Вересковая пустошь

- Самое сложное в нашей работе, - рассуждал Дженкинс, когда они с Гарри вернулись в Лондон, - нет, не устоять перед противником. Здесь-то как раз всё просто, когда ты лицом к лицу с врагом, в голове лишь одна мысль: «или ты или тебя». Самое сложное – это осмысление. Да, Поттер, как только ты начинаешь осознавать, что совершил, тут-то и начинается дерьмо. Я тебе хороший совет дам, а хорош он тем, что выстрадан на собственной шкуре. Всегда помни – ты выполняешь нужную работу, которую за тебя никто не сделает. Понимаешь? Гарри коротко кивнул, глядя прямо перед собой. - Разные сопли про гуманизм и справедливый суд оставляй дома. Сопли хороши только когда надо что-то склеить, да и то ненадёжный материал. И ещё один совет дам, можешь не благодарить. После такой работы, как сегодня, не оставайся один. Одному муторно. Я, например, сейчас к девкам пойду. Хочешь со мной? - Я женат, - отрезал Гарри. - Понятно. Только жена для таких дел не годится. Увидит, что тебе хреново, начнёт допытываться, отчего. Не станешь ведь рассказывать, как всё было, женщине, которая ваших детей воспитывает? - У меня нет детей. - Будут. Но рассказывать всё равно не стоит. Жёны всегда считают, будто надо своего мужчину на пьедестал ставить, а если он до пьедестала не дотягивает, потому что по колено в грязи стоит, то вроде как его вытаскивать надо. И что в итоге? - Что? - В итоге оба в грязи барахтаются. И детей туда же. Ненужные хлопоты, пустые. Поэтому не говори никому. Ну, пойдешь к девкам? - Нет. - Как хочешь. Но один не оставайся. Муторно это, - сказал на прощанье Дженкинс и аппарировал. Гарри не собирался оставаться один. У него, слава богу, есть люди, с которыми можно поделиться «всем этим дерьмом». В одном Дженкинс прав – Джинни незачем знать, чем занимался Гарри сегодня вечером. Рону можно. Он наверняка сделает большие глаза и с восхищением попросит подробностей. Жаль, что Рон занят. Только чем, неизвестно. Просто досада берёт оттого, что у клана Уизли есть, оказывается, какие-то тайны от Гарри Поттера! Как будто не Гарри рисковал жизнью ради... А впрочем, есть ещё один человек, которому можно выложить всё и получить дельный совет. Гарри аппарировал в Челси, где снимали угол Рон с Гермионой. Две маленьких комнаты с окнами на парк и крошечная кухня – что ещё нужно молодой семье? Гарри нравилась эта квартирка тем, что только в ней он ощущал абсолютный комфорт – телесный и душевный. Гермиона заварила кофе и уселась на диване, поджав ноги, готовая выслушать его историю. Гарри рассказал без утайки, что произошло с ним сегодня, и в конце упомянул пожелания Дженкинса. - Думаешь, он прав? - А ты как считаешь? – Гермиона оценивающе прищурилась. - Мне кажется, да. - Я понимаю его, - сказала она после паузы. – К нам в Мунго иногда привозят пациентов с такими травмами, что руки чешутся пойти и наказать обидчиков. Другое дело, что Дженкинс относится к работе с остервенением, будто злодеи наносят ему личное оскорбление. - Это не остервенение, а убеждённость. И знаешь, те, кто мучают женщин и детей, мне тоже наносят личное оскорбление. - Хорошо сказано. Но насчёт Джинни я не согласна. Она имеет право знать. - Это исключено, - твёрдо заявил Гарри. - Почему? - Если честно, я не представляю, как можно рассказать Джинни подобное. - Ты ведь ей и так почти ничего не говоришь. Лелеешь её невинность, - Гермиона саркастически улыбнулась. - Хочешь сказать, я отношусь к жене как к ребёнку? – Гарри неожиданно завёлся. - Скорее, как к младшей сестре. Оберегаешь от проблем, а ведь она – большая девочка. - А как насчёт тебя? Ты ведь тоже обращаешься с Роном, как с малым дитём. Помыкаешь им. - Я? – растерялась Гермиона. – Не-ет. Рон – абсолютно… Э-э-э, он совершенно… самодостаточен. - Речь не о нём, а о том, как ты из него верёвки вьёшь. - Он что, жаловался на меня? - Нет, что ты. Но со стороны ваши отношения выглядят именно так. - Надо же. Никогда не замечала. - Кстати, у меня для тебя подарок, - спохватился Гарри. – Кисть Моорского пса, – Гарри достал свёрток. - Ух-ты! Вот это да! – по-детски удивилась Гермиона и кинулась к Гарри. – Так, стоп, - вдруг остановилась она. – Надо принять меры предосторожности. Свёрток был осторожно помещён в кухонный контейнер и запечатан заклинанием от случайного вскрытия. - Слушай, я не смогу усидеть до завтра, - заявила Гермиона. – Давай рванём в Мунго, посмотрим, что за находку ты мне принёс. Памятуя совет Дженкинса не оставаться одному, Гарри согласился, хотя ему претила мысль, что Гермиона будет возиться с отрубленной рукой кровавой твари, вместо того чтобы уделять внимание тому, кто эту тварь уничтожил. В Мунго их встретил сонный дежурный колдомедик и равнодушно открыл лабораторию. Пока Гермиона гремела склянками, Гарри с любопытством озирался – небольшое помещение было похоже на кабинет зельеварения в Хогвартсе, только не такое мрачное. - Так вот где ты работаешь. - Я везде работаю, - ответила Гермиона. – Иной раз весь госпиталь по тридцать раз оббежишь за день; а иногда часами тут засиживаешься, если какая-нибудь вещь интересная попадётся. Так, что тут у нас, – она уставилась в микроскоп. – Хм. Глянь-ка сюда. Гарри посмотрел в окуляр – на тёмно-буром фоне быстро двигались какие-то клетки диковинного вида, сливаясь друг с другом и тут же распадаясь, словно подвластные дикому безумию. - Что это значит? - Клетки до сих пор ведут себя так, словно их носитель ещё в полном здравии. - Такое бывает? - Только в случае вмешательства тёмной магии. - Хочешь сказать, Моорских псов кто-то заколдовал? - Да. Они могли быть вполне мирными оборотнями, подчиняющимися общим правилам, но потом что-то случилось. - Поначалу они нападали только на животных. - Когда произошла первая атака на людей? - Примерно месяц назад, в конце августа. - Надо исследовать всплески активности тёмной магии. По записям госпиталя можно составить примерную картину. - У меня есть идея получше, - сказал Гарри. В аврорате ночью чуть многолюднее, чем в госпитале. Гарри достал из архива здоровенный талмуд и положил перед Гермионой. - Что это? - Список перемещений всех тёмных магов за последний год. - Не знала, что такой есть. - Моё личное достижение. Для профилактики правонарушений, - улыбнулся Гарри. – Здесь полный поимённый перечень злодеев. Все авроры, работающие в поле, должны вносить туда отчёты ежедневно. - Ежедневно? - Да. Хотя с этим я, наверное, переборщил. Смотри. Большинство страниц были испещрены одной и той же записью: «На данное число изменений нет». Однако попадались и другие, гласившие, что колдун такой-то был замечен там-то, делал то-то. - Отличная идея, Гарри! – похвалила Гермиона и углубилась в поиски. - Ну, кто-то же должен навести здесь порядок, - самодовольно ответил Гарри. – Ищем август? - Лучше июль: кем бы ни являлся этот колдун, ему нужно было время на подготовку. В июле активностью отличились два мага: Асмус Грейноуз и некий Марцелиус. Грейноуз скупал золото у барыг. Марцелиус отобрал у сквиба по кличке Паффин самодельный нож. В августе никаких событий не упоминалось. - Грейноуза я знаю лично, - вспомнил Гарри. – Очень опасный тип, но осторожный: ни разу не попался. Однако досье на него весьма впечатляющее – тут тебе и скупка краденого, и ростовщичество, и принуждение к преступлению. Пожалуй, с него и начну. - Может, всё-таки мы начнём? - Нет, - мягко отказал Гарри. – Тебе со мной нельзя. - Гарри! – возмущённо воскликнула Гермиона. – Если бы не я… - Большое тебе спасибо, но я не могу. - Гарри, – угрожающе понизила голос она. - Гермиона, нет, - твёрдо заявил Гарри. - Ну, пожалуйста, - её тон стал просительным. – Рон занят, делать мне нечего. Клянусь, я не буду лезть на рожон. - Слушай, это противоречит всем правилам. Нельзя брать гражданских… - Когда это ты соблюдал правила?! – возмутилась Гермиона. - Ну ладно, - сдался Гарри. Откровенно говоря, его радовало, что Гермиона будет участвовать в расследовании. – Но только сегодня. Если Рон узнает, что я взял тебя на дело, три шкуры с меня спустит. - Не узнает, - хитро улыбнулась Гермиона. Позже, вспоминая этот разговор, Гарри в сотый раз корил себя за мягкотелость. Если бы он настоял на своём, да что там, если вообще не показывал Гермионе ту злосчастную руку, ничего бы не произошло…