Лекарство от скуки — любопытство. Но лекарства от любопытства нет.
Громоздкие шкафы стояли стройными рядами, образовывая причудливые коридоры, которым, казалось, не было конца. В воздухе пахло пылью и бумагой. Хотя, чем ещё может пахнуть архив? Элис полной грудью вдохнула этот странно приятный запах засекреченных сведений. Сегодня она надеялась найти если не ответы на все вопросы, то хоть немного полезных сведений. Вообще-то волшебница ещё сама толком не знала, что должна найти, но чувствовала, какая-то важная зацепка прячется на полках этих бесчисленных шкафов. Важная зацепка, которая пусть на шаг, но приблизит её к раскрытию тайны Трагедии Бессонной лощины. — Кто вы такие? Что вам нужно в королевском архиве? — прозвучал из-за одного из шкафов тихий голосок. Трейси — главный архивариус или, как она себя называла, хранитель архива, была оторвана от работы шумом. Причиной этого шума были два расплывчатых пятна, стоявшие теперь перед низенькой библиотекаршей. Подслеповато щуря светло-карие глаза, Трейси шарила в глубоких карманах в поисках очков. Она никогда не надевала их, когда выходила в люди, но читать без спасительных стёклышек не могла. — Они на голове, Трейс, — сказал знакомый, чуть хрипловатый голос. — Гензаи, ты что ли? — удивлённо спросила архивариус, нашаривая на голове очки, — а это с тобой кто, Сорнико? — Нет, — устало сказал асассин, помогая суетливой Трейси укрепить на носу большие круглые очки, — познакомься, Трейси, это Элисия. Ей кое-что нужно в архиве. Ты ведь не будешь против, если она немного покопается в твоих бесценных бумажках? Фиолетовое пятно перед глазами архивариуса наконец обрело очертания. Им оказалась довольно милая приветливо улыбающаяся девушка. Трейси недоверчиво сверкнула очками, придирчиво разглядывая юную особу. Под этим взглядом Элис стало даже немного неуютно, но она не подала виду. Тем временем Трейси обошла волшебницу кругом, всё ещё не сводя с неё придирчивого взгляда. — Ну, смотря что ей нужно, — холодно отозвалась библиотекарь, закончив осмотр. Трейси любила книги куда больше людей. Сама она была ходячей энциклопедией, знавшей всё и обо всём. Трейси ценила знания больше денег, а свои библиотеку и архив готова была защищать ценой собственной жизни. Архивариус прочно сроднилась с книгами, буквально впитав их в себя. Кожа её была желтовато-белой — цвета пергамента, голос тихий, похожий на шелест страниц, и только глаза живо блестели за толстыми стёклами круглых очков. Трейси всегда была рада помочь нуждающемуся советом, если он подходил к ней на главной площади, но такое вот вторжение настораживало, поэтому она отнеслась к Элис с большим недоверием. — Мне нужны кое-какие старые архивные записи, — уклончиво ответила Элис, проникнувшись к Трейси какой-то ответной недоверчивостью. — Какие? — продолжала гнуть своё архивариус, блистая стёклами очков всё более решительно. — Трейс, не лютуй, — строго сказал Гензаи, опуская на миниатюрную девушку серьёзный взгляд, — никаких важных для королевства секретных данных она не выведает. Ну, я по крайней мере на это надеюсь. — Ты что сам не знаешь, что ей нужно? — Трейси так резко вздёрнула голову, что одна душка очков слетела с уха. — Мне не особо интересно, — безразлично сказал асассин, устало поправляя съехавшие очки Трейси. — Да как так можно! Ещё глава Королевской гильдии называется! Возмутительно! Приводишь непонятно кого, а я должна их сведеньями снабжать? Тебе бы хоть немного интересоваться тем, что вообще в мире происходит. Между прочим, в Альтере есть дела куда серьёзнее, чем какие-то девушки, которым нужна информация. Но нет! У Гензаи всегда найдутся дела поважнее, он же у нас самый умный, самый знающий и самый сильный, — разливалась в гневной тираде Трейси, совершенно не замечая исчезновения главного предмета её негодования, обратив всё внимание на объект выговора. Ещё в самом начале монолога Трейси Гензаи подтолкнул Элис в направлении стеллажей. Поняв, что асассин решил отвлечь огонь на себя, волшебница поспешила приступить к поиску. Она быстро скользила взглядом по полкам и папкам, ища нужный ей год. Оказалось, что большинство значительных и не очень событий Альтеры тщательно записывались и сохранялись в архиве. Тут даже уже были записи о прошедшей недавно «Королевской битве» и позорном поражении всех гильдий участниц. — Если ты глава Королевской гильдии — это ещё ничего не значит. Уж тем более не значит, что ты можешь ставить себя выше других. Я, конечно, не сражаюсь с драконами, но тоже делаю важное дело! — донёсся до Элис разъярённый голос библиотекарши. — Да что ты, Трейс, ты страшнее любого дракона, — подал голос Гензаи, за что на него снова обрушилась лавина негодования. Элис подивилась выдержке асассина и, мысленно попросив его продержаться ещё немного, продолжила поиск. Она буквально ощущала, что-то, что ей нужно уже где-то близко. И вот наконец глаза волшебницы радостно блеснули, наткнувшись на шкаф, помеченный нужным ей годом. — Я, конечно, могу быть слишком строга, — голос архивариуса начал смягчаться, это могло значить, что у Элис не так много времени. — Да что ты, Трейс, ты не просто можешь, ты, так сказать воплощаешь в жизнь, — ввернул колкую фразачку Гензаи, подогревая поутихшее было негодование. — Ну вот, снова ты дерзишь! Разве так сложно быть хоть немного серьёзнее, а не относиться ко всему с таким безразличием? — Трейси начала расходиться по новой. Как оказалось, Гензаи был мастером тянуть время. Элис облегчённо вздохнула и продолжила внимательно осматривать шкаф. Папки уже успели немного запылиться, и каждый раз, вытаскивая и ставя на место очередную папку, волшебница поднимала небольшое облачко пыли. Пыль оседала на руках и попадала в нос, от чего хотелось чихнуть. Чихать было, конечно же, нельзя, ведь тогда все старания Гензаи пойдут прахом. Пересмотрев уже большую часть папок, Элис добралась до какой-то совсем потрёпанной и невзрачной, тоненькой папки. Судя по виду, папку не раз открывали, причём настолько часто, что даже название, указанное на обложке, стёрлось. С неподдельным любопытством Элис открыла папку. — Ты же понимаешь, что я не просто так читаю тебе нотации, — уже вполне спокойным тоном говорила Трейси, — вспомни-ка, что в прошлый раз устроил твой дружок? — Ну ты тоже сравнила Лайта и Элис, — Гензаи незаметно для Трейси заглянул за стеллаж и жестом приказал Элис поторопиться. Элисия быстро захлопнула папку, впихнув её обратно на полку. Из папки выскользнул какой-то листок, полетевший в сторону от волшебницы. Чернокнижница попыталась схватить бумажку, но та устремилась в сторону прохода. В результате ловли листа Элис выскочила прямо перед Трейси. Хорошо, что девушка была так увлечена Гензаи, что Элисию даже не заметила. Волшебница же успела незаметно ухватить листок и сунуть его себе в карман. — А что такого сделал Лайт? — вклинилась в диалог чернокнижница так, словно всё время была здесь. — Что-что, — ворчливо начала архивариус, — он чуть не сжёг весь мой архив! — Ничего себе! — изумилась Элис, хотя изумление это было не совсем искренним, Трейси этого не заметила. Неискренность в реплике Элис была вызвана тем, что, зная Лайта, чего-то меньшего от него уже и не ожидаешь. — Да, представляешь! — Трейси незаметно для самой себя перешла на доверительный тон. — Он вообще ходячее несчастье, слово чёрный кот. Я вообще стараюсь близко к нему не подходить. — Ты преувеличиваешь, Трейс, — чуть нахмурившись, сказал асассин, — он всего лишь уронил свечку. Он просто был неосторожен. Это всего лишь случайность. Гензаи сам не верил в то, что говорил. Лайта он знал, пожалуй, лучше других и мог с уверенностью сказать, что у этого гада ничего не бывает просто так и случайно. Епископ был мастером устроить всякого рода «случайности» с весьма плачевным исходом для других и выгодой для себя. Какую выгоду преследовал Лайт, роняя свечу на кипу бумаг, Гензаи не знал. Точнее не желал знать. — Ну и чего ты там выцепила? — Гензаи лениво скосил красновато-карий глаз на многострадальный листок. Эту бумажку Элис несла с такой гордостью, словно, чтобы достать её ей пришлось победить пару-тройку лучших королевских стражей, потом взломать замок и выбраться наружу сквозь подземный лабиринт. — Это список, — чересчур важным тоном ответила волшебница. Пробежавшись по строчкам взглядом, асассин многозначительно хмыкнул и снова отвернулся. Элисии такой реакции показалось мало. Она даже начала подумывать над тем, не стоит ли ей обидеться, но следующая реплика асассина совсем ввела её в ступор. — И стоило ради этого в архив лезть. Только зря потревожили хрупкое душевное равновесие Трейси и её ненаглядных бумажек, — фыркнул асассин. — Если бы ты сразу сказала, что полезла в дело Трагедии, можно было обратиться к первоисточнику этих сведений. — Ты не спрашивал, — уныло буркнула под нос Элис, — а что за первоисточник? — Знаешь, в обязанности королевской гильдии много чего входит, — голос Гензаи был до странности обыденным, хотя он говорил о таких волнительных для Элис вещах, — в том числе и расследование некоторых крупных происшествий. — Так ты участвовал в расследовании Трагедии Бессонной Лощины?! — радостно воскликнула Элис чуть не на весь коридор замка. По сравнению с такой новостью, найденный ею листок со списками участников похода, показался ей какой-то незначительной бумажкой. — Не я, — на выдохе ответил темноволосый, — расследованием руководила Сора, у меня на тот момент были другие дела. — Значит пора нанести ей визит! — Элис чуть не подскакивала от радости. Она наконец-то продвинулась в этом запутанном деле. Теперь ей казалось, что она уже совсем близко к раскрытию всех тайн. — Это не трудно устроить, — пожал плечами Гензаи, — только ты мне объясни, зачем тебе всё это? Дело тёмное. Рискуешь себе и своей гильдии серьёзных врагов нажить. Я, конечно, предпочитаю не лезть в чужие дела, но ты не похожа на человека, который будет из-за праздного любопытства подвергать опасности себя и своих соратников. — Я ищу одного очень важного для меня человека. Человека, мотивы поступков которого я не могу понять, но точно знаю, что они связаны с Трагедией Бессонной Лощины. Точнее, я хочу в это верить, — грустно усмехнулась Элис. — Ну это, пожалуй, важная причина, — задумчиво ответил Гензаи, обдумывая что-то. Мысленно он прикидывал о ком же может говорит волшебница. Ответ пришёл в голову асассина достаточно быстро, но достоверность своих догадок он решил не проверять. — Можно ещё один вопрос? — Элис прервала цепь размышлений темноволосого. Получив удовлетворительный кивок, волшебница продолжила, — А откуда ты знаешь Лайта? Ты с ним давно знаком? — Это уже два вопроса, — вздохнул Гензаи, в его голосе сразу почувствовалась неимоверная усталость, словно он не спал несколько дней, — и давай не будем о плохом. «Ну точно, как Лайт, — подумала Элисия, — разрешает задавать вопросы, но не даёт на них ответы».***
На Ведьмину Топь медленно наползал туман. Мечник знал, что совсем скоро он повиснет непроглядной пеленой. До этого времени надо было бы вернуть в гильдийский дом, иначе придётся брести практически вслепую. Возвращаться Ноэ сейчас не хотелось. Ему было необходимо побыть одному, а в штабе это сделать было практически невозможно. Уверив себя в том, что дорогу до дома он найдёт и с закрытыми глазами, Ноэ пристроился на мостки около одного из домов. Потупив взгляд в мутно зелёную болотную воду, Ноэ о чём-то задумался. Из воды на него глядел он сам только темнее и размытее. Тогда мечник подумал, что это и есть самое правильное его отражение. Как ни странно, но мысли его пришли к «любимой» теме. К отцу. К отцу, который бросил их с братом и умирающей матерью, который их совсем не любил, который был одержим уничтожением древних, который… Ноэ с силой пнул воду, подняв фонтан брызг. Отражение пошло крупной рябью и совсем размылось. На душе стало ещё паршивее. Из штаба он ушёл, чтобы не думать о проигрыше, а в итоге лишь перешёл от одной ненавистной теме к другой. С окончания турнира прошло уже две недели, но он никак не мог перестать мысленно возвращаться на арену Колизея. Чёртова ведьма. Он ей в подмётки не годился в таком плачевном состоянии. Только и мог, что прятаться и уворачиваться. Как трус. Гильдия уже давно забыла своё позорное поражение. Никто даже особо не переживал из-за этого, ведь в итоге они получили желаемое. Никто кроме Ноэ. Ноэ ненавидел проигрывать. Каждый проигрыш молотом ударял по его самооценке. — Если собрался депрессовать из-за поражения мог бы делать это и в своей комнате. Там бы ты хоть под присмотром был, а то у тебя такая кислая мина, будто ты топиться собрался, — раздался откуда-то сверху голос Лени. Ноэ не обернулся, он видел отражение близнеца в воде. Обычный взъерошенный вид, только глаза смотрят взволнованно. — Где топиться-то? — безэмоционально спросил мечник. — В этой луже что ли? — А хоть бы и в этой, — Лени резко плюхнулся рядом с братом. Мостки колыхнулись, — знаешь, как болота затягивают? Только ступишь и всё. — Только ступишь и всё, — рассеянно повторил Ноэ. Он завидовал брату. Завидовал тому, что он может быть беззаботным, легко отпускать обиды, принимать поражение. Часто Ноэ казалось, что он был искажёнными отражением брата. Будто однажды душа Лена на секунду заглянула в кривое зеркало, и так появился он — Ноэ. Искажение — это слово ему подходило. Искажённый своим тёмным прошлым, от которого он пытался уберечь Лени, Ноэ стал совсем не похож на брата близнеца. Замкнутый, язвительный, скрытный, мстительный. Чем больше Ноэ думал об этом, тем больше отличий находил. Судя по обеспокоенному взгляду Лена, эти отличия не укрылись и от него. — Ноэ, Лени, я вас искал, — раздался знакомый голос где-то за спиной, — ну или хоть кого-нибудь из Ордена, но вы — лучший вариант, — заверил голос становясь всё более знакомым. Этот голос был из породы тех голосов, которые принадлежат какому-то знакомому человеку, но, к несчастью, у тебя так много знакомых, что ты не можешь вспомнить чей он конкретно. И вот пока Ноэ напрягал свою память тщетными попытками, Лени просто обернулся и спросил: — В чём дело? — вот так просто, без лишних фраз и наигранного безразличия, как это мог сделать бы Ноэ. Инструктор Педро — а это был именно он — немного замешкался, напряжённо вспоминая, кто же из близнецов к нему обратился. Почему-то запомнить кто из них кто для Инструктора Педро было непосильной задачей. Да и не только для него одного. Посторонние часто путали близнецов, хотя для членов гильдии разница была более чем очевидна. Собственно, именно поэтому к Ноэ и Лени часто обращались не по имени, а как к общему собирательному понятию «близнецы». Из-за этого они часто чувствовали себя не отдельными людьми, а каким-то единым существом, особенно остро это проявлялось в детстве. Ноэ прикрыл глаза, его почему-то в последнее время начало раздражать, когда их с Лени путали. Словно специально игнорировали их различия, насмехаясь над ним. Это уже тянуло на паранойю, и Ноэ это прекрасно знал. Прислонившись спиной к стене домика, мечник в пол-уха слушал разговор Инструктора и брата. Инструктор взволнованно рассказывал что-то о странном мечнике, которого видел в лесах Топи, Лени не менее взволнованно слушал. Ноэ знал, что теперь брат точно потащит его на «проверку», несмотря на то, что уже вечерело, несмотря на сгущавшийся туман, несмотря на протесты Ноэ, которые он будет выдвигать только из-за привычки. И ещё Ноэ знал, что несмотря на все вышеперечисленные причины, он согласится идти с Лени.***
Гензаи распахнул перед Элисией дверь просторного дома. Ещё на подступах к нему, волшебница отметила, что он до странности похож и одновременно не похож на штаб Ордена. Внутри штаб Фрихет был куда более спокойным, нежели Орден. Здесь не было этой привычной, чуть кружащей голову, суматошной атмосферы. Зато был уют и спокойствие. Последнего Ордену явно не хватало, зато первого, как и здесь, было хоть отбавляй. Холл был просторным и светлым. Мягкие кресла и диваны нестройным рядком выстроились вдоль стен. То пространство, что не занимали они, занимали книжные шкафы. Элис с удивлением воззрилась на такое количество книг, для которых, видимо, не было предусмотрено отдельной комнаты. Помимо шкафов, книги лежали стопками на столиках, сверху, прямо на крышках шкафов, и даже на полу. — У вас нет библиотеки? — поинтересовалась Элис у Гензаи. От этого вопроса ассасин как-то странно поморщился и со вздохом ответил: — Есть, но она, знаешь ли, не резиновая, и если Соранико не перестанет читать в таких темпах, то мы будем спать и есть на книгах, ходить по ним. Кстати, есть мы тоже, видимо, будем их, потому что постоянные покупки всевозможных фолиантов ой как дырявят наш бюджет, — эти слова были произнесены нарочито громко и куда-то в сторону, так словно Гензаи хотел, чтобы кто-то его услышал. И кто-то услышал… — Ты сильно утрируешь, между прочим, как обычно, — раздался спокойный голос с лестницы, по которой спускалась девушка с книгой в руках, — доходы Королевской Гильдии вполне могут покрыть расходы на книги. К тому же, разве ты отберёшь у меня последнюю радость? Девушка чуть усмехнулась от чего её приятное, но строгое лицо стало ещё красивее. Элис невольно позавидовала внешности вошедшей. Водопад блестящих чёрных волос, складная фигура и омуты тёмно-голубых глаз, взиравших с каким-то странным спокойствием и лёгкой усмешкой. — Тебя лишишь, — фыркнул ассасин и, скосив глаза на немного растерявшуюся Элисию, продолжил, — Соранико, у Элис будет к тебе несколько вопросов. — Вся во внимании, — черноволосая ведьма села в одно из кресел, как бы приглашая Элис сесть на соседнее. Волшебница осторожно, словно её вот-вот сгонят, опустилась на кресло. Оно оказалось мягким и удобным, приятно проседающим под тяжестью тела. Глубоко вздохнув, Элис только открыла рот, чтобы задать вопрос, как ведьма её перебила: — Хочешь узнать о Трагедии Бессонной лощины, я права? — тёмные глаза чуть прищурились. — Не ты первая, не ты последняя, — ответила Соранико на вопросительный взгляд Элис, — только вот зачем тебе это? — Хочу спасти друга, — ни минуты не раздумывая ответила чернокнижница. — А хочет ли твой друг, чтобы его спасли?