Спящая красавица

От Дели до Бали лететь четырнадцать часов, из них три выпадают на пересадку в Джакарте. Арнав ходил по аэропорту растревоженным волком, звонил брату каждый час – ни минутой позже, ни минутой раньше, чтобы не отрывать зря от палаты, да жег горло горьким кофе. Кхуши сначала было увязалась за ним, но потом передумала, справедливо решив, что каждому иногда нужно побыть немного одному. В Джакарте три часа казались вечностью, Кхуши то вставала, то снова садилась, пять раз ходила умыться ледяной водой – сейчас не до слез – и, наконец, нашла Арнава в кофейне в дальнем конце аэропорта. С закатанными рукавами, серьезный и мрачный, он с остервенением писал кому-то сообщение. Кхуши тихо опустилась рядом и протянула чашку мятного чая. Арнав посмотрел на нее, потом на жену. Спросил: - Что мне делать? - Можете попробовать устроить в чае мини-регату. - Что? - Но я бы советовала вам остановиться на классическом способе употребления – выпить. - Нет, я не… я не об этом. Когда мы прилетим. Что мне сказать сестре? – впервые за все время знакомства Арнава выглядел беспомощно. Выстроивший неприступную крепость для себя и своей семьи, он вдруг оказался посреди замка из стекла, готового в любой момент рухнуть. - Я знаю, что вы не об этом, - Кхуши протянула руку и сжала его ладонь в своей. – Просто стараюсь вас отвлечь. Постарайтесь сейчас немного расслабиться, ладо? Когда мы прилетим, вы будете нужны своей сестре. Не нужно, чтобы она тратила силы на то, чтобы беспокоиться о вас и о том, не слишком ли вы волнуетесь. Потому что будем честными, Анжали будет в любом случае переживать из-за того, что вы волнуетесь. - Верно, - Арнав кивнул. Он погладил пальцы, сжимающие его ладонь. – И все же? Мы будет на Бали через четыре часа, и меня ужасно злит, что это самый быстрый рейс, который был. Но я думаю теперь – зачем нам спешить? Что я смогу сделать там? - Будете рядом, - Кхуши пожала плечами. – Вам не нужно что-то делать. Вы не можете ничего поправить. Там есть врачи – они будут лечить, это их работа. Ваша – просто быть рядом, если ей захочется с кем-то побыть. Слушать, если ей нужно будет поговорить. Молчать, если она не захочет ничего обсуждать. Будьте рядом, будьте готовы поддержать - вот и все. - Вот и все, - повторил Арнав. Объявили посадку, и они, не сговариваясь, ринулись к выходу. *** В больнице, частной, маленькой и до скрипа чистой, их попросили подождать в коридоре. Шьям отказывался покидать Анжали хотя бы на секунду, так что врачу пришлось звать охрану, чтобы вежливо, но непреклонно вывести несчастного мужа из палаты. Не зная, что делать, и дожидаясь, пока к больной пустят посетителей, все уселись в коридоре. Паяль устало опустила голову на плечо мужа, Акаш смотрел перед собой, ничего не видя. Шьям, сгорбившись чуть в стороне, теребил свой браслет. Кхуши нервно мяла дупату, забыв о собственных советах и изводя себя волнением. Наконец, Арнав спросил, кажется, в десятый раз за день: - Так что же случилось? Акаш ответил, как и прежде: - Мы с Паяль проснулись рано утром из-за грохота в холле. Когда прибежали, то увидели сестру у подножия лестницы. Я сразу позвонил в скорую, а уже из больницы мы позвонили и вам с Кхуши. Паяль кивнула. - Анжали очень быстро прооперировали, она пришла в себя, потом опять заснула и проснулась вот только сейчас. - Она успела что-то рассказать? - Нет, - Акаш покачал головой. – Мы попытались ее спросить, но она была так слаба после операции, что мы боялись зря ее нервировать. Арнав стиснул зубы. - Ясно. Шьям? – повернулся он к зятю. - Я спал, как и все, - Шьям беспомощно развел руками. Его глаза покраснели от слез, пальцы мелко дрожали. – Я проснулся за секунду до того, как все случилось, словно почувствовал. Я увидел, что Королевы нет, и почти сразу услышал ужасный шум. Я сбежал вниз и увидел… увидел… - он тихо, сдавленно зарыдал. - Ясно, - повторил Арнав. Кулаки сжались сами собой и от невозможности что-то сделать, от мучительного, кажется, бесконечного ожидания хотелось завыть. Акаш положил ему руку на плечо, с другой стороны Кхуши взялась за сжатую в кулак ладонь. - Ясно, - повторил он, лихорадочно соображая. *** - Состояние стабильное, пациентка пришла в себя. Я назначил ей несколько лекарств, скоро ей нужно будет еще поспать, хорошенько отдохнуть, - сказал доктор, выйдя, наконец, к родным. – Хорошие новости – никаких необратимых повреждений нет. В будущем миссис Джа сможет иметь детей. Шьям всхлипнул. - В ближайшие несколько дней ей нужен будет постельный режим, она очень слаба. Впрочем, я думаю, что вы можете минут пятнадцать побыть с ней, немного психологической поддержки не повредит. Арнав зашел в палату последним, собираясь со всеми силами. Доктор остановил его в последний момент: - Вы брат пациентки? Вы только сегодня приехали, верно? - Да, - Арнав кивнул, насторожившись. - Мне необходимо провести еще несколько анализов. После этого, я думаю, мне нужно будет с вами поговорить. Позвоните мне завтра, - доктор протянул ему визитку с гербом клиники. Арнав принял карточку, ничего не понимая. Он еще раз кивнул, прощаясь, и направился к сестре. *** Анжали была слаба, бледна и печальна, и, все же, по-прежнему была Анжали – заботилась о том, что Шьям слишком сильно винит себя, беспокоилась, что Арнав чересчур переживает и не успел как следует поесть. Врач разрешил побыть с ней всего пятнадцать минут, а затем дать как следует выспаться, и треть отведенного времени Арнав забрал себе. Оставшись, когда все вышли, он взял сестру за руку. Она грустно улыбнулась, и промолчала. Арнав молчал тоже, ведь сказать ему было нечего. В голове сами собой всплыли слова Кхуши, и он просто был рядом, сидел на казенном больничном стуле, крепко сжимал родную, мягкую ладонь. В какой-то момент Анжали потянулась и погладила его по волосам: - Напугала я вас, да? - Немного, - Арнав усмехнулся, и почувствовал, что вот-вот заплачет. - Мне жаль. - Ты ни в чем не виновата. - Знаю, - Анжали покачала головой, неуверенная в своих словах. - Но все равно чувствую, что могла бы сделать что-то правильней. Быть аккуратней. - Ди, что произошло? – осторожно спросил Арнав. Вопрос мог огорчить ее, но и правду нужно было знать. - Все случилось так быстро, - Анжали продолжала гладить его по волосам, рука дрожала. -– Я проснулась ночью и поняла, что хочу молока, обулась и пошла вниз. На лестнице я подвернула ногу, схватилась за перила и не смогла удержаться. Не понимаю, - она сморгнула слезу. - Знаешь, как будто все сразу не сложилось – и нога, и перила… - Эй, - Арнав перехватил руку сестры и сжал ее ладонь в своих, баюкая. – Ты не виновата. - Может, если бы я разбудила Шьяма, если бы потерпела до утра и не стала спускаться… - Ты. Не. Виновата. Анжали тяжело вздохнула и с сомнением посмотрела на него. - Тогда почему же это случилось? Ответа у Арнава не было, и он просто прижался щекой к руке сестры. Мягкая и теплая, она приятно пахла розами. *** Что-то было не так. Необъяснимое, неосязаемое ощущение зудело тревогой, но Кхуши никак не могла ухватить его, оформить в слова. Последние сутки прошли как в забытьи, слились в один бесконечно длинный час, окруженный белыми стенами больницы, безучастной к чужим проблемам, наполненный тишиной и словами, слезами и утешением. Анжали больше молчала, но при появлении родных и, особенно, мужа, чуть веселела. Кхуши изо всех сил хотела ей помочь, не знала, как, и потому только старалась быть как можно больше рядом. От недосыпания и волнений мысли текли вяло и медленно и громче всех под конец билась лишь одна – полузабытое воспоминание из детства в Лакхнау. Мысль была дурацкой, совершенно неподходящей, и Кхуши, устало свернувшись калачиком на заднем сиденье такси, пыталась понять, откуда она взялась. Она чуть подвинулась, пристраивая голову на груди сидящего рядом мужа – Арнав смотрел в окно, моргая устало и медленно. Он, не глядя, потянулся в ее сторону и прижал к себе. - Спи. Я разбужу, когда приедем. Но сон не шел. Едва стоя на ногах после всех переживаний, долгого перелета и двух суток без сна, Кхуши добрела от машины до виллы, снятой семьей Райзада. Домик расположился на самом берегу океана, небольшой, с всего двумя спальнями, он едва ли мог вместить шестерых человек. Вяло, балансируя между физической усталостью и лихорадочной бодростью из-за адреналина, Арнав и Кхуши постелили себе на неудобном раскладном диване. Рухнули рядом, стараясь не смотреть на дверь, за которой скрывалась ненавистная лестница. Уже засыпая, Кхуши снова вспомнила о зудящей тревоге. Что-то важное, что она упустила и никак не могла поймать. Глаза закрылись, и, не успев додумать, что же было не так, Кхуши провалилась в сон. Ей снилось, что она, еще совсем маленькая, осталась с соседкой. Родители ушли в театр на годовщину свадьбы, и вечером за маленькой Кхуши приглядывала Падме из дома напротив. Кхуши во сне видела все со стороны, следила за спокойными, размеренными движениями импровизированной няни, разливающей чай. У чая Падме был секрет – капля розового масла, наполняющая напиток странным, но приятным ароматом. Запах роз стелился по комнате, лип к рукам и волосам, и в какой-то момент Кхуши показалось, что она задыхается. Она проснулась, тяжело дыша. Села, прижав руку к груди, и, чуть отдышавшись, огляделась. Солнце за окном еще не взошло, но небо на востоке уже светлело, сливаясь с океаном, спокойным и гладким, словно огромное озеро. Кхуши тихонько встала, чтобы не разбудить мужа, и осторожно, стараясь ничего не задеть в темноте, побрела к двери, решив налить себе воды. - Не спится? – раздался вопрос ей в спину. Она подскочила на месте, сердце зашлось галопом. Кхуши закрыла глаза, открыла, сделал глубокий вдох. Все в порядке. Никакие монстры нес обираются убивать ее в темноте. Она обернулась. Арнав лежал, как был, на своей половине, недвижимый, будто изваяние, только глаза чуть блестят в темноте. - Нет, - Кхуши покачала головой. Она вернулась, присела на своей половине кровати. - Вам тоже? Арнав покачал головой. Тяжело вздохнул и перевернулся на спину. - Не могу себя заставить. Только засну – и вижу… - он сглотнул. – В общем, лучше не спать. - Понимаю. Кхуши покусала губы, думая, что сказать. Подходящих слов никак не находилось, было только жгучее, ноющее желание помочь и все исправить, отмотать время назад и сделать так, чтобы Анжали не падала с лестницы. Было легко себе представить, что все случившееся только кажется им, таким невероятным, неподходящим, не вписывающимся в течение жизни было случившееся. В конце концов, Кхуши просто взяла его за руку и опустилась на подушку рядом. Он отдернул руку и отвернулся к краю кровати. - Арнав. Он не ответил. - С Анжали все будет хорошо. Доктор сказал, все будет в порядке. Вы же знаете это? - Знаю, - эхом отозвался Арнав. - И вы ни в чем не виноваты. Арнав промолчал, потому что в ответе он был не уверен. Разум говорил ему одно, но сердце рвалось из груди прочь, ныло от тоски и бессилия. Разве не из-за него Анжали вообще поехала на Бали? Не старался бы так досадить жене, поехал бы отдыхать сам, и сестра осталась бы дома. Это если говорить о локальной вине. Вина глобальная была проще и шире – он обещал приглядывать за сестрой, обещал беречь. Но, как оказалось, не сдержал слова. Он опять вздохнул и с силой выдохнул, стараясь выгнать из легких весь воздух. Вдруг на плечо скользнула горячая рука, и он почувствовал, как к спине прижимается что-то теплое и мягкое. - Спите, пожалуйста. Вам нужно отдохнуть. Арнав хотел было сказать, что спать по приказу он не намерен, но, пока подбирал самые язвительные и колкие слова, сам не заметил, как заснул без сновидений. *** Арнав сидел в кабинете главы гинекологии и акушерства больницы и с весьма нелепым изумлением глядел на невысокого, до черна загорелого человека в белом халате. Доктор говорил на английском подчеркнуто без акцента, длинными, выспренными предложениями. Когда-то он стажировался в Оксфорде и не собирался позволять коллегам забывать об этом. Он сухо сказал: - Как я уже сказал, у меня сомнений по данному вопросу нет. - И все же?.. Я не понимаю, - Арнав потер переносицу. - Я дважды провел все анализы и перепроверил результаты. Во время операции я заметил, что свертываемость крови нарушена. Мы немедленно ввели коагуляционный препарат и скорректировали ход операции с учетом обстоятельств. На данный момент жизни вашей сестры ничего не угрожает. Однако… - доктор сделал многозначительную пазу. – Я нашел странным, что у здоровой молодой женщины вдруг возникли такие проблемы со свертываемостью. Я провел дополнительный тесты и, как я и думал, они обнаружили антикоагуляционный препарат в ее крови. Арнав пошевелил губами, повторяя название. Доктор пояснил: - Мы обнаружили следы лекарства, которое, как бы это сказать, - он пощелкал пальцами, подбирая английское слово. – Разжижает, да? Можно же так сказать? Разжижает кровь. Из-за него кровь свертывается медленнее. Слышали о гемофилии? - Болезнь королей? – Арнав скинул брови. - Верно, - доктор хмыкнул. – Препарат вызывает состояние, близкое к болезни королей, как вы сказали. Обычно его назначают против тромбоза, и в малых количествах он не опасен. В крови вашей сестры его безопасная доза превышена в разы. Сам по себе этот препарат – не яд, но может привести к тому, что больной истечет кровью до смерти от простого пореза. В случае вашей сестры содержание было бы не смертельное, если не учитывать обстоятельств. В сложившейся же ситуации, я должен признать, что вашу сестру спасло то, что парамедики приехали в течение пяти минут, и то, что ее положили в нашу клинику. В обычной больнице, с вечной нехваткой лекарств и времени… - он только развел руками. Арнав прикусил щеку, стараясь сохранять контроль над собой. - Но как этот препарат оказался в ее крови? - Ей его не назначали. Я запросил карту вашей сестры из Дели – как и любой здравомыслящий медик, ее лечащий врач не назначала ничего, опасного для жизни. Миссис Джа утверждает, что принимала лекарства только по предписанию врача. - И все же вы нашли в ее крови это лекарство? - И все же нашли. Мистер Сингх Райзада, - доктор чуть подался вперед, наклоняя над своим столом. – Именно поэтому я пригласил вас поговорить наедине. Вы прилетели в день трагедии, вы – брат больной. То, что я скажу, вы должны выслушать с большим вниманием и осторожностью. Арнав кивнул. - Говорите. - Если бы миссис Джа продолжила принимать препарат, свертываемость крови была бы нарушена настолько, что любая более или менее глубокая царапина могла бы стать летальной. С учетом того, что пациентка не признается в употреблении данного лекарства, и у меня нет оснований ей не доверять, я… - доктор внимательно посмотрел Арнаву в глаза. – Я предполагаю, что имело место покушение на убийство. Арнав моргнул. Доктор сделал паузу, откидываясь назад в своем кресле и давая мужчине время прийти в себя. Арнав не сводил с него глаз, пытаясь вспомнить, как дышать. Комната вдруг сжалась до одной точки, сердце бешено стучало в ушах. Раньше гнева, удивления и жажды мести пришел ужас – ледяной, сковавший тело и словно обративший всего Арнава в камень. Ужас медленный, нарастающий, перебравшийся из детских страхов и взрослых кошмаров и теперь жгущий, словно лед. - Вы… - голос звучал хрипло, язык прилип к небу. – Вы уверены? - Боюсь, что да. Я бы направил вас в полицию, но, во-первых, из улик у меня только анализы с препаратом, который, пусть и опасен, свободно продается в аптеках. Необходимо доказать, что миссис Джа не принимала его намерено или по ошибке. К сожалению, местной полиции для возбуждения дела нужно будет что-то более весомое. Особенно, с учетом второго аргумента - вы не отсюда, - доктор произнес это легко и нараспев, словно бы говорил о людях, пришедших с чужих и далеких планет. – И искать вам, подозреваю, тоже нужно не здесь. Возвращайтесь в Дели, наймите хорошего детектива – вот вам мой совет. Миссис Джа сможет вынести перелет уже через пару дней. Арнав кивнул. Он встал, неуверенно чувствуя себя на задеревеневших ногах. Порывисто, нервозно пожал врачу руку, не задумываясь, автоматически произнес необходимые слова благодарности. Голова шла кругом от новостей, и ужас медленно смешивался с яростью. *** Кхуши искала дупату. Ярко красную, расшитую по краю золотой нитью, ту самую, которую Анжали подарила бабушку, и ту самую, которую та хотела надеть, когда разрешат вылезти из больничной пижамы. Она быстро шла на поправку и, воспользовавшись советом врача, Арнав организовал перелет в Дели – частный рейс, никаких пересадок на этот раз – на завтра. Было решено, что на ночь Анжали останется в больнице, чтобы отдохнуть и не возвращаться лишний раз в дом, где случилась трагедия. Сестра согласилась, постепенно приходя в себя, свыкаясь с чувствами, как долго просидевший с гипсом человек свыкается с тем, что нужно заново учиться как ходить. Стараясь не думать и не чувствовать, она как за спасательный круг хваталась за Шьяма, не отпуская от себя ни на шаг. Паяль и Акаш тоже все время были рядом, Кхуши старалась помогать, чем могла, и только Арнав не выдерживал в палате и получаса, срываясь то по тем, то по другим делам. Однажды, выйдя за чаем, Кхуши нашла его в кафетерии, задумчиво вертящим чашку. Мысли его были явно не здесь, и он вздрогнул, когда стул рядом скрипнул. - Срочный звонок Аману, значит? – Кхуши грустно, понимающе улыбнулась. Арнав не стал отвечать и только поджал губы, изображая что-то, что человек с хорошим воображением мог бы принять за улыбку. - Вы ели? - Что? – его ресницы дрогнули, взгляд сфокусировался на жене. - Вы ели? Сегодня? - Да. Нет. Не уверен, было ли это сегодня. - Ясно, - Кхуши на минуту отлучилась и вернулась с полным подносом. Арнав брезгливо сморщился. - Я не буду. - Будете. Или хотите рухнуть в голодный обморок и совсем напугать сестру? У вас, что, такой странный способ самоубийства? Решили заморить себя голодом, будто нам и так проблем мало? Арнав старался прожечь ее голову взглядом, но Кхуши как ни в чем не бывало пододвинула к нему тарелку с супом. - Ешьте или мне придется кормить вас силой. И, поверьте, я не уверена, кому из нас будет хуже. - Тебе, - пообещал Арнав, но ложку покорно взял. Кхуши удостоверилась, что он и правда собирается все съесть, и откинулась назад. Разобравшись с насущными проблемами, она снова задумалась о том, что терзало ее в последнее время. Что-то знакомое. Что-то чужое и опасное. - Что такое? Чем-то пахнет? Вопрос мужа отвлек ее от тревожных мыслей. - Что? Вы о чем? - У тебя такое выражение лица, будто тебе что-то в нос ударило. - Разве? Я не заметила, - она покачала головой, пытаясь сосредоточиться. Мысли разбегались, голова ныла от бесконечной тоски и невнятной вины. Кхуши знала, что ничего не сделала, но ведь и Анжали тоже ничего не делала. Так как же вышло, что у Кхуши все хорошо, а Анжали сейчас медленно собирает себя по кусочкам в палате? Кхуши сжала кружку с чаем до белизны в пальцах. Чувствами сейчас ничему не поможешь. – Ешьте, не отвлекайтесь. Арнав покорно кивнул. И вот теперь, два часа спустя, перебирая добрую дюжину сари, Кхуши снова скривилась. Она огляделась, и, ориентируясь по запаху, подошла к столику перед зеркалом, на котором Анжали держала косметику. Крем с розовым маслом, ужасно дорогой и. предположительно, чудодейственно полезный, нашелся в самой середине. Кхуши взяла баночку, повертела в руках. Крышка была закручена кое-как, и Кхуши, решив, что, начав совать нос в чужие дела, нелепо останавливаться на полпути, открыла ее. Внутри крема почти не было, причем след от пальцев на оставшемся был такой, будто кто-то небрежно зачерпнул полную пригоршню. Что было странно, потому что никто не транжирит так неаккуратно крем за сто долларов за маленькую баночку. Кхуши посмотрела прямо перед собой, пытаясь понять, ухватить мысль. Внезапная догадка вспыхнула в голове, и, ухватившись за нее, девушка молнией ринулась в лестнице. Она опустилась на колени и внимательно осмотрела перила. Деревянная поверхность была вычищена и отполированная до блеска, но в самом начале лестницы перила сворачивались в искусно вырезанный цветок и между деревянными лепестками что-то белело. Кхуши наклонилась и провела по ним пальцем, поднесла к глазам, рассматривая. Принюхалась. - Что за? Кхуши вздрогнула и выпрямилась, расправляя сари. Стоящий в дверях Арнав удивленно смотрела на нее. - Ты?.. – он потер лоб. – Скажи честно: я хочу знать о том, почему ты стоишь на коленях? - Не думаю, - покачала головой Кхуши. - Тогда и спрашивать не буду. Он устало рухнул на диван. Кхуши спустилась и присела в кресло рядом. Каждый думал о своем, и никто из них не собрался раньше времени пугать догадками другого. Кхуши потерла виски, ей казалось, аромат роз слился с кожей, заполнил собой все. Когда она решила, что у нее паранойя, Арнав скривился. - Прости за откровенность, но ты не чувствуешь, что здесь воняет? Он завертел головой, дергая носом, словно собака, взявшая след. - Вы тоже это чувствуете? Я решила, что мне уже кажется. - Нет, тебе не кажется. Здесь просто разит чем-то, - пробормотал он, принюхиваясь. Он вскочил, наклонился к дивану, на котором только что сидел. Когда Кхуши поднялась с кресла, пытаясь понять, что он там такого увидел, Арнав взялся за кончик чего-то яркого, торчащего меж подушек, и вытянул кусочек ткани. - Что это? – Кхуши подалась вперед. Арнав сжимал в руках грязный, весь в жирных пятнах платок. Ткань пропиталась розовым маслом и пахла, словно маленькая парфюмерная лавка. Арнав воротил нос, держа платок на вытянутой руке. - Откуда это здесь? – он наклонил голову, рассматривая платок. Кхуши отступила, уткнулась ногами в кресло и тяжело осела вниз. - Что такое? – Арнав бросил платок на столик и двинулся к ней. – Все хорошо? Голова закружилась? Кхуши правда прижимала руку ко лбу. - Нет. Я не… я не понимаю. Арнав наклонился и протянул руку, чтобы коснуться ее плеча, но Кхуши резко поднялась, едва не столкнувшись с ним лбами. Арнав успел отскочить в последний момент и непонимающе смотрел на нее. Она сделала пару шагов в одну, в другую сторону. - Платок. Крем. Перила, - сказа она, потом повернулась к Арнаву. – Вы понимаете? - Нет, - честно сказал Арнав. – Ты не устала? Может, тебе прилечь? - Что? Нет, вы не поняли. Смотрите, - она схватила его за руку и потянула вверх по лестнице. У деревянного цветка на самом верху остановилась и показала на белый след от крема. - Видите? Совсем немного осталось. Пахнет розами. Идемте. Не успел Арнав как следует осмотреть перила, как она снова потянула его за руку и повела в спальню Анжали. Арнав шел послушно, не сопротивляясь и пытаясь понять, что происходит. И что крем делал на перилах. - Видите, - Кхуши схватила баночку с кремом и отвернула крышечку. - Крем? - Не просто крем. Он стоит сто долларов за баночку. Никто не будет черпать его просто так, по полбанки за раз, - она показала на неаккуратные следы от зачерпнувших крем пальцев. - Так. И что? Арнав потряс головой. Крем. Перила. Он спросил: - Кто-то смазал перила этим кремом? Кхуши кивнула. - Я думала – почему этот крем? Почему не взять любой другой? Но других тут нет, - она обвела рукой столик. – Это же была поездка на две недели, верно? Все остальные – в маленьких дорожных тюбиках, а из банки зачерпнуть проще. Кто-то схватил ее, не подумав, что никто не стал бы тратить так много дорогого крема за раз и небрежность сразу будет заметна. Арнав сжал зубы так, что заиграли желваки. Кхуши продолжала, снова начав расхаживать взад и вперед и не обращая внимания на мужа, полностью погрузившись в размышления. - Кто-то берет крем из спальни Анжали – но почему отсюда? – и смазывает им перила. Она оступается. Помните, она сказала, что не смогла ухватиться за перила? Что если она смогла, но рука соскользнула, потому что кто-то намеренно смазал поверхность чем-то скользким, таким, как этот крем? – думать о случившемся было страшно, и Кхуши представила себе, что все это - просто кино. Так, как если бы случилось не с Анжали, не в реальной жизни, а на экране, в каком-нибудь детективном фильме. Кхуши гнала от себя картинку падающей, катящейся с лестницы Анжали, и думала только том, что сказал бы Холмс или Пуаро. – Потом этот человек вытер перила, чтобы никто ничего не заметил. И засунул платок за диван. – Кхуши остановилась. – Но зачем? Почему бы не выбросить его? - Потому что времени не было, - процедил Арнав. Он распрямился, возвышаясь на всю высоту своего роста, и сразу будто раздался в плечах. – Была жуткая суматоха, все сбежались, а потом приехала скорая, и ему пришлось поехать в больницу. Он сунул платок в первое попавшееся место. - Он? Вместо ответа Арнав протянул ей платок. Кхуши уставилась на него, не понимая, и Арнав схватил ее за руку и положил на ладонь ткань. - Читай, - кивнул он на монограмму в углу. - Ш.Д. Что? – Кхуши резко выдохнула от удивления. Она покачала головой – Не может быть. Кто-то просто схватил его платок – так же, как кто-то взял крем Анжали. - Кто-то? Зачем кому-то делать такое с моей сестрой? - А зачем… - Кхуши замолчала на полуслове. Шьям уже говорил, что жена для него ничего не значит. Они думали, что совместный отпуск поможет их отношениям наладиться. Но что если все стало только хуже? Она подняла глаза на Арнава, мрачного и злого. Он был весь подобран и закрыт, словно опустил забрало перед боем. Смотря перед собой ясно и прямо, Арнав был… немилосерден. Безжалостный, словно герой из древних легенд, и было пугающе легко представить его в пылу битвы, с мечом, рубящим головы врагов. - Ты замолчала, - холодно, с мазохистским удовольствием заметил он. - Значит, ты думаешь так же, как и я. Шьям мог это сделать. - От Шьяма пахло розами, - тихо проговорила она. – В больнице, когда мы приехали, от него пахло розами. Я еще подумала – как странно. Все пыталась понять, что было не так. Только сейчас поняла, что дело было в запахе. - Розы, - повторил Арнав. – От рук Анжали пахло розами. Наверно, она схватилась за перила и крем остался на руках. - Но… - Кхуши покачала головой. – Я не могу поверить, что он способен на такое. Даже если он не любит ее, как он мог поступить так с собственным ребенком? К тому же, как бы Шьям узнал, что она оступиться? - Верно. Арнав сунул руки в карманы, опустил голову, рассматривая носки собственных туфель и думая. Кхуши присела на кровать, комкая покрывало. Было страшно, неправильно, опасно представить себе, что они правы. Нет, конечно, что за вздор, они ошибаются. Случилась ужасная трагедия, и они ищут виноватых, как и свойственно людям. Но произошедшее – лишь несчастный случай. Стечение обстоятельств. Потому что никто, никто в здравом уме не сделает такого со своей женой и ребенком. Можно развестись, можно сбежать, можно, в конце концов, обмануть пару неопытных девушек и сделаться многоженцем. Зачем мучить жену? Кхуши вздохнула, проведя по лицу ладонями. - Послушайте, Арнав. Я не дума… Она замерла на полуслове, наклонила голову, всматриваясь. Арнав вздернул голову, отвлекаясь от увлекательного созерцания идеальных стрелок на брюках. - Что такое? Вместо ответа Кхуши медленно, не доверяя глазам, подошла к шкафу. Отодвинула неплотно прикрытую дверь и опустилась на колени. Она вытянула руку и провела по нижней полке, где стояла обувь. - Вы видите? На пальцах осела резиновая стружка. Черная, мелкая, словно кто-то ножом кромсал что-то на маленькие кусочки. Что-то из резины или каучука. Что-то, что стояло на полке с обувью. Не обращая внимания на Арнава, не думая ни о чем, кроме того, что осело на пальцах, Кхуши судорожно схватила пару туфель Анжали, перевернула подошвой вверх. Потянулась к другой. Лихорадочно, истерично схватила третью. - Я его убью, - спокойно, почти вежливо, предупредил где-то над ее головой Арнав, словно заранее извиняясь за причиненные неудобства. Кхуши смотрела, не моргая, на обувь перед собой. С подошвы всех туфель, без исключения, без шанса на счастливое спасение, был срезан протектор, защищающий их от скольжения.