Параллель

Сегодня первый день осени, день Теста. Я не пойду туда, не пойду в эти комнаты, где стоит всего одно кресло и столик с компьютером, и там бегает туда сюда всего один человек. Мне об этом рассказывали друзья, которые там уже побывали, а точнее побывал. У меня всего один друг, да и тот старше меня, поэтому сегодня он был в этой «коробке». Мне не хватает всего двух дней до шестнадцатилетия, именно поэтому я не смогу пройти этот тест сегодня, он будет пройден мной только через год, что очень плохо, ведь этот год придётся жить с от… С Маркусом. Сейчас, наверно, Маркус где-то там наблюдает за прохождением теста каждого, смеётся, нервничает, пугается, вычисляет дивергентов… По словам Джанин — они опасны. А завтра будет день Церемонии Выбора. И туда я тоже не пойду, хотя, Маркус заставит пойти и посидеть там, наблюдая за процессом, который будет длиться вечно, время будет тянуться и ползти, как черепаха, ну или улитка. А мне ведь не надо ничего выбирать, да и я знаю, как проходит церемония, ведь я хожу туда каждый год, это надоедает, да только спорить с Маркусом я… боюсь. Я сижу у окна, бледные солнечные лучи нагревают моё лицо, мне тепло и одновременно хорошо, хотя я и понимаю, что придётся ещё год жить здесь. Я наблюдаю, как возвращаются подростки с тестирования: кто-то радостный, другие очень огорчены результатами, многие не вернулись. Наверно, они были дивергентами, вот от них и избавились. Интересно, какой результат будет у меня? Надеюсь, я не… не дивергент.

***

— Тобиас! — в прихожей раздался грозный крик Маркуса. — Сюда, быстро. У меня не было выбора. Я подошёл к мужчине, немного испугавшись, ведь за каждым его криком следует удар ремнём, избиения. — Да… — я произнёс это робко, ибо грозный взгляд отца сковывал меня, мешал дышать. — Сходи к Джанин. Мне нужно кое-что с ней обсудить. Пригласи её в Отречение. Да побыстрее! — Маркус повысил голос до такой степени, что мои барабанные перепонки, наверно, лопнули. Я ничего не ответил, только собрался и отправился в Эрудицию, к Джанин Метьюс — главе Эрудиции, да и если бы я возразил… Мне всё равно пришлось бы идти туда. По дороге я рассматриваю каждый дом в Отречении, хоть и знаю, как они выглядят: они все одинаковые, серые, квадратные, всего несколько окон, в которых пока не горит свет. Дорога не асфальтирована, а просто земляная, по ней тяжело идти, в обувь заскакивают камешки, попадает песок, что очень противно. Дальше, за районом Отречения, начинается настоящий город. Дороги асфальтированы, хоть и не совсем ровные, дома более разнообразные, но сделаны из дерева, редко встречались каменные строения. В этом районе ходят автобусы, встречается пара-тройка остановок. Отсюда можно попасть к бесфракционникам: я как-то ходил туда, дабы отнести одежду. Сейчас же я посматривал на это место с отвращением, но в тоже время с сожалением. Сейчас мне придётся пройти через район Искренности. Здесь высокие белые здания, на них выложены разные узоры чёрными кирпичами. А самое главное здание великолепно. Это большое и высокое, по крайней мере в 18 этажей, строение. В нём, наверно, много комнат, в которых, как видно, почти нет окон. Коридоры облицованы чёрным мрамором, а полы — белым. Так рассказывали те, кто там побывал. Часть здания отведена под тюрьму, где держат несогласных с политикой, проводимой лидерами фракции. А с лицевой стороны здание белое, сверху изображены весы, находящиеся в равновесии, одна часть весов чёрная, другая — белая. Это выглядит красиво, захватывающе, пробирает до мурашек. Здесь люди ходят во всём чёрно-белом. В общем, одежда здесь строгая, не то, что у нас, абы какая, серая. Все странно на меня поглядывают, будто я свалился с луны, но для них так и есть. И вот наконец я в Эрудиции. Здесь всё по другому. Это самая современная часть города. Здесь нет ни одного разрушенного дома, всё отреставрировано, построены новые здания, высотой в двадцать с лишним этажей, если не в тридцать. И как они не боятся там находится? Не понимаю, я бы уже давно инфаркт получил, стоя на самом верхнем этаже. Все здания стеклянные, имеют определённо синий цвет и все его оттенки, которых здесь не так уж и много. Мне придётся подняться в главное здание Эрудиции. На этом строении символ фракции — глаз. Всевидящее око! И как они додумались до такого? Ну ладно, мне предстоит разговаривать с Джанин Метьюс. Я остановился перед главным входом. От этого места у меня противные ощущения. Но мне надо туда пройти, ибо Маркус… Я собрался с силами и вошёл в штаб-квартиру Эрудиции. В кабинетах было много столов, за каждым сидело человек пять-шесть. Они что-то разбирали, быстро передвигали пальцами по клавиатуре, не смотря на неё. Похоже, они уже выучили, где какая буква находится. Вот же память у этих людей. Пройдя дальше по коридору, я увидел в комнатах какую-то сыворотку. Над людьми ставили эксперименты. Бррр… — Стой! — раздался грозный голос за моей спиной. Остановившись, я почувствовал, как кто-то заламывает мне руки за спину и толкает, заставляя двигаться вперёд. Я повинуюсь. Меня ведут по длинным коридорам на десятый этаж. Там находится кабинет Джанин, именно туда меня сейчас завели. Помещение достаточно большое, наверно размером с мой дом. У стены стоит большой синий диван, перед ним прозрачный столик. На стенах висят портреты, наверно, бывших глав Эрудиции. У дальней застеклённой стены стоит также прозрачный стол, дальше него стоит большое синее кресло, повёрнутое спинкой к нам. Оно спокойно разворачивается, и в нём сидит Джанин. — Оставьте нас. — Голос женщины звучит спокойно. Джанин — женщина среднего роста, у неё коротко постриженные золотистые волосы. Её серые глаза спокойно смотрят на меня. Её костюм такой же синий, как и всё вокруг. Это начинает раздражать. — Что ты здесь делаешь, Тобиас? — она знает меня, потому что знает отца. — Меня послал отец. Он хочет видеть Вас, Джанин. Ему что-то надо обсудить. — Сообщил я всё так, как и должен был. — Он просил Вас придти сегодня. — А почему же он сам не пришёл? Лень? Или много дел? — Джанин усмехнулась, но не стала ждать ответ на вопрос, а только сказала, чтобы приготовили её машину. Она предложила мне поехать с ней, и я не смог отказаться от такого предложения. Я ещё никогда не ездил на машинах… Таких машинах. Мне было как-то не по себе: странное ощущение, здесь очень удобно, комфортно, прохладно. Мне даже очень понравилось ехать здесь, и я бы не уходил, да только вот мы достигли Отречения. Водитель Джанин подвёз нас к моему дому, мы вышли. Женщина сказала своему шофёру, чтобы он ждал здесь, и тот выполнил это приказание. Мы вошли в дом: я открыл дверь Джанин, как порядочный человек, а она тихо сказала «Спасибо» и улыбнулась. Закрыв за ней дверь, я сделал вид, что иду к себе в комнату, но на самом деле мне было интересно, о чём будут беседовать эти двое. Что такого задумал отец? Это меня настораживало! Скрывшись за дверью, я остановился и стал прислушиваться. — Здравствуй, Джанин. Рад тебя видеть! Что-то вы долго. Что вас задержало? — этот вопрос моего отца дал мне ясно понять, что я не смогу избежать наказания… — Просто твоего сына задержали на входе. Ты же знаешь, Маркус, у нас строгая система. Ну да ладно! Что ты хотел обсудить? — голос Джанин становился строже. — Понимаешь, мне кажется, что шестнадцать лет — это рано ля перехода в другую фракцию. Они ещё дети… — Ты беспокоишься за сына? Поэтому придумал такую безумную идею? И вообще, какие дети? Видел, как Беатрис Приор выбрала Бесстрашие? Вот! Они уже не дети! — Джанин уже хотела встать и уйти, но Маркус помешал. — Джанин! Им всего шестнадцать. А что, если давать им на два года больше времени? Чтобы они подготовились, поняли, чего они хотят! Ну, пускай в шестнадцать проходят тест, а потом до восемнадцати готовятся и выбирают, что ближе их сердцу. — Маркус говорил откровенно, но это пугало меня. Никогда я ещё не видел его таким. — И что нам это даёт? Им это даёт лишнее время, а нам? — Джанин смотрела на Маркуса серыми глазами, в свете ламп который казался слегка золотистым. — Хорошо. Проверим это один раз, и если что-то будет не так… — Женщина что-то ещё говорила Маркусу, но я уже не слышал. Ещё два года! Два года жить с монстром, которому плевать на меня! Нет! Я сел у окна и видел, как Маркус провожает Джанин. Они улыбаются, о чём-то разговаривают. Я вижу, как она садится в машину, а Маркус возвращается в дом. Мне слышатся шаги на лестнице, и я оказываюсь прав. — Ты слишком медленный! Нужно быть быстрее! — мужчина готовит ремень, а я стою и понимаю, что мне этого не избежать. Он опять бьёт меня, он забывает, что я его сын. Я хочу сбежать!