Две жизни

Два с половиной месяца в непрерывном движении к цели, и мечта, казавшаяся Элине несбыточной, наконец, обрела своё воплощение. Она чувствовала огромную ответственность, но больше не боялась - ей удалось найти в себе силы справиться с волнением и оставаться при этом улыбчивой в общении с назойливыми репортёрами. Стиг же был погружен в собственные мысли, он ожидал, что постановка будет в какой-то мере провокационной - последует много неудобных вопросов в его сторону, и придётся отбиваться раз за разом. В конце концов, он пришёл к мысли, что даже если его и разоблачат, через два-три месяца все об этом забудут. Он вспомнил, как накануне отбора в Эстонии к нему подбежала журналистка с весьма незаурядной просьбой: "Можно вашу руку? Не подумайте, я ни на что не покушаюсь. Мне дали задание надеть на вас этот пульсометр и посмотреть, насколько это для вас это выступление волнительно," - пояснила молодая и неопытная журналистка и раскраснелась. - О, вот в чём дело. Конечно! Мне и самому любопытно," - ответил Стиг и улыбнулся, смутив девушку ещё больше. В тот день его сердце билось до 120 раз в минуту. Сегодня, кажется, пульс был еще выше, но Стиг не подавал вида. - Ваш выход! У обоих внутри что-то дрогнуло и оборвалось, адреналин уже ударил в голову - оставалось лишь донести себя до сцены и сделать всё, как запланировали. Элина и Стиг многозначительно обменялись взглядами напоследок. Полуфинал позади, осталось совсем немного. Стиг стоял в центре, ослепляемый сценическим светом. Он знал, что Элина опять подкрадётся сзади и будет какое-то время сверлить взглядом его спину. Каждый их выход на сцену - это разговор, не меньше. Они всегда видят, где, когда и кто промахивается, успевают посмеяться и допеть. Но сегодня особый случай. Стиг должен держаться каменным. В жизни, конечно, ему приходится быть серьёзным, но сегодня он гипертрофически флегматичен. И среди всего этого спокойствия - лишь блеск серо-голубых глаз, говорящий больше, чем то, что он поёт. Низкие ноты даются с трудом, но он не теряет контроль ни над голосом, ни над телом. Появляется Элина. Он чувствует это спиной. Он ощущает буквально каждый её шаг, оборачивается и становится спокойнее. Элина, напротив, взвинчена до предела. Она начинает свою партию. Стиг качает головой: "Молодец, Элина, очень хорошее начало, не зажимай связки" и улыбается словно Мона Лиза. "Не смотри на меня так, Элина! Отведи взгляд немедленно," - пробегает нервный импульс в голове Стига и не находит никакого выхода. Элина продолжает свою визуальную пытку, она смотрит на Стига так, словно хочет обвинить во всех смертных грехах. Несмотря на плотно уложенный консилер, на лбу Стига предательски проступают едва заметные капли пота. Он смотрит на камеру и думает: "Странный оператор, такое чувство, что он снимает не то, как поёт Элина, а её огромный вырез". Эта мысль его забавляет, и он, наконец, расслабляется и внимательно смотрит на Элину. Она нервно сглатывает. Кажется, это не было запланировано. Он поёт о том, что не хотел её будить и тихо утром покинул её. Он смотрит на Элину так пронзительно, что невольно поднимает брови и хмурит лоб. Элина при этом слушает своего коллегу так внимательно, словно для него это последняя попытка в чём-то объясниться перед ней. Наконец, контакт прерывается, они оба смотрят в камеру, свет на половине сцены гаснет, и Стиг растворяется в темноте. Песня подходит к своей развязке - они допевают её, Элина не скрывает своих слёз. Вернувшись в закулисье, они, наконец, могут поздравить друг друга - Элина бросается к Стигу и крепко обнимает. "Делить с тобой сцену - это настоящее, неподдельное счастье!" - прошептал Стиг ей на ухо за доли секунды, боясь пристального внимания папарацци. Он не простил бы себя, если бы не сказал ей этих слов. - Это ведь не конец? - Конечно, нет. У нас впереди много работы. Скорее всего, у нас будет турне. И результаты тут не при чём. Подожди минутку. Зазвонил телефон. Стиг отошёл подальше и взял трубку. - Я поздравляю вас, Стиг. Вы большие молодцы. Наплевать на результаты! Он узнал до боли знакомый голос. - Спасибо, Карина! - Я могу встретить вас в аэропорту. Я думаю, журналистам пока не стоит давать повода для сплетен. - Почему бы и нет? Так или иначе я буду рад тебя видеть. Спасибо за предложение, это несколько неожиданно с твоей стороны. - Это ни к чему тебя не обязывает. Просто я соскучилась. Мне недостаёт твоей дурацкой причёски, твоих песен в душе и даже твоей беспорядочно разбросанной обуви. - Я так и знал. Что ж, но даже если я решу компенсировать всё это с лихвой, это будет совсем не то, что раньше. Ты же понимаешь, о чём я? - Понимаю. Иначе и звонить бы не стала. - Я пойду, я напишу тебе время прилёта позже. Пока! - Пока. Стиг вернулся к Элине. Она сразу разгадала, кто звонил. Только теперь она не могла разобрать, рада она за Стига или нет. Ей совсем не хотелось встреч в аэропорту. И видеть Карину она тоже не жаждала. Она буквально собирала Стига "по кусочкам" два месяца, чтобы вернуть к привычному жизнерадостному состоянию, вопреки его упрямству и нордической гордости. Но, в конце концов, она смирилась с ролью второго плана, не понимая истинного положения вещей или отрицая его из чувства вины перед Рауно. - Прогуляемся по ночной Вене? - раздался тихий вопрос. - Нет, Стиг. Пожалуй, нет. Она прочитала в глазах Стига разочарование. - Что ж, тогда я пойду один. Полезно проветриться, после такого насыщенного дня. До завтра, Элли. И, конечно, он никуда не пошёл. Заперся в номере и устроившись удобно на кровати, закрыл глаза. Идиллию прервал стук. "Я даже не сомневался, что ты придёшь, любопытная девчонка!" - хотел было сказать Стиг, открывая дверь, но обнаружил перед ней Марта, главу Эстонской делегации. - Добрый вечер! Стиг, ты так быстро сбежал. Я зашёл тебе сказать, чтобы по возвращении домой ты ничего не планировал - через неделю концерт в Тарту и Нарве, будьте готовы. Элина не у тебя, кстати? - А с чего, собственно? - Вы ведь повсюду вместе, вот я и подумал. Но да ладно, не имеет значения. Хорошего вечера! Стиг закрыл дверь и поспешил набрать сообщение: "Элл, ты где?". Судя по всему, Элина выключила телефон. Без лишних раздумий Стиг отправился на этаж выше, где жила наша своенравная героиня. Дверь была заперта, но не ключом. Стиг сразу понял, в чём дело. Он спустился вниз и попросил у администратора клочок бумаги и ручку. Администратор был удивлён и протянул белоснежный лист А4, насильно и противоестественно вытащенный из принтера. - Danke schön! - Эта фраза уже успела набить ему оскомину.