9
13 июля 2015 г. в 06:17
Следующее утро наступило слишком быстро. Нордан даже не успел заметить, как заснул, и тут же его растолкал верный Уилфред, будто назло не проспавший в этот раз. Причём будил он с особым усердием, не позволяя своему господину проявлять слабину и упасть обратно — в нежные объятья сна. Холод стылой осени, зависший над комнатой, пробирал до костей, от него не спасал даже давно разведённый камин. Погода сменилась резко, и вот уже от ранней осени не осталось и следа.
В Весенний зал на встречу с принцессой Нордан пришёл не в духе. Недосып отразился и на мрачном виде, и на внутреннем состоянии. Но ему было приятно обнаружить в зале лишь половину от обычного количества любопытных. Видимо, вторая решила, что ничего нового увидеть им не удастся, тем более, что ничего не слышно и почти не видно. А возможно, что тут постаралась советник, тщательно проредив списки гостей.
Но и при виде этих немногочисленных людей проснулась чуть поутихшая за ночь злость на несостоявшихся убийц. Среди присутствующих Нордан отметил и неприятных для себя особ, которых точно следовало бы убрать. Графиня Самбургская, принаряженная, как на бал, а не на утренние посиделки, с высоким начёсом и грудой драгоценных камней, навешанных везде, где только можно было зацепить, сидела в центре большого дивана, окружённая сначала своими чересчур пышными юбками, занимавшими сразу два места по обе стороны, а затем подружками.
— Как только она передвигается в этой конструкции? — удивлённо присвистнул Нордан, но постарался отвернуться в противоположную сторону, чтобы его взгляд ненароком не восприняли неправильно.
Нордан пришёл слишком рано. Ни Ри’Айдан, ни принцессы Ингрид ещё не было. Хотя в том, что советник вообще соизволит явиться, можно было усомнится. Она оставалась работать, даже когда Нордан отправился в свои покои, и, скорее всего, ещё не ложилась. К рассвету им сообщили о том, что в бокале был альфид, это несказанно возмутило принца. Средство, используемое для травли грызунов. Распространённое, легко доступное, и опасное для человека, но не всегда смертельное.
Это было очень грубо. В любом мало-мальски приличном обществе, а тем более в отношении к королевской семье, было принято использовать более изящные яды. Правда это заявление очень рассмешило Ри’Айдан, из-за чего она была заклеймена обеими особами голубых кровей, как «ничего не понимающая». Но яд всё же кое-что сообщал и позволил сделать выводы, что специальными познаниями отравитель не обладал.
Нордан подошёл к ширме и легко провёл рукой по плотной струящейся ткани. Рассматривая её узор, он так увлёкся, что забыл об устремлённых на него внимательных взглядах дам, и это позволило на время отпустить напряжение. Ему вспомнился стих, прочитанный на самом деле совсем недавно, но по ощущениям вечность назад. Как раз перед отъездом, в казарме, он заметил забытую кем-то из подчинённых книгу и в надежде скоротать время в ожидании экипажа пролистал пару страниц, а потом и вовсе втянулся и не заметил, как пролетело время.
«Прикрытый тонким слоем ткани,
Я мог бы наблюдать людей,
Весь смысл безмолвия теряя,
Я вижу красоту теней.
Я отстранённо отмечаю
Детали, тайны бытия…»
По памяти зачитал Нордан негромким голосом, но его услышали и перебили:
«Как раньше вас не замечали
Мои святые Небеса».
— Иларис Брок, неплохой вкус, — красивым грудным голосом сказала принцесса, незаметно подошедшая к ширме.
Принц смог разглядеть лишь едва различимый силуэт.
— Доброе утро, ваше высочество, — поздоровался Нордан, заняв своё место.
— И вам того же. — Зевнула принцесса. — Была б моя воля, осталась бы в кровати, — произнесла она тихо, но Нордан услышал.
— Я вас прекрасно понимаю, — усмехнулся он. — Пасмурное утро не настраивает на беседы, а лишь вгоняет в тоску.
— Верно подмечено, — согласилась девушка. — Не понимаю, чем руководствовался отец, выбирая время. — Но тут же она вспомнила о своей промашке: — Прошу прощения, принц. Конечно, вы моё имя уже знаете, во всяком случае, я на это надеюсь, но правила требуют. Принцесса Ингрид, к вашим услугам.
— Принц Нордан, но и вам моё имя так же известно.
Нордан заинтересованно смотрел на то место, где, по идее, находилась принцесса.
— Ваше высочество, посмею упрекнуть вас в отсутствии должного проявления радости при знакомстве с потенциальным женихом, — сказал он с улыбкой на губах.
Ответ Ингрид не заставил себя ждать:
— Прошу прощения, но и вы, похоже, не испытываете приписанных протоколом чувств. Случилось так, что мы оба выбились из правил хорошего тона.
— Определённо. Иначе я бы заскучал, — подтвердил принц её догадку. — Скажите, принцесса Ингрид, вы хотите стать моей женой?
— А вы делаете предложение? — немного заторможено откликнулась Ингрид и, заметив замешательство принца, рассмеялась. — Это было бы честью для меня.
— Это замечательно в нашем положении, но поговорим о чём-то более личном.
Принцесса неуютно поёрзала, отчего зашуршала ткань платья.
— Политический брак не подразумевает личного, — хмуро произнесла она.
— Вот как. — Удивился Нордан такому отношению. — А как же розовые мечты каждой девушки выйти замуж за принца?
— Вы попали в точку, ваше высочество. Но для начала принц должен спасти меня из башни, охраняемой злобным драконом. Повергнув ирода, он должен подхватить меня на руки, усадить на своего белоснежного коня и увести в закат, туда, где далеко за горизонтом стоит его замок. А я, прождавшая его многие годы, должна влюбиться всем сердцем, не мысля больше и секунды в разлуке. Это к теме мечтаний, — просветила его Ингрид. — Но мы оба понимаем всю их тщетность, потому углубляться в них ни к чему.
Нордан уставился во все глаза на колыхающуюся ширму.
— Значит, вы грезите о любви? — изумлённо вопросил он.
— Какое это имеет значение, если дитя своей родины должно исполнить долг перед ней, — невесело усмехнулась девушка. — Но не будем о плохом, принц. Что бы вы хотели узнать обо мне?
Нордан нерешительно придвинулся вперёд.
— Знаете, кажется, самое главное я уже узнал о вас, — сказал он серьёзно.
— Ваше высочество, только не говорите отцу о моём недостойном принцессы поведении.
— О чём вы? — удивился Нордан. — Совсем наоборот, вы оправдываете свой титул. Я вот тоже, наверно, придерживаюсь сказочных реалий. К слову говоря, свадьба не входила в мои планы.
— А в чём же дело? Не попадалось на пути драконов? — поинтересовалась принцесса, уже мысленно обрисовавшая всю картину в воображении.
— Скорее, башни оказывались пусты… — Грустно улыбнулся принц и постарался уйти с опасной темы.
Перевод разговора на его чувства принцу не был нужен. Тем более, что эти чувства для Нордана стали личным лабиринтом с чудовищем внутри. Он и боялся, и не понимал их, но определённо этот клубок распутывать не хотел, решая оставить всё как есть, пока не стало хуже. Но почему-то не получалось.
— Вам нравиться Брок? — спросил он у принцессы.
— С детства. А как насчёт вас?
— Вы знаете, я совсем недавно познакомился с его творчеством. По чистой случайности.
— И что вы можете сказать?
— Мне запали в душу его стихи. И чувства, которые они несут. Всегда так сердечно, но тоскливо, с ноткой разочарования в жизни, — поделился с принцессой Нордан.
— Наверно, потому что в них вы нашли себя, — предположила девушка.
— Что? — удивился он. — Нет, что вы, это совсем не так.
— Как пожелаете, — миролюбиво согласилась девушка, но у принца всё равно осталось ощущение её убеждённости в своих словах.
Он печально вздохнул, не зная, что ответить, но Ингрид и не настаивала. Она легко увела его от грустных мыслей, припомнив забавную историю, приключившуюся с горе актёром на сцене столичного театра. Искренне повеселившись, Нордан оттаял и подхватил беседу. Они говорили о музыке и картинах, о вечно отколотом мраморе знаменитой статуи Василиска в Горной державе, которую незадачливые туристы растаскивали на сувениры, умудряясь одурачивать даже выставленный с недавних пор караул. Затронули и книги, но, как оказалось, не нашли общих точек соприкосновения. Любовным романам принцессы Нордан мог противопоставить только «Тактику ближнего боя», проведя недвусмысленные параллели.
— Принц Нордан, вы ведь военный, скажите, чем вас привлекла такая стезя. Ведь у вас, в отличие от многих, был выбор.
— Вы глубоко ошибаетесь, ваше высочество. У меня, как вы сказали, «в отличие от многих», выбора нет. И потому прекрасно зная, чем, в конце концов, мне придётся заниматься, я предпочёл провести оставшееся время в мире с собой. Я не публичный человек. Мне уютней жить в самой глуши, в вечном ожидании битвы, чем терпеть заискивания придворных в ожидании милости и получать комки грязи в спину, не оправдав ожиданий.
— Вас можно понять.
Принцесса затихла, но затем хмыкнула, вероятно, сама себе. Но, не получив никакой реакции принца, всё же спросила:
— Я видела вас на балу, — начала было она, и Нордан напрягся: уж он-то её точно не видел. — И заметила, что вы носите, помимо револьвера, меч. По правде говоря, меня это удивило. Нет, я, конечно, знаю, что так принято, но совершенно не могу понять, зачем. Мне кажется, век холодной стали давно ушёл.
Принц улыбнулся её рассуждениям.
— Я бы назвал меч носителем духа воина, тогда как револьвер — лишь рука смерти. Он не несёт в себе благородства.
— Но я не вижу благородства и в убийстве сталью. Какая разница, как лишить жизни, — возмутилась девушка.
— Вы правы, правы во всём. Но благородство не в смертоубийстве, а в человеке, способном стать к врагу лицом и скрестить оружие, отдавшись на волю Небесам, когда правый поединок определит достойного. Другое дело механизм смерти, бездушная машина, оружие трусов и предателей, не нашедших в себе сил, чья честь покрылась слоем пыли. Оружием настоящих рыцарей всегда остаётся холодное, — уверил её Нордан. — Но устав и реалии обязывают сочетать.
— И не хватает лишь драконов, — добавила принцесса.
— Отнюдь. Драконы есть всегда. Просто они в другом обличье, не в том, котором мы ожидаем их увидеть, и это делает их опасней, — мрачно произнёс Нордан от вновь всколыхнувшихся воспоминаний. — «Драконы повсюду», — про себя повторил он, вздохнув.
С принцессой пришлось расстаться на грустной ноте, но она этого не заметила, или не стала придавать значения и, откланявшись принцу, удалилась, заверив, что получила от беседы удовольствие. В этом Нордан был с ней согласен. Пообщались на славу, но вот что печалило его, так это то, что, несмотря на всю его симпатию к средней принцессе, выбрать её он не сможет. Не готов он взять на себя ответственность за порушенные девичьи мечты.
Оставалось надеяться, что младшая окажется не менее приятным человеком, но при этом не настолько отрешённой от мира. Только вот рассчитывать на это особо не приходилось, потому что слухи, доходившие до принца, ничего хорошего не сулили.
Обдумывая своё незавидное положение, принц добрался к себе с уже сформировавшейся мыслью о неминуемом приближении дня, когда ему придётся отдать предпочтение одной из претенденток на место его королевы и о неизбежности этой участи. В который раз Нордан проклял своё происхождение, но, как он сам сказал, распоряжаться своей жизнью принц не мог.
Не успев переступить порог, Нордан наткнулся на Уила, протягивающего ему большой бумажный конверт. Ничего не говоря, он выхватил присланные из дома документы и закрылся в спальне. Откинув пиджак в сторону и даже не разуваясь, Нордан завалился на кровать, вытряхнув содержимое письма. На покрывало упали две идентичные по виду папки, одна из которых была с отметкой «Его высочеству принцу Нордану, лично в руки». В предвкушении Нордан развязал на ней шнурок.
К его удивлению, она оказалась практически незаполненной, и это настораживало. Если информацию о человеке нельзя достать, то, значит, над этим постарался очень высокопоставленный человек. Но принц отбросил мрачные мысли, сославшись на покровительство Эрнейда, и погрузился в изучение бумаг.
Первым ему на глаза попалось свидетельство о рождении Ри’Айдан, урождённой баронессы Орил. Тут же прилагалась выписка о браке её родителей и свидетельство о смерти матери, прямо в день рождения Ри’Айдан. Всё соответствовало общеизвестным фактам и разочаровывало принца своей не информативностью. Потому он пролистал ещё несколько бумаг, сочтя их неинтересными, пока не наткнулся на закладную, оформленную на поместье барона. По датам, сопоставленным Норданом, оно соответствовало трёхлетнему возрасту девочки, но при описи лиц, имеющих права на имущество, Ри’Айдан не значилась. Более того, чем дальше углублялся Нордан, тем больше подтверждений отсутствия детей у барона находил. Долговые расписки, вступление в наследство умершей сестрицы, расчёты налогов с указанием всех затрат барона. Ничто не указывало на присутствие в его доме маленького ребёнка, даже её имя не всплывало. Перешерстив стопку договоров с домашней прислугой, принц не обнаружил ни няню, ни гувернантку.
Девушка появилась ниоткуда, и её легенда, поначалу не привлекающая внимания, ввиду своей обыденности, трещала по швам при детальном рассмотрении. В полученных документах присутствовали заверенные судьёй свидетельские показания соседей, внезапно сменивших место жительства со столицы на глухую деревню без точного адреса, и тётушек, забравших бедного ребёнка на временное воспитание, оградив от негативного влияния отца. А вот показания соседей этих самых тётушек совершенно разнились с их заявлениями, как и иные факты, не выдававшие присутствия ребёнка в их доме, несмотря на большой временной промежуток.
Наткнувшись на свидетельства о смерти приютивших девочку родственниц, Нордан сразу же обнаружил и появление Ри’Айдан как реально существующего человека. Зачисление в школу благородных девиц, табели с оценками, портрет на заказ в честь окончания первой ступени школы, выписка из диплома об окончании школы. Всё говорило о вполне обычной девушке, каких тысячи.
Ссылка на отца помочь не могла, он уже был мёртв, но вот оставшиеся родственники барона после убедительных расспросов и материального поощрения говорили о каком-то тайном поручении его величества, которым хвалился пьянчуга барон по секрету. Девчонкой, появившейся из ниоткуда, никогда и никто не интересовался, а семья барона относилась равнодушно, приняв это как очередную его финансовую махинацию. «Ну, появилась у барона дочка, мало ли что могло случиться», — рассуждали они. Но совсем недавно, буквально месяц назад, приезжали неизвестные, расспрашивая о Ри’Айдан очень настойчиво. И, конечно же, им рассказали то же, что и людям принца. По факту никакой значимой информации остатки семейства барона поведать не могли.
Отбросив бесполезные бумажки, Нордан выругался. Выходило, что и советник была под ударом, но, чтобы что-то предпринять, защитив и её, и себя, нужно узнать больше тех крупиц, что у него были.
Мимолётом он просмотрел вторую папку с отчётом о ходе расследования убийства сэра Николоса Вин’Дейла, не радующего успехами. Неизвестная банда преступников, приграничные территории, отсутствие свидетелей: все убиты либо скрылись. Следы, оставшиеся на месте преступления, ни к чему конкретному пока не привели, но люди принца упрямо продолжали рыть.
— Бесполезный перевод бумаги, — прокомментировал Нордан прочитанное, бросив их обратно, и вернулся к более важной для него проблеме.
Полный решимости, Нордан приготовился добиваться от советницы рассказа о себе. Вскочив с примятой кровати, он выбежал из комнаты на поиски Ри’Айдан, лишь в последний момент вспомнил о просьбе и захватил обе прочитанные папки.
Пройдя по коридорам, он обнаружил, что замок снова оказался полон народа. Непривычно людные коридоры были принцу не на руку, но возвращаться Нордан не стал. Он бы не смог сидеть и бездействовать именно сейчас. Гуляющие по коридорам гости замечали принца, едва он появлялся, но, видя его хмурый вид, никто не подходил близко, ограничиваясь приветственными поклонами. Но любопытных взглядов от этого меньше не становилось.
Нордан свернул с главного коридора, с каждым шагом ускоряясь, надеясь быстрее дойти до лестницы, и чуть не врезался в горячо любимую им графиню Самбурскую, неразлучную со своими подружками, такими же приторными, как она сама. Поблагодарив Небо за вовремя замеченное бедствие, принц прошмыгнул в боковой коридор с винтовой лестницей. Ему пришлось двигаться, практически слившись с каменной стеной.
К своему удивлению, Нордан обнаружил, что попал в коридор для слуг, и несказанно обрадовался такому повороту. Здесь он рассчитывал встретить хоть кого-нибудь, способного направить его к советнице. То, что Ри’Айдан тесно общается с прислугой, он знал и по личному опыту, и по брезгливым отзывам гостей, долетавших до него время от времени.
Но на этот раз встретить хотя бы одну живую душу ему не посчастливилось. А вот в том, что тут присутствовали неживые, он мог поклясться: по коридорам бродил холодный ветер, с завываниями ударяясь в стены, и, хлопая отсыревшими ставнями, заставлял постоянно вздрагивать, наводя на мысли о присутствии нечистых сил.
Дойдя до хозяйственного этажа, принц собирался развернуться, но заметил вдалеке приоткрытую дверь на чердак — причину бродящих здесь ветров. Собираясь её закрыть, Нордан сам не понял, зачем стал подниматься по лестнице, прямо на крышу. Но, посчитав все за и против, он решил, что лучше переждать, пока гости разойдутся. Прохладу можно и потерпеть, а вот пустые разговоры сейчас он не выдержит.
Осторожно озираясь, Нордан ступил на мощёные полы террасы. На широких перилах, обитых красным деревом, обняв ноги, сидела советник. Неизменный плащ валялся рядом, небрежно брошенный и смятый.
Нордан присел поблизости, но советник никак не отреагировала на его появление. Они молча смотрели в безоблачное небо до тех пор, пока Ри’Айдан всё-таки не нарушила тишину:
— Вы меня искали?
— В общем-то, да. Удивительно, как мне удаётся случайно вас находить.
— Случайности не случайны, — отстранённо заметила девушка.
— Что бы это могло значить?
— Что вы хотели, ваше высочество? — спросила она немного хрипло.
Ри’Айдан повернулась лицом к Нордану, ожидая ответа.
Нордан посмотрел на неё долгим пристальным взглядом и не смог сдержать нервный смешок. Он бы многое мог ей сказать в ответ на этот излишне легко заданный вопрос, но ни одно слово не отразило бы его истинных мыслей, и потому. Нордан ограничился сухой фразой с ноткой сожаления:
— Я понимаю, что вам это неприятно, но у меня не было выбора, — он молча протянул девушке полученное досье.
Ри’Айдан хмыкнула, но высказываться по этому поводу не стала и углубилась в чтение. Нордан терпеливо её ждал.
— Есть предположения, кто это мог быть? — спросила девушка, имея в виду заинтересовавшихся ею лиц.
— Мои люди над этим работают. Возможно, это твои друзья из Тени, — жёстко сказал Нордан, удивив этим себя едва ли не больше, чем её.
— Они мне не друзья, — устало ответила девушка. — Они сломали мою жизнь.
Нордан ощутил укол вины за сказанное, но забрать слова обратно не попытался.
— Знаете что, принц, — взволнованно произнесла девушка, её зрачки на секунду расширились.
— Можно просто Нордан, пожалуйста. Хотя бы когда мы наедине, советник.
— Тогда Ри’Айдан.
— Благодарю. Вы что-то хотели сказать? Я вас перебил.
— Нет, ничего, — уже с меньшим азартом ответила Ри’Айдан. — Только это.
Девушка развернула руку ладонью вверх с лежащим на ней помятым документом. Бумага стала медленно сворачиваться, чернея по краям, а затем резко вспыхнула. Маленький костёр разгорался прямо на руке Ри’Айдан до тех пор, пока не поглотил всю бумагу. Сдув остатки пепла с руки, она посмотрела на реакцию принца.
— Вы ведь не состоите в Ковене? — Заулыбался во все зубы Нордан.
— Нет.
— И они-то думают, что всё под себя подмяли. — Засмеялся принц ещё сильнее, не обращая внимания на удивление Ри’Айдан.
Дождавшись, когда он вдоволь нахохочется над промашкой всеведущего Ковена, она с серьёзным выражением лица обратилась к принцу:
— Вы хотите знать, как всё было? — И, не дожидаясь его ответа, продолжила: — Ваша воля.
Девушка села поудобней, вытянув ноги. Она не сводила с Нордана изучающего взгляда, отмечавшего каждую его эмоцию.
— Меня похитили, когда мне было всего четыре года. Хотя это было не совсем похищение. Я сама пошла, потому что мне казалось это важным. Как будто я, маленькая песчинка в этом мире, вдруг стала значимой, и от меня что-то зависело. Я должна была это сделать.
— Так вы рассуждали в четыре года?
Ри’Айдан усмехнулась.
— Знаю, звучит глупо. — Её взгляд стал более туманным и рассеянным, чем обычно, погружаясь всё глубже в пучину памяти.
Теперь Нордан видел здравое объяснение этим таинственным глазам — её магия. Но от этого они не становились менее прекрасными.
— Следующие десять лет я жила в одной старой крепости недалеко от Горной державы, но на нейтральных территориях. Крепость полуразрушенная, остатки прошлых поселений, заросшие лесами и покрывшиеся болотами. Там же была и Тень. Они появлялись и исчезали, и я никогда не видела их лиц, но могла определить по голосу каждого человека, его интонацию и тембр, звучание, глубоко засевшее в моей голове и заставлявшее вздрагивать каждый раз. Единственным человеком рядом была моя старенькая нянечка. Она заботилась обо мне, — с теплотой отозвалась девушка, обняв себя руками.
Нордан поднял её плащ и одним движением накинул его на плечи Ри’Айдан, захватив её в кольцо своих рук. Девушка благодарно улыбнулась, и он отстранился, не желая портить её благодушный настрой.
— Няня никогда не рассказывала, как попала в крепость, но я догадывалась, что не по своей воле. Не могу сказать, что мне плохо жилось. По правде говоря, жаловаться мне не на что, у меня было всё: меня учили, обо мне заботились и даже не обижали. Но иногда по ночам я просыпалась в слезах по тем, кого уже почти забыла. Отголоски детской памяти проявлялись в ночи. Со временем я привыкла быть одна, жить в своём мире, в своей голове. Я мало разговаривала, да и не с кем было, кроме нянечки. Люди в плащах не были общительными, они только учили и злобно рычали, стоило показать признаки слабости. Затем я разучилась даже плакать. И бояться, и чувствовать, — продолжала говорить Ри’Айдан, хотя уже сейчас понимала, что лукавит.
— Я действительно оказалась магом. По прибытии меня проверили. После чего люди в плащах долго шептались в стороне, периодически оборачиваясь ко мне. А я напуганным зверем смотрела на них во все глаза, не в силах сдвинуться с места.
— Шло время, и я узнавала, для чего всё это. Бессмыслица постепенно упорядочивалась во вполне логичный план. Мне всегда была уготована высшая цель — объединить все шесть королевств, но для этого нужно было, чтобы остальные слабели, а не наоборот. Так меня учили. И потому я должна была стать убийцей королевы Эрин. Проникнуть в замок, не вызывая подозрений, и реализовать свою миссию.
Нордан опасно покачнулся на перилах и вцепился в них покрепче. Но девушка не разрешила ему говорить и продолжила сама:
— Меня учили магии, политике, географии, каллиграфии. Была приглашена вечно хмурая леди. Из её внешности я запомнила её мелкие редкие зубы и по-аристократически завышенную самооценку, всё остальное было блеклым, серым и зализанным. Она учила меня дворцовому этикету. И я, выросшая в городе, похожем на деревню, стала Леди.
Так я росла, так я стала той, кем меня хотели видеть. И каждый день, просыпаясь, я чувствовала, что грядёт нечто важное, и каждый вечер, засыпая, я понимала, что устала и просто хочу домой.
Однажды в мою комнату пришли люди в плащах и сообщили, что время пришло. На политической арене накалилась атмосфера. Речное королевство вырывалось вперёд, но всё ещё уступало Горной державе. Отношения между ними накалялись и единственное, что удерживало от открытого столкновения, был брак короля Эрнейда II и королевы Эрин, бывшей принцессы Горной державы.
И я отправилась в замок. Время оказалось удачно подобрано, как раз набирались фрейлины для маленьких принцесс. Старшей тогда было всего семь, но девочка уже обладала немалым гонором, отчего её фрейлины едва выдерживали неделю в замке. Мне было четырнадцать, и по отбору я проходила в кандидатки. Организация постаралась, чтобы меня выбрали. Так и случилось.
В ожидании подходящего случая я прожила в замке год. И единственной мыслью в моей голове было: выполнить миссию. Тогда я бы стала свободной, тогда меня бы отпустили искать родителей.
Однажды выдался удобный момент, и я почти подобралась к королеве, но, — девушка издала неявный звук. То ли всхлип, то ли смешок, — меня поймал король. И, более того, я так прокололась, что он увидел мои способности. Я вырывалась, брыкалась, пыталась сбежать, но меня заперли в подвальной комнате. Это не была тюремная камера, скорее, комната охранника винного погреба, но даже это выводило из равновесия, но ничто не могло терзать меня сильнее, чем мысль о провале. Через два дня пришёл король. Один, без стражи. Он говорил со мной.
* * *
— Кто ты и зачем пыталась убить мою жену, — грозно спросил Эрнейд у сжавшегося комочком на кровати ребёнка.
Но девочка воображала себя тренированным бойцом, она гордо молчала. И тогда король сам начал рассказывать. Как несколько раз по чистой случайности резюме одной девушки попадало ему на стол, о том, как одна за одной слегли все фрейлины его маленьких дочерей, о том, как отозвали свои резюме другие участницы, все по весьма уважительным причинам. Но он взял её. Принял ко дворцу, зная, что пожалеет.
Он смотрел за девочкой и знал, что она не так проста, как кажется. И скромный взгляд, и реверансы перед монархом, и внимательный, подмечающий каждую деталь взор, казалось бы, рассеянный, но медленно скользящий по людям, видящий их как будто насквозь, такой, как бывает лишь у магов да сумасшедших, заставляли тревожный колокольчик в голове короля звенеть снова и снова.
И тут его разведка доносит о том, что снова Тень стала активизироваться. А потом он как бы невзначай проронил, что знает что-то, что, возможно, было бы интересно этой девочке.
Но Ри’Айдан молчала. Тогда король спросил её о родителях.
— Были ли они частью организации? Помнишь ли ты, глупый ребёнок, кто они, и хотела бы узнать об этом?
Ри’Айдан долго боролась с собой. Шли дни. А король снова приходил и спрашивал. И однажды опустошённая девочка, отчаявшись найти выход, уже больше не могла его игнорировать.
— Нет, — буркнула Ри’Айдан.
— На какой вопрос ты дала ответ? — вежливо поинтересовался король.
— Мои родители никогда не были частью Тени, — почти рыча, произнесла Ри’Айдан.
И вот тогда Эрнейд предложил ей сделку. Информация за информацию, подкупая тем, что живой всё равно не уйдёт, ведь несостоявшейся убийце королевы путь впереди один — к палачу.
Пересчитав за и против, Ри’Айдан согласилась, понимая, что терять нечего, всё равно не отпустили бы домой.
«А если и отпустят, то Тень найдёт и убьёт за ошибку», — обречённо подумала она.
— У меня есть и свои источники, и собственное мнение, что бы там ни говорили. Поэтому, когда почти шестнадцать лет назад сообщили о предательстве двух магов, я не поверил. Я лично знал когда-то этих людей. Тогда и предположил, что есть что-то, о чём никто не знает. Но делиться подозрениями в Совете на тот момент значило подписать себе приговор. Совет уже принял решения, и я не мог идти против их желаний. Это бы уничтожило мою страну.
Тогда Ри’Айдан не понимала, зачем он это рассказывает, но внимательно слушала.
— Я стал следить, искать, собирать всё, что имело отношение к этим двум магам. И узнал, что они затерялись где-то в городах, просто растворившись. Предположил, что они притворились обычными людьми, всё так же отсекая сомнения в их неверности.
— Как их звали? — спросила осмелевшая Ри’Айдан.
— Их именами были Батильда и Генрих, фамилий не было, они ведь маги.
Девочку пробрала дрожь. Король спросил, знакомы ли ей эти имена, но она могла лишь пожать плечами. И тогда Эрнейда произнёс:
— Так звали твоих родителей, Ри’Айдан.
— Нет! Я точно знаю, что моих маму и папу зовут иначе.
Эрнейд же кивнул, но заверил, что не могли прячущиеся маги называться настоящими именами, и если девочка покопается в глубине памяти, то вспомнит и поверит ему. И она вспомнила.
— Что с ними случилось. Где они сейчас? — взволнованно спросила Ри’Айдан
— Они мертвы, — безжизненным голосом ответили ей.
Король ждал, когда Ри’Айдан задаст вопрос, тот, что мучил её давно. И на её вопрошающий взгляд он ответил, что они её искали, и однажды ему даже удалось с ними связаться и сказать, что верит им. Родители нашли похитителей своей дочери и нашли там же свою смерть, но забрали с собой большую часть организации. Тогда король спросил:
— Когда это было? Когда ты перестала видеть их всех?
— Я точно помню, что это было за полгода до моего отъезда в замок. Я стала слышать меньше голосов.
— Твои родители погибли полтора года назад, — сказал Эрнейд с сочувствием.
— Я совсем чуть-чуть не успела, — прошептала девочка, обняв колени.
— Не успела убить мою жену? — Король покачал головой. — Они тебя искали все 10 лет. И всё время оставались верны идее Совета шести королевств, не извращённой организацией, а настоящей. А теперь выбор за тобой. Или умереть предательницей, или стать достойной дочерью достойных родителей.
И Ри’Айдан выбрала второе. Король пообещал ей помочь. Она снова вернулась и стала примерной фрейлиной, но теперь вечерами король часто разговаривал с ней в своём кабинете. По замку стали ходить нехорошие слухи. Но любовницей короля из фрейлин удивить аристократов сложно, потому никто и не заподозрил ничего.
Ри’Айдан выросла и перешла в подчинение королевы, заняла место главной королевской фрейлины. Король считал её очень умной, но скрывал от всех её секрет. Никто не знал, что девушка — маг. Для всех она была девочкой из столицы, дочерью разорившегося аристократа, азартного игрока, потратившего всё и умершего в очередном игорном клубе в пьяной драке. Просто Ри’Айдан стала Ри’Айдан Орил.
Ей исполнилось восемнадцать, когда умерла своей смертью королева. А король, не выдал фрейлину замуж, как это было принято, а взял в свой совет. Старики злились и ругались, но, когда Ри’Айдан показала себя, они приняли волю короля. Тогда девушка впервые надела свой плащ. Не чёрный, как у членов Тени, обычный, коричневый, немного похожий на дорожный, словно она всегда была в пути.
Он скрывал её от людей, как маленький мирок в голове в далёком детстве, но также он убирал излишнее внимание к её персоне. Во дворце таких было много, так что ещё одна фигура в плаще, пусть и с всегда накинутым капюшоном, никого не удивляла.
Тем более, что люди знали, кто она, и привыкли. И даже сплетни, с новой силой разгоревшиеся, когда Ри’Айдан переехала в Королевское крыло, утихли и стали не актуальны. Правда, сам Эрнейд прибавил седых волос на голове, пережив пару истерик дочерей, возмущённых несправедливостью: им ведь не разрешалось там жить. Но Ри’Айдан не была похожа на капризных принцесс, а её присутствие рядом в любой момент было необходимо королю. Она стала его советником, ближайшим и самым доверенным. Ведь Эрнейд знал, что идти ей больше некуда, семья мертва, Тень, пусть и ослабевшая и зализывающая раны, всё ещё тлела огнём мести. Ри’Айдан была полностью преданна королю. А он полюбил её как дочь.
* * *
— Но почему всё-таки плащ? Зачем он? — Искренне не понимал принц.
— Я не снимаю его в знак собственного позора, в знак горя и траура. Ничего особенного, как видите.
Нордан покачал головой, ошеломлённо глядя на неё. Он ещё не скоро сможет отойти от впечатления, произведённого её рассказом.
— Так вот ты какая, девушка-загадка, Ри’Айдан Орил, — потрясённо произнёс он, рассматривая её красивое лицо, оказавшееся слишком близко.
— Я стала неинтересной? — Её голос перешёл в шёпот.
Принц глубоко вздохнул и, наплевав на последствия, наклонился, заправив за ухо давно терзавший его мысли золотистый локон, и поцеловал. Нежно, настолько, насколько мог, говоря этим поцелуем, что она не может стать неинтересной для него.
Ри’Айдан ответила не сразу, но, когда она, обив руками шею, запустила пальцы в его волосы, всё тело словно током пробило и покрылось мурашками.
Нордан осторожно отстранился, боясь нарушить хрупкость момента.
— Совсем наоборот, Ри’Айдан.
— Надеюсь, что это правда. Иначе ты меня разочаруешь. — Лучезарно улыбнулась она, но вот глаза почему-то оставались грустными.
— Постараюсь этого не делать. — Улыбнулся в ответ принц. — Так, значит, ты маг, очень сильный и определённо вне закона. Мило.
Ри’Айдан кивнула, но вдруг безмятежность покинула её лицо, а глаза расширились от страха.
— Зачем вы это сделали? — вскочив, воскликнула она, словно проснулась ото сна, прекрасного и неправдоподобного. — Вы ведь… принцессы, свадьба.
Нордан посмотрел на неё как на слабоумную.
— Это то, что тебя сейчас беспокоит?
— А вас нет, принц?
— Ну, вот опять, — обречённо протянул он и поднялся на ноги. — Меня не интересует эта свадьба, мне вообще не нравятся ситуации, из-за которых меня собираются убить.
— Эта свадьба должна состояться! — Сорвалась на хрип Ри’Айдан.
— Несомненно, — печально произнёс принц и, развернувшись на каблуках, спустился с крыши.