Спящая красавица

Вечерами становилось хуже. Шьям начал замечать за собой новые, странный привычки – он по три-четыре раза проверял, выключил ли воду в ванной, погасил ли свет в коридоре. Малейшая неточность нервировала его, самый тихий шум раздражал (но и тишина была не лучше), ожидание натягивало нервы, а когда нужно было что-то делать, он не мог заставить себя сдвинуться с места. Казалось, жизнь превратилась в поле битвы, где против него вышли все страхи и сомнения. Шьям принимал удар каждое утро, и к вечеру был так измотан, что иногда не мог заставить себя успокоиться и взглянуть на вещи трезво. Вот и сейчас он лежал, судорожно теребя краешек одеяла, и думал, не послышался ли ему шорох шагов за дверью, не скользнула ли слишком быстро та тень в дальнем углу? А газ? Выключил ли он газ, когда разогревал Анжали молоко? Конечно, выключил. Он сделал глубокий вздох. Или нет? Шьям сжал зубы, ненавидя весь мир и самого себя за снедающее чувство тревоги. Тихо поднялся, нашарил в темноте тапки и понуро поплелся на кухню – проверять. Конечно, все было выключено. Как и всегда. Он устало вздохнул, потер переносицу, напоминая себе ровно дышать и поменьше тревожиться. Потянулся, разминая затекшие члены. Взгляд скользил по кухне, ни на чем особо не задерживаясь, как вдруг что-то странное, мелочь, небольшое несоответствие привлекло его внимание. От одной люстры к потолочному плинтусу шло два провода. Шьям наклонил голову, приглядываясь. Нет, ему не кажется, провода и в самом деле два. Он подтащил стул к стене, привстал на него и, бормоча что-то под нос, провел рукой по воздуху, повторяя движение провода. Сошел со стула и последовал за проводом, выходившим в гостиную, и наверх, по лестнице. *** За завтраком Кхуши поймала на себе странный взгляд Шьяма. Не то чтобы в последние дни это было редкостью. План по стимулированию угрызений совести в одном конкретно взятом родственнике вышел в финальную фазу, когда ничего нового уже сделать было нельзя и оставалось только ждать. Атмосфера нервозности, смутной тревоги тучей нависала над домом, и даже те, кто ничего не знал о происходящем, чувствовали необъяснимое, интуитивное беспокойство. Шьям же день ото дня все больше мрачнел, вздрагивал от резких звуков, отводил глаза, не выдерживая зрительного контакта. Однажды Арнав застал его на кухне, пересчитывающим столовые приборы. Шьям только кивнул ему. Не отвлекаясь от своего занятия, и, досчитав до конца, принялся заново, пробормотав: - Нужно посчитать семь раз. Всего по семь. Кхуши от такого Шьяма делалось жутко, да и Арнаву такое наказание было не по душе, но они ждали, и ждали, и ждали, когда он себя выдаст. Судя по тому, как накануне вечером Шьям выстукивал перед каждым глотком чая ровно семь раз по столу пальцами, до срыва было не далеко. И вот теперь, утром, он казался странно посвежевшим. Он вновь бросил на Кхуши быстрый, нечитаемый взгляд, и с аппетитом принялся за завтрак. Кхуши поежилась и сжала под столом пальцы Арнава. Он удивленно посмотрел на нее, но промолчал. Задумался. *** Кхуши целый день провела вне дома, сначала навестив подругу, потом заскочив на обед к другой, и, наконец, посвятив пару часов просвещению молодых умов. Репетиторство давалось ей легко, а не большая, но приятная оплата позволяла чувствовать себя уверенней. Конечно, такое занятие не позволило бы ей полностью расплатиться с Арнавом после их развода, однако было первым шагом на пути к финансовой независимости. Перемирие, обозначившееся в их отношениях в последние недели, чуть ослабляло сковавшее ее напряжение, а возникшая близость и честность сладкой волной дразнили воображение, но Кхуши не могла заставить себя забыть об очевидной временности происходящего. Их брак был срочным контрактом, да и взаимопонимание выросло, во многом, из стремления объединиться против общего врага. Не самый лучший фундамент для пусть и недолговечных, но все же отношений. Если, конечно, это были отношения. Кхуши ускорила шаг, подходя к дому. Против воли она начинала злиться, как было всегда, когда она думала о происходящем между ними. Ей казалось, что все в ней разделилось, и одна сторона с неизбывным занудством твердила, что Арнав благополучно наиграется через пару недель, если повезет – месяцев, и упорхнет за следующей девушкой. Не то чтобы он производил впечатление повесы, но на добропорядочного однолюба он походил еще меньше. Другая сторона, к неудовольствию первой, не хотела ничего слушать, и шептала что-то о краткости бытия, счастье и необходимости наслаждаться моментом. Кхуши не знала, что думать, потому обе стороны были правы. Она нахмурила лоб, прогоняя мысли, крутящиеся в голове, словно заезженная пластинка, и в который раз за последние дни решила – сначала главные проблемы, личная жизнь – потом. Она толкнула дверь в спальню, не глядя повесила сумку на спинку стула и без сил рухнула на кровать. Прикрыла глаза, радуясь, что, если она правильно помнит, сегодня Арнав работал допоздна, и, значит, еще пару часов можно не выбирать, на которой сторон быть этим вечером. С закрытыми глазами было так хорошо лежать, усталость постепенно брала свое, и Кхуши сама не заметила, как задремала. Раздалось вежливое покашливание. Кхуши распахнула глаза и рывком села. В дверях в сад, скрестив руки и насмешливо улыбаясь, стоял Арнав. Она потерла глаза, пытаясь сориентироваться. Судя по тому, что в саду уже стемнело, она проспала до позднего вечера. - Так-так, миссис Кумари Гупта Сингх Райзада спит в уличной одежде, - он согнул один палец. – Не встречает мужа, - второй. - Что? Что вы здесь делаете, - Кхуши вскочила с кровати, едва не запутавшись в покрывале. - Вообще-то, я здесь живу, - Арнав медленно двинулся в ее сторону. – Я думал, ты заметила. - Я имею ввиду, что вы здесь делаете сейчас? Вы же должны быть в офисе. - Я быстро работаю, - пожал он плечами. Протянул руку, предлагая свою ладонь в приглашающем жесте. – Пойдем? Кхуши замерла, уставившись на его ладонь. Робко вложила свои пальцы в его, подняла взгляд. - Куда? Вместо ответа Арнав повел ее за собой на улицу. Он пропустил ее вперед в сад, сам задержался на секунду у двери. Щелкнул выключателем, и Кхуши ахнула. Сад был залит мягким светом десятков, сотен огоньков, сплетенных в тонких гирляндах, притаившихся светлячками на цветах, обвивавших стены каплями сверкающего дождя. Словно кто-то собрал звезды в горсть и рассыпал их по всему внутреннему дворику. Кхуши медленно повернулась вокруг своей оси, рот от удивления открылся сам собой. - Подумал, что стоит кое-кому доказать: я тоже умею подключать провода. Кхуши изумленно посмотрела на него. В мягком свете черты Арнава смягчились, утончились, глаза ярко сверкали, неотрывно вглядываясь в ее лицо. - Это вы сделали? – тихо, боясь разрушить момент, спросила Кхуши. Арнав кивнул. Потом чуть смущенно поднял левую руку, которую все время прятал за спиной, и Кхуши не сдержалась от смешка. - Почти без травм, - он помахал рукой, два пальца на которой были заклеены пластырем. - Уверена, ваша страховка это покроет, - Кхуши напустила на себя серьезный вид. - Конечно. Авария на производстве. Нападение пассатижей на ничего не подозревавшего мужчину. Кхуши тихо рассмеялась, покачала головой. Она снова перевела взгляд на стены, на цветы. Окружающий мир казался ненастоящим, волшебная сказка, сошедшая со страниц книжки. Или это Кхуши оказалась внутри истории? - Когда закончишь восхищать плодом моих трудов – кстати, если хочешь осыпать меня хвалебными речами, прошу, не сдерживайся – можешь присесть, - он подал пример. опускаясь на расстеленный возле бассейна плед. Деловито расставляющий тарелки на клетчатом пледе, хмурящий лоб в попытке проверить, все ли он взял, суровый Арнав Сингх Райзада казался таким удивительно… одомашненным, что Кхуши не удержалась от улыбки. - Вышло, и правда, неплохо, - признала она, садясь рядом. - Неплохо? Эйфелева башня смотрится неплохо. Это, - он обвел сад рукой, угрожающе помахивая зажатым в ней сэндвичем, - Шедевр. - Как скажете, - Кхуши поджала губы, но, заметив, как он дуется, рассмеялась. – Отлично получилось. Мне нравится. Арнав хмыкнул. - Подожди, ты еще главного не видела. - Главного? - Мм, - он кивнул. Налил ей из термоса что-то горячее и коричневое. Кхуши принюхалась – какао. – Ты же не любишь кофе, верно? Кхуши кивнула, аккуратно принимая чашку. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и она вздрогнула. Арнав сделал вид, что ничего не заметил, поставил свою чашку рядом с собой и улегся на спину. - Давай, ложись. Кхуши покорно опустилась следом, начиная подозревать, что, возможно, все еще спит. Она покусала губы, прикидывая, каковы шансы, что мир сошел с ума, или что Арнава захватили пришельцы, послав вместо него милый, но совершенно неправдоподобный клон. - Хватит так смотреть, - он закатил глаза. Кхуши смущенно отвела взгляд, но через пару секунд снова уставилась на мужа. - Дыру же прожжешь! - Что происходит? - Скоро поймешь. - Арнав-джи, я серьезно? У вас все хорошо? Вы же не собираетесь меня сейчас утопить в бассейне или еще что-нибудь подобное? - Нет, конечно. Хотя, если ты не помолчишь секундочку, я могу и передумать, - он поднял правую руку, проверяя время на часах. – Так, готова? - К чему го… - Кхуши смолкла на полуслове, потому что свет внезапно погас. Она уже собиралась возмутиться, как вдруг Арнав весьма прямолинейно ухватил ее за подбородок и повернул ее голову, разворачивая лицом вверх. Кхуши ахнула от восхищения второй раз за вечер. Над ними, словно алмазы по черному бархату, рассыпалась звездами летняя ночь. Они лежали в темноте, свет во всем доме уже был потушен, и из этой темноты как никогда хорошо видны были звезды. Небо было удивительно ясным, ни облачка, и луна сияла в его середине ярким серебряным кругом, чуть обрезанным к низу. Кхуши недоверчиво повернулась к мужу, тот глядел на нее, не отрываясь. - Это… очень красиво. - Спасибо. Я подумал, тебе может понравится. - Мне очень нравится. - В последние дни мы были увлечены нашим планом, и я решил, что не помешает на пару часов переключиться на что-то… менее негативное. Кхуши смотрела на него во все глаза. Обе спорившие стороны в ней слились на мгновение, соглашаясь в одном, и она подалась вперед, прижимаясь губами к щеке мужа. Арнав прикрыл глаза, желая как можно более полно сохранить это ощущение в памяти. Кхуши отдалилась, снова легла на спину, любуясь видом. Арнав уложил голову рядом, и аромат его чуть терпких, чуть горьких духов удивительно правильно дополнял картину волшебного вечера. Кхуши подумала, что все кажется одновременно совершенно нереальным и, в тоже время, естественным. Словно она чувствует себя сомой собой, именно здесь и сейчас, и жизнь простирается перед ней ярко и просто, как и небо над ней. Редко она чувствовала себя настолько живой, и всегда это чувство было рядом с Арнавом. Она нашла в темноте его руку, сжала пальцы в своих. Он повернулся, погладил ее ладонь, высекая искорки каждым прикосновением. - Кхуши, - Арнав нарушил тишину. – Ты помнишь, мы договаривались не лгать друг другу? - Помню, - она напряглась. - Я хочу сказать тебе кое-что. Это не самая лучшая правда, но уж какая есть. - Начало не самое лучшее. - Верно во многих отношениях, - Арнав горько улыбнулся. – В том числе и для нас в целом – мы не слишком-то хорошо начали. Кстати, ты знаешь, что сегодня ровно два месяца, как мы женаты? Звучало вовсе не «кстати». Кхуши решила, что это звучало так, будто Арнав долго, мучительно долго репетировал перед зеркалом. Она отвела взгляд, вопреки ожиданиям вовсе не радуясь его очевидному смущению, вновь повернула лицо вверх, любуясь ночным небом, звезды на котором переливались и искрились, словно солнечные блики на морской воде. Ей хотелось раствориться в этом моменте, насладиться им сполна, и перестать на секунду существовать. Или, наоборот, существовать только здесь. - Я бы хотел кое-что обсудить, - продолжил Арнав. Кхуши вздохнула и повернулась на бок, уложила голову на локоть, смирившись с тем, что просто посмотреть вместе на звезды явно не удастся. - Мы женаты два месяца, и это ровно она треть того срока, что мы оговаривали. - Не уверена, что «оговаривали» - верное слово. - Того срока, что я назначил, - не стал спорить Арнав. – И поэтому я хочу… хочу спросить кое-что. Арнав замолк. Кхуши приподнялась на локте, начиная уже всерьез волноваться. Арнав в ответ на ее движение резко сел, сцепил руку в замок, положил их на согнутые колени. - Арнав-джи, - Кхуши медленно поднялась следом, села рядом. Она чуть наклонилась, чтобы заглянуть ему в лицо – зубы сжаты, на щеках желваки. Сцепленные пальцы побелели от напряжения. -Ты как-то сказала, что не собираешься еще раз замуж. Не могла бы ты пояснить? Кхуши сглотнула. - Ээ, я действительно так сказала, да? Арнав кивнул. - Ну да, - она кашлянула, собираясь с мыслями. – Во-первых, как вы, возможно, знаете, выходить второй раз замуж не принято. - И ты откажешься от семейной жизни просто потому, что это «не принято»? - И тут мы переходим к пункту два, - она тоскливо усмехнулась. – Не думаю, что захочу еще раз замуж. Нет, сами подумайте! Вы знаете так уж много счастливых семейных пар? - Мне кажется, ты что-то такое уже говорила… боишься повторить чужую судьбу? Или разочаровалась в браке? - Нет, конечно, - Кхуши запротестовала. – Я не разочаровалась в браке… в целом. Как в идее, знаете? Но я не уверена, что хочу еще раз замуж. Не потому быть замужем в принципе плохо. Просто не хочу. Каблуки, например, это не плохо. Но я не хочу их носить, понимаете? Арнав кивнул, принимая такой скомканный ответ. Помолчал. Потом спросил: - Кхуши, что ты скажешь, если я предложу не разводиться? – на одном дыхании выпалил он. - Что?! – она отпрянула. - Я... я понимаю, что я далеко не самый лучший человек. Ты можешь найти себе мужа куда лучше. Но я ведь и не самый плохой человек, верно? – он бросил на нее неуверенный взгляд, но тут же вновь уставился на свои пальцы. – Я не сдержан, груб, не всегда прислушиваюсь к твоему мнению. Но я так же состоятелен, я могу позаботиться о тебе и твоей семье, - он начала выстукивать пальцами ровный ритм, как бывало на особенно важных переговорах. – У меня отличное здоровье, тебе не придется из-за этого переживать. Я красивый, у меня хорошая генетика. А мои плохие черты – я не обещаю, что они исчезнут. Но я постараюсь контролировать их проявление, - он сделал глубокий вдох, переводя дух. – Мы непросто начали. Но, мне кажется, нам удалось достичь взаимопонимания. Нас тянет друг к другу. Ты сама сказала, что тебе… - он пощадил ее чувства. – Иногда доставляет удовольствие мое общество. Я люблю тебя. Я буду стараться, чтобы ты была счастлива. Я надеюсь, ты не будешь стараться, чтобы я был несчастен – и мне этого хватит. Она замолчал. Кхуши попыталась унять дрожь в руках, сжала одну ладонь в другой. - Я не думаю, что этого достаточно для брака – не хотеть сделать кого-то несчастным, - заметила она. Ей не нравилось, как это звучало. Будто Арнав заранее подписывается довольствоваться малым. Ей не казалось, что он этого заслуживает. Но чего он заслуживает? - И тем не менее, - упрямо помотал головой Арнав. – Не отвлекаясь на слова и красивые фразы – ты будешь моей женой? – он наконец оторвался от созерцания своих пальцев и посмотрел на нее. Не умоляя, не увешивая, просто ожидая ответа. Кхуши опешила Она открыла рот, и снова закрыла. Открыла опять, закрыла вновь. - Я… я не ожидала такого, - сказала она честно. - Понимаю, - Арнав кивнул. – Я понимаю, что я не идеальный вариант, но… - Можно мне немного подумать? – быстро спросила она, боясь того, что он скажет. - Да, конечно, - он вежливо отвернулся к своей чашке, давая девушке немного пространства. - Вы делаете мне предложение? – решила уточнить она, все еще не веря в происходящее. - Да. Полагаю, что да. Кхуши вздернула брови. - Это очень внезапно. - Я предполагал, что могу застать тебя врасплох. - И если я соглашусь? - Я буду очень счастлив. - А если я откажусь? – спросила она, повинуясь внезапному порыву. - Я не буду так счастлив, - он предугадал ее мысли на несколько шагов вперед. – Я расстроюсь, но не слишком уж сильно. Немного погрущу и буду жить дальше. Кхуши отвела взгляд, краснея от того, что Арнав застал ее врасплох, точно поняв, что она чувствует. - Так что не стоит принимать решение из жалости, чтобы спасти меня. Боюсь, с этим решением я тебе не помогу, - он грустно улыбнулся. – Тебе придется решить самой, зная, что я приму и «да», и «нет». - Я… я схожу туда, - она не нашла ничего лучше, чем просто указать в сторону спальни. – На минутку. Потом вернусь. - Хорошо, - кивнул Арнав с таким выражением, словно Кхуши собиралась прямо сейчас сбежать на северный полюс и никогда, никогда не встречаться с ним больше. Он сделал глоток, мечтая утопиться в какао на фруктозе. Кхуши неловко поднялась, потеряв в процессе одну туфлю, и, как была, с одной босой ногой, унеслась в комнату. Там, не задерживаясь, ринулась в ванную. Открыла холодную воду, набрала полную горсть и умылась. Надо было что-то решать. Она подняла глаза на свое отражение, не в силах отделаться от ощущения комичности, нереальности происходящего. - Надо решать, - повторила она вслух, и голос звучал как из далекого прошлого. Но как же тут решишь? Арнав Сингх Райзада стал константой ее жизни, что-то не слишком приятное, но и не слишком ужасное, постоянное и непреходящее, как дыхание. О чем бы она не думала, что бы ни делала, на краю ее сознания всегда был Арнав. Осуждающий, подбадривающий, меланхолично поливающий цветы или просто ждущий, когда она вновь обратит на него внимание. Представить, что через несколько месяцев все закончится, и они будут видеться лишь на общих семейных встречах, было странно. Но все же Арнав Сингх Райзада был самим собой, и он не лгал, когда говорил, что далеко не идеальный вариант. Несдержанный, самовлюбленный, недоверчивый, колючий, словно морской еж – разве такого мужа она себе хотела? Кхуши прижала руки к вискам. Муж. Было сложно представить себя замужем за кем-то еще. За кем-то милым и добрым, ласковым, нежным и простым, безобидным и безопасным. Почему-то в голову лезли только манекены, да актеры кино. Все реальные мужчины не укладывались в эту идеальную картинку, да и не была она больше уверена, что ей так уж нужен идеальный муж. Идеальность противоречит естественности, обретается где-то среди машин и сказок. Живые люди не идеальны. Правда, один конкретно взятый Арнав Сингх Райзада был не идеален немного через чур. Не до конца веря тому, что собирается сделать, на какую-то часть испытывая себя – она правда сделает это? или струсит? - Кхуши двинулась к выходу из ванной. Ее осмотрительная часть странным образом смолкла, в голове было пусто. Нужно было принимать какое-то решение, но мысли разбегались, упрямо решив, что сегодня Кхуши придется обойтись без них. Чувства не помогали тоже, твердя каждое о своем, и все это сливалось в какофонию, белый шум, из которого ничего не разобрать. Кхуши чувствовала себя одиноко, потерянной и брошенной. Она не могла ни с кем посоветоваться, потому что никто не знал всей правды об их свадьбе, не могла смалодушничать и сбежать, потому что бежать было некуда. Едва ли ни впервые реальность так грубо постучалась к ней, разрушая хрупкий мир убеждений, выдуманных конструкций и сладких откладываний на потом. Кхуши никогда ничего не решала: не решала в какой университет поступать – денег на учебу все равно не было, куда уезжать – она всегда следовала за семьей. Что носить, как стричь волосы, что есть и что готовить, что дарить на праздники и что просить в ответ – она никогда ничего не выбирала в одиночку, всегда были традиции, обычаи, мнение, которое определяло ее собственное, указывало, что правильно, а что – нет. Но тут чужих мнений не было, не было случая, на который она могла бы сослаться. Она бы могла ухватиться за последнюю соломинку и опереться на его чувства – пощадить или наоборот растоптать, но и этот путь к отступлению перекрыли слова Арнава. Тут решать нужно было ей одной. И она решила. Не уверенная, как это правильно делается, не советуясь и не сверяясь, Кхуши решила в первые в жизни сама, и только сама. Он ждал, повернувшись спиной. Руки в карманах, голова запрокинута к небу, глаза прикрыты. Ровный росчерк, непоколебимое изваяние, древний воин в своем вечном дозоре. - Арнав-джи. Он обернулся на звук ее голоса. Вытащил руки из карманов, вытянулся по швам, готовый слушать. - Я… Хлопнула дверь. Бледный, перепуганный Нкей не стал вникать в обстоятельства и сходу выпалил: - Акашу плохо. Паяль вызвала скорую. *** Во второй раз за месяц они ждали новостей у дверей палаты. На этот раз добродушный, седобородый доктор вышел почти сразу, старательно вытирая только что вымытые руки. Заметив обеспокоенные лица родственников больного, улыбнулся. - Можете расслабиться. Банальное отравление. Я уже взял анализу, скоро можно будет понять, чем именно отравился, - он похлопал по плечу Паяль, выпустившую в облегченном вдохе едва ли не годовой запас воздуха. – Полежит тут до утра, а там можете забирать домой. Через минут пятнадцать можете к нему зайти. В таком, хм, состоянии, спать он все равно не будет. И, весело насвистывая что-то, подозрительно напоминающее мелодию из последнего фильма Салман Кхана, доктор зашагал по коридору прочь. Паяль без сил опустилась на стул, Анжали присела рядом, сжала ее руку в своей. - Все в порядке, - улыбнулась Анжали, и Паяль кивнула. - Как я испугалась! Думала, сердце выпрыгнет. - Так что случилось? – полюбопытствовал Арнав. - Акаш разбудил меня среди ночи, сказал, что у него ужасно болит живот и его мутит. Потом бросился в туалет. Я сразу же позвонила в скорую. Я решила, что у него приступ аппендицита или что-то вроде… - Паяль закрыла лицо ладонями, сделала глубокий вдох. Кхуши присела на корточки перед ней, погладила по плечу. - Эй, ну все же хорошо, что ты? Паяль только покачала головой, всхлипнула. Анжали ласково потрепала ее по волосам. - Ну-ну. Не раскисай. Через десять минут наш герой придет в себя, и мы сможем вдосталь посмеяться над тем, как он нас испугал. Паяль фыркнула, но плакать перестала. Она положила голову на плечо Анжали, позволяя гладить себя по голове, и только хихикала, когда бабушка или Нкей пытались шутить об Акаше. Кхуши поднялась и подошла к Арнаву, взяла его под руку. - Испугалась? – тихо, не привлекая внимания, спросил он. - Немного. Хорошо, что все в порядке. - Хорошо, - согласился он. Он хотел было что-то еще добавить, как раздался писк входящего сообщения. Он нахмурился, достал телефон. – Странно. - Что такое? - Автоматическое оповещение от одной из видеокамер. Питание отключилось. Надо бы съездить, проверить, чтобы не чинить утром у всех на виду, - Арнав озадаченно оглядел сидящих рядом родных. Они приехали на его машине, и было бы странно вот так вдруг сорваться, оставив их без средства передвижения. Кхуши поймала его взгляд и предложила: - Давайте я съезжу? Вы же не можете сейчас уехать, раз привезли всех на своей машине. Арнав с благодарностью кивнул. - Спасибо. Я вызову тебе такси. Кхуши не стала возражать, откровенно не горя желанием добираться по ночному Дели пешком. Такси было у крыльца больницы через пять минут. Кхуши, обняв еще раз Паяль, вежливо извинилась, объяснив, что вынуждена съездить домой за таблетками для Арнава. Уставшая и переволновавшаяся, она не стала спрашивать, почему нельзя достать лекарство в больнице, и только кивнула. Арнав вызвался проводить жену до машины. Они неторопливо спустились к такси, замерли, не зная, что сказать. Летняя ночь, теплая и темная, стала еще жарче и чернее, пока они были внутри. Ясное небо заволокло тучами, тяжелым, мягким одеялом расстелившимися по небосклону и обещавшими очередную грозу. Арнав галантно открыл дверь, и Кхуши застыла в нерешительности. Пальцы сжимали сумочку, мяли край дупаты. Как во сне она села в машину. Арнав кивнул, прощаясь, и уже собрался захлопнуть дверь, как Кхуши сказала: - Да. - Что «да»? – он нахмурил лоб, пытаясь вспомнить, о чем они говорили по пути к такси. - Насчет замужества. Да, давайте попробуем, - выпалила Кхуши со скоростью, близкой к скорости света. Ей было страшно, ужасно страшно, и она чувствовала себя совсем одной, наедине с реальностью, которая была так не похожа на сказки и легенды. Она приподнялась, высовываясь из машины. Таксист закатил глаза и включил счетчик. Арнав смотрел на нее с недоверием. - Давайте попробуем, - повторила она. Глаза лихорадочно блестели. Арнав наклонился, протянул руки, нежно сжал ее ладони в своих. - Да? Ты будешь моей женой. - Да, да, я буду! – Кхуши сжала его пальцы в ответ. Арнав смотрел на нее, словно не решил еще, шутит она или нет. В его воображении она бы вышла из машины, он обхватил бы ее за талию, поднял бы и закружил. Они бы смеялись, и непременно лил бы теплый дождь, а потом он бы остановился и поцеловал ее – сладко и долго – и они простояли бы так, вместе, как минимум лет десять. В реальности же он просто моргнул и уточнил снова, не доверяя своим ушам: - Да? Скажи это еще раз. - Да, да, я могу повторять это сколько хотите раз. В воображении Кхуши она бы выпорхнула из такси, и он подхватил бы ее на руки, и поцеловал бы, и непременно светило бы яркое солнце, и, возможно, пели бы птицы и с неба лилась музыка. В реальности она крепче сжала его пальцы, а Арнав подался к ней и прижался губами к ее губам, коротко и сухо. Выпрямился, аккуратно закрыл дверь и хлопнул по крыше машины, разрешая водителю трогать. Тот меланхолично завел мотор и двинулся вперед. Кхуши откинулась на сиденье, посмотрела в окно на остававшуюся позади фигуру. Начинался дождь, каплями по стеклу он смазывал картинку за окном, но ей показалось, что Арнав улыбался, широко, от уха до уха. Кхуши часто-часто дышала, не понимая, что делает. Казалось, из знакомой и родной комнаты она вышла в огромный, бескрайний мир, и за каждый шаг отвечать нужно было теперь самостоятельно. Это и пугало, и вдохновляло одновременно. Не было ни одной подсказки, которая бы указала, как ей поступить. Возможно, она ошиблась. Возможно, была права, как никогда. Но она знала, что здесь и сейчас ей стало удивительно хорошо, и что с того, если завтра они поссорятся, послезавтра Арнав заявит, что не верит в брак, а через месяц они попытаются придушить друг друга подушками? Может, все будет иначе? Может, они будут ужасно, неприлично счастливы до конца своих дней? Кхуши не знала, как будет, но она отчаянно хотела попробовать и теперь прижимала руку к губам, не в силах перестать улыбаться. Книги ей врали в том, что касается важных решений. Никакие списки за и против, мучительно долгие размышления, советы и планы не определяют их. С выбором человек стоит один на один, и, принимая то или иное решение, человек становится тем или иным. Личность не задана, словно камень, но определяется выборами, которые совершает. И на свое счастье или беду, Кхуши решила, что будет сегодня той, кто рискует, той, кто выбирает верить в лучшее, той, кто даст еще один шанс. В любом случае, она все равно не могла представить себя замужем за кем-то еще. Арнав Сингх Райзада стал для нее чем-то вроде персональной Ирэн Адлер – он затмил в ее глазах всех прочих представителей своего пола, навсегда став Тем Мужчиной. *** Арнав тем временем всерьез подумывал о том, чтобы вместо устаревших электросетей генерировать энергию для дома самостоятельно. Казалось, счастья и радости в нем было сейчас столько, что их хватило бы, чтобы осветить весь дом. Он закусил губу, сдерживая упорно прорывающуюся улыбку, и едва ли не в припрыжку вернулся к палате Акаша. К нему уже скоро должны были пустить, и Паяль нервно расхаживала по коридору. Уже на подходе к палате Арнав со всего размаха едва не врезался в кого-то. - Прощу прощения. - Смотрите, куда идете, молодой человек, - проворчал врач. Он потряс папкой, бумаги из которой едва не рассыпал при столкновении. - Только что пришли результаты анализов. Как я и подозревал, небольшая передозировка рвотным средством. - Прощу прощения? - Рвотное. Строго говоря, это отравление средством против отравления. Весьма иронично, если позволите. В небольших количествах это лекарство принимается, если вдруг было принято другое средство, которое необходимо вывести из организма. Мистер Райзада немного переборщил с дозой, поэтому результат вышел сильнее обычного. Но не волнуйтесь, ничего опасного для здоровья. Паяль покачала головой, не понимая: - Но Акаш не принимал рвотного средства. - Анализы говорят обратное, - пожал плечами врач, которому нужно было до конца смены закончить обход, и тратить время на оголтелых родственников не хотелось. – Есть несколько видов рвотных средств, именно это обычно назначают, если произошла передозировка психотропными препаратами – из-за его способности абсорбировать их и быстро выводить из организма. Ваш брат не принимает ничего от депрессии или тревожности? Может, от расстройства сна? Обычно это лекарство используют те, кто переборщил с успокоительным. Паяль покачала головой и что-то ответил, но Арнав уже не слышал ее. Он отошел на пару шагов и замер столбом, судорожно соображая. Лекарство, которое принимают, чтобы вывести из организма психотропные. Акаш, который внезапно для всех и себя его принял. Камера, которая вышла из строя. Арнав судорожно огляделся – бабушка о чем-то говорит с Анжали, Нкей пытается вытрясти из автомата застрявшую шоколадку, Паяль и Монорама наконец пробрались в палату Акаша… Арнав тихо выругался сквозь зубы и ринулся к выходу. Только сейчас он понял, что ускользало от его внимания в общей суматохе. Что-то, чего он не увидел сразу. Что-то, что должно было быть, но чего не было. Среди волнений и тревог он не заметил, когда ушел Шьям.