Туда и обратно

Привыкнуть к подобному было трудно. И дело было даже не в том, насколько далеко приключенцы оказались от своего дома, но в том, насколько легко отряд свыкнулся с мыслью нового обиталища. Конечно, закоренелых путешественников, вот уже больше шестидесяти лет странствующих от одного места к другому в поисках дома нельзя было винить в быстрой адаптации к новому месту. Не было больше роптаний – горячий ужин и теплая постель сделали свое дело, а большое количество людей в этом месте разбавила возможную скуку. Торину не нравилось, как легко его люди сошлись со странными обитателями этого места, как просто и непринуждённо Бофур шутит с огромной скалой из мышц и серой кожи, которую тут все называют Железным быком. Как Бомбур засыпает под звуки лютни молодого барда, запрокинув рыжую голову назад и аккомпанируя своим храпом. И с каким завидным упоением его младшие племянники толкаются перед молодой рыжей гномкой в доспехе разведчика, приглашая ее потанцевать. Скайхолд был местом паломничества. Люди приходили сюда помолиться и преклонить колени перед этой странной эльфийкой, с ее большими и необычайно печальными глазами. Она сидела на троне вальяжно, но в каждом ее движении угадывалась такая простая неуверенность человека, оказавшегося не на своем месте. Торин бы с легкостью представил на этом троне Искательницу Кассандру с ее прямой спиной и выправкой солдата, или девицу в золотом платье, расшаркивающуюся перед каждым очередным гостем и вливая тому в уши сладкие речи. Но не эту угловатую девочку с длинным лицом и длинными же ушами, что иногда подрагивали, если ее что-то волновало. Вокруг нее постоянно было много людей и много суеты, а она словно и не знала слова «нет» бежала выяснять очередные обстоятельства очередной ссоры этих мест. А их, хочется сказать, было много. Обняв высокую кружку, Торин исподлобья наблюдал за таверной, окрашенной в теплые желто-красные тона от горящего камина. Столы были заняты под чистую и даже на этаже выше не находилось свободного места. Кажется, именно здесь решил отдохнуть весь замок после тяжелого трудового дня. В таком месте покоя Королю-Под-Горой не светило, так что он даже бровью не повел, когда рядом приземлился все тот же безбородый гном Тетрас, сверкая своими белыми зубами и золотой цепью на груди. Надоедливый, словно банный лист, гном без зазрения совести вещал о том, что самому Торину было абсолютно неинтересно. Впрочем, успевший хлебнуть лишнего Тетрас и не замечал его нежелания слушать. - А вот видишь того блондинчика в доспехах, на которого все девки слюни пускают, - Варрик указал наполовину пустой кружкой в сторону барной стойки, разбрызгивая свое пиво по столу. – Это советник нашей леди Инквизитора по военным делам, Каллен. С виду грозный, а в делах житейских ведет себя как пятнадцатилетний подросток. Чего не скажешь о нашей Рюшечке, - Варрик махнул в другую сторону и Торин машинально повернул голову в том же направлении, видя девицу в золотом платье, что прислонилась к колонне и слушала барда, именно она стояла у трона эльфийка, неустанно следя за словами и учтиво отвечая каждому. – Если к концу этого путешествия кто-то не полюбит Жозефину, он либо голем с сердцем из камня, либо демон без чувств. Хотя… даже демоны имеют хоть какие-то зачатки симпатий. – Варрик хохотнул, ставя кружку на стол и хитро прищуриваясь. – А видишь эльфа в углу, лысого такого. Делает вид, что ему тут все неинтересно, а у самого уши подрагивают. Это наш Солас, ты поговори с ним, умный мужик, много чего интересного скажет. Торин поморщился от одного лишь предложения вступить в диалог с эльфом. Хватило ему туманных речей Эрлонда и не менее жарких Трандуила. Но повернуться он все же себя не удержал. Действительно, в самом дальнем и темном углу сидел эльф странный, одетый в старый потрепанный свитер и не менее испорченные, залатанные во всех местах шерстяные брюки. Волосы на его голове отсутствовали, и Дубощит мог поклясться, что видит отблески огня на макушке. Эльф пил чай и листал какую-то книжку, сложно было разобрать какую именно, хотя и было непонятно, как в таком шуме можно было хоть что-то разобрать в собственной голове. - Ну, чего хмуришься, неужто эльфов не любишь? – Варрик примирительно улыбнулся. Торин хотел было высказать все, что думает об остроухом роде, о том, как они поступили с его людьми, бросив на растерзание Смаугу и не придя на помощь. Возможно, услышь эту историю, Тетрас бы перестал лезть с такими предложениями и дал, наконец, нормально отдохнуть. - Эй, народ! – Громкий голос, словно раскат грома, пронесся по таверне, да так, что менестрель у камина запуталась в пальцах и лютня издала протяжный ноющий звук, перед тем как заглохнуть. Огромное существо, с двумя рогами как у самого большого быка, поднялось со своего места, словно гора, возвышаясь над остальными. Железный Бык, как успел Торину поведать его болтливый собеседник, лидер наемников и довольно хитрый малый, не смотря на внешнее простодушие. – У меня есть тост, специально для наших новых гостей! Народ в таверне вмиг притих, хватаясь за свои кружки, даже тот же пресловутый эльф перестал делать вид, что листает книжку, полностью сосредоточил свое внимание на странном обладателе рогов. - Хочу произнести тост за этих путешественников! У меня в народе говорят: дорога к дому есть часть его возведения. Путешествие - это вещь такая, особенно когда не знаешь, куда тебя закинет. Но самое главное в любом месте найти таверну побольше, с пивом покрепче и женщинами понежнее. А в Скайхолде это все есть! Так что за веселые предстоящие дни, ребята! – Бык вскинул голову, царапая рогами деревянную балку и опрокидывая в себя все содержимое кружки. Ему вторили посетители таверны, и даже доселе выглядевший уставшим командир армии слабо улыбнулся и отпил из своей кружки. Вновь зазвучала музыка, но Торин ее уже не слышал, не слушал он и то, как Нори и Дори поспорили на тему, кто больше выпьет, подбадриваемые со всех сторон. Не увидел он, как его покинул Тетрас, пересев в более удобное место, где можно было легко наблюдать за происходящим. Обида брала Дубощита, неужто только он не забыл о том, что ждет их там, где-то очень далеко. Их собственный дом. Одинокая гора. Вздохнув, Торин оставил недопитым свое пиво, выходя из переполненной таверны, казалось, даже никем и незамеченный. Он краем глаза увидел пляшущих племянников, выделывающихся перед все той же юной гномкой, что хихикала себе в кулак. Юность и горячий пыл все же просто так никуда не денешь, и гонор требует выхода в любых его проявлениях. А двор встретил его одиноко горящим факелом у лестницы, дабы было видно и не пришлось лететь с большой высоты на нижний ярус. Тишина разбавлялась только треском цикад, да приглушенными криками из той же таверны. Ярко горели оранжевым светом свечей бойницы крепости и широкие окна самого замка, даже в такой час Скайхолд не спал, хотя пора было бы. - Камни сияют ярко, словно звезды на небе. Они под ногами, как ковер, что расстилает торговец перед матерью. – Торин услышал ужасно тихий голос прямо над своим ухом, но обернувшись, так никого и не увидел. Невидимка был рядом, судя по голосу, но ночь и тайные силы скрывали его от взора Короля-Под-Горой. – Дед прижимает к груди, чтобы было удобней, руки у него сильные, хотя мне уже пять лет, он указывает пальцем на сокровищницу. Он него пахнет табаком и железом, а седая борода лезет в нос. Хочется чихнуть. Кислый запах веет над ним, как и запах трав. Горноцвет. - Кто ты? Выходи! – Торин схватился за меч на своем поясе, прекрасно осознавая, что ежели, что и произойдет, ему придется биться с неизвестным противником, что так дословно воспроизводил самое первое его воспоминание о деде. – Выходи и бейся честно! - Биться? – голос казался удивленным. – Кровь под ногами, словно вода в топях. Она тянет вниз, сапоги неприятно плюхают. Мокро. Душно, хотя ветер и рвет воротник. Рука саднит, кора царапает кожу, впивается словно иглы, но удары терпит. Они как механические игрушки, что заводятся с ключика, секунда-удар, секунда-удар. Он не устает. А я устаю… Торин вертится на месте, в попытках отыскать источник шума, вновь и вновь натыкаясь лишь на темноту двора и безразличие оконных глазниц. На четвертый раз гном чуть ли не налетает на кого-то, кто сидит прямо перед ним на земле. Человек, юноша. Он низко опустил голову, и широкополая шляпа скрывает его лицо. Торин видит лишь только неестественно бледные руки с длинными крючковатыми пальцами, которыми он перебирает траву под собой. Мальчишка сутулиться, опустив худые плечи и напоминая собой ворох тряпья, повешенного на сук. - У сестры пальцы короткие, исколотые иглой. У ее волос появляется седина, таких темных, как крыло ворона. У принцесс не должна появляться седина. Это неправильно. Она не должна стареть в старой лачуге. Ей нужна корона. Ей нужен дом. Всем нужен дом. – Неизвестный поднимает голову и впивается в Торина своими огромными водянистыми глазами, словно у рыбы. – Печально. - Кто ты такой? - Дубощит и не собирается опускать меч, наводя острие прямо на тонкую шею с выпирающим кадыком. - Я Коул, - юноша словно и не замечает оружия, он смотрит в глаза королю. – Я помогаю. - Откуда ты узнал обо всем, что только что сказал? Ну, отвечай! – Голос Торина дрогнул. Он помнил, помнил кислый запах деда, помнил камни, что словно ковром растелились перед ним в сокровищнице, помнил кровь под ногами и руки сестры, исколотые иглой. Это было больно, действительно больно. - А, вот ты где, Малыш, - голос Тетраса так резко контрастировал с безжизненным голосом юноши, что казалось, словно они из разных миров. – Как всегда умеешь произвести впечатление. - Я хотел поздороваться. – Парень поднялся с места, моментально становясь в два раза выше Дубощита, долговязый и тощий, в какой-то момент гному даже стало совестно направлять на него оружие. – Я помню. Меня Бык учил. – Парень, даже больше сказать, мальчик совсем еще, с такими безжизненными глазами, протянул Торину руку. – Привет приятель! - Махал, да кто ты такой? – Дубощит обернулся на Тетраса, ожидая ответа больше от него, как от самого языкастого из встреченных им тут. Мальчик не нападал и гном просто спрятал свое оружие обратно в ножны. - Он? Простой мальчик. Немного своеобразный. – Варрик махнул рукой, словно это был пустяк, не стоящий внимания. - Я видел, как бард играл на струнах из артериальных вен и пел песню по усопшим, - тут же произнес паренек, продолжая, протягивая свою длинную и тонкую руку. - Юродивый? – Дубощит все же пожал руку мальчика, ощущая, как его тонкие молочные пальцы крепко обвились вокруг ладони в довольно болезненной хватке. И не скажешь, что такой сухой и долговязый может обладать такой силой. - Они хорошие. Их не понимают. Но мысли у них чистые, как ручей. Я любил слушать девочку из башни. Она рисовала чертоги теней, но никто не понимал, а рассказать она не могла. У нее не получалось. – Сочувственно произнес Коул, растягивая пересохшие губы в улыбке, детской и наивной. – Кассандра сказала, что я должен поздороваться. Что я не должен пугать. Я не пугал? - Что ты, Малыш, ты никого не напугал. – Варрик взял мальчика за запястье, заставляя разжать хватку. – Идем, тебя и твои истории заждались. Только не заставляй там всех паниковать от твоих проделок как обычно, хорошо? И не слушай Сэру. Коул кивнул головой, и шляпа вновь скрыла его худое лицо с впалыми щеками. Он быстро юркнул в раскрытую дверь таверны и растворился среди толпы, слившись с ближайшими тенями. За ним последовал и Варрик, махнув на прощание рукой. Торин вновь остался один, в полнейшей растерянности смотря на землю под ногами. Трава здесь росла редкая, желтая, вытоптанная сапогами и ботинками шастающих туда-сюда рабочих и солдат. Только ему показалось, что он стал понимать это место, как тут же появилось что-то еще. Что-то странное и непонятное, чему сам Торин не мог дать объяснения. - Когда он впервые подошел ко мне, то рассказал про матушкин персиковый фартук и отцовскую записную книжку из старой кожи. – Произнес Бильбо. Взломщик имел дурную привычку оказываться в тех местах, где его совсем не ждешь. Сейчас он выглядел посвежевшим и отдохнувшим. Сытные ужин и мягкая кровать сделали свое дело, хоббит вновь засиял соленым лоском на лице, от сытой жизни. - Опасное создание. – Коротко буркнул Торин, все еще стараясь потушить огонь от разгоревшихся воспоминаний о семье. - Ну не знаю… он подарил мне носовой кружевной платок, когда я уже совсем отчаялся, что придется у кого-то просить, - при этих словах Дубощит не удержался от короткого смешка. Сколько бы лиг они вместе не прошли, а маленький взломщик все о своем. – Да и из того, что я успел узнать у других, он пока создавал мало проблем. Странный, конечно, все наперебой вещают, но все же не опасный. Дубощит взглянул на взломщика. В свете одинокого факела его лицо покрылось красным отблеском, а падающие тени скрывали его черты получше всякого тайника. Бильбо умел прятаться и уже не раз доказывал это. Точно так же, как и верность Торину, за что он действительно ценил своего друга. Да… наверное, стоило признать, что за время путешествия он стал ему настоящим другом. - Бильбо… - Король-Под-Горой поднял свой взор на небо. Вместо звезд он увидел лишь только темноту с отвратительно-зелеными отблесками, такими обычными для этого чудного мира с разорвавшимся небом. – Скажи, ты доверяешь этим людям? - Они дали нам кров, хотя не обязаны были. И их леди необычайно мила. – Бильбо уловил, как лицо Торина дрогнуло при упоминании юной правительницы крепости, тяжко вздыхая над особенностями характера упертого короля. – Просто признай ты, наконец, что эльфы здесь не похожи на тех, что ты встречал! Ты и сам это видишь! Тут они таскают подносы с едой и выполняют всю грязную работу. В отличие от тебя я говорил с Элланой, и она вполне доходчиво рассказала историю своего народа. Они далеко не бессмертны и растеряли все свои знания, что теперь руинами лежат в лесах. Они были рабами. Да где-то они до сих пор ими являются. Их жизнь трудна и, позволь заметить, даже жизнь твоего народа не была так тяжела как их. Гномы хотя бы… сохранили самобытность. - Если ты пытаешься разжалобить меня, Бильбо, то у тебя не вышло. – Торин картинно сложил руки на груди, чем вызвал только недовольное фырканье в ответ. Маленький хоббит и не силился в чем-то убедить упертого короля. Но попытаться хотя бы стоило. Торин не был глуп, даже больше, он был довольно сострадательным, если дело касалось кого-то действительно близкого или части его собственного народа. Окружающий мир выбил из него жалость к другим, но Бильбо все еще сохранял эту черту характера, бережно храня и надеясь, что одной искры будет достаточно, чтобы разжечь пламя в груди короля вновь. Но не сейчас, по крайне мере не сегодня. Махнув рукой, полурослик направился к покоям, оставляя короля наедине со своим характером. Право слово, иногда он вел себя как его троюродная кузина, что задирала нос и упиралась словно ослица, когда дело доходило до важных решений. Разве что только ногой не топал как она. Торин недолго оставался наедине с собой, вновь поражаясь многолюдности этого места. Из таверны послышался треск посуды и громкий смех вперемешку с бранью. Громко сыпал проклятьями трактирщик, приземистый гном, даже по меркам его народа довольно низкий и не менее громко возмущался высокий голос. Из таверны выскочил тот самый эльф в потрепанной одежде, стирая с рукава остатки пива. - Фенедис ла’са, - буркнул эльф себе под нос, косясь на распахнутые двери таверны. – Дален, не хватает ремня. Эльф повернулся, натыкаясь взглядом на Торина. Тут же выпрямляясь, становясь, словно натянутая на лютне струна. Его широкие острые плечи разошлись в сторону, словно угловатые крылья молодого птенца и фигура эльфа стала треугольной, приобретая острые черты. Торин поймал себя на мысли, что походка у эльфа дикая, словно у хищника, ни один эльф на его памяти не мог похвастаться такой. - Адаран атишан, Торин Дубощит. – Эльф склонился в легком поклоне. – Прошу прощения, мы не знакомы, хоть я и видел вас в таверне и ранее в главном зале. Мое имя Солас. Простите… действительно захватывающее видеть вас и ваших спутников здесь. Вы прошли через элювиан, активировали забытые спящие знания. Так волнующе. Я давно не видел, чтобы они так исправно работали. - А вы, значит, много повидали этих… элювианов? – Торин смерил эльфа подозрительным взглядом. Не смотря на довольно чахлый вид, эльф был высоким, даже очень, особенно если сравнивать с его братьями, что бегали по этой крепости в своих житейских делах. - О нет, лично я на своем веку не видел ни одного элювиана, даже тот, что привезла леди Морриган. – Солас вздохнул, растягивая свои рельефные губы в аккуратной улыбке. – Но я видел сны, в которых предки эльфов пользовались ими. Они любили играть с волшебством, словно маленькие дети, абсолютно не заботясь о том, что может произойти. И, в итоге, понесли заслуженную кару за свою надменность и забвение, вперемешку с невежеством в попытках сохранить остатки своего «я». - Говорите так, словно не причисляете себя к эльфам? – Дубощит краем глаза заметил, как в одном из распахнутых окон таверны мелькнула летящая табуретка, и звон бьющегося стекла разбавил его скепсис и на секунду привлек все внимание к происходящему. - Здесь шумно, дурджен’лен, - покачал головой Солас. – Не желаете ли пройтись до крепостной стены? Ночью вид оттуда просто чудесен. И так и располагает к приятной беседе. Дубощит колебался, а в голове его метались столь многие мысли. Он думал, что не стоит доверять этому эльфу, что казался умным, судя по разговорам, и мог оказаться настолько же хитрым. Но столь недавние слова его маленького взломщика засели в нем, хоть сам гном и не мог полностью признаться в этом. И любопытство, такое простое любопытство сыграло с ним во всю ту же занятную шутку, заставляя податься на приглашение, подняться по длинной лестнице наверх, к острым зубьям массивной стены. В темноте, казалось, можно мало что увидеть, но стоило выглянуть из-за серого камня, и Король-Под-Горой осознал свою ошибку. Слабый зеленый свет, просачивающийся сквозь чёрные облака, отражался от снега, играя бликами и создавая бирюзово-зелёную реку из воздуха, легким сиянием обволакивая ближайшие завитки гор. Словно невидимый волшебник игрался с красками этого места. Торин не выдержал и тихо вздохнул. - Действительно прекрасно в своей разрушительной силе. – Ответил на немой восторг эльф, опираясь руками на зубья. – А касательно вашего вопроса, многоуважаемый Торин Дубощит, я буду лукавить, если скажу, что мой народ примет меня. Я богохульник для родичей из лесов и страшный колдун для тех, кто живет среди людей. Для меня нет места в мире эльфов, и я не жалуюсь. Это даже хорошо, что я другой. - А… леди Инквизитор, - Торин на миг замолк, пытаясь остатками своего разума напомнить, что диалоги с эльфами ничем хорошим для него не заканчиваются. – Она тоже другая? - О, вы не представляете насколько. – В голосе эльфа проскользнула теплота, с которой говорят о близких и дорогих сердцу, что не скрылось от Торина. – Сострадательная и любопытная, никто еще не задавал мне столько вопросов, сколько она. Но мир принимает ее, он бы принял ее любой. Ма'венан… Здесь не было слышно гомона голосов, лишь только беспросветную тишину и завывание ветра, что пел свои тягучие песни для холмов и длинной вереницы гор. Где-то в таких горах спит Мория, окутанная тьмой и опасностью из самых глубин. Где-то в точно таких же горах великаны решают свои споры, сотрясая земную твердь. Но все это где-то очень далеко. Торин тяжко вздыхает от своей участи, прислоняясь плечом к холодному камню. И ветер неустанно треплет его воротник, словно от этого может быть толк. Этот мир действительно другой. И все здесь так резко отличается от того, что видел Дубощит. Здесь все темнее, куда как сложнее, но, одновременно, интереснее. Здесь эльфы выглядят не как высшие создания, но как потерявшиеся дети, некоторые ведут себя как дети, а другие проявляют зачатки небывалой мудрости и сострадания. Здесь гномки ходят без бород, а гномы не вспоминают о своих горах. Здесь ходят женщины, сверкая нагрудниками доспехов, и никого это не смущает, никто не советует им вернуться обратно в отчий дом, ухаживать за детьми или строить уют. На секунду Торин даже ловит себя на мысли, что отличие не всегда что-то плохое. Что из этого можно извлечь свою пользу. И что-то здесь да может получиться.