Векордия

      — ДЭ-Э-Э-Н, БЕГИ-И-И!!!!! — этот истошный вопль вывел меня из транса. Быстро достав из кармана пару ягодок черники (на удивление, целых!), я швырнул их прямо в медвежью морду.       — Эй, хозяин леса, или как тебя там! А ну двигай сюда, косматый! У меня таких ещё много, — крикнул я, демонстрируя медведю целую пригоршню ягод. Хищник повернулся и уставился на меня, после чего с рычанием бросился ко мне. Я мельком успел заметить искажённое ужасом лицо Риа, после чего бросился наутёк, лишь бы отвести зверя подальше от девушки. Не знал, что способен с такой скоростью мчаться по дремучему лесу, не знал, что так энергично могу перепрыгивать корни и рытвины, но ей-богу, это косматое чудовище в два с половиной метра длиной, высотой в холке в полтора метра и огромными клыками развило во мне недюжинный спортивный потенциал! И всё же зверь приближался, уже чувствовалось его зловонное дыхание за спиной. Разогнавшись до предела (хотя, казалось, куда уж ещё!), я подпрыгнул что было силы, и ухватился руками за ветку ближайшего дерева, после чего подтянулся и влез на неё. Медведь с силой ударил лапой по стволу, ужасные десятисантиметровые когти серповидной формы блеснули на солнце, пропахав широкие борозды в коре дерева, и огласил чащобу очередным громогласным рёвом. В момент удара я едва не слетел вниз, но каким-то чудом удержался и начал лезть вверх, стараясь забраться повыше. Ствол содрогнулся от ещё одного удара. В состоянии панического ужаса я забрался почти на самый верх и, усевшись на очередную ветку, судорожно обхватил руками шатающийся под порывами ветра и под ударами ствол. Сердце в груди колотилось с такой силой, что казалось, что оно сейчас вырвется наружу, словно птица, выпорхнувшая из клетки.       Мне всю жизнь была как-то побоку всякая там мистика, чертовщина, различные потусторонние силы – хоть светлые, хоть тёмные, неважно. Как здравомыслящий и уважающий себя учёный, единственное, во что я верил – это в науку и непреложные законы Мироздания. Но сейчас, сидя почти на самой верхушке «приютившего» меня дерева, я, дрожа от страха, истово молился, прося у Всевышнего поддержки и защиты. Примерно минут через пятнадцать, медведь наконец-то прекратил колошматить по стволу и начал описывать круги вокруг дерева, изредка рыча и пофыркивая. Постепенно эти круги становились всё шире, пока зверь, наконец, не скрылся в чащобе. Видимо, терпение не входило в число мишкиных добродетелей. Впрочем, сомневаюсь, что у него вообще имелись какие-либо добродетели. Меня по-прежнему всего трясло, но уже не было того дикого панического ужаса. Косолапого нигде не было видно, но означало ли это, что уже можно слезать? Я осторожно спустился немного пониже. А вдруг это коварное животное просто залегло где-то неподалёку, как в засаде, ожидая, что я сам попаду к нему в лапы? Представив свой растерзанный труп, валяющийся рядом с древесными корнями, желание слезть как-то несколько поутихло.       — Ку-ку! — внезапно раздалось где-то неподалёку.       — Ку-ку! — не знаю, что в тот момент на меня нашло, но я постарался воспроизвести этот звук максимально правдоподобно, стараясь выкрикнуть низкое, горловое, но в то же время громкое «оо-уу», почти без «к». Получилось или нет — не знаю, но на ветку, на которой я сидел недавно, вскоре приземлилась какая-то птица. Голова и верх тела у неё был серого цвета пепельного оттенка, а низ — белый в поперечную чёрную полоску. Кукушка! Пока мы собирали чернику, мы с Риа услышали сипловатое кукование, потом заметили одну такую птицу, и девушка назвала мне её. «Лес зеленый кругом — молодой и росистый, а в лесу тишина; и среди тишины — только голос кукушки. Вещун голосистый! Отзовись, доживу ли до новой весны?» — с грустью вспомнились мне слова Риа, которые она продекламировала тогда. Как она там? Всё ли с ней в порядке?       — Ку-ку! — утвердительно ответила лесная гостья.       — Ку-ку, блин! — сварливо отозвался я. — Вот ведь ситуация патовая — и слезть срочно надо, потому что я уже всю задницу отсидел на этих ветках, а слезешь — там тебя хозяин леса поджидает с распростёртыми объятиями. Ну, что? Кукуй давай, сейчас твоя очередь! — плюнул я с досады, гневно смотря на птицу.       — Ку? — как-то нерешительно переспросила кукушка, быстро помотав из стороны в сторону своей маленькой головкой, словно подумав про себя: «Ну его нафиг, этого умалишённого!», после чего шумно вспорхнула и улетела, оставив меня в гордом одиночестве. Медведь не показывался; может, и вправду ушёл? Через минуту раздалось какое-то тихое угрожающее потрескивание. В следующее мгновение с громким «крак!» ветка обломилась и я, вскрикнув от неожиданности, полетел вниз. В полёте я несколько раз довольно больно ударился о раскидистые ветви дерева, но они несколько затормозили падение и я успел среагировать, ухватившись руками за одну из нижних веток, повиснув на ней. Затем слегка раскачался и спрыгнул вниз, не удержавшись при этом на ногах и упав на землю. Поднялся, отряхнулся и тихо ужаснулся: древесный ствол был весь испещрён широкими глубокими бороздами, оставшимися от медвежьих когтей, после чего отошёл немного в сторону, приготовившись в случае малейшей опасности ринуться к спасительному дереву, на которое уже один раз взобрался, причём не хуже иной обезьяны. Но всё было тихо. Никакого угрожающего рёва, рычания, шумного сиплого дыхания; судя по всему, косолапый решил, что наверняка сумел отомстить захватчику, нагло вторгшегося на его территорию. А как насчёт «захватчицы»? Где теперь отыскать Риа в этой чащобе? Я отправился в сторону противоположную той, в которой скрылся медведь, и в то же время стараясь отклоняться в том направлении, откуда бежал, приманивая «хозяина леса». Примерно часа через два шатания по лесу я вышел к тому самому дереву, испещрённому когтями косолапого. «Этот чёртов лес водит меня кругами!» — устало подумал я, а затем, немного отдохнув, вновь отправился в путь, изредка обламывая веточки у деревьев, оставляя борозды на земле и вообще, создавая хоть какие-нибудь ориентиры.       Примерно минут через сорок (хотя фиг его знает, поди разбери, сколько на самом деле прошло времени!) густые заросли чуть в стороне зашевелились, и я сразу встал наизготовку, выставив перед собой тяжёлую палку, которую подобрал недавно, просто на всякий случай. Из кустов показалась большая пятнистая кошка длиной в метр, с довольно густым мехом, большими лапами и пушистыми наростами на ушах в виде кисточек. Хвост у неё казался обрубленным. Животное в свою очередь проявило ничуть не меньший интерес – желтоватые глаза с почти круглыми зрачками с лёгким прищуром немигающе уставились прямо на меня. Похоже, этот интерес носил явно гастрономический характер, потому что этот взгляд хищника – последнее, на что я успел обратить внимание, так как в следующее мгновение лесная кошка двумя быстрыми молниеносными прыжками играючи преодолела разделяющее нас пространство, набросилась на меня, мощным ударом лапы отбросив мою палку, сразу ставшей бесполезной, и распахнула пасть, готовясь вонзить большие острые клыки в моё беззащитное горло. Я зажмурился...       — Сабина, оставь его! — словно издалека послышался звонкий детский голосок. Я нерешительно приоткрыл глаза и увидел, что хищник медленно, неохотно, но при этом очень грациозно отходит в сторону, и садится возле девочки, примерно лет десяти от роду. А она-то как сюда попала?!! Светлое, почти белое платье, судя по всему, из того же материала, что и платье Риа, лёгкие сандалии, похоже, из древесной коры. Смуглая кожа, довольно пухлые губы, на голове венок из каких-то некрупных белых цветов, а вот глаза голубые-голубые; от них почти невозможно было отвести взгляд.       — Привет! — это было сказано таким весёлым и беззаботным тоном, словно ничего не произошло, будто моя жизнь не могла трагически оборваться только что. — Вставай, давай, чего разлёгся-то? — с улыбкой продолжила девочка. — Не бойся, Сабина тебя не тронет, — добавила она, ласково поглаживая зверя по голове. Я встал, отряхнулся и как можно более миролюбиво ответил:       — Привет. Меня зовут Дэниел, а тебя?       — Я Лаура, — ответила девочка. Казалось, её взгляд проникал в самую душу. — А это моя ручная рысь, её зовут Сабина! — Я едва не поперхнулся! Ручная рысь? Впрочем, давно уже следовало уяснить для себя, что на Векордии, этом кусочке Линфеи, невесть как очутившемся на Зените, возможно многое. Весьма многое!       — Очень приятно познакомиться. А что ты здесь делаешь, Лаура?       — Я здесь живу, — последовал простой и абсолютно бесхитростный ответ. — А ты с Большой Земли? Мне мама с папой о ней рассказывали. Что там абсолютно всё не так, как у нас. Ты давно прибыл?       — Недавно, — ответил я, стараясь не обращать внимания на рысь, которая деловито обнюхивала меня, описывая круги вокруг. Наконец, она подошла к девочке и вытянула вперёд когтистую лапу. Насторожившись, я был готов в тот момент сам броситься на рысь, хоть она и была гораздо сильнее и ловчее меня.       — Ты уверена? — как ни в чём ни бывало, спросила её Лаура. Сабина коротко мурлыкнула и медленно убрала когти. — Да, я тоже так считаю, — продолжила девочка, прикоснувшись смуглой ладошкой к её лапе. Казалось, они с рысью прекрасно понимают друг друга. Я немного расслабился.       — Лаура, а что ты тут делаешь одна? Всё-таки лес может оказаться довольно опасным местом. Я, например, в этом уже сполна убедился.       — Я не одна, а с Сабиной. Мы с ней всегда вместе, у нас с ней связь, — словно в подтверждение этих слов рысь тихо мяукнула, как мне показалось, с вопросительной интонацией. — Хорошо, Саби! Удачной охоты! — пожелала она и рысь тут же скрылась в лесу неслышной тенью.       — Но сейчас-то ты без своей рыси. Мало ли кто я такой и за что здесь нахожусь? А где твои папа и мама? — я испытующе посмотрел на Лауру.       — К чему все эти вопросы? Ты хороший человек, Дэниел. Я знаю — тебе можно доверять, — в голубых озёрах её глаз, в этом детском, бесхитростном и немного наивном взоре внезапно отразилось что-то такое, отчего мне сделалось весьма неуютно. Не знаю, как это описать словами, с чем сравнить. Стоя перед Лаурой, я вдруг ощутил себя маленьким нашкодившим мальчишкой — первоклассником, которого вызвали к директору. Словно это не Лаура была ребёнком по отношению ко мне, а я был неразумным дитём по сравнению с ней. Не знаю, что тогда произошло, просто в тот момент весь мир будто сузился до размеров лица этой странной девочки; от её ярких глаз, которые, казалось, даже слегка засветились, невозможно было отвести взгляд; они пленили, и я, утратив всякие остатки воли, готов был утонуть в этой чистой, ничем не замутнённой, словно обволакивающей синеве. Затем возникло ощущение стремительного падения куда-то в неизвестность, после чего сознание покинуло меня, рассыпавшись миллионами сверкающих осколков...