Две жизни

Стиг постучал в дверь, но глухой звук от прикосновения костяшек его пальцев рассеялся в пустоте огромной комнаты, в которой жила Элина, - никто не открыл. Он прислушался. Отзвуки прерывистых тихих всхлипываний, словно плеск моря среди каменистых берегов. Он был переполнен этой солёной водой. Проникнуть в её укромный мир, вырвать из рыданий - всё, чего ему хотелось сейчас, в эту минуту. Стиг выбежал на улицу, чтобы оценить возможные способы нарушения неприкосновенности частной собственности. В 24 номере, что располагался ровно над номером Элины, проживал полный усатый немец Ганц лет пятидесяти. Он не ожидал гостей в полночь, и появление Стига было для него весьма неожиданным. Более того Ганц был не из тех, кто слушал радио и смотрел телевизор, потому Стиг был для него не более чем наглым юношей, нарушившим его спокойствие. И всё же он открыл дверь своего номера незнакомцу. - Добрый вечер! Простите за вторжение. Мне очень нужна ваша помощь. Ганц хотел было захлопнуть дверь, но он чувствовал, с каким надрывом говорит Стиг на незнакомом ему английском языке, и сдался. - Entschuldigen Sie. Es tut mir leid, aber ich verstehe Sie nicht. (Простите. Мне очень жаль, но я Вас не понимаю). Стиг пытался вспомнить хоть что-то, что могло бы описать ситуацию, но слов не нашлось. Он продемонстрировал спектакль из языка жестов - попытался изобразить девушку, показал на пол и, наконец, схватился за сердце. Неизвестно, поняли они друг друга или нет, но несмотря на то, что Стиг озадачил пожилого немца, второй в итоге стоял возле окна, держа связанные наскоро простыни-верёвки. В лучших традициях кино Стиг повис на скрученных простынях между 4 и 3 этажом. Было не по себе - до земли было далековато, а до окна из номера Элины ещё надо было как-то дотянуться. "Так всю жизнь и буду висеть на волоске, - подумал Стиг, раскачиваясь в воздухе, он наконец нащупал нижний откос и стал двигаться в направлении открытой створки. Простынь начала хрустеть, испытывая трение. Стиг уцепился за приоткрытую створку и, качнувшись, закинул сначала одну ногу на подоконник, затем вторую. Выглядело всё это довольно неловко, но в 12 часов этого уже никто не мог увидеть, и его уже не волновало ни то, что кто-то может вызвать полицию, ни то, что он может сорваться. Всё осталось за этой гранью. Так Стиг оказался в комнате Элины. Он показал Ганцу большой палец из окна. Тот сплюнул, махнул рукой и отправился спать. Элина, очевидно, уже была в душе. Стиг лёг на жёсткий ковролин и уставился в потолок. Его сосредоточенность была прервана визгом Элины, которая поначалу не узнала в лежащему на полу человеке своего коллегу по сцене. Она стояла перед ним в махровом халате. С волос стекали капли воды. От яркого макияжа не осталось и следа. Она молчала, ей не хотелось себя выдать. Стиг уже всё заметил. Полупустая бутылка Шпетлезе говорила сама за себя. Элина упала на колени и разрыдалась, склонив голову на кровать. - Ты так расстроена из-за седьмого места? - Нет, - произнесла она сквозь слёзы едва уловимо. Стиг подошёл и сел рядом. Её плечи дрожали, она не могла перестать плакать. - Я так хочу тебе помочь, но не знаю, как. Элина, не молчи, пожалуйста. - Стиг, я устала. Два года назад, когда я даже не прошла национальный отбор, не было так тяжело. Я не понимаю, что со мной происходит. - Взрослеешь, Элл. Это нормально. - Ты ничего не понимаешь. Чем старше становишься, тем больше приходится ходить вокруг да около, чтобы объяснить простые и порой очевидные вещи. Когда живёшь в придуманном мире, рано или поздно наступает момент, что необходимо выбрать, где ты хочешь остаться. И либо ты живёшь как все люди, обычные, нормальные, скучные, либо заканчиваешь сумасшедшим домом. - Так сделай этот выбор. Несложно. Всё было просто. Всё всегда понятно и просто с первого аккорда. Стиг смотрел на неё с какой-то особой нежностью и улыбался без притворства. - Ты перенервничала. Такое бывает, когда ты впервые выходишь на сцену такого масштаба. Но ты держалась великолепно, и я очень горжусь тобой. - Я тебе нужна только для удовлетворения собственного тщеславия? - Зачем ты так, Элина? - с горечью произнёс Стиг. Она не знала, что ответить, ведь на самом деле ответ её не интересовал, равно как сам и вопрос. - Неужели я - всего лишь твой удачный проект: хорошее вложение денег и времени. - Да, Элина. Всё именно так. - Что ж, мне теперь станет легче. - Не станет, Элина, - сказал Стиг и жадно впился в её губы. Элина пыталась оттолкнуть его беспорядочными движениями рук, но эти движения уже ничего не значили в общем потоке ощущений, уносящих их двоих далеко из этой комнаты, этой страны, этого мира. И когда, наконец, настало время вернуться в реальность, Стиг убрал упавшие пряди волос с лица Элины и снова, словно в первый раз, пристально изучал глубину её тёмных бездонных глаз, испуганно озирающихся по сторонам. - Пусть всё будет так, как должно. И никак иначе. Спокойной ночи, пьянящий Эль, и пусть тебе приснится что-нибудь хорошее, - он улыбнулся и сбежал из комнаты прочь. Элина оставалась сидеть на полу, явственно ощущая привкус Стига на своих губах.