Велесовы Песни

      Вета сглатывает. Толпа вокруг, собравшаяся, ещё когда сражались Перси с Иваном, получившим с лёгкой руки Лео новое прозвище — курочка-гриль, — разумеется, не разошлась, собираясь глядеть на новое зрелище.       Реж против Веты.       Воин против убийцы.       Девушка буквально чувствует шепотки за своей спиной. Реж, стоящий напротив, смотрит на неё высокомерно, словно уже победил. Вета фыркает: "Мы ещё посмотрим, кто кого".       Начинать ни один из них не торопится, стоя по разные стороны поля и глядя друг на друга. Вета не хочет начинать, пытаясь понять, с чего начнёт Святовитов сын, тот делает точно так же. Наконец, он всё же решает слегка разрядить обстановку, поднимая руку и объявляя условия:       — Сражение до первой крови, на колдовстве в большей и владении оружием в меньшей степени.       Вета мотает рукой, тоже поднимая руку:       — До победы. Не до первой крови, — мало ли, потом могут придраться к средству, которым она будет сражаться. Краем глаза девушка замечает стоящую в первом ряду и хмурящуюся Ри.       Реж кисло кивает. Среди зрителей явно висит напряжённое ожидание, давящее на Вету. Наконец, Реж чертыхается, легонько топая ногой по земле. Отзываясь на его приказ, из земли вырастает темноватый клинок — Вета прекрасно знает про этот приём. Он использовал своё колдовство, чтобы призвать железо из земли, создавая меч. Довольно сложный приём, требующий долгой отработки и недюжинного мастерства. Кроме него никто в Пуще им не владеет.       Рыжая выдыхает, чуть приседая. Использовать свою силу сейчас она не хочет, поэтому выхватывает из кармана юбки несколько наконечников стрел, в следующий момент срываясь с места и бросаясь на Режа. Два наконечника с двух рук — тоже не самый легкий приём, и Реж улыбается, отбивая его.       Вета подло запускает третий наконечник ему в ноги, но парень и его отбивает.       Они ходят по кругу ещё несколько секунд, и теперь первым атакует Реж.       Сейчас толпа не улюлюкает и не топочет: она просто напряжённо глядит, наблюдает за сражением, впитывая детали.       Черноволосый сын бога победы входит в раж, нападая без перерыва, заставляя Вету отступать дальше и дальше. Девушка морщится, но не позволяет тёмному клинку достать её.       — Ну что же ты, Веточка, — совершенно спокойным тоном заявляет Реж, не сбиваясь с темпа, — не почтишь меня своим даром редким?..       Вета упрямо сжимает губы. Реж усмехается, делая ложный выпад и ударяя её ногой. В бою он непревзойденный мастер. Но если бы она только могла его коснуться, хоть на секунду, хоть мизинчиком!       Реж снова проводит подлый приём — подсечку, — и в этот раз девушка не успевает подпрыгнуть, оступаясь. Меч царапает её за плечо.       Несколько капель крови выступают на коже девушки.       Глаза девушки резко расширяются. В голове стучит набатом: «Используй её, используй, используй, используй!» — но она не поддаётся, моргая и продолжая скакать вокруг Режа белкой.       — Ты не теряешь самообладания, — всё с той же мерзкой ухмылкой отмечает Реж, тесня её по кругу. — Но этого недостаточно!       Он делает резкий выпад, на этот раз успевая оцарапать её голень. Вета снова сжимает губы, прищуриваясь. Ещё чуть-чуть — и она сорвётся.       Нельзя позволить себе сорваться, нельзя! Она яростно наскакивает на парня, пытаясь сбить его с толку, но не преуспевает — он уворачивается от её прыжка, пропуская мимо, и снова атакует.       Ей ведь всего лишь надо до него дотронуться. Хоть одно касание!       — Слабо!       Он сбивает Вету с ног, и она всё же падает. Он молниеносно заносит меч и, видя, как в глазах девушки мелькает страх, вонзает его...       Кажется, он собирался вонзить его рядом с ней.       Но девушка, лежа вот так, на земле, почти побеждённая, слабая, напуганная, какой-то частью разума внезапно улавливает его единственную слабость — самоуверенность, непоколебимое осознание победы. И всё же успевает её использовать, змеей подскакивая и успевая рукой провести по его предплечью.       Реж замирает, а Вета отскакивает от него подальше, улыбаясь совершенно счастливо.       Коснулась.       Реж не оборачивается — просто не может. Его глаза в испуге шныряют вокруг, он явно пытается двинуться, но Вета, переполненная победой, не может так вот сразу его отпустить.       — Победила! Да! — она поднимает руки вверх, счастливо смеясь.       Никто ей не отвечает. Оглядываясь по сторонам, она понимает, что все смотрят на неё — с отвращением, ужасом, страхом...       Вета опускает глаза. Реж, снова обретающий возможность двигаться, выпрямляется, отбрасывая со лба волосы.       — Хороший бой.       И молча уходит. Вете хочется расплакаться. Ну почему всё так?! Она знает, видела это сотню раз — когда побеждает Реж, или Иван, или Рик, её брат, все подбегают к нему, обнимают, поздравляют. Хлопают, смеются.       Почему же на неё все смотрят с таким ужасом?.. Она победила. Ради этого — смеха, хлопков по спине, радости — она победила.       В тишине раздаются медленные, ритмичные хлопки. Вета мгновенно оборачивается, выискивая взглядом этого человека, и натыкается на улыбку Ри. Это она хлопает, улыбаясь, глядит на неё без тени того отвращения, что так явно видны на лицах остальных. Плечи Веты поникают, и она лишь легко улыбается, стараясь не отводить от жрицы взгляда. Так можно представить, что все вокруг улыбаются так же, как и она.       — Ты молодец, — заявляет Ри, глядя лишь на неё. — Это был хороший бой. Ты прекрасно справилась, Вета.       Та сглатывает, кивая и криво улыбаясь. Шарит взглядом по толпе, выискивая греческих полубогов, но не находит ни одного.       — Они ушли в таверну — праздновать победу Перси.       Вета снова оборачивается в Ри, всё ещё улыбающейся. Потом отводит взгляд, кивая.       — Мне лучше поторопиться за ними, — она глубоко вздыхает и расцветает своей обычной улыбкой. — А то как же они справятся со всем этим потоком похвалы без меня?       Она выходит с ристалища, минуя толпу, расступающуюся перед ней, и коротко свистит. Серый, отзываясь, быстро подходит к ней, откалываясь от табуна, и всхрапывает. Потрепав его по морде, девушка запрыгивает ему на спину и направляет его по дороге в таверну.       — Ри?.. — один из Сварожичей подходит к жрице, ухватывая ту за рукав. — Что за представление ты устроила?.. Её же и правда могли чествовать, хвалить. Зачем ты так...       Договорить он не успевает. Ри холодно усмехается, глядя в спину удаляющейся девушке и отмечая, что ещё один конь несётся ей вслед.       — Не время ещё её чествовать. Её миссия ещё не выполнена. Не давай надежды, помнишь, Мир?..       Парень вздыхает. Сварожичи, привычно выполняющие все приказы главы дома, отводят глаза. Всё же это жестоко — заставлять их смотреть так на эту девчонку, да ещё и остальным подавать пример. Но с приказами главной жрицы не спорят.       — Вета, подожди!       Слыша окрик, девушка, пытающаяся сдержать слёзы, придерживает коня и оборачивается, стараясь загнать солёные капли обратно. За ней следует Нико на выделенном ему жеребце. Поравнявшись с ней, он встряхивает растрёпанными волосами:       — Что это было?.. Ты отступала, я видел. А потом этот парень замер... Что произошло? — он хмурится, и Вета невольно улыбается. Забавный сын Аида.       — Я же дочь Велеса. Навий бог, в его ведомости мёртвые, подземелья, подземные богатства, песни и сказания, ему подчиняются болезни и лихорадки, он отвечает за скот.       Нико кивает, понимая, что торопить девушку не стоит. Вета улыбается, безмолвно выражая благодарность:       — Детей Велеса в Пуще трое. Рик, Вано и я. Рик и Вано имеют похожие способности — при желании они могут неплохо искать зарытые клады и потерянные драгоценности, а ещё немного призывать мёртвых, — она медлит, но ничто из перечисленного, кажется, не удивляет Нико, и тогда она продолжает: — Мне это, увы, неподвластно.       Она опускает глаза, вздыхая, собирается с духом, и выговаривает:       — Я умею управлять кровью.       Вот теперь черноволосый парень удивлённо приподнимает брови, хлопая глазами. Потом склоняет голову набок, вопросительно глядя на девушку и как бы прося продолжения истории.       — Я... — Вета не смотрит ему в глаза, продолжая. — Я могу чувствовать кровь на расстоянии, могу заставлять её делать, что хочу. Но для того, чтобы делать это, мне надо коснуться человека. Именно поэтому я не могла победить Режа — он никогда не давал себя коснуться. Я сразилась с ним из-за этого раз двадцать... И сегодня я всё же коснулась его руки. И заставила его кровь временно перестать циркулировать. Фактически он почти что умер. Я могу взорвать сердце человека изнутри, хотя при этом почувствую боль, могу заставить человека делать, что хочу, и не только человека, а ещё животных, кроме, разве что, рыб...       Она продолжает тараторить, пока Нико внезапно не кладёт ей руку на плечо.       — Успокойся. Я всё понял, — он неожиданно легко ей улыбается. Вета удивлённо на него смотрит.       — И ты... И тебе не противно?.. Я же могу тебя убить! — она пытается сбросить руку парня со своего плеча. Нико, тем не менее, её там удерживает. А ведь, насколько она видела, ему не нравится кого-то касаться.       — Ну... Я умею призывать мёртвых, создавать огромные трещины в земле, залезать людям в сны, проваливаться в тени и выходить из других теней за несколько миль от места, где вошёл, — он усмехается. — И меня тоже не слишком любят полубоги. К тому же, как-то не верится мне, что ты не держишь эту силу под контролем.       Вета робко улыбается.       — Ну, конечно. Я на это три года потратила. Даже если сильно разозлюсь, она не выходит из-под контроля... — она внезапно спохватывается. — Только не говори Перси и остальным. В конце концов, мне кажется, не зря Ри увела их с поля боя — не стоило им этого знать.       Нико фыркает.       — Сколько же секретов я уже храню?.. Ладно, не расскажу.       Вета смотрит в упор на этого довольно мрачного, в общем-то, парня, чем-то похожего на неё саму.       — Обещаешь? — она совершенно детским движением протягивает ему мизинец. Тот сначала недоуменно смотрит на этот жест, после чего неумело складывает свою ладонь в ту же фигуру и протягивает в ответ. Вета, улыбаясь, хватается своим мизинцем за его. Нико хмыкает.       — Странный жест. Обещаю, обещаю.       Вета улыбается ему, и от грусти, навеянной реакцией полубогов там, на ристалище, не остаётся ни следа.