Ангелы не умирают

      – Напомни, что мы здесь делаем? – Хичиго недовольно поглядывал по сторонам: больничная атмосфера наводила на него неимоверную тоску и одновременно оскомину. Особенно после вчерашнего, когда Рукия устроила им забег по всем клиникам в поисках того, кому ещё его утоляющий боль дар мог принести облегчение. Среди них были и Тоширо с Нелл из «Святой Терезы», но Хич зря надеялся, что этой парочкой ребятишек, к которым прикипела сердцем его подопечная, всё обойдётся. За ними были другие. Много. Очень много умирающих и больных детей. Хранитель становился всё более подавленным и раздражённым, но беспрекословно выполнял просьбу Кучики. И не потому, что ему вдруг стало жалко всех этих несчастных, а сам он наконец-то проникся призванием благодетельницы. Он делал это, изматывая себя до полусмерти, просто потому, что она его попросила...       – И всё же, как тут... гадко, – поморщил нос ангел. Не иначе, как в своей человеческой жизни он либо был врачом, либо умер в стенах, пропитанных белым траурным цветом и запахом медпрепаратов.       – Прости, но нам нужно забрать материалы исследований у Исиды, а он сегодня подрабатывает у своего отца в «Холли Хоуп Мемориал». А что такое, Хич?       – Жуткое место, знаешь ли, – нехотя признался Широсаки. – Промежуточное пространство между жизнью и смертью, между небом и землёй. Души, ангелы, призраки – хорошо, что я перестал видеть этих существ, а то бы не ступить мне ни шагу здесь нормально, – пожаловался он под конец, возвращая себе привычный язвительный тон.       – Зачем ты стараешься казаться равнодушным, – входя в лифт, попеняла ему девушка, – особенно при мне? Я всё-таки успела увидеть тебя настоящим.       – Пф, – хмыкнул Хичиго, – я сам не знаю, какой я настоящий! А ты говоришь...       Брюнетка нахмурилась: она никак не могла уловить перепады настроения своего хранителя. Вчера в онкоцентре он был чуткий, доброжелательный, положительный, сегодня же – просто невыносимый: то и дело, что ворчал весь день, подначивал да покрикивал на неё.       Лифт открылся на седьмом этаже, где размещались больничные лаборатории и диагностический центр. Темноволосый парень в очках и в халате стажёра уже дожидался посетителей в конце коридора. Правда, его выражение лица открыто говорило: настроен он был на душевный приём не больше, чем Хичиго на радушное знакомство.       – Привет, Урю, – брюнетка бодро кивнула однокласснику.       – Здравствуй, Рукия, – поприветствовал он в ответ, – и… – очкарик специально вышел на паузу, чтобы услышать имя незнакомца, но белобрысый даже ухом не повёл. Недолюбливал он медиков и всё тут.       Кучики зарядила локтем в бок Широсаки, отчего тот таки прокряхтел помощнику главврача, как его зовут и протянул Исиде-младшему руку. Синеглазый, сжав ладонь собеседника, озадаченно посмотрел на подругу и снова на Хичиго. Его умные глаза сузились, будто проделывая какие-то мгновенные вычисления в уме:       – Так значит, ты друг Рукии?       – А тебя что-то не устраивает? – раздражённо хмыкнул хранитель, при этом нарочито запихивая руки в карманы: в отличие от красноволосого соседа его подопечной, её одноклассник был уж слишком утончённый и хрупкий, чтобы испытывать на нём силу удара сверхъестественных существ.       – Да мне как-то всё равно, – небрежно бросил в ответ Урю, но, взглянув на девушку, проговорил с явным подтекстом: – Я так понимаю, мой амулет пригодился? Или он, наоборот, сейчас уже не надобен?       Щёки брюнетки лишь слегка заалели, но для проницательного Исиды этого хватило. Фиалковые глаза умоляюще посмотрели на парня, чтобы тот ничего не вздумал произносить вслух – будь то догадки о природе Хичиго, будь то размышления о сущности их отношений. Однако Урю не следовало просить – как человек тактичный и благовоспитанный, он промолчал, делая нужные пометки только в собственных мыслях. Однако его заметно выросшая улыбка красноречиво засвидетельствовала его радость за то, что у необщительной Рукии наконец-то появился особенный друг. В любом из смыслов слова «особенный».       – Так значит, ты всё-таки нашла лабораторию, чтобы попробовать сделать этот препарат? – поинтересовался парень, передавая Кучики все папки с их идеями и экспериментами.       – Да, – кивнула девушка, – спасибо надо сказать Хичу: это он познакомил меня с нужным человеком. Владелец лаборатории оказался весьма выдающимся учёным.       – Вон оно как, – потёр подбородок Урю. – А на чём же этот ученый специализируется? – этот вопрос он уже адресовал угрюмому молчаливому парню, плетущемуся по пятам за Кучики, куда бы та не направилась, точно привязанная к ней собачонка. По виду блондина нельзя было сказать, что он мог хоть кому-то позволить управлять им, значит, заключил Исида, тот делал это исключительно по собственной воле.       – Мистер Урахара, как раз, практикуется в экспериментальной медицине и биохимии.       – А как же пациенты? Так сказать, «подопытные кролики»? – Исиде не очень понравилось употребляемое им словосочетание, но оно, увы, соответствовало их рисковому мероприятию.       Впрочем, очкарик пожалел о высказанном ещё сильнее, когда крепкий кулак Широсаки угодил ему по челюсти с ходу, без каких-либо предупреждений. Хрупкий Урю тотчас накренился, готовый завалиться на пол, но требовательные руки ангела сгребли его в охапку и ударили спиной в стену:       – Они – не подопытные, понял! – оскалился блондин, вскипевший мгновенно, хотя в чём-то, хоть и отдалённо, но синеглазый был прав.       Так уж случилось, что во вчерашнем разговоре с Киске и Йоруичи Хичиго и Рукия, поясняя мотивы скорейшего опыта над созданием нового препарата от рака, упомянули историю о больных этой болезнью сиротах Дзинте и Уруру. Шляпник и его напарница, прожив сто лет в человеческом мире только вдвоём, не сговариваясь выпалили желание взять этих ребятишек к себе. Как бы цинично это не выглядело со стороны – дети, как материал для дополнительных исследований, или же как пациенты для испытания инновационного препарата – Широсаки определённо точно знал, раз за дело брался Урахара, то эти двое мальцов точно не помрут. Даже, если предположить, что эксперимент не оправдает надежд, то у Киске и Йоруичи хватит духовных сил, чтобы поддерживать здоровье приёмышей на должном уровне. Да и в серьёзности намерений этой парочки стать родителями у Хичиго не имелось сомнений. Магазинчик процветал, его владелец и жена были добрыми и зажиточными «людьми», как раз, теми, кто способен был обеспечить должное воспитание и полноценную жизнь сиротам. Собственно на том все и порешили. Однако осадок на душе ангела остался. Ему все ещё не нравилась идея с лекарством без опытных испытаний. Столько детей и нет права на ошибку. А тут этот очкарик...       – Хич, отпусти его! – грозно проговорила Рукия и с удвоенной силой положила ладонь на стальные, сжавшиеся до состояния тисков, мышцы Широсаки. Карие ненастоящие глаза вспыхнули непривычно ошалело в ответ, но девушка не испугалась. – Что с тобой, в самом деле?!       Ангел отпустил приятеля Кучики и тряхнул белёсыми прядями.       – Прости, сорвался, – сухо выдавил он из себя, обращаясь не то к Урю, не то к Рукии, не то к им обоим вместе, и ударил кулаком по… кнопке лифта.       – Мы уже пойдем, – брюнетка испуганно посмотрела на прокушенную губу Исиды и кровь, потекшую с его правого уголка рта. Парень выплюнул зуб. И всё это была работа её хранителя! «Немыслимо!» – подумала она и с опаской покосилась на Хичиго. Небожитель вовсе не отличался миролюбивостью и сдержанностью. Страшно было представить, что он смог бы учинить с теми, кто задел бы его подопечную хотя бы пальцем. И всё же его поведение скорее пугало, нежели впечатляло. – Ты – чудовище, – бросила девушка, намеренно проходя мимо белобрысого и даже не глядя на него, спеша скрыться в кабинке открывшегося лифта, желая забиться в уголок и разрыдаться от смешанной обиды и шока.       – Рукия!!! НЕТ!!! – всё, что успела услышать она до того, как гул от полёта в пропасть заглушил всё на свете.       Тело потеряло осязание самого себя, хотя лоб ощутимо ударился обо что-то твёрдое. Ещё пара секунд прошло, пока Кучики смогла заново прочувствовать свои пальцы: правые кто-то крепко сжимал в цепкой ладони, левые же, напротив, самовольно разжались и выпустили из рук драгоценную папку с заветными формулами. Шум, стоявший в ушах, прорезало шорохом рассыпавшихся бумаг, а миг спустя – диким криком Хича.       – Дура, подтягивайся! Ты, что, уснула там?!       – Хи-чи-го? – будто не веря себе, переспросила девушка.       – Нет, блин, Папа римский! – процедил хранитель, заставляя своим негодованием зашевелиться-таки в опекаемой им душе инстинкт самосохранения.       Кучики распахнула глаза, но то, что она увидела, заставило их сделаться не просто большими, но и живо полезть на лоб от животного страха.       – А-А-А!!!! Хичиго!!! Как я здесь оказалась???!!!       – Ну, наконец-то очнулась!       Рукии было не до сарказма Широсаки – она с ужасом наблюдала, как её ноги беспорядочно болтались в пустой шахте лифта, глубиной во все преодоленные ими до этого семь этажей здания. По какой-то неведомой причине сама кабинка лифта находилась внизу, а на ней веером рассыпались бумаги проекта.       – Хич! Папка! Я уронила её! – прокричала фиалковоглазая и эхо отчаянного девичьего голоса раздалось по всей шахте лифта.       – Да плюнь ты на это, бестолковая! – зарычал на нее Широсаки. – Прекрати болтаться, иначе я выпущу сейчас тебя из рук!       – Давай, я помогу, – Исида протиснулся меж дверью лифта и блондином, пытаясь тоже ухватить Рукию.       – Я сам справлюсь, – огрызнулся ангел, – лучше поспеши вниз и заблокируй лифт. Он – скоростной: если пустится вверх, то расплющит её, как отбивную, а мы лишь руку и успеем оторвать от неё по пути.       – Да, верно, – спохватился очкарик, который оказался на диво не только понятливым, но и весьма быстрым. Хич не успел еще договорить до конца, как дверь на служебной лестнице с грохотом хлопнула, а стремительные шаги понеслись пулей вниз.       Хранителю в пору было перевести дух, но случилось то, что он не просчитал – тяжелая стальная дверь лифта принялась закрываться и остановить её одной рукой никак не удавалось. В итоге, металлические створки больно сдавили плечо парня с двух сторон безжалостными клещами. Из карих, хоть и чужих, глаз брызнули свои, вызванные невероятной болью, слёзы, а сам Широсаки издал утробный стон раненного тигра. Он попытался дотянуться до кнопки лифта, чтобы открыть коварную дверь, но заветный рычаг оказался слишком далеко. Более того, не прекращавшееся давление всё больше пережимало кровь и связки, отчего блондин отчетливо ощутил, как силы в зажатой руке убывают и Рукия рисковала скоро держаться в его пальцах лишь волей сознания ангела.       Наконец безысходное положение подопечной усугубило то, чего Хичиго боялся больше всего, когда Кучики истошно заорала:       – Лифт!!!! Хич!!! Он движется сюда!!! Вытащи меня скорее!!!       – Как???!!! – неистово закричал ей в ответ хранитель. Он принялся колотить второй рукой по двери, что есть духу, чтобы та поддалась и либо распахнулась, либо вылетела ко всем чертям. От нервов и перенапряжения ладонь парня, которой он сжимал пальцы Рукии, быстро стала мокрой, и оба пострадавших с ужасом почувствовали, как маленькая ручка миллиметр за миллиметром принялась выскальзывать из хватки спасителя.       – Чёрт! Чёрт! Чёрт! – ругался небожитель, вновь попирая всеми обетами и правилами. Ситуация и впрямь самая что ни на есть дьявольская! Будь он ангелом – силёнок было бы на порядок больше, а сейчас… Что сейчас? У него даже спрятанные крылья за спиной были бесполезными в его-то личине падшего.       Тут неожиданно Широсаки осенило и он, не заботясь о работниках и пациентах на этом этаже, принялся свободной рукой безжалостно срывать с себя куртку и футболку. Огромные сизо-чёрные крылья упёрлись тут же в стену по бокам от Хичиго, создавая таким образом нужный дополнительный упор. Ангел превозмогая боль в покрасневшей руке принялся рывками дёргать её вверх, на себя, преодолевая мучительные сантиметры вверх, поднимаясь с пола, а следом и подтягивая за собой беспокойную Рукию, судорожно бежавшую ногами по воздуху прочь от неминуемо надвигавшейся на неё смерти.       – Хичиго!!! Быстрее!! Лифт… Он… О, боже! Боже, он совсем близко!!!       «Вспомнила она о боге! – яростно прошипел внутри себя блондин. Работа архангелов шла как по маслу. Еще несколько секунд и Кучики начнет читать «Отче наш» наперебой, и не один раз, и не тихонько мямля себе под нос – а бесчисленное количество раз, сбиваясь, глотая слова и уже не причитая, а истошно моля во все горло! Но вот только что с того дальше? Если всё это задумывалось свыше как урок веры, то оторванной руки, может, и будет достаточно, но вот раздробленного тела – явно нет. Ичимару и Айзен были склонны усердствовать, и тут Широсаки откровенно не понимал, почему действительно добрые и участливые Кьёраку и Укитаке никак не вмешивались в задание других двух архангелов – откровенно не жаловавших людей и сознательно прибегавших к самым радикальным мерам.       – Хичиго-о-о!!!       – Рукия-а-а!!!       Крики отчаяния. Стон непомерных усилий дотянуться до заветной кнопки. Нарастающий шум приближавшегося скоростного лифта.       – Бог ты мой! – третий голос за спиной у ангела-хранителя.       – Не совс-с-сем… – Хичиго бросил злобный взгляд на появившегося очевидца, однако тем оказался всего лишь друг Кучики. Его синие глаза, выпрыгнувшие поверх очков, со смешанным ужасом и преклонением впивались в каждое перо на огромных крыльях сошедшего с небес существа.       Однако замешательство Исиды длилось не больше секунды: отшлифованный для критических ситуаций мозг, мгновенно оценив обстановку, выдал выход, и Урю с остервенением вжался всей пятерней в кнопку лифта. Дверь разъехалась. Оба парня нырнули по пояс в шахту лифта, подхватывая Рукию всего в нескольких сантиметрах от столкновения с несущейся на неё смертоносной кабинкой. Все трое завалились назад, прибегая к оптимальному перевесу тела и жмурясь тут же от засвистевшего воздуха, ударившего жаром из распахнутой двери.       Брюнетка вжалась в горячие объятия спасителя, прижавших подопечную к себе, и задрожала – тело отказывалось слушаться, онемев, замерев и расслоившись на атомы. Рукия боялась открыть глаза от оглушившего её панического страха и обездвижевшего шока. Она боялась поверить в то, что осталась жива. Боялась посмотреть на того, кто её спас в сотый раз, потому как сейчас она просто разрыдалась бы от нервов.       «Ш-ш-ш, тише», – голос прозвучал будто из забытья: она, наверняка, всё же заплакала, поскольку с успокаивающим шипением, она познала и убаюкивающие прикосновения заботливых пальцев, гладивших её по волосам.       – Ну-ну, уже всё позади, успокойся, – раздался более внятный голос просто над её ухом, а вместе с ним и осторожное прикосновение губ на бешено пульсировавшем виске.       Кучики приоткрыла веки. Бледный Хичиго, как всегда, улыбался, но на сей раз – нервно и натянуто. Фиалковые глаза распахнулись шире и, увеличив в разы кругозор, тут же заметили ещё одно побледневшее, точно мел, лицо: Исида смотрел на неё и на Хичиго не дыша и не мигая даже. Брови брюнетки непроизвольно взметнулись, но заплясавший вопрос на языке опередило лицезрение огромного черного облака, на котором раскинулось обнажённое по пояс тело ангела. Рукия поперхнулась воздухом: крылья, это были его крылья! Здесь! Просто перед ней! И Исида тоже видел их!!!       Девушка заметалась взглядом меж двух парней, которые и сами не отличались стабильностью восприятия случившегося. Неловкость и недоумение разом нависло над всеми тремя участниками чудесного спасения.       – Э-э, Урю, – первой опомнилась Кучики, – ты можешь одолжить свой халат?       – А-а, д-да, – кивнул синеглазый, даже не спрашивая зачем. Он мигом стянул с себя больничную униформу и протянул подруге.       Та, наконец, скатившись на пол с оголённого торса Хичиго и жутко краснея от запоздалого осознания столь волнующей для них позы, накинула на поднявшегося вслед за ней ангела халат. Едва ткань дотронулась до кожи невероятного существа, Исида увидел, как крылья за его спиной вмиг исчезли.       Широсаки раздраженный подобным вниманием постороннего человека, резко сунул руки в рукава и… тут же взвыл.       – Твою мать! – блондин прижал занывшее плечо к телу и скривился. – Больно! Как же больно!!!       – Хм, физическая боль – один из признаков нормальной жизнеспособности человеческого организма, – заумно произнес Исида, поправляя очки на носу. – Одним словом, быть человеком весьма неприятно… И странно, что такой, как ты, решился стать им.       – Завались! – рявкнул раздосадованный Хич. – Много ты понимаешь!       – Ну, может и немного, – не взирая на протесты и фырканье со стороны ангела, сын главврача, проведший всю сознательную жизнь за наблюдением врачебных действий, осмотрел плечо пострадавшего. – Похоже на накол кости и, естественно, сильный ушиб мышечных тканей, – заключил парень.       – И что же нам теперь делать? – проронила сконфуженная не меньше своего хранителя девушка.       – Нужно… зафиксировать кость и сустав на несколько дней, а ушибы элементарно смазать… – Синеглазый потёр подбородок и поднявшись на ноги смерил парочку озадаченным взглядом: – Правда, в любом из отделений его попросят раздеться – повязка-то крестовидная будет, и она прижимает плечо к телу…       – Ну чё ты мнешься, а? – не вытерпел Хич разглагольствований умника. – Если есть здравые мысли, так выкладывай, а не тяни кота за хвост!       – Урю, ты сможешь справиться с этим сам? – спросила скорее теоретик, нежели практик Рукия.       – Без проблем, – кивнул одноклассник и сузил глаза. – Но за это… вы расскажете мне всю историю. От начала и до конца.       – Ах, ты ж, – оскалился Широсаки, – еще интервью запиши и сдай в «Нью-Йорк Таймз»[1]. Уверен, за сенсации там неплохо платят.       Исида обиженно отвернулся. Хичиго отхватил по голове от Рукии:       – Дурак! Урю – мой лучший друг и он никогда не предаст меня, а значит и тебя, балбес!       – В общем, вы решайте пока, – очкарик вдруг развернулся на пятках и снова направился к служебной лестнице. – Путь в лабораторию ты, Рукия, знаешь, а я… – остановился он в дверях, – насколько понимаю, должен распорядиться насчет документов. Лифт нужно будет остановить и отправить ремонтников в шахту за бумагами.       Кучики кивнула: за новым злоключением она совершенно позабыла об исследовании, равно и о том, зачем вообще приехала сюда. Всё, что крутилось в голове – недавняя леденящая душу картина случившегося с нею происшествия. Всё, о чём билось сейчас сердце – к величайшему стыду самой девушки – была не первостепенная забота о детях, а непомерное переживание за собственного хранителя, пострадавшего из-за неё. Страшно было представить, что он мог потерять руку, попасться на публике, навлечь на себя дополнительный гнев свыше, а главное – погибнуть и всё из-за неё, невезучей и неугодной богу Рукии.       – Эй, ну, ты чего? – Хичиго потрепал брюнетку по щеке – уж больно замороженной она показалась ему. – Всё ведь уже позади. Ты спасена. Архангелов снова оставили с носом. Меня сейчас твой очкарик подлечит. Папку заберём. Отвезём Урахаре и тот мигом возьмется за работу. Ты даже не представляешь, насколько он изобретателен и как быстро работа у него спорится.       – Да, – шмыгнула носом Кучики. От его слов хотелось радоваться, но поникшая голова скрывала слёзы, выступившие в глазах. Покоя не давала жуткая мысль, пришедшая в голову с осознанием явственных повреждений Хичиго. – Хич… Скажи…       – М-м? – ангел потянулся к девушке, чтобы приподнять её лицо за подбородок. Фиалковые глаза ожидаемо дрожали, влажно поблескивая – Кучики редко плакала, стараясь удерживать боль и тревогу внутри до самого последнего момента.       – Скажи, – сглотнула она, проталкивая комок сквозь ссуженное горло куда-то в желудок, свернувшийся узлом от трепетного беспокойства и непонятно откуда взявшегося дурного предчувствия. – Скажи, Хичиго, что будет, если ты… если ты… – голос предательски дрогнул, не дав договорить.       – Дурочка, – притянул Хич Рукию к себе, – не стоит беспокоиться обо мне, – пригладил он её волосы на затылке и уткнулся носом в горевшую от дурных мыслей макушку. – Успокойся, ангелы не умирают, – нагло соврал он, чтобы добиться желаемого облегченного вздоха, вырвавшегося из груди девушки. Падшие ангелы были обычными душами, отправлявшимися на перерождение сразу, как только их человеческая оболочка отомрёт. Но он упорно не собирался откровенничать об этом со своей подопечной. Всё, что ей стоило знать, а, значит, и верить – то, что он бессмертен. Этой душе необходимо было поверить в чудеса, а в её мире – все чудесные существа живут долго и счастливо…