Семь цветов смерти

«Смерть — это величайшая из всех существующих иллюзий» (с) Ошо Бхагван

Пока я жила, меня мучал один вопрос, который уже известен всем. Многие философы, наверное, уже вносили свои суждения о нем. Вопрос такой: «Почему долгая и нормальная жизнь даётся людям, которые уже давно познали себя и выбрали свой путь, причём не из лучших. Эти люди относятся к убийцам, маньякам, ворам... А маленьким детям или молодым людям нет права на жизнь». Может, чем больше смертей, тем мир лучше? Это единственное мое соображение, которое держится подле меня уже многие годы. А теперь, спросите вы, почему такая маленькая девочка рассуждает о проблемах жизни? Я могу ответить на данный вопрос только с презрением. Не очень хочется тревожить воспоминания, которые я так тщательно пытаюсь закрыть беспроглядным покрывалом мучений, которые, кстати, и сделали из меня то, чем я сейчас являюсь. Стараясь подавлять свои терзания, я заметно терялась в реальности. Эти приступы сначала были пару раз в неделю, после чего стали расти неимоверно быстро. Примерно через месяц я обрела плохой сон, редкие вспышки галлюцинаций и дезориентацию, стало тяжело дышать, а ходить я почти не могла. Однако, мне стало лучше спустя пару месяцев. Мама пригласила к нам сначала сельского доктора, который, поглядев на моё состояние, принял решение позвать городского врача. Он оказался любезен ко мне, но мне трудно было его понять. Он тогда задал мне несколько вопросов, после чего долго беседовал с мамой и бабушкой в другой комнате. Когда я осталась одна, у меня было достаточно времени, чтобы сообразить, что же имел в виду человек, спрашивая что-то отдаленное про друзей и родственников. Остальное я помню только шумом, потому что было слишком много слов. Погрузившись в хаотичные мысли, я уснула. Проснувшись, старушка уже сидела рядом с моей кроватью и вязала. Мне оставалось только слабо улыбнуться ей и вновь размышлять. Я не успела достаточно глубоко предаться раздумьям, как она меня опередила, спросив: — Анна, ты помнишь, что вчера приходил доктор? — Я кивнула, заинтересованно посмотрев на бабушку. — Доктор сказал, что тебе стоит принимать лекарства. Тебя это не радует, я уж знаю, но выбора у нас нет больше. Пусть меня это разочаровало, но в то время я не придавала значения почти ничему. Маму это огорчало, бабушку тоже. Но так легче жить, избавившись от чего-то ненужного, оставив для себя только невесомые мысли. В один из обычных серых будней, которые я таковыми считала, мне стали мерещиться тени, надвигавшиеся на меня, и поглощающие всё на своём пути. Эти тени сначала были размером со стул, после чего принялись разрастаться, пока не заняли полкомнаты. С каждым моим вдохом их становилось значительно больше. Я пыталась не дышать, но на долгое время воздуха не хватало, да и то, что у меня были проблемы с дыханием, я говорила ранее. На самом деле, привыкнув к вспышкам галлюцинаций, меня уже почти ничего не страшило, но некоторые из теней, и правда, начинали вызывать приступы паники. Задержав дыхание, я попыталась подняться на локти, чтоб присмотреться к ним: может опасности не было, и выдохнула, когда одна из теней приблизилась ко мне. Теперь я была способна рассмотреть её всецело. Она состояла из дымки, создававшей очертания лохмотьев. Несколько напоминавшую мне Смерть, которую доводилось видеть на картинках в книгах. Я бы долго разглядывала приблизившуюся ко мне тень, но бабушка, как-то взволновавшись, распахнула дверь, и тени мгновенно исчезли. — Дорогая моя, тебе пора выпить таблетки, — сообщила она и подвинула ко мне стакан с водой. Раскрыв коробочку, где обычно лежали таблетки, она испуганно взглянула на меня, а потом позвала маму. Мама незамедлительно подоспела ко мне в комнату, после чего они с бабушкой что-то долго обсуждали, размахивая руками и восклицая, а бабушка схватилась за сердце. — Как же я отпущу тебя в такую даль? — прошептала старушка. — У нас нет выхода, мама. Вскоре, после продолжительного разговора, мама дала наставления бабушке, чтоб она не выпускала меня из виду, иначе не миновать беды, а сама накинула плащ и вышла за дверь. Я оставалась неподвижна в течение нескольких минут, размышляя о том, куда же так скоро отправилась мама. — Анна, дорогая, лежи спокойно, а лучше вздремни, — посоветовала бабушка, поглаживая меня по волосам. — Бабушка, а что случилось? Почему мама ушла от нас? Куда она ушла, бабушка, милая? — Не задавай много вопросов, пожалуйста, — ласково улыбнулась она. — Никуда не вставай, я только возьму вязание и тут же вернусь. И правда, она вернулась очень скоро, и, сев в небольшое кресло подле кровати, продолжила довязывать носок. Я заметила, что сзади бабушки стоял мальчик примерно моего возраста. Он держал в руках мячик и улыбался. Я знала, что не стоит тревожить бабушку, потому что она и так очень часто расстраивалась и плакала. Мальчик стал подкидывать мячик и ловить его. Мне так захотелось поиграть с ним, ведь я так давно не видела своих ровесников, да и вообще жизнь обходила меня стороной. Спать не хотелось, я спокойно лежала на кровати, вскоре бабушка задремала, как и положено старушкам. И этот мальчик позвал меня. Он предложил немного поиграть с ним, а ведь мне так хотелось наконец встать с кровати и побегать, как многие дети. Я ослушалась приказа бабушки и поднялась с кровати. Сделав шаг, я ощутила неимоверную легкость, словно я не шла, а плыла. Мои ноги больше не ступали на землю, а несли меня в бездну счастья и веселья. Первый раз мне стало так легко дышать, мои легкие наконец-то почувствовали свободу, и я тоже. Ночная рубашка, которая была на мне, приобрела необыкновенную воздушность, а рыжие волосы трепетно развевал ветер. Это был сказочный сон, о котором я так давно мечтала. Пока я плыла по воздуху за мальчишкой, который бежал впереди меня с мячиком, я не заметила, как очутилась на озере. Мне было ничуть не холодно, хотя на улице стояла ранняя весна. Снег уже относительно подтаял, но у берега он еще был твердым. Мальчик позвал меня к себе (он уже стоял на середине водоёма). Пока я ходила в школу, нам рассказывали, что на озере играть опасно, что можно провалиться под лед, но сейчас я была настолько поглощена всем происходящем, что не осознавала фактически ничего. Страх быстро улетучился, уступая место радости. Мои мысли теперь занимал только мой друг, за которым мне хотелось идти даже на край Света. — Анна, не пугайся, иди ко мне, — весело крикнул мальчик, и распахнул руки для объятий. На моем лице появилась улыбка. Я с радостью побежала к нему, но внезапно под ногами раздался хруст. Радость превратилась в пепел. Кровь в жилах остыла, мне стало настолько страшно, что никакие жуткие галлюцинации не могли сравниться с этим. Мое тело обдало холодным потоком, я не могла понять, что же происходит и почему именно со мной. Оживленный голос мальчика все еще раздавался: «Молодец, Анна, ты почти у цели. Еще немножко, давай!». Я начала хватать воздух ртом, и изо всех сил бить руками и ногами по воде. Я поняла, что это была вода. Но вскоре мои ноги перестали шевелиться, как и руки. Теперь страх сменился ужасом. Он звал меня, но я не уже не хотела идти к нему, я всем сердцем ненавидела этого мальчика. Воздуха решительно не хватало, но сдаться просто так я не могла. Мышцы моего организма отказались помогать, но мозг еще работал, но, боюсь, его хватит ненадолго. Я почувствовала, что погружаюсь под воду, но напоследок попыталась вдохнуть воздуха, но на смену ему пришла вода, которая и оказалась в моем организме. Я чувствовала, как она заполняет легкие, мне даже показалось, что вода заменила кровь, и теперь она течет по моим венам. Но тут я почувствовала облегчение, состояние эйфории поглотило все страхи, занимающие место в моей голове. Я падала в бездну и боялась, что больше не увижу маму, бабушку, но сделать уже ничего было нельзя. Резко меня схватили за руку, честно, я была бы рада, если это была рука Смерти. Новой знакомой, которая давно должна была меня забрать. Представив её холодные костлявые пальцы на моих плечах, я закрыла глаза. Воздух наполнил мои легкие, стало легче дышать, я глотала его с жадностью. Но резкий холод занял место в моей груди. Я постепенно возвращалась к жизни, испытывая жгучий лед внутри. Надо мной склонились бабушка, мама, сельский врач и незнакомый мужчина. — Как ты себя чувствуешь, глупышка? — спросила ласково мама. — Холодно… — еле слышно прошептала я. — Скоро станет тепло, — успокоила она. — Больно, я не чувствую ничего. — Скоро пройдет, дорогая. — Мама, я умерла? Я ощущала Смерть. — Ты жива, моя малышка. Надо мной склонился сельский доктор, который сначала потрогал мой лоб, а потом уверил маму, что обморожение у меня скоро пройдет. Нужно только несколько дней полежать под теплым одеялом. Я молчала, но внутри сильно зажгло и стало невыносимо жарко. Казалось, что всё солнечное тепло сейчас направлено на меня, и от него нигде не скрыться. Я попыталась скинуть одеяло, но заледеневшее тело не поддавалось. Пыталась кричать, у меня ничего не вышло. Я тешила себя мыслью о том, что буду жить, но дело было в том, что пошевелить ногами и руками я так и не могла. Они словно камень, тянули меня на дно. Сердце ускорило свой ритм, оно будто вырывалось из груди. Мне было настолько страшно, больно и нестерпимо жарко, что сознание потихоньку отключалось. Я слабо видела, как мама и бабушка бегали вокруг, силясь что-либо сделать. Хотя, мне кажется, что они уже знали, что я не смогу выжить. В последние минуты я видела перед собой тени, блики и огоньки, они быстро перемещались по комнате. Сердце остановилось через два дня, в городской больнице. Всё это время я пролежала в коме. Смерть от переохлаждения унесла мою жизнь, но, если честно, я была рада. Больше я не буду видеть тени, которые постоянно преследовали меня. Я попала в лучший мир. *** В комнате воцарилась тишина. Я решила её всё же нарушить первой: — И что же вы забрали у нее, мисс? — А ты как считаешь? — уточнила Смерть с жуткой улыбкой — Мне кажется, что если девушка была рыжей, то прядь волос. — Я указала на стол перед собой. Смерть подняла черную тряпочку, и под ней лежала прядь огненных волос, как я и сказала. Теперь передо мной покоились вещи двух людей, оставалось открыть пять вещей. Я с нетерпением взглянула на Смерть, а она тем временем начала рассказывать новую историю.