Спящая красавица

Арнав решил свести ее с ума, другого объяснения не было. Развод дело хлопотное, нужно, опять же, объясняться с родственниками, а тут просто сдал жену на лечение и можно дальше радоваться холостяцкой жизни. Кхуши с подозрением посмотрела на мужа, который миролюбиво жевал свой тост. - Что такое? - Ничего, любовь моя. Ты кушай, кушай. Раньше бы Арнав непременно привязался с расспросами, но сейчас он просто закатил глаза и налил себе еще кофе. Кхуши непонимающе следила за ним взглядом. Что-то изменилось, неуловимо, необъяснимо, и в то же время однозначно и кардинально. Они гостили в доме Гупта уже три дня, и за все это время Арнав ни разу не пожаловался, не протестовал, когда тетя ставила перед ним очередную порцию острого карри, и молчаливо сносил бесконечных гостей, под разными предлогами заходивших посмотреть на нового зятя. И это не говоря уже о его поддержке в тот раз, когда во всем квартале отключили свет, и Арнав полночи развлекал Кхуши разговорами и книгах и экономике. Все было, в общем-то хорошо, но опыт подсказывал Кхуши, что за этим обязательно последует какая-нибудь неприятность. В прошлый раз таким милым и понимающим Арнав был перед свадьбой сестры, и чем это обернулось? Она гневно посмотрела на мужа, но тот как ни в чем ни бывало пил кофе и находился, очевидно, в полной гармонии с миром. Ладно если бы дело ограничилось обычным, рядовым хорошим поведением. Но вчера, поняв, что добропорядочность мужа ее раздражает, Кхуши решила – из чисто научного интереса, разумеется – непременно вывести его из себя. Ей хотелось доказать и ему, и себе, что его поведение - лишь маска, и за ним скрывается все тот же колючий, несдержанный Арнав Сингх Райзада. Она хитростью задержала его утром, так что он застрял в ванной с намыленной головой как раз тогда, когда отключили воду. Он стерпел. Она повела его мыться к колонке, у которой обычно купали детей, на виду у всего квартала. Он стерпел. Он даже посмеялся над тем, что водные процедуры на свежем воздухе полезны. Она обманом вытянула из него обещание починить все, что приносят в дом соседи. Он улыбался и честно тратил свою время на то, чтобы разобраться в душевных переживаниях очередного тостера. - Мой дорогой муж, у меня к тебе просьба. Все за столом повернулись к ней, Арнав вежливо отставил чашку, отдавая жене все внимание. - Да, дорогая? - Дело в том, что на свадьбу Притики приехало очень много родственников, и у некоторых из них есть маленькие дети. - Печально. В смысле продолжай. - Притика сейчас вся в приготовлениях и не может заниматься еще и племянниками. Я подумала, что мы можем помочь. - Помочь? – глаз Арнава дернулся. – Надеюсь, ты сейчас попросишь меня вызвать няню? - Зачем нам няня? Мы и сами прекрасно справимся, - Кхуши расплылась в улыбке. Арнав поджал губы и молча кивнул. В душе у нее все запело от его недовольства. - Кстати, вопрос, не имеющий отношения к твоей просьбе, - обратился он к ней, когда тетя с Гаримой вышли из-за стола. – Если бы кто-то запер детей в одной комнате, а сам спокойно поработал в другой – как бы Притика к этому отнеслась? Кхуши ласково улыбнулась, радость разливалась в ней полноводной рекой. *** В конечном итоге совесть и любовь к детям взяли свое и, уже ближе к вечеру, Кхуши разрешила Арнаву помочь Притике с украшением дома, что автоматически избавляло его от обязанностей временной няни. Благополучно оставив его на подругу, Кхуши вдохнула полной грудью и позволила своему вниманию полностью сфокусироваться на детях. Детей было много, они были чужие и шумные. Хуже того, им было скучно. - Так, кто хочет услышать сказку? Энтузиазм как при объявлении о продаже мороженного в Арктике. - Интересную сказку… - Тетя, мы уже взрослые, нам не интересно слушать сказки. Кхуши возмущенно посмотрела на мальчика. - «Тетя»? Какая я тебе… хорошо, проехали, - она мысленно досчитала до десяти. – Ладно, ты прав. Вы уже взрослые. Но настолько ли вы взрослые, чтобы услышать настоящую историю? - Что значит настоящую? – с подозрением посмотрел на нее уже другой мальчик. - Основанную на реальных событиях. Историю о том, что произошло на самом деле. Об одном ужасном, жутком случае, - Кхуши смолкла, наслаждаясь произведенным эффектом. Дети стихли и внимательно ее слушали. – Ну так как? Вам уже можно слушать такие истории? Ваши родители не будут меня ругать за то, что я ее вам расскажу? - Нет! – раздался стройный хор детских голосов. - Тогда садитесь. Итак, эта история случилась давным-давно в Дели. На самом деле, она случилась именно в этом районе. Видите тот дом на холме? - Кхуши махнула рукой в сторону окна. - Тот старый, заброшенный большой дом? Когда-то давно там жил один человек. Если, конечно, он был человеком. По комнате пронесся восторженный вздох. Начало было многообещающим. - Соседи обходили тот дом стороной, а тот, кто там жил, никогда не спускался в город. Ходили лишь слухи, и слухи эти были ужасны. Однажды, ненастной ночью, прекрасная девушка оказалась поблизости. Ей нужно было попасть в дом 17, чтобы передать очень важные документы. Но ночью лил сильный дождь, фонари светили тускло и разобрать номера на домах было сложно, а все соседи уже спали. Девушка подошла к дому, который, как она думала, был именно тем, что она искала, и постучала. Ей никто не открыл, - дети затаили дыхание. – Тогда она постучала снова, уже громче, и дверь распахнулась. Она вошла и позвала хозяина. Она громко и четко сказала, кто она, потому что просто так вторгаться в чужую частную собственность очень плохо, - добавила Кхуши в воспитательных целях. - Но дождь все лил и лил, а она была уверена, что в доме ждут ее документы – так что она зашла. Свет был погашен и лишь из дальней комнаты в конце коридора пробивался тусклый отблеск настольной лампы. Арнав поднял голову от бесконечно длинной гирлянды, которую ему дала распутывать Притика, и прислушался. За дверью раздавались детские вопли, и он, навострив уши, пододвинулся ближе. Тихонько приоткрыл дверь и заглянул в щелочку. Кхуши стояла перед завороженными детьми и что-то рассказывала. - Девушка открыла дверь и увидела, что она ведет в прекрасный сад. В нем росли волшебные цветы и краше всех была роза в самом центре сада. Девушка медленно подошла к ней, протянула руку, чтобы дотронуться, как вдруг мохнатая лапа схватила ее за запястье. «Не смей трогать мои цветы», прорычал Чудовище, и девушка расплакалась от страха, так ужасен был этот монстр. «Что ты здесь делаешь?», - спросил он. Девушка попыталась объясниться, но тщетно. «Ты пришла, чтобы уничтожить мой сад», - вскричал Чудовище. Девушка рассказала ему, как было дело, но он не стал ее слушать, потому что был очень заносчивым и упрямым и не обращал внимания на слова других людей. Арнав по ту сторону двери замер. Было очевидно, какую сказку Кхуши рассказывает, и какая-то часть его кричала, чтобы он вошел и немедленно остановил ее. Другая часть просила его подождать и послушать. - Девушка взмолилась, чтобы Чудовище отпустил ее, но он отказался. Он сказал, что он не верит ей, и приказал полгода прожить в его доме. За это время он бы выяснил правду. И девушка была вынуждена остаться в доме чудовища. Вскоре Чудовище понял, что ошибся. Тогда он не отпустил девушку, нет, а предложил ей остаться навсегда. Каждый вечер, когда они садились ужинать, чудовище рычал: «Выходи за меня замуж». Но девушка каждый раз отказывалась. Тогда чудовище предлагал: «Выходи за меня замуж и раздели со мной все, чем я владею – этот дом, земли и сокровища. Ты будешь богата и ни в чем не будешь знать отказа». Но девушка все равно не соглашалась. Тогда чудовище жутко злился, крушил все вокруг и уходил, оставляя девушку в слезах – и так повторялось каждый вечер. - Но почему она не могла сбежать? - Потому что тогда бы чудовище выполнил свое обещание и разорил бы деревню. Так что девушка оставалась в доме. Постепенно девушка привыкла и стала замечать то, чего не видела раньше. Арнав вздернул голову, моргнул, будто проснулся ото сна. - Как заботлив был Чудовище со своими цветами, как вежлив он был со слугами. Она заметила, что, когда вечера выдавались холодными, он никогда не забывал попросить затопить в ее комнате камин, а когда узнал, что она любит сладости – всегда следил за тем, чтобы на столе их было вдосталь. Девушка была в доме с Чудовищем все время, и, как бывает, когда люди общаются только друг с другом, они стали…. не друзьями, нет. И не приятелями даже. И все же, они смеялись над шутками друг друга, выручали, если что-то случалось. От одиночества они говорили больше, делились мыслями, болтали обо всем на свете. Девушка перестала бояться Чудовища, который угрожал ей уничтожить деревню, но при ней не делал ничего плохого. Напротив, он жертвовал деревне рис со своих земель, щедро помогал школам. А однажды в картинной галерее, в самом дальнем и темном углу, девушка нашла один портрет. Хотя черты на картине и были другими, но глаза, взгляд, выражение лица не оставляло сомнений. Нарисованный на портрете прекрасный юноша, молодой махараджа этих земель, был тем же, кого она знала как Чудовище. - Что? – ахнули дети. - И девушка стала задумываться – как может такое быть, чтобы в одной и том же существе уживались два разных? Как может один и тот же человек быть одновременно и чудовищем, и прекрасным принцем? Как может один и тот же человек и расстраивать, и радовать? Девушка не знала. Кхуши замолчали, и дети выжидающе смотрели на нее. Она вздохнула и потерла лоб, взгляд ее упал на приоткрытую дверь. Поняв, что его заметили, Арнав отшатнулся в сторону, скрываясь за стеной. Кхуши грустно улыбнулась. - А что было дальше? Чудовище стал прекрасным принцем? - А он бы смог? – задумчиво протянула Кхуши. Потом пришла в себя и всплеснула руками. - На самом деле, никто не знает, что случилось. Лишь слухи ходили, а потом затихли и они, и до наших дней дошли лишь две теории. По одной, Чудовище однажды стал снова прекрасным принцем, и они с девушкой стали хорошими друзьями и оба жили долго и счастливо, навсегда оставив этот город. По другой, стоило их контракту истечь, девушка пулей выскочила из жуткого дома, уехала из деревни и никогда не возвращалась. А Чудовище живет там до сих пор, и в дождливые, ненастные вечера – как раз как сейчас – он спускается с холма, прокрадывается в деревню и рыщет по улицам в поисках девушки. Конечно, он ее не находит, и тогда… Кхуши замолчала, выдерживая театральную паузу. - И что случается, когда чудовище не находит девушку? – спросила самая смелая девочка. - Тогда он начинает злиться, заходит к кому-нибудь, у кого есть сад, даже маленький – совсем как в этом доме, и тогда… - Кхуши резко открыла дверь, и дети завизжали от ужаса, увидев, что за ней кто-то стоит. Арнав от такого вопля подпрыгнул, но мужественно удержался от крика. Кхуши рассмеялась, и он хмуро посмотрел на нее. - Что за? Что за бред ты тут рассказываешь? - Чудовище! - Смотрите, он светится! - Чудовище! Дети повскакивали со своих мест и сгрудились за Кхуши. Один из них показал на Арнава пальцем. - Смотрите, как страшно он светится! Арнав посмотерл на себя и закатил глаза. Гирлянда, которую он разматывал, была слишком длинной, и, чтобы распутанные метры не переплелись снова, он сворачивал их вокруг своего плеча. - Глядите, это его чудовищное сердце так сияет. - Чудовище! Арнав зарычал от раздражения, и дети взвизгнули снова. Кхуши прикрыла рот ладонью, сдерживая смех. - Весело тебе? - Да, - честно сказал она. Арнава так и подмывало ответить ей что-то ядовитое, но его губы против воли подрагивали. Он открыл рот, чтобы раскричаться, но вместо этого расхохотался. - Ты такая… - Какая? – Кхуши приготовилась к защите, но Арнав только покачал головой. - Странная. - Ужасное чудовище! – пискнул мальчик слева и спрятался за спинку стула. *** На следующий день Арнава разбудил шум во дворе, и когда, позевывая, он вышел из их спальни, то обнаружил себя посреди театральных кулис. По крайней мере, это первое, что ему вспомнилось. Повсюду были разбросаны несобранные еще декорации, комнаты было украшены лишь наполовину. Казалось, что дом - это большая туго стянутая пружина, выплеснувшая цвета во двор. Какие-то незнакомые люди пожимали ему руку, обнимали, тепло благодарили за доброту и гостеприимство. Они же прикрикивали на него, когда он стоял столбом, просили подержать провода, принести лестницу, разложить цветы. Арнав послушно выполнял все поручения, сам удивляясь, что они ему вовсе не в тягость. Конечно, он не переживал за свадьбу Притики так, как окружающие, но помогать было легко и приятно. Он сам не знал важности происходящего, но чувствовал, понимал, что для других праздник исполнен значения. - Сынок, надеюсь, у нас будет такой же зять, как ты, - искренне сказал ему отец невесты, когда Арнав починил старый генератор. Арнав улыбнулся и заверил его, что им повезло куда больше, чем семье Гупта. Вчерашняя история Кхуши выбила его из колеи. Он никогда не смотрел на себя как на злодея. Не сдержан, вспыльчив, иногда излишне скоропалителен в выводах, но разве это такие уж редкие качества? Рассказ Кхуши впервые заставил его задуматься о том, как она видит всю эту ситуацию с браком. Он потряс головой, решив, что обязательно подумает об этом, когда ему в уши не будет орать колонка стерео-системы. Только к обеду выдалось ему на минутку передохнуть, и тогда он смог оценить масштаб происходящего. Шумная, яркая индийская свадьба разливалась по дому, как краски по поверхности воды. Каждый уголок стал уже не просто самим собой, но чем-то большим. Цветы уже не просто растения, а символ, музыка уже не просто мелодия, а пойманная в звуке история. Краски, ткани, раскрашенная кожа и выверенные шаги – все перестает на день быть самим собой и становится любовью. Любовью замеченной, найденной, созданной, запечатленной в форме, звуке и запахе. Арнав с поймал себя на том, что улыбается. Он никогда не верил в свадьбы, был уверен, что формальности не могут изменить что-то реальное и живое. Однако, сегодня он и сам проникся царящим в доме настроением. - Ну как вы? Еще не умерли от презрения к окружающим? Кхуши опустилась рядом с ним на ступеньки крыльца, устало обмахиваясь полотенцем. - Не дождешься. - Может же девушка помечтать – она улыбнулась, но улыбка вышла вымученной и усталой. – А если серьезно, вы как? Я понимаю, что вам это все не нравится, но вы неплохо держитесь. - С чего ты взяла, что мне не нравится? - Не знаю даже. Может, с того, что вы при любом удобном и неудобном случае говорите о бессмысленности свадебных обрядов? Ну, просто как вариант объяснения. Арнав задумался, прислушиваясь к собственным ощущениям. Отвечать ей максимально честно и точно с недавних пор приносило ему необъяснимое удовольствие. - В экономике есть такое понятие, как рациональность процедур, - он попытался объяснить так, как чувствовал, и чувства эти выражались привычным языком. - Экономическая теория не занимается изучение рациональности в общем – никто не будет оценивать насколько рациональны ваши цели. Например, если ты веришь, что брак станет крепче от того, что тебя осыпят цветами, то экономическая теория не будет тратить время на оценку правдоподобности такой причинно-следственной связи. Напротив, экономическая теория оценивает рациональность поведения при заданных убеждениях. То есть, если ты веришь, что цветы укрепляют брак, то рационально бросать их в молодоженов. Я не верю в то, что ритуалы что-то изменят, но люди вокруг верят и для них это был действительно так. Не уверен, что я понятно объяснил… Слова звучали странно. Они были искренними, честными, но необыкновенно новыми. Сейчас Арнав мог бы поклясться в том, что говорит именно так, как думает, мог бы пройти детектор лжи, повторяя их. Всего пару недель назад, впрочем, он думал совсем иначе. Причем знания у него были все те же, но ему никогда не приходило в голову их так использовать. Сейчас же новая нота зазвучала в нем, и что-то, что он понимал как черное, стало белым, слова и мысли из разных частей его прошлого сложились в одну историю и звучали теперь в нем просто и ясно. Он никогда не думал, что ему понравится любить, но любовь наполняла его, разливалась светом и покоем. Он думал, что от любви станет только бедней, но выяснилось, что она сделал его богаче, чем когда-либо прежде. - Нет, я поняла, - Кхуши обняла колени и положила на них подбородок. – Звучит очень хорошо, вы знаете? Очень уважительно и терпимо. Раньше вы так не думали, верно? Почему же вы переменились? Арнав пожал плечами. - Я не знаю. – сказал он честно, и признаваться в своем незнании оказалось совсем не унизительно. Кхуши наклонила голову, пытаясь рассмотреть его лицо. Солнце клонилось к западу и светило прямо из-за его спины, отчего черты Арнава терялись в тени. - Нет, я серьезно. Когда моя сестра выходила замуж, вы целый спектакль устроили, пытаясь показать, как сильно вы не верите во все обычаи и ритуалы. А теперь вы превратились в Сиддхартху и взираете на мир с покоем и пониманием? Арнав улыбнулся, и Кхуши увидела, как тень на его лице разрезало белым серпом. Где-то она уже это видела, но только где? Она задумалась и чуть было не пропустила его ответ. - Я бы на твоем месте не обольщался. На это вот, - он махнул рукой вокруг, обводя кишащий людьми двор рукой. – Я с покоем и пониманием не взираю. Но если кому-то это нравится – кто я, чтобы говорить, что они не правы? - Вы – Арнав Сингх Райзада. Вы всегда говорите людям, что они не неправы. Если бы вы могли, вы бы зашли в каждый дом в Индии, нет, во всем мире, и сказали бы людям в нем, как они заблуждаются. - Ладно. Я скажу, что они не правы. Притика и ее жених совершенно ошибочно видят связь между счастливым браком и набором устаревших матримониальных институтов. - Вот, - Кхуши хлопнула в ладоши. – Такой настрой мне нравится. Арнав рассмеялся. - Ты очень странная. Ты знаешь это? - Я – странная? Вы на себя смотрели? Арнав поднялся и протянул ей руку. - Давай, еще много работы. Ты же хочешь, чтобы у твоей подруги была идеальная свадьба? - Да, мой дорогой муж, - глаза ее сверкали озорными искорками, и Арнав скривился в усмешке. Не злая и не добрая, она расцвела на его губах, привычно сложилась, придавая лицу его самое естественное выражение. *** Он подслушивал. Снова. На самом деле, он не считал себя человеком, который сует свой нос не в свои дела. Особенно с учетом тех проблем, к которым привело его любопытство в прошлом. Но в этот раз все вышло случайно – он проходил мимо комнаты и услышал из-за двери свое имя. Разве не имеет право человек знать, что о нем говорят? Арнав замер, делая вид, что застегивает запонку, и весь превратился в слух. - Да, Кхуши, расскажи. Каково это? – раздался голос подруги Притики. - Верно. Из нас только ты уже вышла замуж. Какой была твоя свадьба? – спросила невеста. – Наверно, все было очень красиво, да? - Да, дом был прекрасно украшен, - голос Кхуши звучал отстраненно. Она смотрела на свои руки, складывающие сложную прическу, и, казалось, вся растворилась в этом процессе. - А твое сари? Оно, наверно, было очень дорогим? - Оно было очень красивым. - Кхуши, а помнишь, как мы с тобой в детстве мечтали о том, как выйдем замуж? Твоя свадьбы была такой, как ты себе тогда представляла? - Д-да, - голос Кхуши дрогнул, и она все же подняла глаза. Столкнулась взглядом со своим отражением и заметила, что у него глаза на мокром месте. Вдруг в голову ей пришла ребячливая, наивная мысль. Она посмотрела на подруг и улыбнулась. Никто ведь не обязывал ее говорить правду, верно? – На самом деле, нет. Моя свадьба была гораздо, гораздо лучше! В детстве я хотела свадьбу как в сказке, но воображала себе картинки из журналов. А моя свадьба была настоящей сказкой, такой, о какой и я не знала, что можно и мечтать. На мне было самое красивое сари, какое я только видела. Красное, как закат, из шелка легче ветра, расшитого пойманными в золотых нитях солнечными лучами. Разве могут руки человека такое создать? Мне казалось, это сари сказочное. На руках у меня было столько браслетов, что кожи совсем не было видно, и когда я шла, они звенели, всем рассказывая о нашей любви. Браслеты были тонкими, как волос, круглыми, как луна, звенели, словно тишина по утру. Разве могут руки человека такое выковать? Я была так рада, так волновалась, что вся дрожала и мужу пришлось вести меня в храм за руку. Стоящий в коридоре Арнав сглотнул. Пальцы, крутящие запонку, сжались сильнее. - Церемония прошла как в тумане, мне показалось, она длилась всего пару мгновений. Все наши отношения пронеслись передо мной. Кажется, вот только мы познакомились, а вот уже он наносит мне сундур. Это очень важный знак, и я до последнего не верила, что Арнав пойдет на это, - что-то в этом рассказе было правдой, что-то нет. Кхуши казалось, она распутывает тонкие нити, сплетает из них замысловатый узор полуправды, игры теней и воображения. – Я посмотрела в его глаза и увидела столько решимости сделать то, что он хочет. Он не собирался отступать несмотря ни на что, и тогда я окончательно поняла, что вот сейчас выйду замуж. Я так нервничала, что помню только череду родственников, их поздравления и благословения. Моя семья была так счастлива за нас, моя мать… - голос вдруг отказал Кхуши. – Она погладила меня по щеке и сказала, что я ее дочь, не важно, что не она меня родила. Все наши родные были за нас рады, мне казалось, весь мир празднует с нами, я никогда не улыбалась так, как тогда, никогда так не танцевала, никогда воздух не был так сладок. Казалось, я ступаю не полу, а по шелку, пью не воду, а сому. А когда мой муж подхватил меня на руки, я совсем потерла голову. Не было для меня больше ничего, кроме Арнава, не было никого, кто знал бы правду, - Кхуши смахнула со щеки слезы, и Притика улыбнулась, приняв это за слезы радости. В коридоре Арнав так сжал кулаки, что ногти впились в кожу. – В общем, Притика, я была самой счастливой в этот день, и все переживания, все приготовления к свадьбе стоили, однозначч=но стоило этого. Притика облегченно выдохнула. Потом чуть покраснела, но все же спросила. - А дальше? - Дальше? - Да, скажи, в первую брачную ночь тебе было страшно? - О да, мне было страшно, - честно сказала Кхуши, но потом опомнилась. – В смысле, немного нервничала, но мой муж был рядом, и я знала, что вместе с ним мне нечего бояться. Так что я набралась смелости и честно сказала ему, о чем переживаю. - А он что? - А он прислушался и понял. Ногти вошли глубже, и Арнав тихо зашипел от боли. Он быстрым шагом двинулся прочь, на ходу стирая с ладони кровавый след. Аккуратные полукружья скоро перестали кровоточить. *** Что-то было не так. Арнав не был экспертом по свадьбам, но тут даже он чувствовал напряженную неестественность происходящего. Он медленно, вежливо дрейфовал по гостиной, дружелюбно улыбался, как и положено хорошем зятю, но не задерживался около ни одной компании, чтобы завязать разговор. Комнату украшали десятки гирлянд, стены были затянуты яркой, радостных оттенков тканью. От колонок разливались праздничные, светлые мелодии, нос приятно дразнили ароматы доброй дюжины блюд. На лицах гостей цвели улыбки, руки то и дело вздымались ко лбу, чтобы послать благословение молодоженам. И все, все же что-то было не так. Арнав чувствовал это, чуял, как волк чует чужака на своей земле. Он добросовестно вертел головой, прислушивался к одинаковым свадебным пересудам, кивал несметным гостям, но никак не мог уловить источник своего беспокойства. Тревога поселилась на краю его сознания, и, когда к нему незаметно подошла Кхуши и тронула его за локоть, он вздрогнул. - Что такое? - Ты не виде Притику? - Что? Ты умудрилась потерять невесту на свадьбе? Кхуши надулась и отвернулась от него, привстала на цыпочки, пытаясь найти в полной людей комнате подругу. - Зачем ты ее ищешь? Наверно, они с женихом где-нибудь укрылись от всех этих родственников. - Нет, - задумчиво протянула Кхуши, пытаясь рассмотреть, с кем говорит Гарима. – Ее жених вон там, видишь? Говорит с тетей. Арнав послушно посмотрел на тетю и удивленно распахнул глаза. Молодой мужчина, с которым говорила Мадхумати, казался знакомым. Арнав сощурился и тихонько подошел поближе, присматриваясь. Небольшая компания из жениха, его родных и Мадхумати была полностью увлечена разговором. - Удивительно, что все поместились здесь, - скривила губы мать жениха. – Я не думала, что в такой маленькой комнатушке могут одновременно находится столько людей, - она брезгливо повела плечами. - Э, да. Надеемся, всем комфортно, - Мадхумати закусила щеку, но не стала спорить с матерью жениха. С противоположной от Арнава стороны к говорящим подошла Гарима. Она заботливо спросила: - Вам все нравится? - Ну, очевидно, вы сделали лучшее, что могли. - Да, мы очень старались… Гарима смолкла, поняв, что реплика не была комплиментом. Она замялась и посмотрела на Мадхумати. Та только пожала плечами. - Может быть, вам что-нибудь принести? Хотите ласси? Отец жениха с презрением оглядел поднос с напитками. - Вы подаете ласси в железных стаканах? Неужели ради своей свадьбы Притика не смогла раздобыть хорошей посуды? - Что вы, мы специально взяли именно такие стаканы, - в разговор вмешалась Кхуши, подлетевшая с другого конца комнаты. – Сами подумайте, если бы стаканы были стеклянные, то какой-нибудь мог бы разбиться. А кто же захочет, чтобы на его свадьбе билась посуда? Отец жениха с сомнением посмотрел на нее, но промолчал. Тогда вступила его жена. - Вы ведь Кхуши, верно? Подруга Притики? - Да, - Кхуши улыбнулась. - Мы слышали о вас. Вы ведь очень странно вышли замуж верно? Скорая свадьба, никому о ней не сказали, - женщина расплылась в жестокой усмешке. – Но жених, говорят, богатый. Вы поделились советом с подругой, я правильно понимаю? - Что? – Кхуши удивленно смотрела на гостей. - Рассказали, как заманить в свои сети богатого мужа? Я не понимаю, почему в наше время современностью взглядов прикрывают вульгарнейшие мезальянсы. Арнав дернулся вперед, но Кхуши, заметив его движение, предостерегающе покачала головой. - Я уверена, что, когда вы узнаете Притику получше, вы поймете, что все было совсем не так. Верно? – она обратилась к жениху, который во время всего разговора не проронил ни слова. Он отчаянно покраснел. – Послушайте, может быть, мы оставим вас ненадолго и вы сможете объяснить своим родителям, какая Притика у нас замечательная? Жених робко кивнул. Кхуши подхватила Арнава под локоть и спорым шагом отвела его прочь от греха подальше. - Почему ты не разрешила мне вступиться за тебя? – возмутился он, когда они вышли на свежий воздух. - Потому что мне совсем не нужно было чтобы за меня вступались. - Но эта женщина оскорбила тебя! - Ну и что. Вы тоже столько раз оскорбляли меня, что же, каждый раз устраивать из этого спектакль? Арнав отшатнулся. - Это другое. - Почему же? Вам, значит, можно меня оскорблять, а другим нет? Вы что, патентом права на мое унижение обложили? – Кхуши устало потерла лоб рукой. – Так, ладно. Я не хочу с вами спорить. Я вообще сегодня не хочу спорить, ясно? Сегодняшний вечер – это не про нас. Мы тут – ради Притики, она – главная героиня, мы – массовка. Если кому-то хочется сегодня наговорить мне гадостей – пусть говорят. Мне не обидно, потому что, во-первых, я знаю, что это неправда, а вот вторых я прекрасно вижу, что дело не во мне. Дай той женщине волю – она бы и торшер в разгульном поведении обвинила. Арнав не смотрел на нее, внимательно изучая свои ботинки. - Так что возьмите себя в руки, глубоко подышите и возвращайтесь внутрь. Будем пытаться как-то скрасить ужасное пребывание в нашем доме этим Зазнайкам. Арнав дернулся, как ужаленный, но Кхуши уже скрылась за дверью. Он запрокинул голову, и, как и было велено, глубоко подышал. Слова Кхуши будили неприятные мысли, и он гнал их прочь. Он сделал еще один глубокий вдох, от кислорода мозг заработал быстрее, и Арнав потянулся к телефону. - Алло, Аман? Подскажи, пожалуйста, как зовут того работника, чье прошение о повышении ты мне высылал вчера? Может быть, у него и не было патентованного права оскорблять жену. Но это не значило, что другим можно хотя бы думать об этом. *** - Вы с ума сошли?! – Кхуши с силой толкнула Арнава в грудь. Они стояли в спальне, куда он был вынужден увести ее, пока она не закатила скандал посреди гостиной. Он из лучших побуждений провел воспитательную беседу с женихом, который по чистой случайности оказался его сотрудником. Мужчина все понял, признал ошибки и был готов вступить на путь семейной жизни честным и благородным человеком. Арнав был очень горд собой, пока Кхуши не налетела на него. - Что вы себе позволяете? Вы кем себя возомнили? Она снова ударила, и Арнав перехватил ее руки, надежно сжимая запястья. Кхуши смело посмотрела на мужа, ее глаза блестели от гнева. - Вы что, решили, что вам можно распоряжаться чужими судьбами? Решили в бога поиграть? Думаете, раз вы весь такой Арнав Сингх Райзада, то вам можно учить других людей, как себя вести? - Успокойся, - он встряхнул ее за руки. Кхуши дернулась и по инерции упала на его. Арнав автоматически сделал шаг назад, запнулся и неловко сел на кровать, стоящую позади. Кхуши он не отпустил, и она рухнула следом. - Вы вообще с катушек слетели? – она дернулась, пытаясь вырваться. Арнав ослабил хватку, но не выпустил ее. Кхуши замолчала, начиная позорно краснеть. Арнав под ней терпеливо ждал, когда гнев начнет спадать. Девушка робко посмотрела на мужа, смирно лежащего под ней, нос к носу, кожа к коже. Она выдохнула и подалась назад. Арнав отпустил ее, и она перекатилась на бок, улегшись рядом с ним. Она тяжело дышала, грудь вздымалась и опадала как послед долгого бега. - Все? Отбой тревоги? Кхуши кивнула, все еще не поворачиваясь к нему. - Вы не можете вот так вмешиваться в чужую жизнь. - Технически, могу. Возможно, ты хотела сказать, что мне стоит так вмешиваться. Кхуши закатила глаза. - Самый умный, да? - В этой комнате? – Арнав знал, что нарывается, но не мог сдержаться. Ситуация было до смешного нелепой. Кхуши пошарила рукой в изголовье, выдернула из-под одеяла подушку и запустила ее прямо в самодовольную физиономию мужа. - Эй, я же помог твоей подруге, - возмущенно пробубнил он из подушечных недр. - Я вас просила помогать? - И что теперь, у тебя патентованное право на мою доброту? - Доброту? Вы понимаете, что делаете это не из доброты? Вам просто нравится, я не знаю, играть с чувствами других людей. - А вот это неправда. Мне обычно до чувств дела нет. - Тогда вам кажется, что только вы знаете, как правильно поступать, и вы наказываете людей, управляете ими, чтобы все было по-вашему, - Кхуши смолкла, слова рвались с языка, и она из последних сил себя сдерживала. - Кхуши, что за бред? Какая муха тебя укусила? Я просто помог… - Так же, как вы мне помогли? – она подскочила, садясь на кровати. Горячие слезы градом катились по ее лицу. Арнав медленно привстал, садясь рядом. – Когда вы заставили меня выйти за вас замуж, вы тоже думали, что помогаете? Помогаете своей сестре, наказываете меня… понимаете нельзя так. Нельзя думать, что только вы знаете, как правильно. - О, - только и сказал Арнав. Он наконец понял, что так разозлило жену, но что ей сказать, он не знал. - Вы увидели мужа Притики и решили – он живет неправильно. Нужно его наказать. Нужно пригрозить ему увольнением. Потому что вы-то уж конечно знаете, каково это – быть идеальным мужем. Вы можете учить других. - Кхуши… - Арнав потянулся к ней, но Кхуши дернулась в сторону. - Нет, не смейте! – она подскочила с кровати и метнулась к двери. Замерла перед порогом, стирая слезы. - Нам нужно еще как-то прожить вместе пять месяцев. Будет очень-очень хорошо, если вы не будете лезть в мои дела в это время. Я не буду пытаться портить вам жизнь, но и вы ко мне не приближайтесь. Она сделала глубокий вздох, и открыла дверь, твердо намереваясь не встречаться с мужем как можно дольше. Открыла и едва не наскочила на Гариму, замершую перед их комнатой с занесенной для стука рукой. Гарима удивлено посмотрела на дочь, бледную от слез, на Арнава, сидящего посреди разворошенной постели. - Все хорошо? - Да, конечно, - Кхуши улыбнулась. Арнав за ее спиной поднялся, провел рукой по волосам, приводя их в порядок, и направился к выходу из комнаты. - Я, кажется, забыл телефон в гостиной. Пойду поищу, - он вежливо кивнул Гариме и поспешно ретировался. Кхуши замерла, разглядывая собственные ногти с достойным лучшего применения тщанием. - Дочка, все хорошо? – Гарима погладила ее по плечу. - Да, все замечательно, - Кхуши подалась вперед, обняла мать. Гариму удивленно охнула, но обняла ее в ответ. - Милая, что не так? - Все хорошо, - Кхуши покачала головой, вдыхая родной запах маминых духов. - Эй, почему бы нам на минутку не присесть? – Гарима усадила дочь на кровать, провела по ее щеке рукой. – Скажи, что тебя беспокоит? - Я просто устала. Да еще и родственники жениха, - Кхуши закатила глаза. - Да, не самые приятные люди. - Не самые приятные? Да когда мать жениха выпила у нас воды, ее полчаса пришлось успокаивать, что она не подхватила холеры. - Немного эксцентричная женщина, - Гарима хихикнула. – Но в конце концов молодой муж вступился за Притику, а, значит, так или иначе все у них образуется, - она улыбнулась. – Помнишь, как мы на вас с Арнавом злились поначалу? Но все уладилось. - Да, - Кхуши сложила руки на коленях, внезапно заинтересовавшись узором на сари. - Если бы у вас что-то было не так, ты бы мне сказала, верно? - Что? О чем ты? - Я знаю, что не всегда вела себя как самый сдержанный человек, но, дочка, пожалуйста, если тебя что-то беспокоит, расскажи мне. Семья Райзада, конечно, очень влиятельная и уважаемая, но это не дает им никакого права обижать такую замечательную девушку, - Гариму обняла Кхуши за плечи, притягивая к себе. - Ну что ты, все в порядке. Никто меня не обижает. - Точно? Арнав кажется очень милым, и то, что он согласился погостить у нас, терпит не такие уж роскошные условия жизни в нашем доме… - У нас отличные условия! - Ты понимаешь, что я имею ввиду. Он кажется хорошим человеком. Но мы его еще очень мало знаем, и иногда я думаю, что он немного… слишком уж суров для своих лет. Да и ты всегда ругала его характер, помнишь? Ты не сказала о нем ни одного теплого слова, когда работала в доме Райзада, и мы все так удивились вашей скорой свадьбе. По правде, в начале я подумала, что вы так торопитесь из-за… - Из-за?.. – поторопила Кхуши мать, когда та замолчала. - Ну, знаешь, из-за того, что не позволило бы откладывать замужество, - Гарима выразительно посмотрела на живот Кхуши, и та задохнулась от возмущения. - Мама! - Ну а что «мама». Все мы взрослые люди. - Не-нет-нет, не хочу этого слышать, - Кхуши помотала головой. - В общем, очевидно, что причина у вас была другой. Но Кхуши, скажи мне честно, у вас все хорошо? Ты так резко переменила о нем свое мнение, счастливый ли брак получился из этой перемены? Гарима смотрела заботливо и внимательно, и Кхуши знала, скажи она сейчас правду, ее поддержат. Накричат, обнимут, расплачутся, но поддержат. Возможно, после такой поддержки придется в срочном порядке вскапывать сад, чтобы спрятать то, что останется от Арнава. Кхуши взяла мать за руки, сжала ее теплые ладони в своих. - Я очень счастлива, мама. Когда мы познакомились, Арнав мне не понравился, это правда. Он был заносчивым и упрямым, но скажи, разве я лучше? Постепенно мы стали больше общаться, и я увидела за его упрямством настойчивость и упорство, за его заносчивостью – заботу о близких и попытку оградить их от всех невзгод. Конечно, у него не идеальный характер, но это и хорошо. Слишком уж правильные люди кажутся мне подозрительными. - Как Шьям? – догадалась Гарима. - Да, как Шьям, - Кхуши кивнула. Она поднялась и медленно сделала пару шагов, подбирая слова. она отвернулась от матери, не могла смотреть ей в глаза и врать. – Мы поженились спешно, непристойно спешно, но мы словно… я не знаю, обезумели. Арнав сказал, что настоял на свадьбе, и это правда. Но ведь и я согласилась на такие условия. Она замолчала, остановившись у стола. Пальцы нервно ходили по спинке стула. - Не нужно оправдываться за то, что давно прощено. Скажи лучше, счастлива ли ты сейчас? Не жалеешь ли о скором браке? Знаешь, больше всего я боюсь, что ты несчастна… - Не нужно, мама. Я не просто счастлива, я очень счастлива. Знаешь, даже когда я выходила за него замуж, я не думала, что Арнав будет таким хорошим мужем. У него всегда есть для меня доброе слово, он всегда поддерживает меня во всем. Иногда мне кажется, что есть какая-то особая правда, и только мы вдвоем ее знаем. Он помог мне обрести ваше прощение, он поддерживает меня, когда я общаюсь с его семьей. Что бы я ни попросила, я знаю, мне нужно только сказать волшебное слово, и он это сделает. Я очень уверена в нем, наши отношения крепче любой его бизнес-сделки. Он никогда не может смотреть, как я расстраиваюсь, не может вынести моих слез. Всегда радует меня чем-то, всегда дарит подарки прежде, чем я пойму, что хочу их. Иногда мне кажется, попроси я его поймать в сети солнце, он и это бы сделал. Кхуши вернулась к матери, села рядом. - Так что не переживай, я очень счастлива. Не думала, что когда-нибудь у меня будет такой брак. Гарима порывисто обняла ее. - Ох, дочка, как я рада. Я так переживала, думала, что скажу твоей маме, когда встречу ее в другой жизни. Хорошо ли я присматривала за тобой? Все ли сделала? - Что ты, - Кхуши отстранилась и посмотрела ей в глаза. Обе они плакали. – Ты – моя мама. Гарима всхлипнула и прижала дочь к себе. Кхуши гладила ее по спине и думала о том, вот что превратилась ее жизнь. Как и эта история, вся ее жизнь, все чувства теперь состояли из переплетений правды и лжи. Что-то было на самом деле, во что-то она верила так, что ей казалось, что это было, что-то она чувствовала, что-то – знала, что должна чувствовать. В последние недели она рассказала столько историй, что уже и сама не знала, какой верить. И все же, думая об Арнаве, несносном, ужасном Арнаве Сингх Райзада, она вдруг находила смысл во всей этой сумятице. Никакая ложь из сказанных ей не была уже полностью ложью. Она была все еще собой, но теперь в себе она открыла Хиир, и счастливую невесту, и капризную жену. Как волной ее накрыло, переполнило понимание, что в каждом колком слове, подобранном тщательно или брошенном не глядя была правда. До этого Кхуши жила просто и ясно, и чувства ее были прозрачными, словно стекло. Сейчас же она пригляделась и поняла, что стекло это – лишь окно, за которым скрывается дом в тысячу комнат. Ей не стало радостней от появления в ее жизни Арнава Сингх Райзада. Но не было смысла больше говорить себе, что ей не стало интересней. Кхуши вдруг поняла, что не знает, что чувствует к Арнаву, а знает только, что чувствовала. Прошедшее время. Она помнила свои чувства – гнев, обиду, ненависть, страх, как помнила, к примеру, где в Лакхнау самый вкусный чай. Она старательно поддерживала в себе эту память, боясь упустить хоть один момент, но с каждой минутой эти чувства оставались все дальше в прошлом, и пропускать их через себя становилось все сложнее. Словно подростку, выросшему из любимых пары туфель, пытаться в них влезть. Сначала еще можно постараться, потерпеть и прижать пальцы. Но через какое-то время, какими бы удобными и любимыми не были туфли – а ненавидеть Арнава было просто и удобно – попытки становятся просто нелепыми. Кхуши могла обвинить себя во многих грехах, но трусости от себя бы не потерпела. Поэтому она собралась с силами, со всей храбростью, страстью и честностью, которые в ней были, и сказала себе честно – она больше не знает, что чувствует к Арнаву Сингх Райзада. Она знала, каково это, ненавидеть его. Сейчас она чувствовала не ненависть. Но что? *** Арнав стоял посреди коридора столбом, и если бы случайный гость застал его в таком виде, то только бы рассмеялся. Ошарашенно глядя перед собой, моргая, словно встревоженная сова, Арнав переосмысливал свою жизнь. В этот раз он не хотел подслушивать, правда. Он просто шел проверить, не нужна ли Кхуши помощь в объяснениях с матерью, а потом замер, услышав, о чем они говорят. Все дело было в рациональности процедур. Дело не в том, как вы хотите что-то сделать, а в ом, что вы хотите получить. Арнав любил Кхуши и хотел, чтобы она была счастлива. Он честно старался быть примерным мужем, и у него даже выходило это в последние пару дней, но суровая правда жизни была в том, что хорошим мужем он не был. Он мог притвориться на неделю, месяц, но рано или поздно он бы разозлился и сорвался. Люди не меняются, не так сильно. К тому же, даже если бы сейчас он вдруг стал идеальным, разве изменило бы это их прошлое? Некоторые проступки нельзя загладить парой извинений. Он знал, что был очень неправ по отношению Кхуши в прошлом, что столько раз кричал на нее, делал ей больно, не верил и унижал. Разве так ведет себя кто-то, кто станет Кхуши хорошим мужем? Нет. Все, что говорила сегодня Кхуши, пронеслось, сложилось в цельную картину, и их брак предстал перед ним, словно история из книги, цельно и ясно, с развитием и кульминацией, с героем и злодеем. Свадьба, которой у нее не было. Муж, добрый и любящий, которого ей пришлось сочинять на скорую руку. То, как он заставил ее выйти за себя замуж, решив, что может вот так распорядиться ее жизнью. Арнав не любил сказки, но не мог отказать Кхуши в логике, когда она выбрала для пересказа их истории именно «Красавицу и Чудовище». Вот только в конце Чудовище стал Прекрасным Принцем, а он сильно сомневался, что у него это выйдет. Арнав сжал зубы и зашагал прочь, прочь из коридора, из дома. Выскочил на улицу и глубоко вздохнул холодный ночной воздух. Рациональность процедур, что он хочет в итоге. Он хочет, чтобы Кхуши была счастлива, он хочет, чтобы у нее был хороший муж. Из него такой не получится. Значит, нужно найти ей другого, того, кто сможет сделать ее счастливой. И у Арнава уже есть кое-кто на примете.