* * *
Гоблин по имени Вьюнолюгс открыл перед нами дверь, ведущую из холла. Мы стояли в узком коридоре, который освещали многочисленные факелы. Дорога круто уходила вниз, а на полу были тонкие рельсы. Вьюнолюгс свистнул, и к нам с лязгом и грохотом подкатила маленькая тележка. Мы втроём (с огромным трудом, между прочим) забрались внутрь. Неслись мы по лабиринту коридоров и дверей, из-за скорости у меня защипало в глазах, но эта неприятная поездка быстро закончилась. — Та ещё поездочка, — сказала я, разминая онемевшие ноги. Теперь мы стояли у массивной каменной двери, рядом с которой красовались медные цифры 358. — Ключ, — скрипучим голосом сказал Вьюнолюгс, протягивая руку с неестественно длинными пальцами. А что, коротко и ясно он выразил свою просьбу. Лаконичность — наш высший дар. Джозеф отдал гоблину маленький золотой ключик. Вьюнолюгс трижды повернул его в замочной скважине, которую найти на этой огромной двери было почти невозможно, и механизм пришёл в действие. Дверь распахнулась и у меня подкосились ноги. Я бы упала с глухим треском прямо на пол и потом бы не встала, но Джозеф меня вовремя подхватил. Тем самым он уберёг меня от падения на острые камни. Пол был усыпан золотыми, серебряными и бронзовыми монетами. — Что ты об этом думаешь? — как ни в чём не бывало спросил Джозеф и его слова эхом пронеслись в пещере. — Кто… Что… Кто вообще сделал это?! Зачем оставлять мне такое богатство?! Я же никто! — Прекрати так говорить. Ты не никто и никогда такой не была. Ты настоящая личность и именно за это над людьми обычно и издеваются. И кстати, полагаю, тебе не терпится узнать, кто же это оставил тебе. Я тебя понимаю. Скажу только, что это была твоя мать, — мечтательно проговорил Джозеф. — Подробности узнаешь потом, а сейчас проходи. Ведь это всё твоё. Я, еле передвигая ноги, вошла в сейф. — Золотые — галлеоны. Один галлеон — семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — это двадцать девять кнатов, совсем просто, правда? Всё ещё пребывая в шоковом состоянии, я кивнула головой. Собрав монеты в небольшую сумку, Джозеф пояснил: — Этого тебе должно хватить на семестр. Мы вышли из сейфа и направились обратно к тележке. Ещё одна неприятная поездка — и вот мы уже стоим на свежем воздухе, потирая глаза от долгого пребывания во тьме. — Ну что, за книгами и прочим? Я радостно кивнула.* * *
В руках я держала охапку книг и клетку с прелестной белой кошкой. Я считаю, что кошки — самые необыкновенные создания на земле. Нужно будет подумать, как назвать её. У Джозефа в руках был котёл, мои мантии, медные весы и прочее. Как же мы смеялись с моего вида в остроконечной шляпе! Сверившись со списком, я отметила, что мне ещё нужна волшебная палочка и парочка других незначительных предметов, читать о которых вам будет совершенно неинтересно. Итак, волшебная палочка. Этому я отдавала самое главное место в списке (не считая котика, конечно) и это больше всего волновало меня. Заглянув мне через плечо, Джозеф сразу сказал: — О, волшебная палочка? Тогда нам к Олливандеру. Магазин находился в чрезвычайно старом и потрёпанном временем здании. На выцветшей табличке значилось: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года нашей эры». Когда мы зашли внутрь, над нами оглушительно зазвенел колокольчик. Однако признаков жизни всё равно не наблюдалось. Помещение было совершенно пустым, не считая старенького стула, который был так похож на тот, что располагался в моей бывшей спальне. Джозеф остался у двери, наблюдая за происходящим. Он предпочёл не вмешиваться в такое знаменательное событие, и я его прекрасно понимаю. — Здравствуйте, — раздался тихий голос. Сначала его обладателя я не заметила, но потом увидела старика в поношенном твидовом костюме. Хоть он и был очень стар и слаб, но руки у него совсем не тряслись, а глаза сохранили весёлый блеск. — Здравствуйте, я… — Полагаю, вы мисс Мэнсфилд? Вы крайне похожи на вашу мать. Я говорю это всем и всегда, но знайте, я помню каждую проданную палочку. У вашей матери была с сердечной жилой дракона, боярышник, 14 дюймов. Ну что ж, что-то я разболтался. Давайте приступим! — Олливандер закатал рукава и его глаза загорелись. Мастер волшебных палочек взял длинную линейку и стал мерить моё запястье. Закончив, он спросил: — Какой рукой вы будете держать палочку, мисс? — Я… П-правой, — неуверенно и взволнованно ответила я. Когда я сильно волнуюсь или боюсь, моя серая масса работает значительно медленнее. — Прекрасно, очень хорошо… — многозначительно сказал Олливандер и удалился вглубь магазина. А я даже сначала не заметила, что здесь присутствуют ещё комнаты, кроме этой. Вот так и с людьми — к ним всегда нужно как следует присматриваться. Это и откроет их скрытую красоту или же алчность и жестокость. Через минуту мастер вернулся, держа в руках вытянутую коробочку. Достав оттуда первую волшебную палочку, он отдал её мне в руки. Спустя несколько мгновений после того, как я стояла перед Олливандером с замедленной работоспособностью моего и без того слабого умишка, он сказал: — Взмахните, чего же вы ждёте? Я взмахнула и ничего не произошло. Спустя примерно шесть попыток, Олливандер протянул мне ещё одну палочку, задумчиво шепча: «Скорее всего, она…» Как только я прикоснулась к ней, руки словно потеплели. Это ещё моя особенность — я постоянно мёрзну. Но сейчас холод как будто ушёл и больше не хотел возвращаться. А потом из палочки вырвался сноп синих и серебряных искр. — Думаю, это можно считать за знак, — сказал Олливандер и тепло улыбнулся. Несмотря на выражение недоумения на моём лице, мастер волшебных палочек больше ничего не пояснил. Только сказал: — Вы обо всём узнаете в скором времени, мисс Мэнсфилд. И помните, палочка выбирает волшебника, а не волшебник палочку. Желаю вам удачи. 12 с половиной дюйма, английский дуб, сердечная жила дракона. Расплатившись и поблагодарив Олливандера, мы вышли на улицу. Странно, сначала этот старый магазин мне показался донельзя унылым, но сейчас он кажется мне уютным. Как только за мной захлопнулась дверь, Джозеф громко захлопал в ладоши. Я театрально раскланялась, снимая воображаемую шляпу. Моему счастью не было предела.