Семь цветов смерти

«Нам нечего бояться, кроме страха» (с) Франклин Рузвельт

Я в подробностях запомнила день своей смерти. Тогда я спокойно сидела, обхватив колени руками, и думала только о приятных вещах. Любовалась предрассветным туманом, проводила рукой по влажным от росы цветкам, дышала летним свежим воздухом. Как же было прекрасно утро на чарующей полянке близ бескрайнего моря. Я очень любила проводить время в этом прекрасном месте. Мама часто предупреждала меня о том, чтоб я не играла рядом с обрывом, но здесь я чувствовала себя по-настоящему живой. Когда тихие волны бились о берег где-то внизу, а солнце восходило, играя лучами в только что выпавшей росе. Изумрудный мягкий ковёр травы приглашал в свои объятья. Хотелось лечь и беззаботно глядеть в небо, на зефирные облака. Вокруг, содрогаясь от теплого ветра, колыхались золотистые одуванчики, прижимались к земле скромные ромашки… В этом отдаленном месте только ближний лес, качая деревья, создавал невесомый гул. Безмятежность и легкость овладевали разумом, дурманили моё сознание, отправляя его в мир грёз и мечтаний. Я запомнила, как бабочка-лимонница грациозно и легко опустилась на нежно-голубой цветок рядом со мной. Не шелохнувшись, я изредка наблюдала за новой «собеседницей» и потихоньку продолжала плести венок из ярких полевых цветов. Ласковые лучи солнца беспорядочно кутались в колышущейся траве. Легкие порывы ветра приносили с собой долгожданную летнюю прохладу и ласковые запахи благоухающих цветков. Робко взмахнув крыльями, бабочка очутилась у меня на коленке. Не беспокоя «новую подругу», я осторожно потянулась за одуванчиком. Но неожиданно, как гром среди ясного неба, послышался отчетливый хруст и прерывистое рычание, которое мне показалось до жути знакомым. Впереди показалась громадная собака. С детства я безумно боялась собак, а сейчас, находившись в безлюдном месте один на один с ней, мой страх нарастал с огромной скоростью. Я осторожно поднялась на ноги, но они мгновенно стали ватными, держаться в таком положении оказалось огромным усилием. Липкий, всепоглощающий ужас охватывал моё сознание. Я почувствовала слабость и тошноту, в горле пересохло, глотать стало тяжелее. Кровь словно замерзла в жилах. Пот лил с меня ручьями. В животе было непонятное ощущение тяжести. Мысли беспорядочно путались, и я была не способна ни о чём думать. Сердце бешено колотилось в груди, всё тело напрягалось. Дыхание сбивалось и сильно кололо внутри. Туман перед глазами становился плотнее. Я замерла на месте, глядя в желтые глаза собаки. Тут я поняла, что я знаю это животное, с которым у меня случилась та встреча. В недалёком детстве, когда мне было лет шесть, мы с родителями поехали в деревню к бабушке. Её покосившийся домик напоминал старинные добрые сказки. Небольшой, уютный, с чудесным садом. Воздух вокруг был пропитан теплотой и заботой. У бабушки всегда было свежее молоко и горячие пирожки. А по вечерам, укутавшись в одеяло, я любила слушать интересные рассказы из бабушкиной молодости. В один из прекрасных дней, когда я играла с соседскими ребятишками, мама позвала меня в лес за грибами. Как же я любила искать под сухими листьями и у корней деревьев таившиеся грибы. Воздух в лесу был всегда свежий и чистый, вокруг слышалось веселое щебетание птиц. Медленно пробираясь сквозь ветки кустарника, можно было заметить красневшую лесную вишню или отцветавшую землянику. Даже хруст сломанной веточки не нарушал гармонию природы. Но даже в идеальные дни случаются непредвиденные ситуации. Нашу прогулку, поддерживаемую веселым смехом и радостным щебетанием птиц, я думала, разрушить не смогут, но я очень глубоко ошибалась. Когда я отбежала от мамы, чтобы сорвать ягоду с кустарника дикой вишни, перед моими глазами промелькнуло странное существо. Я побыстрей вернулась назад, рядом с мамой я чувствовала защиту и спокойствие. Схватившись за её руку, я немного успокоилась. Но это было только начало. Я видела, как мама тоже что-то заметила в кустах напротив, она покрепче обхватила меня, и приказала не отходить ни на шаг. Я покладисто согласилась. Рядом раздался громкий треск веток, и послышалось нарастающее рычание. Огромные желтые глаза сверкнули между веток кустарника. Мы с мамой остановились и затихли. На нас выбежала крупная собака, она выглядела дикой: грязь прилепилась к ней, создавая своеобразный панцирь, шерсть висела комками, в которые был впутан репей и мелкие ветки, глаза выделялись на фоне этого безобразного существа, и в них читалась боль и злость, которые собака поддерживала ужасающим рыком. Её клыки обнажались с каждым вдохом. Видимо, животное учуяло запах живых существ, и выбежало навстречу. Она была голодна. Голодных не страшит даже сила противника, они готовы напасть в любую минуту и готовы умереть, но не отступить от цели, нет. Собака с жадностью охватывала нас взглядом, её глаза засветились ещё сильней, этот блеск был до боли жуткий. Мама пихнула меня к себе за спину и начала медленно пятиться назад. Деревья зашумели, поднялся сильный ветер. Солнце давно ушло за тучи, оставляя мир во власти тьмы и страха. Я невольно заплакала. Собака была почти с меня размером, поэтому она чаще всего смотрела в мою сторону. Когда ветер с ещё большим усилием качнул деревья, «грязный комок шерсти» кинулся на меня, но мама успела меня оттолкнуть, и я бессильно упала на траву. Теперь я была не защищена, но страшней было за мамину жизнь, а не за свою. Собака оглушительно залаяла, и, схватив маму за ногу, прокусила до кости. Из раны хлынула кровь. Мама упала на землю, придерживая рукой рану, а другой рукой хватала собаку за шерсть, чтобы она не набросилась на меня, отчего та безумно дергалась и извивалась. Животное накинулось на неё второй раз, чувствуя, что она не сможет встать, и попыталась дотянуться зубами до горла. Самый верный способ убить, просто схватить противника за горло, чему и следуют одичавшие животные или лесные хищники. Мама, отпустив рану, вцепилась обеими руками в шею собаки, стараясь придушить, а та в свою очередь стала кусать руку, пробуя вырваться на свободу. Мама закричала от боли, я видела её мучения, но не знала как помочь. Мне было очень страшно, руки дрожали. В заднем кармане я нащупала нож для грибов, он был не острый, но попробовать стоило. И теперь я, девочка шести лет с ножом в руке, медленно и бесшумно подползала к собаке, захлебываясь слезами. Неожиданно её ярко-желтые обезумевшие глаза уставились в мою сторону. Она отцепилась от мамы и прыгнула на меня. Ватными руками я ударила собаку ножом сначала в живот, отчего та взвыла и отпрянула, но, быстро придя в себя, она лишь сильней зарычала. Я продолжала громко плакать и махать в воздухе орудием для убийства. Мама пнула собаку ногой и, выхватив из моих рук нож, воткнула его в животное. Собака пронзительно завыла, корчась в грязи с ножом в животе. Мама тут же подползла ко мне, и, заплакав, прижала меня к груди. Она поднялась на ноги и взяла меня за руку. Мама очень сильно хромала, но старалась не кричать, чтоб я не переживала. Мы выбрались из злосчастного леса, но даже тут были слышны дикие вопли собаки. Я помогла маме дойти до деревни, поддерживая её за руку. Как только мы появились в деревне, хлынул дождь. Бабушка тут же вызвала врачей, и они спустя незначительное количество времени доставили маму в больницу. Папа днем и ночью сидел с ней в палате, держа за руку. Я очень часто ездила к ней, а иногда вместе с бабушкой проводила там целые сутки. Мама постепенно приходила в себя, она даже могла ходить, но только опираясь на костыль. Я была безумно рада, что все обошлось. Но мне надолго запомнился этот случай, после чего он твердо закрепил за собой боязнь собак. И вот вновь эти безрассудные глаза прожигают меня насквозь. Страх стал моим попутчиком, от которого я долгое время пыталась отойти, но попытки были тщетны. Я осторожно поднялась и застыла неподвижно, бесспорно воспринимая то, что мне уже не убежать. Рычание собаки стало ещё более свирепым, чем тогда. Она окончательно обезумела, живя впроголодь все эти года. А собаки ведь помнят всё. Я заметила, что узнав меня, она осторожно оступилась, но, поняв, что я её опасаюсь, гордо закинула голову и, зарычав, раскрыла пасть. Из-за горизонта показались зловещие тучи, которые решительно наступали. Казалось, с каждой секундой они были всё ближе и ближе, грозясь обрушиться ливнем, громом и грозой. Так и собака, подступая ко мне всё ближе и ближе, она в любое мгновение могла наброситься. Я застыла на месте, страшась пошевельнуться. На границе жизни и смерти я стояла одна. Помощи не было, да и быть не могло. Теперь мне остается держать равновесие, чтобы не упасть в пропасть леденящей Смерти. На лбу появилась испарина, в глазах помутнело, руки судорожно затряслись, а в горле образовался давящий ком. Совсем обезумев от страха, я побежала в сторону от собаки. Не огладываясь, я всё равно отчётливо слышала, что она не отстаёт. Я бежала изо всех сил, совсем не чувствуя ног. Мне не хватало воздуха, я пыталась вдохнуть, но легкие в этот момент были будто закованы в стальные обручи. Захлебываясь слезами, я бессмысленно открывала рот, пытаясь вдохнуть хоть немного кислорода. Наверное, я была похожа на рыбу, выброшенную на берег во время шторма. У меня также не было шанса на спасение. Но судьба подстроила мне ещё одну ловушку. Я споткнулась об торчащий корень и упала на землю. Собака поняла, что теперь я беспомощна, накинулась сверху, отрывая от подола моего желтого платья куски материи. Едва перевернувшись и пнув собаку, я промахнулась и почувствовала сильную боль в ноге. Заметив, что собака вцепилась в голень и не отпускает, я закричала что есть силы, пытаясь сбросить животное, но только услышала с каким треском она отрывает кусок плоти. Я попыталась подняться, но, бессильно свалившись обратно, осознала, что это конец. Животное накинулось на остальные части тела, хватая и разрывая всё, что попадется. Каждая секунда казалась мне Адом. Слёзы катились по щекам. Безудержно кричав от боли, я чувствовала, как по мне течёт кровь. Каждый укус собаки подобно тысяче ударов раскаленного прута. Запах грязи, крови и слюней смешался в один тошнотворный «аромат». Я почти потеряла сознание от боли, крика и осознания того, что моя смерть так близка. Я сходила с ума, это было безумием. Уже почти ничего не разбирая, я услышала громкий выстрел и почувствовала, как бездыханное тело упало на меня. Кровь пропитала землю, траву и безумное сознание. Я успела заметить, что меня оторвали от предназначенной «могилы» и понесли. Сначала страх не отступал, а только держась рядом охватывал разум. Но от одной мысли, что рядом человек, мне стало гораздо спокойнее, и я закрыла глаза. Очнулась я только в больнице. Тело было замотано в бинты, не чувствовались ноги и руки. Было легче дышать с аппаратом, прикреплённым к носу и рту. В помещении было неимоверно жарко. Я испугалась, ведь рядом со мной не было никого. В горле по-прежнему было сухо, очень хотелось пить. Послышался шум, после чего по голове словно ударили, и я стала терять сознание. Навсегда. Отчаянно пытаясь ухватиться за ниточку жизни, я пробовала кричать, но удавалось издать только слабый хрип. Я напряглась, и из глаз потекли слёзы. Больше всего хотелось жить, но угнетающая тишина давила на меня. Аппарат стал сильнее пищать, подтверждая мою скорую смерть. Я громко закричала. В мыслях. Сдаваться — это только показать слабость, но все методы перепробованы. Меня столкнули с линии равновесия, удерживающей меня последние дни. Теперь впереди меня ждала давящая бездна. Аппарат ровно запищал, на экране высветились цифры, извещающие о том, что теперь я мертва. *** Я неуверенно взглянула на Смерть, та в свою очередь улыбалась. — Мне удалось встретить ту девушку. Её смерть – ошибка судьбы, только и всего. — Она не должна была умереть. — От этого никто не защищён, моя дорогая. Каждый сам выбирает свой путь. А теперь посмотри на вещь этой девушки. Я осторожно подняла ткань и увидела перед собой кусок желтого платья, на котором брызгами отпечаталась кровь. Неимоверно быстро заканчивались истории Смерти, а это сулило то, что мне предстоит скоро выбирать и мою судьбу. Я была в сомнениях.