Спящая красавица

- Повезло вам, - аптекарь подмигнул, протягивая сверток с лекарством. – Такая красавица-жена. Берегите ее. - Обязательно. Кхуши сглотнула, чувствуя прилив тошноты. В аптеке неприятно пахло дезинфицирующим средством, на полную мощность работал кондиционер. Она поправила дупату, пытаясь взять себя в руки, но неприятное чувство не отступало. Скалящийся в улыбке Шьям, стоящий рядом, совсем не помогал обретению внутренней гармонии. - Спасибо. Всего доброго, - Кхуши забрала протянутый сверток и развернулась, быстрым шагом направилась к выходу. Она не оборачивалась, но знала, что Шьям поспевает следом. Девушка вышла на свежий вечерний воздух и глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Вечер обернулся кошмаром. После того, как Арнав оставил ее в гримерке, разъяренную и клокочущую от обиды, она пару минут пыталась прийти в себя. Потом стянула с себя опостылевшую свадебную накидку, напоминавшую одновременно о спектакле, в которой превратилась ее жизнь, и о мечтах о настоящей, нормальной свадьбе, которым не суждено было сбыться. Кхуши почувствовала, как к глазам подступают слезы, и посмотрела на себя в зеркало. Бледное отражение лихорадочно глядело на нее из-за стекла. - Соберись, - сказала она себе. Ей казалось, стоит ей отвести взгляд от зеркала, как слезы польются сами собой. Кхуши потянулась к украшениям на шее, безучастно, словно это была не она, а какой-то другой человек, наблюдая, как ее отражение снимает колье и укладывает в коробку. Руки дрожали, и она едва не поцарапалась, расстегивая тяжелые серьги. Кхуши аккуратно убрала украшения в футляр, все с тем же равнодушием подумав, что стоят, они, наверно, как весь ее дом. И, пожалуй, половина ее района в придачу. Раньше она бы и подумать не могла, что когда-нибудь сможет прикоснуться к таким вещам, не говоря уже о том, чтобы носить их, владеть ими, пусть и всего на полгода. Кхуши задумалась, вспомнив вдруг слова Арнава, выпаленные в порыве злости у бассейна. Денег она у него никогда не просила, но, все же, жила в его доме бесплатно, ела приготовленную его слугами еду. Кхуши тяжело вздохнула и попробовала прикинуть, где и сколько ей нужно будет работать, чтобы расплатиться с Арнавом Сингх Райзада за проживание с полным пансионом. Хороших идей в голову не шло, да и еще было что-то, какая-то мысль тревожно билась на периферии сознания, отвлекая. Кхуши задумчиво разглядывала свое отражение, когда вдруг, краем глаза, заметила, что что-то не так. В движении занавески за ее спиной было что-то неправильное, неестественное. Кхуши повернулась и нахмурилась, присмотревшись повнимательней. Поток воздуха из кондиционера должен был бы гнать ткань прочь из комнаты, но плотная, тяжелая штора выпирала внутрь, как если бы порыв воздуха снаружи надувал ее парусом. Кхуши двинулась в ее направлении, медленно и осторожно. Освещение в гримерке было тусклым, оставленные костюмы бросали длинные, кривые тени, и Кхуши нервно сглотнула, приближаясь к окну. Она уже протянула руку, чтобы отдернуть занавеску, как в гримерку деликатно постучали. - Можно? – раздался из-за двери голос Анжали. - Да, конечно, - Кхуши отскочила от окна и улыбнулась самой себе. Какие-то глупости лезут в голову. - Ух, как я рада, что здесь свободно, - Анжали устало опустилась на кресло, стоящее спиной к выходу. – Ты не представляешь, как в зале душно, - и она принялась обмахиваться программкой вечера. - Ты в порядке? – Кхуши озабоченно нахмурила брови. – Ты какая-то бледная. - Да, и голова немного кружится, - Анжали потерла об. – Это все из-за жары, и шума, и еще свет на сцене слишком яркий… - она улыбнулась, заметив, как хмурится Кхуши. – Не переживай, обычные радости первого триместра. - Может, тебе стоит поехать пораньше домой? - И пропустить выступление тети и Паяль? Ни за что. Тетя мне это до самой смерти будет припоминать. - Это да, - Кхуши рассмеялась. – Может, принести воды? Анжали покачала головой. - А лекарство? Ты взяла с собой свои таблетки? - Э, на самом деле… - Сестра! – Кхуши уперла руки в бока. Анжали виновато пожала плечами. – Так, ладно. Мне кажется, когда мы подъезжали, я видела в соседнем здании аптеку. Ты помнишь название лекарства? Я схожу и куплю. - Не стоит, Кхуши. - Не спорь со мной. Анжали уже было открыла рот, чтобы возразить, но под суровым взглядом невестки только рассмеялась. - Ладно. Кажется, у меня был с собой рецепт, - она наклонилась к сумке, погружаясь в увлекательные поиски. - Вот ты где, моя Королева, - голос Шьяма заставил Кхуши подскочить. Ее внимание было приковано к Анжали, и она совсем не заметила, как Шьям вошел в комнату. На самом деле, если бы ее голова не была занята другим, она бы несомненно подумала о том, что нужно обладать поистине уникальными способностями, чтобы так тихо войти. Анжали обернулась и радостно махнула ему рукой. - Заходи. А я тебя совсем потеряла. Где ты был? - Вышел поговорить по телефону, - Шьям подошел к ним ближе, ласково взял жену за руку. Улыбнулся Кхуши, медленно, лениво скользнул взглядом по ее телу, вверх и вниз. Кхуши инстинктивно скрестила руки на груди, отгораживаясь от него. - Нашла, - Анжали облегченно выдохнула, выуживая изрядно помятый рецепт. Потом удивленно посмотрела на Кхуши. – Все хорошо? Ты немного побледнела. - Ты была права, - хриплым, как будто не своим голосом ответила Кхуши. Язык приклеился к небу и не хотел слушаться. – Здесь душно. - Может, тебе лучше присесть? - Нет-нет. Давай рецепт, я схожу и куплю, что нужно, - в ушах неприятно зашумело, Кхуши почувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Слишком много произошло за один вечер и ощущение неправильности происходящего почти обрело физическую форму, осело на ее коже липким слоем. - Но Кхуши-джи, куда же вы пойдете в таком состоянии? - спросил заботливо Шьям. Анжали кивнула. - Да, Кхуши, давай лучше Шьям сходит в аптеку, а ты присядь. - Нет, что ты. Наоборот, свежий воздух пойдет мне на пользу, - Кхуши замотала головой. Ей срочно нужно было выйти, убраться прочь от этой комнаты. Она двинулась к выходу, обходя Шьяма по дуге. - Постой, - позвала ее Анжали. – Дорогой, можешь, пожалуйста, пойти с ней? Я буду беспокоиться, если Кхуши пойдет одна. Кхуши хотела бы ответить, что лучше рухнет в обморок самостоятельно и в гордом одиночестве, чем проведет лишнюю минуту в обществе Шьяма, но Анжали такого слышать явно не полагалась. - Конечно, моя Королева, - Шьям кивнул и с видом послушного мужа устремился к выходу. Кхуши последовала за ним, руки и ноги были как деревянные. Шьям вызывал в ней смешанные чувства, и злил, и пугал ее, и идти с ним рядом было все равно, что проснуться и найти в своей постели королевскую кобру. И бежать хочется, и пошевелиться страшно. Они в молчании вышли из здания, молча дошли до аптеки. Ночной воздух холодил кожу, и Кхуши зябко поежилась, обнимая себя руками. Она чувствовала себя ужасно, хотелось запереться в душе на пару часов, смыть с себя тяжелый, липкий взгляд. Она не знала, что сказать ему, ей хотелось просто забыть о действительности, сбежать от того, что ее пугало. Шьям молчал тоже, но от его молчания было не лучше, чем от самых резких слов. В аптеке Кхуши еще держалась, но, выйдя снова на улицу, она почувствовала, что ей нужно присесть. Прямо сейчас, иначе она рухнет вниз. Она остановилась, придерживая голову рукой. Шьям прошел пару шагов, потом замер. Обернулся, увидел, что Кхуши стоит, как была, и быстро подошел к ней. Заботливо подхватил ее под локоть. Руки у его были теплыми и какими-то слишком мягкими. Словно разогретый пластилин, липкий и льнущий к коже. Кхуши отдернула локоть и покачнулась, перед глазами все на секунду потемнело, потом снова прояснилось. Шьям коснулся ее подбородка, приподнимая лицо и вглядываясь в глаза. - Что такое? Кхуши, вы такая бледная, словно приведение увидели. - Уберите руки! – она дернулась, приходя в себя. - Эй, зачем же так? Я просто хочу вам помочь, - он сделал еще шаг и Кхуши отступила. - Уходите. Я прекрасно дойду одна. - Уйти? – Шьям склонил голову в притворном замешательстве. – Нет, Кхуши. Вы неправильно меня понимаете. Я от вас никогда не уйду. - Что? – Кхуши нахмурилась. Она протянула ему сверток с таблетками. – Вот, держите, отнесите это Анжали. Шьям задумчиво посмотрел на лекарство. - Но зачем? – он постучал пальцем по губам. – Зачем мне относить лекарства Королеве, если я могу побыть с вами? Не сказал бы, что мне есть дело до ее здоровья, - Шьям осклабился и схватил ее за руку, притягивая к себе. - Отпустите, - Кхуши дернулась, но Шьям держал крепко. – Отпустите, я сказала. Не смейте ко мне прикасаться! - Даже так? – он наклонил голову, свел брови в нарочитом удивлении. – Ты запрещаешь? - Да, - яростно воскликнула Кхуши. – Я вам запрещаю. Отпустите мою руку и идите прочь. - Почему же? – он улыбнулся. – Или только Арнаву можно тебя касаться? Повисла пауза. Вопрос был обычным, но тон Шьяма предал ему второй смысл, неприличную окраску. Кхуши покраснела. - О, она краснеет. Выходит, у Арнава теперь уникальные права собственности. Правда, я что-то не заметил между вами особой теплоты… - Арнав – мой муж. И я не обязана комментировать свою семейную жизнь, – твердым голосом сказала Кхуши. Она попыталась повернуть руку, ослабляя его хватку, но Шьям только перехватил ее, сжимая крепче. Его взгляд остановился на чем-то на ее предплечье. - Так, значит, вот как? – прошептал он. Кхуши проследила за его взглядом и похолодела. Шьям уставился на четкие отпечатки руки, начавшие проявляться после сцены в гримерке. Синяки еще не налились, но краснота на коже обещала посинеть к утру. Кхуши переводила испуганный взгляд со Шьяма на свою руку и обратно. Губы мужчина дрогнули, сдерживая смех. Ничего смешного, впрочем, не было. - Отпустите, - попросила Кхуши. Шьям, не слушая ее, скользнул ладонью вверх, примериваясь к следам на коже. Положил свои пальцы точно на отпечатки и сжал. Кхуши непроизвольно вскрикнула о боли. - И ты по-прежнему будешь говорить мне о том, что Арнав – твой муж? Разве муж так поступает? - Не ваше дело, - прорычала Кхуши сквозь зубы. Шьям казался заботливым, но пальцы его сжимались все сильнее, а в глазах появилось выражение любопытства. Очевидно, с таким же интересом зрители Колизея смотрели на гладиаторов – надо же, весь в крови, а еще стоит. Сколько, интересно, он так протянет? - Арнав тебе муж так же, как Анжали – мне жена? – спросил Шьям тихо. - Отпустите мою руку, или я… - Что? Что ты сделаешь? Кхуши огляделась. Они стояли посреди улицы, пустынной в поздний час. Редкие прохожие спешили по своим делам и не придавали их паре никакого значения. Что она могла сделать? Что ей следовала сделать? Привлекать внимание криками не хотелось, но и оставаться, как есть, было нельзя. - Если вы меня не отпустите, я вас ударю. - Неужели? – брови Шьяма взметнулись вверх. - Ударю, поверьте, - Кхуши решительно сжала свободную руку в кулак. - Верю, - Шьям кивнул. – К тому же, это, похоже, пока что это единственный способ заставить тебя прикоснуться ко мне. - Что? – она удивленно, широко распахнула глаза. Шьям улыбался, и улыбка была кривой и страшной, словно нарисованная. Все лицо его застыло в маске, и Кхуши не хотелось знать, что за ней скрывается. - Может, - он наклонился, почти касаясь ее лица. Кхуши отступила, но он крепко держал ее, не позволяя сделать шаг. – Может, тебе просто нравится это? За последние пару дней я многое увидел, Кхуши. Любящий взгляд, знаешь ли, многое подмечает. И, поскольку ты говоришь, что Арнав – твой муж, и я не вижу, чтобы ты собирала вещи и уезжала из Шантивана, я делаю вывод, что тебе просто нравится, когда тебе делают больно. Кхуши забыла, как дышать. Стало очень тихо и очень страшно. - Но знаешь, я же тебя люблю. Если тебе что-то нравится, надо было просто попросить, - он сильнее сжал пальцы, и Кхуши закричала от боли. А потом от боли взвыл сам Шьям. Его пальцы с силой отодрали от ее кожи, ладонь вздернули на уровень лица, перевернули, выгибая кисть под прямым углом к предплечью. Сильно, уверенно, неумолимо начали давить на развернутую ладонь, так, что Шьям завопил. Он вынужден был опуститься, чтобы не дать сломаться костям – сначала просто согнуть ноги, а потом и рухнуть на колени. - Арнав?! Арнав молча смотрел на зятя с таким отвращением, словно увидел в своем кофе чей-то волос. Он отдернул руку, и Шьям с шумом выдохнул, баюкая кисть. - Ты что, с ума сошел? Мог же мне руку сломать. - Знаю, что мог, - спокойно ответил Арнав. По его тону было понятно, что решение временное и подлежит пересмотру в любой момент. Шьям выругался сквозь зубы и неуклюже поднялся на ноги. Рука ныла. Арнав стоял между ним и Кхуши, не столько прикрывая ее своей спиной, сколько просто показывая – подойдешь ближе – ударю. Шьям рассмеялся, приторно и слишком уж громко, поднял руки вверх: - Не буду вам мешать, - и, развернувшись, пошел прочь. Арнав задумчиво посмотрел ему вслед, решая, можно ли его так отпускать. За спиной раздался всхлип. Потом еще. Арнав развернулся, замерев в нерешительности. Бить людей – пожалуйста. Утешать рыдающих женщин – ну уж нет, увольте. Он тяжело вздохнул. - Кхуши, - позвал он. Девушка всхлипнула снова, вытирая слезы рукой. - Не обращайте внимания. Я просто не могу перестать. Это нервное. Арнав покусал губы, не зная, что делать. Кхуши всхлипывала все сильнее, слезы катились по щекам градом. Она быстро стирала их, но толку от этого было мало. Арнав подался вперед, Кхуши отступила. - Извините, пожалуйста, - она посмотрела по сторонам. Из зала для выступлений вышла небольшая компания, которая теперь удивленно наблюдала за происходящим. – Я правда не могу остановится, - она икнула и испуганно зажала рот рукой. Арнав все же подошел к ней, приближаясь медленно и плавно, чтобы не напугать. Снял пиджак и аккуратно накинул на ее плечи, подтолкнул ко входу в здание. - Ничего страшного. Давай я отведу тебя в гримерку, и ты успокоишься. Окей? - Хор…хорошо, - девушка кивнула. Ее была крупная дрожь, голос срывался куда-то вверх. Разом накатили воспоминаний о случившимся за все последние дни, накопленные усталость, злость, обида, страх и горечь обрушились разом, как разрешается ливнем душный, предгрозовой день. Кхуши пыталась как-то успокоить себя, но ни одной приятной мысли в голову не приходило. Ей вдруг показалось, что все уже никогда не наладиться, и самым ужасным было то, что она ни с кем не может поделиться – ни своими переживания, ни страхами, ни смешанными чувствами. Контракт связывал ей по рукам и ногам, и даже сестре она не могла открыться. Выходило, что единственным человеком, с которым искренние разговоры были доступны на ближайшие полгода, был Арнав, но разве мог заключенный изливать душу своему тюремщику? Справедливости ради, и Арнаву тоже было не с кем поделиться, кроме как с ней. Оба они оказались в ловушке, в патовой ситуации. В экономике существует такое понятие, как Парето-оптимум или равновесие по Парето. Это такая ситуация на рынке, когда ни один из его участников не может улучшить свое положение без того, чтобы положение другого участника не ухудшилось. Говоря проще – один человек может как-то улучшить свою жизнь только за счет другого. Если бы Кхуши знала о Парето-оптимуме, то непременно решила бы, что они с Арнавом застряли именно в его точке. К счастью или нет, она никогда о нем не слышала и чувствовала теперь только, что они оба были в безвыходной ситуации, и, хотя, бывают ситуации намного хуже, прямо сейчас Кхуши казалось, что хуже быть просто не могло. Кхуши закрыла лицо руками, жалея себя за все прежние дни и за всё, что еще случится. Арнав повел ее вперед, и она послушно пошла следом, как ребенок. Слезы все подступали и подступали, и ей казалось, что никогда она уже не сможет перестать плакать. *** За полчаса до этого Арнав старался не заснуть, наблюдая за происходящем на сцене. Конкурс близился к концу, ровно как и свободное место в чаше его весьма ограниченного терпения. Не чаше, даже, а скорее уж чашечке. Наконец, последняя пара получила свою долю аплодисментов, и ведущий попросил всех немного подождать, пока судьи совещаются. Сидящая рядом Паяль нервно заерзала, когда включили верхний свет. Она, наконец, собралась с силами, глубоко вдохнула, и обратилась к зятю. - Спасибо вам большое. - В смысле? - Э, Кхуши вам еще не сказала? Арнав непонимающе смотрел на нее. - Про отказ от первого места. Арнав помрачнел и кивнул. - Да, Кхуши сказала, что мы откажемся от победы, если выиграем. Она бросилась в омут благодарности с головой. - Послушайте, спасибо вам огромное за то, что вы согласились! Вы не представляете, насколько это важно для Апарны. - Что? – Арнав нахмурился. – Я не понимаю, при чем тут Апарна, - он постарался вспомнить, о ком речь. Вроде бы так звали невестку Бины, главной конкурентки Монорамы. - Как? Разве Кхуши вам не объяснила? Семья Бины и Апарны оказалась в ужасном положении, и деньги, которые входят в приз за первое место, помогут им остаться на плаву, - Паяль сделала паузу. – Но я не понимаю… вы не знали этого? - Нет, - Арнав переваривал информацию. Уже в который раз он все понял неправильно. Его кулаки сжались сами собой. Как же его раздражала эта девчонка, заставляющая его ошибаться снова и снова. Паяль тем временем переосмысливала свою картину мира. - То есть, вы согласились, не зная причины? - Что? – Арнав задумался о своем. – Да. Кхуши сказала, что нужно отказаться от победы, так что я… - Ничего себе, - Паяль не удержалась от восторженного вздоха. – Вы… - она замолчала, не веря своим ушам. – Кхуши очень повезло с мужем. Арнав ухмыльнулся. Кхуши повезет, если ее муж не найдет ее в ближайшее время. Почему она не сказала ему правду? Почему обязательно хотела его унизить, заставляя подчиниться ее воле? Арнав наскоро откланялся, сославшись на срочный звонок, который нужно было сделать, и вышел из зала. Ему срочно нужно было увидеть жену. Но Кхуши, как назло, растворилась в воздухе. Повсюду ему говорили, что видели ее недавно, буквально пару минут назад, но никто не знал, куда она пошла. Один мужчина вспомнил, как она вышла со своим мужем, а когда Арнав справедливо заметил, что он с не никуда не выходил и пока что не научился делиться митозом, тот только пожал плечами. - Вышла с каким-то мужчиной. Я подумал, что это ее муж. - Ясно, - Арнав потер переносицу, усиленно думая, куда она еще могла пойти. Решив, что на улице есть шансы найти кого-то из участников конкурса, кто видел, куда Кхуши пошла, он направился к выходу. Он постоял немного у самого входа, наслаждаясь свежим воздухом, и уже приметил компанию, которая стояла неподалеку и которая, как он помнил, выступала незадолго до них, как вдруг услышал знакомый голос. Арнав дернулся, оглядываясь. У соседнего здания стояла в полумраке, вдали от фонарей, пара. Мужчина держал девушку за руку, прижимая к себе, девушка напряженно тянула руку на себя. Арнав прибавил шагу, подошел поближе и замер, прислушиваясь. То, что он услышал, ему не понравилось. *** В гримерку Кхуши идти отказалась. - Что будет, если меня кто-то увидит в таком состоянии? – сказала она, и резон в ее словах был. Тогда Арнав подумал немного и усадил Кхуши в машину, бережно, словно она была сделана из стекла. Девушка дрожала, как в лихорадке. - Я вернусь через минуту. Побудь здесь, ладно? Кхуши кивнула, кутаясь в его пиджак. Арнав пулей ринулся внутрь, к бару. Заказал чай и виски – двойная плата если сделаете прямо сейчас, - смешал, и двинулся назад, с чашкой наперевес. Кхуши к тому времени закончила всхлипывать, и начала основательно, с чувством рыдать. Она честно старалась перестать, но ощущения безысходности и отчаяния не хотели уходить, слезы сдавливали горло, живот сжимало от страха и волнения. Ее трясло так, что зубы стучали по краешку чашки, и она бы расплескала весь чай, не придерживай ее Арнав. - С-спасибо, - заикаясь, поблагодарила она. Глубоко вдохнула, выдохнула. – Что это? - Чай. И виски. - Что?! - Совсем немного, чтобы ты успокоилась. Кхуши думала запротестовать, но тело понемногу расслаблялось, а спиртного в чашке явно было мало, так что она только кивнула и сделала еще глоток. Арнав, уверившись, что она может сама держать посуду, осторожно прикрыл дверь с пассажирской стороны, обошел машину и тоже сел. Помолчал, с беспокойством глядя на Кхуши и не зная, что делать. Наконец, спросил: - Что случилось? Я застал только конец разговора… очень больно, да? – он кивнул на ее руку, где следы от пальцев отпечатались яркими пятнами. - Да нет, не в этом… - Кхуши осеклась. Она не знала, как сказать о том, что случилось. Буквально не знала, слова не шли ей на ум. Возможно, дело было в том, что она и сама не до конца разобралась в своих чувствах. Разговор со Шьямом обернулся не столько физической болью, сколько приступом страха. Животного, инстинктивного ужаса. Так в детстве она разрыдалась, когда в доме отключили свет. Вроде и понятно, что ничего не случилось, все в порядке, но в каждая знакомая тень кажется чем-то зловещим и успокоиться не выходит. В кровь прыснула ударная доза адреналина, и, за неимением лучшего выхода, стресс вылился истерикой. Кхуши вспомнила все, что случилось за сегодняшний вечер, вспомнила их выступление, ссору с Арнавом, беспомощность, которой Шьям упивался, с насмешкой призывая ударить себя. - Просто слишком много всего навалилось, - сказал Кхуши честно, и Арнав кивнул, принимая такой ответ. - Ты ела сегодня что-нибудь? - Только завтракала. - И мы оба плохо спали, полагаю, - Арнав с опаской посмотрел на нее, ожидая реакции, но Кхуши только кивнула. Действительно, она почти ничего не ела, не выспалась, да еще и простуда тяжелила голову. Вот усталость и вылилась в такую реакцию организма. Если бы это была Паяль, они непременно разобрали бы каждую деталь вечера, каждое слово, грубое ли, ласковое ли. Но практичный подход Арнава к проблеме подействовал на нее лучше любых разговоров, успокаивая и придавая уверенности в том, что она сможет со всем справиться. - Поедем домой? – спросил он спустя пару минут, когда чай был благополучно выпит и виски разлилось по жилам, согревая тело и прогоняя озноб. Кхуши кивнула. Потом посмотрела на чашку в своей руке. - Наверно, нужно ее вернуть. - Наверно, - Арнав улыбнулся. – Ты меня так напугала, что я совсем забыл попросить налить в бумажный стаканчик. Кхуши фыркнула. Мысль о том, что Арнав Сингх Райзада мог испугаться женской истерики была интригующей. Возможно, она подумает об этом завтра, если решит как-то ему досадить. А, возможно, и нет. Арнав забрал у нее чашку и успокоил: - Я на секунду, только отдам им чашку и сразу вернусь. Кхуши улыбнулась. - Спасибо. - Не за что. Думаю, это владельцам бара стоит меня поблагодарить. Представь, какие расходы им пришлось бы понести из-за потери чашки. - Нет, я серьезно. Спасибо вам. Арнав открыл рот, чтобы что-то сказать, но, в итоге, просто кивнул и выбрался из машины. Он быстро вернул посуду и пробежался глазами по залу, выискивая знакомое лицо. Шьям нашелся у гримерки, стоял, прислонившись спиной к стене и лениво постукивал ногой по полу. Арнав двинулся к нему. - Шьям, послушай меня, пожалуйста, внимательно. Шьям наклонил голову, всем видом показывая свое презрение ко всему, что ему могут сказать. - Ты - мой зять, муж моей любимой сестры, и поэтому я не хочу, чтобы ты думал, что я опускаюсь до пустых угроз, - Шьям усмехнулся, но усмешка сама стекла с губ, когда он посмотрел в глаза Арнаву и увидел, что в них было. – Но я так же не хочу, чтобы между нами было какое-то недопонимание. Поэтому я скажу один раз, не для того, чтобы тебя испугать, а просто, чтобы ты знал, - Шьяму показалось, что Арнав вдруг вымахал в росте, возвышаясь и занимая все пространство. Вокруг стало очень тихо, шум и голоса людей вокруг сошли для Шьяма на нет. Были только слова Арнава и каждое из них, хоть и звучало тихо и ровно, било ударом молота. – Ты не смеешь приближаться к моей жене или говорить с ней более, чем того требуют приличия. Если ты подойдешь к ней ближе, чем на метр, я сломаю ту ногу, с которой ты сделаешь шаг. Скажешь что-то, отчего ей будет не по себе – я отрежу язык, произнесший эти слова. Дотронешься до нее – отрублю ту руку, которой ты ее коснешься. Аre we clear? Шьям смотрел на зятя не моргая. Еще недавно облаченный в старинный костюм, теперь он и сам казался персонажем легенды, воином, сошедшем со страниц сказания. Его угрозы звучали, как слова из средневековой саги, и Шьям нервно сглотнул, чувствуя, как по спине пробежался холодок. - Да, зять. - Хорошо, - Арнав кивнул и развернулся, направился сквозь толпу к ждавшей его Кхуши. Шьям смотрел ему в след. Шел Арнав прямо и просто, и вид его был страшен, и Шьяму казалось, что это сам бог смерти Яма идет меж людей. *** Кхуши то засыпала, то просыпалась в пути. Монотонная дорога убаюкивала, а напряжение последних часов навалилось усталостью. Арнав вел молча, смотря вперед, и полностью придался собственным мыслям. Тихий, полусонный вопрос Кхуши заставил его вздрогнуть, крепче схватить руль. - Как вы думаете, почему столько историй любви – трагедии? - Что? Ты о чем? – Арнав бросил на нее быстрый взгляд. Кхуши прислонилась щекой к стеклу, глаза закрываются от усталости. - Подумайте. Ранджа и Хиир, Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда… Почему всегда все кончается плохо? - Не знаю, - Арнав нахмурился. Он не любил беспредметные разговоры, а этот начинался как один из них. – Люди любят трагедии. Готовы платить деньги за книги, спектакли или фильмы с ними. Если что-то хорошо продается, есть спрос, то и предложение будет. - Верно, - Кхуши пробормотала, начиная снова дремать. Она не совсем понимала, кому именно говорит, но слова сами слетали с языка. – Герои женятся, а потом все плохо. Я начинаю думать, что тут есть взаимосвязь, - она хмыкнула и повернулась на бок. – После свадьбы всегда все плохо. - Разве? – Арнав усмехнулся. - А как же твои любимые сказки? - А они всегда кончаются свадьбой. Герои женятся и всё. Конец, - она улыбнулась. – Нужно было заметить тут какой-то подвох, не находите? Арнав находил только, что кому-то нужно было меньше наливать ей в чай виски. - Да и в реальной жизни, - Кхуши стала загибать пальцы. – Анжали и Шьям – тут все понятно. Паяль и Акаш – тоже не сказала бы, что брак, в котором муж готов развестись по одной лишь просьбе своего брата – образец для подражания. Про нас я вообще молчу. Ну и где же, где же счастливые истории? – пробормотала Кхуши. Рука, на которой она загибала пальцы, устало опустилась на колени. - Ну, вот ты выйдешь потом снова замуж, и всем докажешь, что счастливые браки бывают. Кхуши закуталась в его пиджак, скрестила руки на груди. Уже перед самым сном она все-таки ответила: - Не думаю, что захочу теперь выйти замуж снова. Мне хватило вас. Арнав странно посмотрел, но промолчал, давая ей уснуть.