконом… либо договариваются, либо сражаются, — бросил Лайт, наблюдая, как лицо Куруми становится всё мрачнее и тревожнее.***
Портал сработал так, как надо, впуская в зал Аллена, Ноэ, Гензаи и Лени. В Мистланде её порталы работали не так точно, к тому же она была без посоха. Так что сразу же пришлось отказаться от идеи брать с собой драконов, у них вообще с проникновенными в чужие логова имелись определённые проблемы. — Это безумный план, — Аллен вручил Элисии её посох. — В глубине души тебе нравятся такие планы, — Элисия хитро сощурилась. — Мне нравится всё, что придумано тобой, — ответил Аллен с лёгкой улыбкой. Элисия почувствовала, что начинает краснеть. — Очень милый момент, ребят, — раздался насмешливый голос Ноэ, — но у нас тут как бы рассерженный дракон. Ги уже и правда успел обратиться в дракона. Впрочем, вариант с попыткой атаковать его раньше, чем он закончит перевоплощение, Элисия отмела сразу же, они бы попросту не успели. Лучше потратить это время на то, чтобы рассредоточиться и рассчитать силу атаки. А здесь действительно нужно было рассчитывать силу атаки, ведь это был их первый бой, целью которого было не убить дракона, а лишь обезвредить. К тому же, Ги действительно был необычным драконом. Всё тело его будто состояло из светло-синего толстого льда. И солнечные лучи расплывались по нему яркими бликами. Если бы дракон не двигался, Элисия приняла бы его за огромную, искусно сделанную ледяную скульптуру. Но Дракон не просто двигался, а ещё и дышал льдом. Каждый его выдох был похож на пургу, что могла создать Акира, только в десятки раз мощнее. Элисии казалось, что если попасть под неё, то тут же обледенеешь до костей. Проверять догадку не хотелось. «Сюда бы Акиру с её огненными заклятьями» — подумала Элисия, разбивая на осколки летящую в неё ледяную глыбу. Впрочем, огонь у них всё же был. Ноэ рванулся вперёд ярко-алой вспышкой, ловко лавируя между ледяными глыбами и уклоняясь от морозного дыхания. Первый же его удар, достигший цели, оставил на теле дракона глубокую рану. Тело его не горело, не кровоточило, оно плавилось, и стекало на землю шипящими каплями. Дракон тут же попробовал отмахнуться от Ноэ своей огромной лапой, но удар принял Лени. Он закрылся топором и выстоял под натиском, даже не пошатнувшись. Пока дракон не успел замахнуться для нового удара, Ноэ выскочил из-за спины брата и со всей силы рубанул по лапе. Она безвольно повисла, обваливаясь крупными кусками льда. Элисия взмахнула посохом, придавив лапу гравитацией как раз в тот момент, когда дракон собрался её отдернуть. Раздался громкий хруст, с каким вскрывается лёд на реках, и оторванная лапа дракона покатилась по полу. Потеряв равновесие, он повалился на землю. Аллен с Гензаи тут же рванулись вперёд, синхронно ударив дракона в голову. По морде пролегла глубокая трещина, но дракон почти тут же извернулся и дохнул на противников волной ледяного воздуха, заставив их отступить. Гензаи с Алленом скрылся за одной из льдин, Элисия спряталась за соседней. Она обернулась, чтобы посмотреть, не ранены ли они. Гензаи болезненно сжимал зубы, прижимая к груди раненую руку. — Тебя задело его дыхание? — спросил Аллен, применяя исцеляющее заклинание. — Нет, — качнул головой Гензаи, — твоё электричество. Оно прошло прямо по моему кинжалу. — Такого не могло случиться, — шокировано пробормотал Аллен. — Но случилось. И тогда в голове у Элисии всё встало на свои места. Она только хотела сказать о своём открытии, как её перебил голос Хейвер. — Ги, не надо! Вы только зря раните друг друга, остановись, прошу. Я не хочу сражаться против тебя, — молила она, и в голосе её звучали слёзы. — Тебе и не придётся, — в голосе дракона слышался треск ломающихся ледников и хруст снега под ногами. Хейвер не успела ничего понять, лишь изумлённо распахнула глаза, когда вокруг неё начал формироваться ледяной кокон, сковывающий всё её тело. Элисия хотела рвануться на помощь, но оглушительный рёв дракона заставил её замереть. А потом сверху раздался звонкий треск. Элисия вскинула голову и увидела, как огромными острыми осколками им на головы осыпается ледяной купол. Она тут же бросилась к Аллену, чтобы он закрыл их с Гензаи щитом. Ноэ и Лени предпочти просто плавить падающие на них осколки волнами пламени. Воспользовавшись этой паузой, Элисия быстро заговорила. — Ги не настоящий дракон, — начала она и Гензаи с Алленом тут же посмотри на неё со скепсисом. — Да дослушайте вы! Дракон — лишь форма, которую принимает его сила. Иными словами, всё это, лишь кусок льда. Поэтому электричество Аллена прошло сквозь него и ударило Гензаи. Но, думаю, и самого Ги оно тоже задело. Так что будь аккуратен, Ал, ты действительно можешь его достать. Даже слишком сильно. Сам Ги где-то внутри дракона. Но бить эту ледяную статую почти бесполезно. Отрубишь одну лапу, он тут же наморозит себе новую. — И что ты предлагаешь? — спросил Аллен. — Ты не сможешь ударить его так, чтобы заряд просто вырубил Ги? — Элисия посмотрела на Аллена с надеждой, но он покачал головой. — Пока я не знаю точно, где он, не смогу рассчитать заряд. Он может оказаться попросту бесполезным. Или убить его. — Тогда какой план? — Гензаи поудобнее перехватил кинжал, Аллен всё же успел вылечить его руку. — Сейчас, — Элисия подняла голову вверх, — бежать! Они бросились врассыпную, а через мгновение на то место, где они прятались с размаху опустилась драконья лапа. От удара она треснула, но трещина почти мгновенно затянулась новым льдом. Точно так же, как и та лапа, которую они отрубили. На драконе не было ни царапины. А у них не было плана. Пока. Элисия бросила быстрый взгляд в сторону Хейвер. Она застыла посреди ледяного кристалла. Это её, конечно, не убьёт, но на помощь от неё можно не рассчитывать. Может, зря они не взяли с собой Грелея. Нет, он всё-таки ещё ребёнок, не стоит его втягивать. Пока Элисия, уворачиваясь от лап и дыхания дракона, пыталась придумать план, остальные продолжали атаку. Даже успели отрубить дракону хвост. Дважды. Но каждый раз он снова вырастал всего за несколько минут. «Вот если бы можно было нагреть всё помещение. Или выманить его под пустынное солнце, — думала Элисия, тут же отметая этот вариант, — нет, если мы убежим, н просто не последует за нами. Он же не настолько глуп… Если бы только можно было понять, где именно среди всей этой кучи льда находится Ги». Крылья дракона распахнулись, резким взмахом отбрасывая от себя сразу всех нападавших. Волна ледяного ветра застигла Элисию врасплох, её ноги заскользили по обледеневшему полу, и её буквально вжало в одну из ледяных глыб. Тяжёлые взмахи огромных крыльев подняли дракона на несколько метров вверх. Взгляд Элисии встретился с невидящим взглядом дракона. Она почти заворожённо смотрела в матовое стекло пустых глаз. — Элис, в сторону! — крик Аллена донёсся до неё как будто с огромного расстояния. Дракон подлетал всё ближе, но Элисия оставалась на месте. Она уже поняла, что он собирается сделать и, возможно, это был её единственный шанс. В тот момент, когда он завис прямо над ней, Элисия подняла голову, всматриваясь, пытаясь разглядеть сердце дракона под метровой толщей тёмного льда. В следующее мгновение дракон обрушился на неё всем своим весом. — Элис! — глаза Аллен расширились от ужаса, он застыл на месте, словно его достало ледяное дыхание. — Элис… Она легко тронула его за плечо, и Аллен вздрогнул. — Я в норм… Аллен порывисто прижал её к себе, так что Элисия ощутила, как быстро бьётся его сердце. — Обожаю твои порталы, — облегчённо выдохнул он. — Но не стоило этого делать. — Стоило, — возразила Элисия, как только руки Аллена разжались, — я знаю, где Ги. Они скрылись за импровизированной баррикадой из обломков колонн, некогда обрамлявших зал, и ледяных глыб. Дракон медленно обходил их укрытие по кругу, намереваясь заморозить их всех разом. — Он в центре туловища, — быстро говорила Элисия, — ближе к позвоночнику, чуть ниже крыльев. Там видно лишь размытое тёмное пятно, но больше нигде таких нет. Нужно отвлечь его, а лучше ещё и заставить замереть, хоть на несколько секунд. После ударить в одну точку по очереди, с небольшим перерывом. Тогда лёд треснет. — И как его отвлечь? — спросил Лени. — Не бегать же по залу с криками «смотри на меня». — Нет, точно нет, — пробормотала Элисия, быстро выглядывая из укрытия. Он бросила взгляд на застывшую Хейвер, но там её не было. Кристалл льда, в котором она была заперта, не просто треснул, он расплавился. В голову к Элисии закралось смутное подозрение. Которое тут же обратилось неопровержимой истиной, стоило ей только увидеть две синеволосые макушки, выглядывающие из-за подобного укрытия на противоположном конце зала. Интересно, в какой момент Грелей успел ускользнуть от внимания Рубинарта и пробраться сюда? Впрочем, это не важно. Важно то, что у Элисии теперь есть план. — Расходитесь в разные стороны, держитесь ближе к стенам и будьте готовы атаковать по моему сигналу, — скомандовала Элисия, бросившись прочь из укрытия. — Выглядит так, будто она действительно собралась бегать по залу с криками, — сказал Ноэ, провожая её саркастичным взглядом. Дракон действительно обратил на Элисию своё внимание, особенно после того, как она запустила в него несколько лазерных лучей. Она бежала вперёд, выпуская в него все заклинания подряд. Бежала до тех пор, пока не упёрлась в стену. Дракон снова вскинул голову, смотря на неё ничего не выражающим взглядом неживых глаз. — Хейвер, — тихо позвала Элисия, — я собираюсь сделать большую глупость. Дракон не обратил на её слова никакого внимания. Он уже открывал пасть, чтобы выпустить на волю своё морозное дыхание и обратить Элисию в одно из своих ледяных изваяний. Элисия сделал глубокий вдох. Всё-таки ей было страшно. Поток убивающе-ледяного ветра вырвался из пасти дракона, и Элисия инстинктивно закрылась посохом. Но это оказалось ненужным. Настоящая метель, которую вызвал дракон, расходилась на два потока, словно снежная река, минуя Элисию. Посреди этого потока стояла Хейвер. Было видно, что она кое-как удерживает эту силу, но всё-таки удерживает. Элисия нервно усмехнулась. Она бы никогда до этого не подумала, что столь странная акустика помещения может спасти ей жизнь. Но если бы не она, Хейвер бы не услышала её призыва о помощи. — Я не позволю двум дорогим мне людям убить друг друга, — сказала Хейвер, явно держась из последних сил. И метель стихла. Дракон замер. Элисии даже показалось, что на его словно бы сделанной из стекла морде проступает что-то вроде смятения. — Сейчас, — выдохнула Элисия, и её голос эхом пронёсся по залу. А следом за ним раздался оглушительный треск, после которого всё стихло.***
Он проснулся после долгого-долгого кошмарного сна и теперь просто смотрел во тьму над головой, пытаясь отыскать в ней потолок. Потолок отчего-то не находился. Странно, ведь в его доме потолки совсем низкие. Отчего-то ему казалось, что он дома, ведь такое чувство безопасности и спокойствия он ощущал только там. Он не был в этом доме уже много лет (так ему казалось), но помнил его так отчётливо, будто никогда не покидал. Низкие потолки, ветхая мебель, небольшой камин, один на весь дом. Над камином, на узкой полке, единственное украшение — маленькая стеклянная фигурка дракона. В своём сне он был этим драконом, только в сотни раз больше. Крылья его были огромны, и он летел на них, неся с собой зиму и смерть. Только вот стеклянный дракон разбился. Кто-то из младших случайно смахнул его с полки, и он разлетелся на сотни осколков. В своём сне он тоже разбился. — Ги? Ги, ты очнулся?! — раздался радостный голос Хейвер. — Вы всё-таки слишком сильно его ударили! — возмущался Грелей. — Вдруг он теперь совсем не захочет с вами разговаривать? — Он и раньше не слишком хотел, а теперь у него не будет выбора, — почти довольно ответил чей-то третий смутно знакомый голос. Ги попытался сесть, и голова тут же пошла кругом. — Аккуратнее, ладно? — заботливые руки Хейвер тут же подхватили его, не давая упасть обратно. Вокруг царил полумрак. Стены странного помещения — которое уж точно не могло быть его домом — тонули в нём, так что словно было точно определить его размеры. Казалось, что это и вовсе была какая-то пещера. Особенно если учесть, что «кровать», на которой он до этого спал, была сделана из нескольких слоёв одеял постеленных друг на друга и сухой травы, служившей матрасом. Впрочем, он привык спать и в худших условиях. — Хейвер, Грелей, где мы? — пробормотал он, с трудом разлепляя губы. — Он помнит меня? Серьёзно? — радостно воскликнул Грелей, смотря на кого-то. — Я восстановила часть его воспоминаний, но только самые ценные, те, что были на поверхности, — ответил всё тот же третий голос, — у меня было не так много времени и сил. Правда, я могла сделать это не очень чисто… так что настоящее и прошлое может немного спутаться. — Спасибо, Элисия, ты всё равно лучшая! — Грелей чуть ли не прыгал от радости. Было бы с чего. Конечно, они давно не виделись, но как Ги мог забыть своего собственного младшего брата? — И насчёт того, где вы, — Ги наконец заставил себя обернуться и посмотреть на ту, кого его брат назвал Элисией, ведь теперь она обращалась к нему. — Это драконье логово. Не твоё, правда, но так больше гарантий, что ты не будешь делать глупостей. Девушка, сидевшая на земле, на подстилке из сложенного в несколько раз одеяла, казалась ему знакомой. Их взгляды встретились — её цепкий и чуть насмешливый и его непонимающий и усталый. Он долго смотрел в её фиолетовые глаза, спокойные и глубокие. Их он тоже помнил. У него в ушах застыл звук ломающегося льда. Треск и хруст, почти с таким же ломаются кости. И Ги, наконец, понял — всё это был кошмар, но не сон. — Я делал много ужасных вещей, — сказал он, и из фиолетовых глаз ушла насмешливость. — Из-за страха, отчаяния, безысходности или по собственному желанию. Несмотря на то, что ты вернула мне часть воспоминаний, тот человек, которому они принадлежат, мёртв. — Не говори так, Ги, — возразила Хейвер, глядя на него с трогательным сочувствием. — Ты просто… Он прервал её коротким жестом. Фиолетовые глаза всё также оставались спокойными. — Но ты вернула мне семью, и я перед тобой в долгу, — продолжил он, неотрывно глядя на волшебницу, — так что говори, чего ты хочешь.***
— Это было безумие, — фраза должна была прозвучать осуждающе, но вместо этого в ней слышалось удивление, почти восторг. — Нет, просто риск, к слову, оправданный, — пожала плечами Элисия. «Безумие — это то, что я собираюсь сделать после, но ты об этом уже не узнаешь» — подумала она, бросая взгляд в окно на остывающую от дневного жара пустыню. Верника сидел у камина. Огонь внутри едва теплился, но они не спешили раздувать его. Вечер выдался тёплым, и Элисии нравилась прохлада. Верника же говорил, что от холода его клонит в сон. «Точно змея» — усмехнулась про себя Элисия. — Вы победили Ледяного дракона, который почти полгода держал в страхе добрую половину Мерки и её окрестностей и договорились с ним о сотрудничестве, — весёлые искры в глазах Верники впервые не казались насмешливыми, — с вам выгодно вести дела. — Теперь, когда на вашей стороне два дракона, с остальными чайлдс будет легче заключить постоянное перемирие, — Элисия задумчиво смотрела вдаль, лишь изредка переводя взгляд на Вернику. Он же смотрел на неё неотрывно, но это уже почти не раздражало. Видимо, она привыкла. — Забавно, получается, спасая свой мир, вы ненароком спасли и наш, — Верника подбросил в огонь несколько поленьев, и пламя разгорелось ярче. — Герои в любом мире герои, да? — Выходит так, — кивнула Элисия. Эта была последняя ночь, которую она проводила в этой комнате, в этом доме, в этом городе, в этом мире. Возможно, это вообще была её последняя ночь. Завтра они либо спасут мир, либо умрут. Завтра всё в любом случае кончится. — Что будешь делать после спасения мира? — в голос Верники вернулась привычная насмешливость. — Высплюсь, — усмехнулась Элисия. — Героям тоже нужны выходные. Они замолчали. Верника смотрел в огонь, Элисия на зажигавшиеся в небе звёзды, на круглую луну, идеально круглую и ярко-золотую, словно глаза чайлдс. Они оба о чём-то думали. Элисия о том, что не планировала заводить в этом мире каких-либо близких знакомств, чтобы можно было уйти не прощаясь. О чём думал Верника, она не знала, но почему-то ей казалось, что о чём-то похожем. — Обидно терять такого ценного человека, как ты. Элисия обернулась, чтобы посмотреть на Вернику, но он сидел к ней спиной. Она могла видеть лишь, как красные отблески огня колеблются на его протянутых к очагу руках. — Это называется жадность, Верника, — она улыбнулась. Улыбка вышла невесёлой. — Это называется привязанность, Элисия, — она всё ещё не видела его лица, но могла поклясться, что на его губах играет такая же печальная улыбка. Если вдуматься это так странно — после всего, что с ней случилось, она так до сих пор и не научилась прощаться навсегда. — Последний совет, скажем так, на память, — Верника вновь развернулся к ней улыбаясь насмешливо, но мягко, почти нежно, — на досуге, если вдруг будет очень нечего делать после спасения мира, всё же подумай о том, чтобы стать писателем.***
Пещера, превращённая Рубинартом в логово, была огромной. Настолько огромной, что в ней могли бы разместиться, пожалуй, даже пара драконов. Но Элисии всё равно казалось, что сводчатый потолок пещеры давит на неё. Или вот-вот рухнет. — Как ты вообще? — Аллен осторожно тронул её за плечо. — Никак… то есть, нормально, — Элисия попыталась выдавить из себя улыбку. Не вышло. — Не стоит притворяться, по крайней мере передо мной, — Аллен аккуратно приобнял её за плечи. — Я не то, чтобы притворяюсь, — ответила Элисия, глядя куда-то во тьму пещеры, — я просто правда как-то никак. Ничего конкретного не чувствую. Кажется, я просто устала настолько, что даже бояться не выходит. — Может быть, это даже к лучшему, — спокойно заметил Аллен, хотя Элисия прекрасно знала, что на самом деле он ужасно волнуется. Так что кто бы говорил о притворстве. Хотя перед подобным стоило волноваться. То, что они собирались совершить было крайне опасно. Элисия прекрасно понимала, что остановиться на подобном плане её заставило лишь чувство безысходности и ограниченность времени. Сложно было сказать, когда мир решит начать исчезать прямо на твоих глазах. Да и нет гарантии, что ты сам не исчезнешь, так и не завершив начатого. А её план был грандиозен в своей рискованности и прост почти до очевидности. Они используют собственные силы, чтобы закрыть Монолит. Силу трёх драконов, чайлдс и собственную. Чтобы сделать это правильно, они создадут портал, напрямую связанный с Монолитом, и воспользуются монолитом, как коридором между мирами, чтобы вернуться в Альтеру. С ними отправятся Герант и Вельскуд. Рубинарт же останется здесь, чтобы контролировать процесс. Во время перехода Монолит заберёт столько их сил, сколько потребуется для его закрытия. В теории это их не убьёт. Но только в теории. — Всё готово, — сказал Рубинарт наконец, — портал можно открыть в любой момент. Элисия кивнула. Почётная роль начать всё это безумие предоставлялась ей. Но сперва, наверно, стоило попрощаться. Навсегда. Она мягко высвободилась из объятий Аллена и сделала несколько шагов в ту сторону, где стояли Хейвер, Ги и Грелей. Не успела она толком приблизиться, как Хейвер рванулась к ней навстречу и порывисто обняла, чуть не сбив с ног. — Я буду скучать, очень-очень, — голос её немного дрожал, но она всё-таки держалась и не плакала. — Я ненавижу прощаться, особенно насовсем. Так что… может, когда-нибудь мы ещё встретимся? — Может, когда-нибудь, — эхом повторила Элисия, улыбаясь. — Я тоже ненавижу прощаться насовсем. — Тогда счастливого пути и до встречи, — Хейвер отстранилась и быстро стёрла с глаз всё-таки набежавшие слёзы. — Доверяю этот мир твоей заботе. Интересно будет узнать, как тут всё в итоге переменится, — усмехнулась Элисия и пошла к точке, в которой нужно было открыть портал. — Ещё не поздно передумать, — Рубинарт бросил на неё взгляд, в котором слишком явно читалось волнение. Они стояли около точки открытия портала и ждали, пока все соберутся. Такие моменты тихого ожидания всегда сбивали Элисию с нужного настроя, а тут ещё и эти слова. — Нет, думаю, уже поздно, — Элисия сжала посох крепко-крепко, до побеления костяшек. Это почему-то всегда придавало ей уверенности. — Иногда люди действительно поражают меня своей решительностью. И немного безрассудством. — Только немного? — увидев, что все наконец собрались, Элисия начала вычерчивать пентаграмму. Её руки не дрожали. Ну разве что совсем чуть-чуть. — Настолько, насколько это вообще возможно для дракона, прожившего не одну сотню лет, — Рубинарт внимательно следил за каждым её движением, словно выводя тот же самый рисунок взглядом. — В любом случае, берегите себя и свой мир. За его благополучие уже слишком много заплачено. Элисия последний раз посмотрела в рубиновые глаза дракона. В спокойном и уверенном взгляде всё же чувствовалась невысказанная тоска. Элисия улыбнулась и с благодарностью кивнула. — Мы возвращаемся домой, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. Круг пентаграммы замкнулся. Хватит лишь одного магического импульса и всё начнётся. Или закончится. Тут уж с какой стороны посмотреть. — Встретимся на той стороне, да? — голос и взгляд Аллена снова звучали обманчиво спокойными. Но именно за это его спокойствие Элисия сейчас могла держаться. — Обязательно, — выдохнула она, и пентаграмма под их ногами ярко вспыхнула. Элисия ощутила то самое уже ставшее привычным чувство, когда земля словно отрывается у тебя из-под ног и несётся куда-то вниз в то время, когда ты сам с оглушительно скоростью несёшься вверх. В тот момент, когда эта скорость окончательно лишает тебя ощущения пространства и собственного тела, обычно всё заканчивается, и ты приземляешься там, где хотел. Или не там. Тут уже зависит от того, как хорошо был сделан портал. Но сейчас Элисию с огромной скоростью выкинуло в невесомость, словно она оказалась внутри своего же вакуумного шара. Она не чувствовала ничего, кроме того, как силы быстро покидают её. Ей очень хотелось сделать вдох, но воздуха не было. В голове всё поплыло, и сознание сделалось вязким и сонным. И Элисия позволила ему отключиться.***
— Ты решила убить нас обеих? — знакомый голос вырвал её из забытья, и губы Элисии растянулись в довольной улыбке. — Ты ещё смеешь улыбаться? Да как у тебя наглости хватает, несчастная смертная?! — Знала, что ты всё ещё здесь. Элисия проигнорировала все возгласы Повелительницы кошмаров и блаженно потянулась. В этом странном закутке её собственного сознания, смешанными с иллюзиями демонессы, было даже неплохо. По крайней мере не было таких проблем с дыханием. Здесь просто не нужно было дышать. — Кажется, по нашему уговору ты должна была уйти. Нарушать правила нехорошо, — Элисия хитро сощурилась. — Я демон и делаю то, что хочу, — презрительно фыркнула она, — и сейчас я брошу тебя здесь умирать, а сама уйду. И ты умрёшь так мучительно, что ещё сотню раз пожалеешь, что не продала мне душу. — Блеф. Дешёвый. Очевидный, — Элисия посмотрела на неё почти с жалостью, — из тебя выйдет отвратный игрок в карты, знаешь ли. — Не смей, — одно резкое движение и демонесса уже оказалась рядом с Элисией, второе — и она стискивает свои руки на её горле, — не смей говорить со мной в таком тоне, смертная, иначе… — Иначе, что? — вопрос вышел хриплым, но всё же достаточно наглым и насмешливым, чтобы вывести демонессу из себя. Элисия не боялась её, демонесса действительно могла причинить ей ментальную боль, но не физическую. А то удушье, которая она сейчас чувствует — влияние Монолита. Видимо, времени у неё осталось немного, раз оно проникло уже и сюда. — Иначе, я… — Иначе ты ничего. Вообще. Никак, — у Элисии даже вышло усмехнуться, когда руки демонессы разжались. — У тебя не хватит сил выбраться отсюда одной, Монолит просто сожрёт тебя целиком. Но вот вместе, у нас бы получилось. — Так ты всё-таки решила продать душу в обмен на силу? — Нет, я решила забрать свой приз, — Элисия с удовольствием наблюдала, как глаза демонессы удивлённо расширились, — я выиграла в нашем споре, так что приз мне положен. К тому же я не прошу дать силу мне, я прошу, скажем так, пожертвовать её в фонд спасения мира. Ведь если Альтера погибнет — ты тоже. Ведь ты всё-таки часть неё. Демонесса замолчала. Элисии показалось, что она молчала почти вечность. Впрочем, для человека, чья жизнь висит на краю обрыва, любая секунда на счету. — Согласно нашему уговору, я тебе ничего не должна, — возразила она. — Согласно нашему уговору, ты должна была убраться из моей головы, но ты всё ещё здесь, так что плати штраф, — Элисия сама удивлялась тому, как спокойно говорит с демоном. Пожалуй, перспектива скорой смерти действительно придаёт смелости. Земля задрожала у Элисии под ногами. Туманные стены сжались, став плотнее, а по самому воздуху пошли тонкие трещинки, словно раскалывался какой-то невидимый купол. — Ну же, демон, быстрее, иначе мы действительно умрём здесь обе! — выкрикнула Элисия из последних сил. Демонесса посмотрела на её странным взглядом, весёлым, почти безумным. А потом расхохоталась. И под этот оглушительный смех мир рухнул.***
Элисию обожгло холодом. Такой холод бывает лишь зимой в горах Снежного хребта. Вокруг не было ничего, кроме белого, идеально чистого снега. Пожалуй, даже слишком идеального, чтобы быть настоящим. Она сделала несколько шагов вперёд, и ноги её тут же ступили на знакомое крыльцо. Маленькая девочка стояла на крыльце и плакала, трясясь от холода и не решаясь войти. Всё началось здесь и именно так уже почти целых четырнадцать лет назад. — Кого там опять Вестинель принесла? — послышался недовольный голос из-за двери, которая в следующее мгновение распахнулась. Наставница выглядела раздражённой и усталой. Капюшон тёплой мантии, который она набросила тотчас же, как открыла дверь, на половину скрывал её лицо, но Элисия и так помнила его без всяких напоминаний. — Что? Ребёнок? — глаза наставницы расширились от удивления. Она огляделась по сторонам, но никого больше не увидела. — Ты откуда здесь? Где твои родители? — Я не знаю, — всхлипнула девочка, — я потерялась. Она стояла, дрожала и яростно тёрла глаза, из которых катились слёзы, почти мгновенно примерзавшие к щекам. В общем, являла собой крайне жалкое зрелище. Впрочем, с её наставницы бы сталось оставить её на морозе. — Ладно уж, заходи, — вздохнула она, раскрывая дверь пошире, — подождёшь здесь, пока твои родители за тобой не придут. Но Элисия знала, за ней не придут, и ей придётся остаться здесь насовсем. Она никогда не винила своих родителей за это, она даже их почти не помнила. Что привело её тогда на эту горную дорогу? Быть может, действительно Вестинель. — А ты не зайдёшь? — девочка остановилась на пороге, и огромные фиолетовые глаза внимательно посмотрели на Элисию. — Нет, — качнула головой она, — мне уже пора. — Куда? — взгляд девочки стал любопытным. — Вперёд, я надеюсь. Элисия сделала шаг с крыльца, и её потянуло вниз, сквозь белую снежную пелену, оцарапавшую ей лицо острыми снежниками, словно она попала в метель. Эта метель понесла её дальше, безумным потоком сквозь улицы Колдрока и Клыкастые горы, над стенами Небесной гавани, между мачтами кораблей, мирно спавших в Южном порту, через болота Ведьминой топи, пустынный жар, через тихий янтарный шелест эльфийского леса, пока своды красной пещеры не сомкнулись над её головой. — Элис, смотри на меня, — знакомый голос, размытая белая фигура во всё ещё замутнённом сознании. — У нас получилось. Мы в Альтере. Мы дома, Элис. «Дома» это звучало хорошо, почти прекрасно. Вращение вокруг медленно замедлялось, вместе с биением сердца. Дыхание становилось ровнее глубже. Держать глаза открытыми не было никаких сил. — Ты слышишь меня? Ей наконец-то было спокойно. И так невероятно хорошо, даже радостно, что в этом чувстве хотелось тонуть. И она тонула. — Элис?