***
- Ваше Высочество, как вы объясните эту ситуацию? - Ваше Высочество, неужели это был чей-то злоумышленный поступок? - Правда, что принцесса Джи Ён не обучалась за границей? Мы опросили многие заграничные выше учебные заведения, но ни в одном архиве не числиться имя Её Высочества! - Какие меры вы собираетесь предпринять? Репортеры забрасывали вопросами, пробиваясь через охрану наследного принца. Они толкались, щелкали затворами камер, чтобы потом соревноваться, «кто вкуснее преподнесет желаемую статью». Тем временем Чанёль уже пробрался в главное здание, где можно было вздохнуть спокойно, не обращая большого внимание, на удивленные взгляды пациентов и врачей. - Ваше Высочество, – к нему подошла лечащий врач, - следуйте за мной, пожалуйста. После того, как она провела их в лифт, который был запрограммирован на тринадцатый этаж, Чанёль спросил: - Моя сестра уже очнулась? Доктор удивленно уставилась на него. - Ваша сестра поступила к нам во вторник с огнестрельным ранением, переломанной рукой, серьезным сотрясением мозга и трещиной на тазобедренном суставе. Я еще умолчала про многочисленные ушибы и порезы. Неужели вы были настолько не осведомлены о состоянии вашей младшей сестры? – строго и недовольно спросила она. Теперь до неё, наконец, начал доходить смысл ранее произнесенных слов мистера О. - Не забывайте, с кем разговариваете, мисс Чон, - одарив женщину холодным взглядом, сказал рядом стоящий телохранитель. - Как видите , - спокойно ответил наследный принц, приказав жестом мистера Со замолчать. - Но ведь никогда не поздно, верно, доктор Чон? Его странные ответы ввели женщину в раздумья, поэтому молча отвернувшись, она больше не упрекала Чана. - Здесь, Ваше Высочество. – Врач указала на дверь и тихо удалилась. - Останьтесь за дверью, - приказал Пак, заходя внутрь палаты. Это была небольшая территория, посредине которой стояла кровать, капельница, тумба и электронный ароматизатор. Джи Ён лежала с закрытыми глазами и кислородной маской на лице. Катетер был глубоко посажен в кожу, поэтому вена сильно выделялась на бледной коже. Он сел на кровать и неотрывно смотрел на её искалеченное ссадинами лицо. Сейчас девушка выглядела самым беззащитным созданием в мире, и ему стало жалко младшую сестру. В какой-то момент ему почудилась Шин на месте Джи Ён, потому что та тоже вечно попадала в неприятности. А еще слова, произнесенные ею в тот день, не вылетали из головы, как бы он не старался забыть. После официального заявления о смерти Се Джона, фактически смысл пребывания во дворце для Джи Ён закончился. Теперь, даже при самом плохом раскладе, она ни за что в жизни не получит трон, потому что в завещание не было упомянуто даже слова об изменении в наследовании престола. Джи Ён, как гласило в последней воле отца, будет иметь средний пакет акций в нефтяной компании Пекина, Двенадцать процентов паи на американской банковской бирже и четыре процента в качестве мелкого акционера в Швейцарском банке. Её вычеркнули из списка претендентов самым прямолинейным образом, и это немного настораживало Чанёля, но учитывая, что завещание было составлено два года назад, всё сводилось к логическому заключению. Пак Джи Ён всегда будет угрозой, и наследник это прекрасно понимал. Он знал Джи с детства, прочувствовал её волю к победе, видел сильные стороны, которые иногда заставляли понервничать. Чан видел, насколько сильно схожи их характеры, поэтому в детстве испытывал ненависть к девочке, стараясь выбить из неё упрямство и самоуверенность самыми изощренными методами. С одной стороны старший принц хотел поскорее поставить точку в этой двусторонней игре, по наставлению матери объявив о том, что Пак Джи Ён собственноручно решила покончить с собой после того, как узнала, что случилось с Се Джоном, то есть признать её душевнобольной. Ни для кого ни секрет, что эти двое были очень близки, а историю «болезни» можно всегда переписать, стоит лишь надавить на глав данной больницы. Но, возможно, некое сходство сестры и любимой девушки дали трещину в холодном сердце Пака, поэтому он решил распорядиться судьбой Джи по-своему, ведь он будущий король! Четыре года спустя… - В вашей жизни будет много дорог: хороших, плохих, длинных, странных, тупиковых, - но помните, ваша жизнь, в ваших руках и только вам решать, какую дорогу выбрать, какое семя посадить в своей душе: оливкового дерева или сухого саксаула. Никогда не бойтесь ошибок, бойтесь прожить серую жизнь. Пусть - это будет тернистый путь, но ведущий к вашей мечте. Ну, а теперь, момент, который мы так долго ждали! – Выпускники дружно заулыбались и стянули черные шапочки бакалавров с головы. – Раз! Два! Три! В небо! Подброшенные головные уборы были похожи на стаю воронов, заполонивших взлётом белые облака. Студенты радовались, обнимались, целовались, плакали, даже признавались в любви. Теплая погода, словно специально поджигала их веселье, не смея нахмуриться и испортить такой важный момент в жизни. - Как я выступила? Голос не дрожал? Я так переволновалась! – Подбежала одна выпускница к другой, стискивая в объятиях. - Ты была великолепна, Ю Шин, - развернувшись к подруге и нежно обняв, похвалила Пак Джи Ён. – Наш план еще в силе, милая? - Конечно, Джи, мы ведь решили сегодня гулять не по-детски! – засмеялась в ответ брюнетка с ассиметричной прической, что в этом году вошли в топ самых модных. - Мне уже страшно, - состроив испуганную гримасу, пошутила кореянка. – Куда ты меня на этот раз затянешь? Надеюсь, не в грязный наркопритон, по примеру прошлого раза?! - Это был клуб вообще-то, королевская ты задница! – возмутилась Шин. - Как знать…Ты же не видела то, что видела я, - цокнув языком, прошипела Пак. – Так куда мы идём? - Ты же не против фирменного блюда моей бабушки? – На лице Ю засветилась улыбка. - Почему сразу не сказала, - ускорив шаг, восхищенно протараторила Пак. – Пошли быстрее, иначе всё остынет! Так и существует дружба по расчёту, дружба ради выгоды. Но, порой, мы сами не понимаем, где конец и где начало алчности, когда изо дня в день играем роль лучшей подруги для совершенно незнакомого человека.***
- Си А, ты дома? – разуваясь, крикнула я. -На кухне, - ответила фрейлина. – Хорошо всё прошло? Уже думала, не ждать тебя. Я гордо положила на стол диплом бордового цвета. - Не сомневалась, подруга, - обняв меня, сказала, теперь уже блондинка с французским каре, вместо вечного высокого зачеса в дульку. - Представляешь, эта глупышка до сих пор ждёт, - я выводила узоры на итальянской скатерти. – И он даже не сказал ей о том, кем является на самом деле. Хорошо, что она редко просматривает новости и сетевые обновления, потому что в противном случае вышел бы чувственные каламбур. - Ты уверена, что хочешь сделать это, милая? – Си А села напротив, смотря в глаза. Я знаю, что ты ищешь в них, моя верная фрейлина, но к сожалению, оно давно погасло. – Поверь мне, даже месть не затушит боль утраты. Тебе разве здесь не нравится? Ты с отличием окончила университет, четыре года никто не называл титулованным званием, тебе двадцать три и ты можешь наслаждаться жизнью, - страстно перечисляла сестра Чунмёна. – Зачем вспоминать то, от чего с таким трудом сбежала? Они могли закрыть тебя в психушке на всю жизнь, без шанса на свободу! Ты так отчаянно хотела сбежать из дворца, не вспоминая о прошлом, жить простой жизнью. Пак Джи Ён, не делай из себя ту, кем не являешься. - Хватит, мы уже обсуждали эту тему, и мой ответ был предельно четкий. Вернусь в Корею, точка! – Спокойно убрав руки фрейлины, я забралась по лестнице на второй этаж в свою комнату. Я знала, что данная выходка не самая оригинальная из моего репертуара «Истиной Леди», но и ей не стоило заводить этот разговор снова. Если бы она только знала, в каком аду я жила все четыре года! Хотя, думаю, догадывается, потому что лично водила на сеансы психотерапии первые полгода в Бостоне. На похоронах отца и Се Джона я сидела в инвалидном кресле, не способная даже кинуть горсть земли. Перед процессией меня три раза проинструктировали в том, где должна стоять (в моём случае сидеть), что должна говорить(хотя, ни одного слова я так и не смогла произнести). Пришлось тогда отдуваться Чунмёну, который фактически стал моей семьей, вместе с Си А. И я премного благодарна им за это, но пустить кого-то из них в остатки своей души я никогда не смогу. Достаточно было Се Джона – моего маленького принца. Иногда посреди ночи я выкрикиваю его имя, от чего сама просыпаюсь. Си А приходит ко мне и долго сидит, держа за руку, пока не усну. Теперь мы будто поменялись ролями: я стала Се Джоном, а она мной. Иногда мне снился тот день рождение, который мы провели вместе, построив игрушечную палатку в моей комнате. Мы воображали, что находимся на необитаемом острове, а вокруг нас дикие звери. Он сам предложил эту игру, а я просто не могла в этот день отказать ребёнку. Если немного утрировать игру, то звери все-таки добрались до нас, как бы мы не старались сохранять огонь. На телефоне заиграл третий концерт Рахманинова. Я приняла вызов. Мы долго молчали в трубку, не смея произносить друг другу слова. Это стало что-то наподобие привычки, обряда перед сном. Я не знала, кто был на конце провода, но в этом молчании был комфорт и уютное тепло, как в машине на горной трассе. И я всем сердцем желала, чтобы это был не Он, потому что тогда я снова стану уязвимой. Прошло полчаса, и я услышала отрывистые гудки. Сегодня он первый сбросил вызов, значит, в другой раз, первая буду я. Скрытый номер звонил каждый день четыре года подряд и частично помог мне исцелиться. Тогда я проклинала себя за то, что не поехала на охоту вместе с ними. Возможно, разлагаться в дубовой коробке, придавленной тяжёлым памятником, было бы куда лучше, чем душевно тлеть один на один со своей совестью. Я хотела тишины, и мне её дарил незнакомый абонент со скрытого номера. Айфон снова пикнул, на этот раз, оповещая о новом звонке. - Надеюсь, не станешь отговаривать от возвращения. - Я уже пытался, насколько помню – не получилось. - Всё готово? - Ты сама себе подготовила почву для старта, Джи Ён. Я лишь внёс маленький вклад, - усмехнулся мужчина. – Во вторник я встречу вас в аэропорту, надеюсь, сестра не сильно приседала на твою загруженную голову? - Что ты, она просто ангел, - улыбнулась я. – Спокойной ночи, Ким Чунмён. - Не буду желать того же, потому что бесполезно. – Он скинул звонок. Я пыталась уснуть, но не вышло, поэтому поднявшись с кровати, подошла к книжному шкафу. Потянула за корешок третьей книги слева, и на меня медленно выдвинулся потайной ящик. Там лежали материнские письма, записная книжка в кожаном переплёте и кулон в виде знака бесконечности. Я перечитывала письма одно за другим, снова и снова притрагиваясь к пожелтевшей бумаге. Многие абзацы я могла рассказать наизусть, но мне казалось, что упустила важное в смысле этих писем. Что-то что объяснит её поступок. «Здравствуй, моя нежная принцесса! Надеюсь, тебе лучше жить вне дворца, потому что за его стенами, поверь, жизнь будет легче. Не могу сказать, кто я, но уверена, что когда придёт время, ты обязательно обо всём догадаешься. Ведь моя Принцесса самая умная девочка на свете, а еще добрая и слишком отзывчивая…» 12.01.2004г «…Сегодня тебе исполнилось шестнадцать. Я уже представляю, какая ты стала красивая. Помни, принцесса, красота – это ветреная сила, способная вынести за берег полноводную реку и изменить судьбы людей, как в лучшую, так и в худшую сторону…» 26.06.2009г. «Для меня самое главное, чтобы ты реализовала в жизни все свои возможности, моя принцесса. Каждый рождён под собственной звездой, которая ярко светит лишь для одного человека. Твоя звезда скоро достигнет апогея, и к этому моменту ты должна быть готова принять свою истинную судьбу…» 19.08.2010г. Сил читать дальше не было. Мать с самого начала наталкивала меня на свержение Чанёля, как будто знала, что всё выйдет так, как планировалось. Закинув письма в раскрытый чемодан, я включила ноутбук. Просмотрела скинутые отчеты на электронной почте, и скачки «биржевых волн». За окном начался непрогнозируемый дождь. Видимо, жаркое солнце решило немного разрядить душный воздух свежим круговоротом воды. А я так и не смогла погрузиться в глубокий сон, довольствуясь лишь сладкой полудрёмой.***
- Думаю, нам стоит повременить с этим решением, - ответил новый премьер-министр Бён. – Зачем расторгать договор, если банк сам просит продлить акционерское право? Король сидел, развернувшись к огромному окну, вдыхая кофе ароматных чёрных зёрен Арабики. В последнее время он пил только этот сорт, сам не понимая, как пристрастился к напитку с высоким содержанием кофеина. - Чан? – второй раз позвал Бэкхён. - Ты так и не смог добиться встречи с этим Чоном? – спросил Пак. - Нет, они максимум соединяют с его замом, - отозвался Бён. - А наши американские друзья? - Мафия тоже ничего не смогла разузнать. Они говорят, что недостаточно сведений, - понизил голос блондин. - Я плачу им за то, чтобы они смогли прокопать мне канал от севера континента до юга, а еще поперек и по горизонтали, а не говорили, что им недостаточно лопат! – вскипал Пак. - Но есть одна зацепка, - аккуратно преподнёс Бён. – Хотя, я не уверен… - Выкладывай, - махнул рукой король. - Когда я просматривал наши паи в Китае, то заметил в списке второстепенных акционеров имя Ким Чунмён. - Сколько процентов? - Ноль целых девять десятых, - отчеканим премьер. - А какова его активность за последние месяцы? - Он не выкупал и не продавал никакие ценные бумаги уже более пяти месяцев. – Подправил очки и галстук министр. - И что в этом подозрительного? – нахмурил брови аристократ. - Он мозговитый парень, но минус в том, что работает на твою сестру, а еще до дури о ней печется. Ты не находишь это странным? - Оставь Джи Ён в покое. Разве ты не видел, в каком состоянии она улетела в Америку? - Ты не знаешь, что всё нужно доводить до конца, тем более в твоём еще шатком положении? - грациозно складывая вещи в кожаный портфель, сказал Бён. - Это всё на сегодня? – так же холодно спросил Чан, допивая свой остывший кофе. - Да, Ваше Величество, - театрально поклонившись, ответил помощник короля, захлопнув за собой дверь в королевскую резиденцию. Чанёль закрыл глаза на несколько минут из-за надоедливого стука в дверь, означающего, что машина готова доставить его на совет парламента. Тяжело вздохнув, он направился к выходу, откуда недавно на пределе выскочил младший непризнанный брат. Пак даже усмехнулся про себя, ведь никогда не думал, что будет защищать Джи Ён от всей своей семейки.***
Я сидела на лавочке возле центрального парка. В воздухе еще чувствовалась сырость прошедшего дождя, но всё равно было приятно. Ни жарко, ни холодно, именно так, как люблю. Я смотрела на молодую семью, устроившую пикник прямо на мокрой траве, не страшась простудиться от холода земли. Девочка шести лет бегала вокруг родителей, изображая разных животных и выкрикивая характерные звуки. Они смеялись и делали вид, что совершенно не догадываются, кого она показывает, а девочка от души смеялась над глупыми родителями. Неожиданно ребёнок повернулся в мою сторону и резво помахал мне маленькой ручкой, я улыбнулась ей. - Только не говори, что мечтаешь поскорее стать матерью, - недовольно пробурчала запыхавшаяся подруга. – У тебя был такой голос, что я на всех порах прилетела в этот чёртов парк, а она тут мелкой девчонкой любуется! - Завтра я возвращаюсь в Сеул, - спокойно сообщила, открыв чёрный клач и протянув билеты. - Надолго? – Шин недовольно покосилась на две бумажки, но в руки не взяла. - Думаю, навсегда, - упрямо протягивала я билеты. - И что это значит? – Девушка злилась, потому что до неё, наконец, начал доходить смысл моих действий. - Полетели со мной, Ю. Здесь два билета: для тебя и для бабушки. Я помогу… - Нет! Это просто капец! Неужели все богатые такие идиоты?! – она даже вскочила от возмущения или волнения, но, в любом случае, напугала ту самую девочку. - У тебя есть альтернатива? – серьезно спросила я. - Нет, то есть да, то есть я вообще не понимаю тебя! С какой стати я тебе там сдалась и тем более моя бабушка?! - А разве так не поступают друзья? – я потянула её обратно на лавочку за юбку. – Ты красива, Ю Шин, хотя ужасная грубиянка и тебе не хватает манер, но этим ты как раз нравишься людям, в частности и мне. И без обид, но твое положение сейчас не из лучших. Твоей бабушке требуется хороший уход, и я могу это предоставить, но только в Корее. - И что ты хочешь взамен? Знаешь, у меня такое ощущение, что мы с тобой не так хорошо знакомы, и сейчас сидим на двадцать втором этаже в чайнатаун, заключая сделку на многомиллионный фонд нищих! – Ю Шин всегда отличалась не только искренней прямотой, но и незаурядным умом, который схватывал на лету всё, успевая досконально взвесить каждое последующее решение. - Ты будешь работать на меня. - И кем? – насмешливо смотрела мне в глаза Ю, уже готовя очередную тираду о том, что помощь от других примет только в критический случай. - Ты по профессии кто? Правильно – ас в экономически-брокерском направлении! Мне нужна твоя помощь, Шин, - я положила рядом с девушкой билеты. – Хорошенько подумай над моим предложением, подруга . У билетов открытая дата, так что в течение десяти дней вы сможете вылететь любым рейсом. В любом случае, я рада, что мы навсегда останемся в памяти друг друга только в светлых тонах. Я протянула ей руку в знак прощания. Она так и не пожала её. - Не радуйся раньше времени. После сегодняшней выходки, я вообще сомневаюсь в правильности своего решения, предложив тебе быть друзьями четыре года назад. И когда это ты успела настолько остервенеть? - Не ты предложила, а я, - чётко ответила за обвинение в качестве стервы. – Уверена, что твои «экономические» мозги с моим финансистским чутьем заедут нас очень далеко. Удачного сбора, Шин. Я знала, что эта девчонка не откажется. Тем более, удачно подкинутые акты о выселении за несколько часов до нашей встречи не могли не сыграть главную ноту в её решении. Она стала моей пешкой в новой партии, моей пиковой дамой, которая разобьет сердце короля… Тем временем в Китае… - Господин Лу, к вам посетитель, - с поклоном оповестила секретарша. – Он сказал, что является вашим «корейским другом». Лухан переспросил еще раз, не веря собственным ушам, потому что именно такой пароль был оговорён для встречи с заместителем мистера Чона. Помощница еще раз повторила слово в слово. Мистер Чон, призрак-акционер, скупивший два контрольных пакета акций в индустрии газа и редких металлов, что являлось неприятным известием для их компании. Однако если сделать разумный шаг и вступить с ним в этакий тандем, то это зеркально могло принести пользу мощному конгломерату, укрепив власть за семьей Лу еще на N-ое количество десятков лет. - Пусть войдет, - сохраняя невиданное спокойствие, отдал распоряжение Лухан. – Как же давно я не видел своего «корейского друга». Через несколько минут в кабинет вошёл невысокого роста мужчина, в сером костюме от Хьюго, держа в руках черный кейс из крокодильей кожи. Он плотно закрыл дверь до щелчка и деловито поприветствовал директора «MUA». - Чай или кофе? - Ничего не нужно, господин Лу, - отрезал собеседник. - Тогда сразу к делу, мистер… - До Кёнсу, - продолжил мужчина, посмотрев на ручные часы. – Приступим, директор Лу. Он открыл крышку кейса и вынул запечатанный конверт жёлтого цвета. Лухан отметил про себя неприятность этого типа, и его не покидала мысль, что где-то он его уже видел. - Простите, не беру вещи из рук, - надменно высказал Хань, когда собеседник протянул ему конверт. Тот с невозмутимым видом положил его на стол, придвинув к директору. - Откроете после, - До поправил очки. – А пока выключите звукозаписывающее устройство на своей ручке и сотрите весь наш разговор. - Как вы узнали? - Лухан заинтересованно улыбнулся и выложил ручку из правого нагрудного кармана пиджака. Мужчина не ответил. - Мы тщательно изучили вас, прежде чем предложить свое сотрудничество. - Мы, - подметил Лу, изогнув бровь. – А теперь скажите, отбросив все факторы типа первенства компании на мировом рынке по сбыту нефти и огромное влияние на экономику по всей Евразии, почему мы? Почему не американцы или русские? Вы думаете, я не осведомлён о списках главных акционеров на сегодняшний день? Господин Чон числится во всех уголках мира, конечно, не всегда в главенстве, но обязательно не ниже тридцатого места в списке акционеров. Так в чём загвоздка? - В вас, господин Лу, - с милой улыбкой на лице, произнёс Кёнсу.