Спящая красавица

Понедельник. В понедельник Арнав проснулся от запаха свежесваренного кофе. Он улыбнулся и потер глаза, приподнялся на локте и сфокусировал взгляд на фигуре рядом. - Что за? – он замер, как был, полулежа. На своей половине кровати сидела Кхуши и с явным удовольствием пила кофе. - Доброе утро, - она даже не посмотрела в его сторону. - Что за? – Арнав устало уронил голову на подушку. – Что ты делаешь? – промычал он в наволочку. - Не видите? Пью кофе в постели, - и Кхуши отсалютовала ему чашкой. Арнав сел, потер лицо. - Переформулирую вопрос. Почему ты это делаешь? - Я его приготовила, не выливать же теперь? Хорошие жены же варят мужьям кофе по утрам, верно? - Кхуши пожала плечами и сделала еще глоток. Кофе пах так великолепно, что Арнав с тоской сглотнул. - Подразумевается, что мужья же этот кофе и выпивают - Выпили вы его или нет – увидим только мы с вами. А вот за тем, как я встала спозаранку, чтобы приготовить вам свежий кофе, наблюдало полдома, - Кхуши, наконец, развернулась в его сторону и посмотрела ему в глаза. Ее губы расплылись в сладкой, как мед, улыбке. – Я же сказала, что из меня получится идеальная жена. И для всех остальных она и в правду получится. Но мы оба знаем, - она театрально вздохнула. - Что вас-то обманывать смысла нет. Арнав смотрел на нее не мигая. Потом улыбнулся тоже. Улыбка была ласковой, нежной, она родилась в глазах и только потом расцвела на губах. Кхуши наклонила голову, делая вид, что задумчиво изучает свои ногти, а про себя пытаясь понять, что он сейчас сделает. - В таком случае, спасибо за кофе, - Арнав подался вперед, выхватил чашку из рук жены и допил одним глотком. Спрыгнул с кровати и бодрым шагом направился в ванную. Уже около двери ему пришлось пригнуться. – Мимо, - только и сказал он, когда подушка пролетела там, где только была его голова. - Не утоните в душе. - Не дождешься, - донеслось из ванной. Кхуши фыркнула, оставляя пустое блюдце на тумбочку. Возможно, она и не может изменить того, что еще полгода ей придется терпеть Арнава Сингх Райзада, но это вовсе не значит, что она так легко отпустит контроль над своей жизнью. Ее глаза хитро засверкали, когда она посмотрела на приоткрытую дверцу шкафа, уже прикидывая, как еще досадить Арнаву. Вторник. Арнав проснулся и лениво потянулся в постели. Сегодня в очереди в душ он был вторым, а потому спешить было некуда. Он немного полежал, наслаждаясь тишиной раннего утра. - Сегодня чудесная погода, Зазнайку терпеть еще полгода. Я нанесу сандур после банных процедур, - донеслось из ванной и Арнав застонал. Рывком сел на кровати, потряс головой, приводя мысли в порядок, продрал, наконец, глаза, и чуть не закричал. Прямо на него, глаза в глаза, смотрел с плаката решительного вида полуголый мужик. - Что за? - О, вы нашли Салмана, - Кхуши вышла из ванной, на ходу вытирая волосы. - Что это? - Салман Кхан, вы что, не видите? – Кхуши наклонила голову, с заботой смотря на мужа. –Знаете, это все от того, что слишком часто сидите за компьютером. - Ты повесила плакат из-за того, что я работаю за компьютером? – Арнав нахмурился, не понимая, что происходит. - Нет, ваше зрение портится из-за компьютера. - Что? – Арнав закрыл глаза, сделал глубокий вздох. Вот не для таких разговор он просыпается по утрам. – Кхуши, почему у меня в спальне висит фотография голого мужчины в полстены? - Во-первых, на нем брюки. Во-вторых, он не просто мужик, а Салман, на минуточку, Кхан. Во-третьих, это и моя спальня тоже – помните договор? Плакат висит на моей половине. - Но смотрит-то он на меня, - Арнав чуть отклонился влево, потом в право. Глаза с плаката, казалось, следили за ним. Он передернул плечами. Жуть какая. - Ничего не могу поделать, - Кхуши развела руками и продолжила вытирать волосы, как ни в чем ни бывало. Арнав поднялся и хмуро поплелся к шкафу. Когда он прошел мимо жены, до него донесся легкий запах ее шампуня. Она перекинула волосы на одно плечо, и Арнав задержался взглядом на еще чуть влажной спине. - Что? – Кхуши кивнула в его сторону. – На что вы смотрите? - Не закапай ковер, - огрызнулся Арнав и с большим, чем того требовалось, усилием распахнул дверь шкафа. И замер, как был, только рот открылся от удивления. Сначала ему показалось, что весь гардероб занимают сари. Но, присмотревшись, он понял, что ровно на середине шкафа вешалки с ее одеждой уступили место ровному ряду чего-то, на женскую одежду совсем не похожего. Кхуши оторвалась, наконец, от полотенца, и с приятным чувством гордости за свои труды наблюдала за происходящим. Арнав, охнув, потянулся вперед и провел рукой по рубашкам. Красная, зеленая, желтая с огромными цветами – Арнав двигал вешалку за вешалкой, не веря своим глазам. - Что за?! Кхуши, - он медленно повернулся, кипя от гнева. - Где моя одежда? - Что? О чем вы? - Кхуши, я серьезно. - Видите ли, - она потянула влажную прядь волос и начала накручивать ее на палец. – Я подумала, что хорошая жена обязательно сделает своему мужу подарок. Вы очень любите цветы, верно? Разве не будет совершенно очаровательно носить одежду, которая будет напоминать вам о цветах в течение дня? - Очаровательно? - Совершенно очаровательно, - Кхуши захлопала ресницами. - Так. Ладно, - Арнав опустил плечи, делая глубокий вдох. – Допустим. Спасибо за подарок. Но где моя одежда? - Вот она. - Моя другая одежда, Моя остальная одежда. - Вы про те безрадостные черно-белые рубашки? – Кхуши изобразила раскаяние. – Видите ли, дорогой муж, сегодня рано утром, пока вы еще спали, произошел ужасный несчастный случай. - С тобой сейчас произойдет ужасный несчастный случай, - Арнав двинулся на нее, и Кхуши отскочила назад, выставляя вперед руки. - Эй, успокойтесь. - Где. Моя. Одежда? - Я пролила на нее кофе. - На всю? Кхуши только пожала плечами. - Ты намерено испортила мой гардероб? Весь?! - Что вы! У меня есть странное предчувствие, что завтра вы обнаружите свои рубашки в целости и сохранности, будто никакого кофе на них и не было. Но сегодня вам придется надеть что-то из подаренного мной, - Кхуши постучала пальчиком по губам. – Впрочем, если подумать, хороший муж в любом случае наденет подарок жены. Вы же хороший муж? - Идеальный, - тихо сказал Арнав и отвернулся к шкафу, размышляя, не ослепнет ли он от такого обилия красок. Кхуши, мурлыча под нос песенку, вышла из комнаты. Арнав прислонился лбом к дверце шкафа, успокаивая нервы. Он прекрасно понимал, что Кхуши официально вступила на тропу войны. Арнав усмехнулся и потянулся к наименее напоминающей карнавальный костюм рубашку. Дорогая жена, очевидно, еще не поняла, что победу в битве приносят не детские выходки, а терпение. И если она так уж хочет получить идеального мужа, что ж, она его получит. Главное, чтобы потом не слишком громко плакала, умоляя снова стать плохим. *** - Чоте? – брови Анжали от удивления взлетели на опасную высоту. Арнав молча сел за стол и схватил первый попавшийся тост. - Чоте? – бабушка нахмурилась, скользя взглядом по внуку. – Все хорошо? - Отлично, - Арнав кивнул, потом удивленно посмотрел на родных. – А что? - Ты… ты немного непривычно выглядишь сегодня. - Как Красная Шапочка, - заметила Монорама. - Что? А, вы про рубашку? – Арнав улыбнулся. – Это Кхуши подарила. - О, - только и сказала Анжали. – И ты ее надел? – она наклонила голову, оценивая размер катастрофы. - Да, конечно. Мне было очень приятно, что моя любимая жена подумала обо мне и сделала подарок, - он дотянулся до ладони Кхуши и нежно сжал ее. Пальцы жены дернулись прочь, но он держал крепко. - Я рада, что тебе понравилось, милый, - Кхуши расцвела улыбкой, но в глазах читался испуг. «Так-то, дорогая», - подумал Арнав. Жене явно не нравилось его поведение, свободной рукой она потерла переносицу, как всегда бывало, когда она была в замешательстве и пыталась это скрыть. - Как мне могло не понравиться, дорогая? Это же ты выбирала. Под его нежным взглядом Кхуши заерзала на стуле, но сама улыбаться не перестала. Анжали наклонилась к Акашу и тихонько попросила: - Ущипни меня. - Не могу, - так же тихо ответил Акаш. – Я в таком шоке, что руки не слушаются. Монорама с сомнением посмотрела на сахарницу, к которой только что потянулась, и демонстративно отставила ее в сторону. - С такой парочкой все и так кажется слишком сладким. Арнав и Кхуши только переглянулись, крепче сжимая ладони в немой схватке. Среда В среду Арнав сбежал в офис еще до завтрака, решив, что и блестящему актеру нужна передышка. День выдался просто отличным, и, закончив со всеми делами уже к обеду, он откинулся в кресле, расслабляя уставшую от работы за столом спину. - Дорогой муж, - вырвал его из неги ненавистный голос. Арнав распахнул глаза, не веря тому, что видит. Перед ним стояла Кхуши, вооруженная горой мисок и термосов. Секретарь, впустивший ее, смущенно переминался с ноги на ногу. - Дорогой муж, - повторила она. – Я принесла тебе обед. - Что? Что ты здесь делаешь? - Арнав озирался по сторонам, ища защиты и поддержки. Офис был его убежищем, и появление здесь Кхуши было все равно, что удар в спину. - Ты сегодня утром не успел позавтракать. Я подумала, что, возможно, сходить куда-то пообедать у тебя тоже не будет времени, так что принесла обед из дома. Бабушка и сестра были очень рады заметить такую заботу о вас. Спасибо, я думаю, дальше я сама, - она кивнула секретарю, и тот с облегчение удалился. Улыбка сразу же исчезла с лица Кхуши. Она с шумом поставила перед мужем несколько плотно закрытых термосов. Арнав с подозрением посмотрел на них, потом на жену, потом снова на них. Открыл один, осторожно понюхал. Пахло хорошо, и желудок предательски заурчал от голода. - Что ты сюда положила? - О чем вы? Арнав отодвинул от себя открытый термос и скрестил руку на груди. - Что там, признавайся? Всю солонку соли высыпала? Положила годовой запас перца кари? – Арнав прищурил глаза, понимая, с кем имеет дело и как далеко они оба готовы зайти. – Слабительное? - У вас паранойя на нервной почве? Арнав скептически посмотрел на нее. Кхуши закатила глаза. Она перегнулась через стол, и Арнав чуть отклонился, подумав, что она тянется к нему. Но Кхуши только взяла лепешку, зачерпнула ею немножко из открытого термоса, и, быстро прожевав, проглотила. - Видите? Все в порядке. Чтобы я сказала вашим родным, если бы после моего обеда вас пришлось бы выносить вперед ногами? Арнав помедлил, но живот снова заурчал, а Кхуши не выглядела так, будто сейчас свалится от неизвестного яда. Он нерешительно отщипнул кусочек лепешки и аккуратно окунул его в блюдо. Медленно прожевал, прислушиваясь к своим ощущениям. Умирать на месте он вроде не собрался. К тому же, было вкусно. Решившись, он пододвинул к себе термос, лепешки, и принялся за еду. Кхуши с улыбкой смотрела на него, но Арнав решил, что это не сможет перебить его аппетит. Она хмыкнула и направилась к двери. - Приятного аппетита. И принесите, пожалуйста, домой посуду, чтобы Анжали и бабушка видели, что вы действительно съели то, что я приготовила. Арнав кивнул, не отрываясь от еды. - И кстати, - она обернулась, стоя уже на пороге. – Один секретный ингредиент там все же есть. Арнав замер, как был, с лепешкой у рта. - Любовь жены, мой дорогой муж, - и она подмигнула, скрываясь за дверью. Арнав отодвинул от себя еду и откинулся на спинку кресла. Губы против его собственной воли подрагивали, грозя сложиться в улыбку. Четверг В четверг, когда они уже легли, но еще не спали, Арнав тихо сказал жене: - Завтра мы пойдем в гости к твоей семье. - Что? – Кхуши привстала на локте. Если не считать понедельника, когда она заставила его надеть красную рубашку, они не говорили друг с другом, когда были в спальне наедине. После праздника Холи между ними висела напряженность, обещание грозы, какое бывает в душном, распаренном воздухе за часы до первых раскатов грома, и никто из них не хотел знать, что будет, когда эта гроза разразится. Кхуши удивленно посмотрела на мужа, ожидая встретиться с ним взглядом, но Арнав внимательно изучал потолок и продолжил, ни к кому, кажется, не обращаясь. - Ты здорово помогла мне с Анжали и бабушкой. Моя очередь выполнять пункт про налаживание семейных отношений. Он повернулся, оказавшись нос к носу с женой. Кхуши сощурилась, стараясь разглядеть его лицо, но в темноте его выражение было невозможно понять. Кхуши еще немного посмотрела на него и опустилась, пристраивая голову на локте. На ее лицо падал свет из дворика, отбрасывая черные, острые тени. Арнаву показалось, что она похожа на выточенную уверенной рукой древнюю статую, глядящую сквозь века прямо и неумолимо. Он вздохнул и отвернулся в другую сторону. - Я позвонил твоей тете вчера и обо всем договорился. Нас ждут завтра к ужину. Кхуши втянула носом прохладный ночной воздух. - Спасибо, - сказала она, все еще смотря на спину мужа. Спина чуть напряглась. Кхуши впервые пришло в голову, как близко они лежат – чуть подашься вперед и коснешься. Она сглотнула и отвернулась к стене. - Не стоит. Я просто честно выполняю условия контракта. - Как хороший муж? - тихо прошептала Кхуши, уже закрывая глаза. - Идеальный, - был ответ. Кхуши заснула с этим словом в голове, оно все вертелось и вертелось в ее снах. Арнав же еще долго лежал с открытыми глазами, со стены на него, не моргая, смотрел Салман Кхан, и в темноте казалось, что плакат оживает. Арнав поежился от его взгляда и снова повернулся к жене. Пятница В пятницу у Кхуши все валилось из рук. За завтраком она отвечала невпопад, то и дело теряя нить разговора. Все ее мысли были сосредоточены на грядущей встрече с семьей. - Кхуши, ты в порядке? – Анжали остановила ее на выходе из столовой. - Да, конечно – Кхуши вежливо улыбнулась. - Просто ты сегодня почти ничего не ела. И почти ничего не говорила. - Что уже странно, да? – Кхуши рассмеялась. Она тепло сжала руку золовки. – Не волнуйся, все правда в порядке, просто нужно было над кое-чем подумать. - Хорошо, - Анжали улыбнулась, но потом снова посерьезнела. – У вас с Чоте ведь все хорошо, да? - Да, - девушка напряглась, по спине пробежал неприятный холодок. - Почему ты спрашиваешь? - Да так, просто… ты знаешь, Чоте не самый простой человек. Уж об этом-то Кхуши знала. Анжали продолжила: - Ему всегда тяжело давалось выражение своих эмоций, особенно приятных. Он все копит в себе, а потом взрывается. Даже когда мы были детьми, он был очень… закрытым ребенком. Кхуши слушала, затаив дыхание. Слова не были предназначены для ее ушей. Это были личные дела, искренность, которая не выходит за пределы дома. Кхуши знала, что не была частью этой семьи, не по-настоящему, и не имела права слышать то, что ей говорила Анжали. Она бы хотела, правда хотела остановить ее, придумать оправдание и поспешно ретироваться. В конце концов, разве было бы ей приятно, если бы Арнав узнал о ней что-то личное, что-то, что она бы открыла только мужу? Нормальному, настоящему мужу. Но истина была в том, что люди не всегда поступают правильно. И, хотя Кхуши знала, как следует быть, она не могла заставить себя перебить золовку. - Арнав не был… ласковым ребенком. Не из тех, что все время тянутся обниматься. Скорее, из тех, что убегают в другую комнату, когда кто-то из родных хочет поцеловать их в щеку или погладить по голове. Даже со мной ему иногда трудно бывает пересилить свою натуру. Поэтому мне так удивительно приятно видеть, что ты смогла изменить эту его черту. С тобой он стал вести себя мягче, мы все видим, что он не стесняется проявлять заботу и нежность каждый день, каждый час, когда вы вместе. А ведь еще недавно он весь сжимался, стоило мне или бабушке обнять его, назвать дорогим братом или любимым внуком. Ох, Кхуши, как я рада, что он тебя встретил! – Анжали порывисто обняла девушку. – Я так боялась, что Арнав с годами совсем зачерствеет, но ты смогла растопить его сердце. Кхуши на секунду окаменела, но потом обняла золовку в ответ. Она гнала прочь мысли о милом маленьком Арнаве в детстве, не позволяла себе думать о нем как о добром брате и заботливом внуке. Вместо этого, она сконцентрировалась только на одном – Арнав не любит, когда с ним ласковы. Она вспомнила все те разы, когда его губы сами собой кривились от слов «мой дорогой муж», как он закатывал глаза, стоило ей обратиться к нему с показной нежностью. Все эти дни она была с ним милой женой только на людях, думая, что контрастная резкость наедине его уколет. Но, возможно, она была неправа. Что ж, мистер Арнав Сингх Райзада, - подумала Кхуши. - Похоже, вы не переносите сахар не только в еде, но и в отношениях. Посмотрим, как вы справитесь с действительной сладкой семейной жизнью. *** До дома семьи Гупта добирались молча. Арнав погрузился в мысли о работе, радуясь, что жена не распевает песенки, не говорит, и вообще позволяет представить, что ее тут нет, совсем нет. Кхуши теребила край дупаты, размышляя о предстоящей встрече. Она старалась не накручивать себя раньше времени и не думать о том, чего еще не случилось, но старалась так прилежно, что теперь не могла не думать о том, что должна не думать о семье. Кхуши поняла, что нервничает из-за того, что нервничает, и тихонько рассмеялась. Арнав с сомнением покосился в ее сторону, но промолчал. - Приехали, - нарушил он молчание, когда машина, наконец, остановилась. Он подождал пару секунд, и, чувствуя себя очень неловко, все же спросил. – Готова? Кхуши посмотрела на него с удивлением. - Да, - она кивнула. Потянулась, чтобы отстегнуть ремень безопасности, но кнопка на замке никак не нажималась. Тогда она наклонилась и тут же столкнулась лбом с Арнавом, который тоже подался вперед, чтобы ей помочь. – Ой! – она потерла ушибленный лоб. Арнав зашипел, собираясь что-то сказать, но, увидев лицо жены, рассмеялся. - Пойдем. Хотя нет, сиди здесь. Кхуши непонимающе на него посмотрела, но осталась на месте. Арнав вышел на улицу, обогнул машину и открыл ей дверь. - Давай руку, дорогая, - он выразительно посмотрел на крыльцо, на котором уже ждали Гарима с Мадхумати. Кхуши поймала его взгляд и понимающе склонила голову. Протянула руку и крепко сжала ладонь мужа, выходя из машины. Идеальные супруги, верно? Что может быть сложного? Кхуши робко вошла в дом тети, с надеждой посмотрела на родных. Те подчеркнуто вежливо приветствовали гостей, приглашая к столу. - А… - Кхуши оглядела комнату. – А где папа? - Он отдыхает, - Гарима посмотрела на дверь в его комнату. – Сегодня он устал. - Ясно, - Кхуши кивнула, совсем поникнув. Арнав под столом ободряюще сжал ее руку, и девушка замерла от удивления, услышав слова, которые он сказал после. - Спасибо, что согласились принять нас. Я хотел бы объясниться. Мадхумати уронила ложку, которой накладывала еду и села, как была, с открытым ртом. - Объясниться? – Гарима изумленно посмотрела на зятя. - Да. На самом деле, мне следовало это сделать намного раньше, и за это я приношу свои извинения. В комнате наступила такая тишина, что было слышно, как поскрипывает ставень в другой комнате. - Арнав-джи, - Кхуши не верила своим ушам. Она повернулась к мужу, но тот смотрел на Гариму и только крепче сжал ее ладонь, продолжая. - Я так же приношу свои извинения за те ужасные неудобства, которые принесла вам наша поспешная свадьба. Я хочу сказать прямо, чтобы не было недопонимания, - он сделал паузу, и Кхуши казалось, в звенящей тишине все слышат, как бешено стучит ее сердце. – Скорая свадьба была исключительно моей идеей. Это моя вина. Бум. Гроза, которая все обещала разразиться последние пару дней, в предвестье которой воздух между ними искрил электричеством, громыхнула первым всполохом. Кхуши забыла, где находится, кто она, кто он, и только смотрела, смотрела на мужчину, уверенно и мягко сжимающего ее руку под столом. - Кхуши не хотела соглашаться со мной. Она хотела соблюсти все традиции и ритуалы. Вы блестяще воспитали свою дочь, - Гарима проглотила ком в горле и переглянулась с Мадхумати. Не этого они ждали сегодня. – Но я был ужасно упрям. Вы знаете, у меня не самый лучший характер, - Арнав хмыкнул. – Я, бывает, вобью себе что-то в голову, и все, меня уже не остановишь. И, в конце концов, Кхуши поддалась на мои уговоры. Но это не ее вина. Просто я слишком уж хорошо умею убеждать. Особенно если дать мне правильную мотивацию. Он повернулся к Кхуши и посмотрел на нее со всей любовью, какую только когда-либо хранил в своем сердце и в своей памяти. Он смотрел на нее, и вкладывал в свой взгляд все взгляды влюбленных, какие видел, все стихи, что когда-либо читал, все истории, что слышал. Он бережно собрал в себе все, что только было подходящего, строки сонетов, слова песен, кадры из фильмов, все то, что он впитал со страниц, из музыки или из фильмов. Он выстроил перед собой все эти чужие чувства, и позволил им стать его частью. Только на эту минуту он не был Арнавом, он был Ромео, и Тристаном, и мистером Дарси, он был поэтом, чья возлюбленная ответила взаимностью, композитором, ухватившим ноты дорогого смеха, художником, наконец поймавшем улыбку любимой. Он смотрел на нее, и в этом взгляде просто и ясно звучало одно чувство, как одна нота звучит ясно в тишине. Любовь. - У меня была самая сильная мотивация, - он пожал плечами и улыбнулся. – Я влюбился. Никогда не думал, что со мной это случится. Был уверен, что любовь обойдет меня стороной, а, если нет, я найду способ сбежать от нее. Но, как видите, и Арнав Сингх Райзада бывает неправ. Поэтому я прошу вас, - он повернулся к Гариме и Мадхумати, у которых глаза уже были на мокром месте. – Не злитесь на Кхуши. Злитесь на меня, если хотите. Моя вина в том, что я не мог ждать, что, впервые испытав такое сильное чувство, полностью уступил ему и не смог вовремя вспомнить о приличиях. Я всегда гордился своей холодной головой, был уверен, что непобедим, но Кхуши сразила меня, даже не пытаясь одержать верх, и вола в мою жизнь, чтобы навсегда ею править. Арнав снова повернулся к жене, давая возможность ее тети и маме промокнуть слезы, и произнес, тихо и просто: - Я никогда раньше не верил в это, но теперь я знаю: пары создаются на небесах. Простите нас, простите меня, пожалуйста. Арнав не понял, что произошло дальше – вот он еще сжимает руку жены, а вот уже его самого сжимает в объятиях Мадхумати, а Гарима ласково гладит по волосам. - Ну что вы, что вы, - приговаривали они. - Дети когда-нибудь вырастают и вырываются из родительского гнезда. Родителям нужно просто с этим смириться, - Гарима обняла Кхуши, и вот уже обе они заплакали. Когда Кхуши подняла голову от плеча матери, то увидела Арнава, беспомощно стоящего в директивных объятиях тети. Кхуши одними губами сказала ему: - Спасибо. Арнав подмигнул и сосредоточился на том, чтобы могучие руки, стискивающие его ребра, не перекрыли ему доступ к кислороду. *** Много позже, когда, сытые и усталые, они ехали домой, Кхуши повернулась к Арнаву. - Анжали решила, что нам нужно поехать в медовый месяц. - Да, она мне тоже сказала. На Бали, верно? - Арнав бросил на Кхуши короткий взгляд. – Я сказал пока, что подумаю, а завтра объясню, что мы не сможем поехать. Отказал бы сразу, но решил, что вежливей будет притвориться, что всерьез рассматривал возможность поехать. Он постучал пальцами по рулю. - Ты же не хотела ехать, верно? Потому что… - Бросьте, - Кхуши успокоила его. – Медовый месяц без настоящего брака – это нелепо. Но… на самом деле, я подумала, что будет лучше, если мы не откажемся от билетов, а отдадим их Анжали. - В смысле? - Если мы не поедем, это же еще не значит, что никто не должен ехать. Пусть она отдохнет на Бали. Знаете, пляжи, массаж, теплый ветер с моря, - Кхуши обняла себя руками и мечтательно закрыла глаза. – Думаю, ей понравится. Да и их отношениям со Шьямом это пойдет на пользу. Кхуши деликатно замолчала. Тему Шьяма они обходили стороной, и она осторожно посмотрела на Арнава. Тот вел машину, полностью, казалось, поглощенный дорогой. Наконец, он кивнул. - Хорошая идея. Удивительно, что мне не пришло в голову, - он покосился на нее и хмыкнул. – То есть, пока не пришло. Я бы додумался сам, просто чуть позже. Кхуши закатила глаза и тихо рассмеялась. Потом посмотрела на мужа, закусила губу и все же сказала: - Спасибо вам за сегодня. Правда. - Не за что. Они еще немного помолчали. Кхуши вглядывалась в его лицо, высматривая там что-то, что упускала раньше. - То, что вы сказали… - Я понял, что проще будет взять вину на себя. - Да, за это, уж простите, я вас благодарить не буду, так как, по сути, вы и вправду один виноваты. Арнав закатил глаза, но комментировать не стал. Кхуши продолжила, снова принимая серьезный вид. - Но я хотела спросить вас о том, что вы сказали потом. Про мотивацию, - она нерешительно смолкла. - Ну, это был внезапный порыв вдохновения, если честно. – признался Арнав, с улыбкой глядя на дорогу. Сердце Кхуши забилось чаще… - Я вспомнил, что ты говорила мне, когда тетя не хотела соглашаться на брак Акаша и Паяль. И рухнуло вниз. - Что? – она непонимающе покачала головой. – О чем вы? - Помнишь, когда тетя совсем ее не переносила, ты посоветовала мне сказать о том, что пары соединяются на небесах и еще кучу другой романтической чуши в таком же духе? Ну, вот я и решил, что ты же не из воздуха эти идеи взяла, - Арнав пожал плечами. – Я подумал - наверно, тебе так говорили твои тетя с мамой. Знаешь, вся эта дребедень, которой накручивают маленьких детей, про любовь и прекрасных принцев. Гордец, признавший свое поражение, невинная девушка, поддавшаяся зову сердца, немного раскаянья и любовных безумств – разве это не та сказка, которую все так хотят услышать? - Арнав хмыкнул, довольный собой. Кхуши слушала его и не верила своим ушам. Всего на один момент, всего на один вечер она позволила себе подумать, что Арнав Сингх Райзада – обычный человек. На секунду она разрешила себе поверить ему – не внезапной огромной любви, конечно, нет, этому она не поверила. И все же, когда он извинялся, что-то в ней отозвалось его словам, искренности тона, страсти в голосе. Она подумала, что, возможно, было в нем что-то, чего она не замечала раньше, какая-то другая сторона, которая не оправдает того, что он сделал, но позволит понять его лучше, отзовется в ней, тоже ведь далеко не идеальной, и зазвучит знакомой нотой. Но зря. Кхуши сложила руки на груди и прислонилась к боковому стеклу щекой, позволяя монотонному виду за окном вытеснить прочь все ее мысли. Уже начиная дремать, она подумала, что Анжали была не права. Сердце ее брата не просто зачерствело. Оно уже превратилось в камень.