***
На новом месте всегда сложно уснуть. Я лежала на огромной кровати и, смотря в потолок, снова и снова прокручивала сегодняшний день. Нет, я определенно поступила правильно. — Джи Ён, ты спишь? — спросил братик, отворив дверь, соединяющую мою и его комнаты. Я приподнялась на локтях и отрицательно покачала головой. Се Джон стоял в пижаме, обнимая игрушечную лошадь. Он неуверенно посмотрел на меня, явно желая что-то сказать. – Там холодно. И они выключили свет. Поняв, что он хочет спать со мной, я не смогла сдержать улыбки. Молча похлопав по кровати, я позвала его. — Они сказали, что я не должен бояться темноты, поэтому выключили свет, — пробормотал он, прижимаясь ко мне. — Ты мог бы приказать им, — погладив по голове мальчика, сказала я. — Сестра, я хочу тебе кое-что сказать, но ты, наверное, разозлишься на меня, — глаза маленького принца приобрели новый оттенок под светом ночника. Они были похожи на срезанную кору темного дуба, во время только разгоревшегося огня. — Скажи, Се Джон, возможно, я разделю твои мысли, — Се Джон развернулся ко мне спиной, и я обняла его. — Я не хочу становиться королем. Не хочу править людьми, — его голос дрожал от нахлынувших слез. Братик согнулся в позе эмбриона и тихо заплакал, сжимая двумя ладошками мое запястье. – Слишком много... Он заикался и крепче прижимался ко мне. — Что слишком много, Се Джон? — Мама она... Я всё слышал... Я развернула к себе ребенка и начала укачивать как младенца, пытаясь успокоить. Не знаю, правильно ли сделала, начав петь первую попавшуюся песню, которую когда-то слышала по радио. Но мне стало ужасно больно в груди, поэтому чтобы не заплакать самой, мне нужно было отвлечься. — Ничего не говори, не вспоминай, маленький мой. Я защищу тебя, чего бы мне это не стоило, Се Джон. Я всегда буду с тобой, всегда... — по моим щекам тоже покатились слезы. Слабая дура! Ребенка нужно успокаивать, а не самой реветь! — Они убили мою няню, потому что она тоже хотела защитить меня. И хотели... хотели... — шептал он, задыхаясь. Потом сделав глубокий вздох, сказал: - Они убьют нас, Джи Ён. Я слышал, королева сказала тогда, чтобы они избавились и от меня... Но дядя Чонин успел, успел спасти... Но зачем? Теперь убьют нас двоих... Зачем он втянул тебя в это? И вот теперь мне стала предельно ясна картина жизни маленького Се Джона. Королева с министром Бёном хотели убить братика в том пансионате, из которого ребенка привез Чонин. Всё время министр избегал этой темы, видимо, чтобы не спугнуть меня, а может, ждал, что Се Джон сам расскажет, тем самым дав возможность принцу решить: доверять или не доверять мне. Скорее всего - второе. Ким Чонин, зная, что я еще колеблюсь в выборе и поняв, что еще та трусиха, решил: полностью изолировать те самые сомнения, надавив на жалость и совесть. Умно, очень умно. Использовать четырехлетнего мальчика в своих целях. Как низко, но в это же время тонко и изобретательно. Я усвою Ваш урок, премьер-министр. — Давай сбежим, Се Джон?***
Оказалось, что в ту ночь разные мысли посещали не только детей «святой кости». Сонён была озабочена выбором своего наряда на завтрашний день, беспокоясь, как ей показалось, о странном взгляде, обращенным на Джи Ён Луханом. Он был какой-то другой, непохожий на те, что были раньше. Но списав всё на простое любопытство, принцесса решила просто забыть об этом неприятном чаепитие. Все же она считала, что унизила младшую принцессу в той, уже всеми забытой, книжной игре. Со спокойной совестью и в приподнятом настроении, продолжив терроризировать бедных фрейлин. Королева, решив перед сном прочитать незамысловатый роман, снова и снова просматривала одну и ту же страницу. Она думала об этой странной девчонке. И заметьте, уже не глупой, а странной. Се Рон поняла, что Джи Ён не так проста и легко управляема, как показалось на празднике сакуры. До сегодняшнего чаепития женщина была уверена в том, что сосланная принцесса лишь пешка в руках её мужа. Но теперь столь быстро выстроившееся предубеждение трещало по швам, словно платье маленького размера. — Может и не пешка. Может, что-то другое, — говорила она мысли вслух. — Но что именно? Кто именно? — Ты все подготовил, Чонин? — спросил король. — Да, Ваше Величество. Военный министр согласен оказать нам эту услугу. — А что насчет Америки? — Они готовы принять её, — сказал министр, протянув темную папку с важным содержимым. Быстро пробежав по документам глазами, король кивнул и поставил свою подпись. — Ты понимаешь, что тебе предстоит сделать? — Да, Ваше Высочество. Но, неужели Вы настолько уверены в Пак Джи Ён? Согласиться ли она... — Всё прошло лучше некуда, Ким Чонин. Сегодня моя дочь сделала тот самый выбор, нужный для нашего плана. — Неужели... — Да, она намерена бежать. Теперь остается только ждать, когда вулкан проснется, и лава его, очистив ошибки наши, построит новую жизнь, возродив истинное правление «священной кости». — Но как Вы это поняли? — спросил премьер-министр. — Она решила заручиться поддержкой Се Рон, — усмехнулся король.***
Проснувшись от слишком резких будящих движений фрейлины, недовольно потянулась. Пять часов утра! Вы что издеваетесь! Вспомнив о том, что заснула я с Се Джоном, резко разлепила глаза и уставилась на пустое место рядом со мной. — Его Высочество уже готовится к утренней церемонии приветствия, — поняв мой немой вопрос, ответила фрейлина. — И, Ваше Высочество, Вам не стоит спать вместе с принцем. Его Высочество должен стать более самостоятельным. Конечно, я не должна была допускать того, чтобы фрейлины увидели слабости Се Джона. И, безусловно, он должен стать сильнее, но не в таком раннем возрасте, когда монстры еще живут под кроватями. Именно сейчас мальчик должен наслаждаться детством, любящими родителями, которых нет, и просто жить в свое удовольствие. Но такого не бывает в жизни наследников престола. Вместо машинок — книжки, развивающие логику; войнушек —фехтование; игр с братьями – одиночество, в присутствии толстых книг «Великих учений Конфуция». — Хорошо, я приму к сведению твои слова, — встав с кровати, мило ответила, сдерживаясь, чтобы не сделать ответного замечания. Пока не время. Как я уже говорила, мне нужны союзники. Теперь уже не для отцовской мечты — посадить Се Джона на престол, для своих собственных целей. Темно-бардовая жилетка хэнбока свободно болталась на моей генетически маленькой корейской груди, поэтому Си А перешивала элемент наряда прямо на мне. Волосы гладко зачесаны назад и заплетены в традиционную незамужнюю косу, украшенную цветными «пинё». Пышная традиционная юбка наряда скрывала худые ноги, а неудобная обувь сжимала ногу, как и полагалось в древности. Все-таки, Корея переняла некоторые ценности красоты у Китая. Например, зрительное уменьшение ноги, с помощью неудобно узкой обуви. — Ваше Высочество, король желает войти в Ваши покои, — раздался голос служанки за дверью. — Теперь готово, — тихо сказала Си А, закончив с хитростями шитья. Массивные двери спальни распахнулись. Еле уловимый запах отцовского одеколона напомнил мне детство. Как же давно я не чувствовала этот строгий аромат без дополнительных сладких нот, возможно, олеандра или морской волны. Всё как всегда: строго, сдержано, величественно. Хотя бы в этом Вы не изменились, отец. — Ваше Величество, — я сделала приветствующий поклон. Король оценивающе осмотрел меня с ног до головы, кажется, не упуская ни одной детали. Мне стало дурно от этого. Я Вам не корова на смотринах! — Ты прекрасно выглядишь, Джи Ён, — его низкий грубый голос, прозвучавший немного громче, чем ожидалось, заставил меня вздрогнуть и еще сильнее выровнять осанку, словно под действием хорошего удара палкой, которой били гувернантки. – Но не хватает маленькой детали. Отец медленно подошел ко мне и, протянув фрейлине золотистую коробочку, приказал вдеть в прическу. Си А незамедлительно повиновалась, и что-то серебряного цвета было прицеплено в основание косы. Неужели Вы подкупаете меня, Ваше Величество? Не получится. Я уже научена горьким опытом! Но благодарственные слова я все же сказала. — Ваше Высочество, господин Ким Чонин просит аудиенции, — снова раздался голос служанки. — Пусть войдет, — сказал король. — Он пришел ко мне. Я поняла, что сейчас отец хочет мне что-то сказать, и это касается нашего плана, то есть, уже его плана. — Оставьте нас, — обратилась я к фрейлинам. — Да, Ваше Высочество, — девушки повиновались, покинув спальню. — Итак? — я развернулась к королю, чтобы уже напрямую спросить о его действиях. Надоело мне изображать скромную и примерную! Король усмехнулся, тоже снимая выражение любящего родителя. — Что Вас привело ко мне в столь ранний час, Ваше Величество? Но поговорить с глазу на глаз нам не дали. Объявленный ранее премьер-министр нарушил наш ожидаемый разговор. Ким Чонин как всегда был на высоте. Темные волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб, строгие очки добавляли мужчине солидности и несколько годов, которые, по моей памяти, он всегда старался накрутить. Остановившись чуть поодаль от короля, Чонин поприветствовал нас, держа в руках кожаный дипломат, как всегда заполненный важными документами. — Приступай, — сказал отец. — Ваше Высочество, ввиду вашей безопасности король и совет министров назначает Вам наставника для изучения программы высшего учебного заведения в пределах дворца Кёнбоккун. Также принимая во внимание некие пробелы в изучение политического и экономического положений, сложившихся во время вашего отсутствия, король дал указ проводить с Вами несколько часов в день для восполнения и разбора вышеуказанных ситуаций. Пункт номер три — это Ваша безопасность. Совет министров решил предоставить Вашему Высочеству высоко квалифицированного человека, который будет защищать Вас двадцать четыре часа в сутки, также являясь советником во внутренних политических отношениях. Имеете ли Вы какие-либо возражения по поводу перечисленного? — спросил Чонин, закончив зачитывать собранные указы от короля и министров. Разве я могу иметь что-то против? Вы уже всё решили, а мне остается плясать под вашу дудку. Пока... пока не подвернется удачный план побега. Единственное но... — Вы не вписали указ о том, что только мне Вы вверяете роль наставника в развитие Се Джона во всевозможных направлениях: воспитание, литература, логика, политическое направление и... — Это невозможно, — перебил отец. — Ты сможешь влиять лишь на развитие первых трёх, но политику пока не трогай. Этим с ним будет заниматься Ким Чонин. Вот именно — «пока». Потому что совсем скоро Вы не увидите ни меня, ни этого ребенка. — Что-то еще? — грозно спросил отец, намекая на то, чтобы усмирила собственную наглость. Не нужно смотреть на меня таким взглядом, Ваше Величество. Более я не собиралась требовать. — С остальным я согласна, — отвечая в том же тоне, я не сводила с него столь же пристального взгляда. — Тогда разрешите представить вашего наставника, — поклонившись, Чонин приказал войти высокому мужчине. Но разве их не должно быть трое? — Рад служить Вам, Ваше Высочество. О Сехун, Ваш наставник и личный телохранитель.