Другой Мир

      Мистер Гиббз вот уже около пяти минут объяснял Маргарет, почему книгу «50 оттенков серого» никогда и ни за что не введут в школьную программу по литературе, а Лили… Она лишь сидела и поражалась тому, насколько её одноклассница была тупа. Ладно, допустим, ты прочитала этот новоизданный «шедевр», но зачем сообщать об этом учителю и настаивать на том, чтобы эта книга была прочитана каждым из присутствующих? На мгновение Уилкинсон даже показалось, что мистер Гиббз покраснел, но мысль о том, что это стеснение, сразу же ушла, когда тот начал, как разъярённый бык, утверждать, что эта книга — самая худшая из всех тех, что он читал за всю свою жизнь. После его заявления в классе наступила полнейшая тишина. Даже те, кто залипал в экраны мобильных телефонов, с интересом посмотрели на учителя. — Так вы всё же её читали?       С первой парты послышался писклявый, противный, но радостный и ликующий голос Маргарет, после которого класс наполнился смехом. Казалось, мальчики задохнутся от нехватки воздуха, а девочки и вовсе посползали со стульев. — Молчать! Быстро! Сейчас я всех вас отправлю к дире…       Наверное, он хотел сказать «к директору», но сегодня явно был его день, и как по волшебству миссис Эйбрамсон, своей собственной величественной персоной, плавной походкой зашла в класс. В кабинете воцарила тишина; даже те, кто сидел на последних партах, выпрямили спину, показывая свою идеальную осанку. — Не стоит. Я уже здесь… — почти шепотом произнесла женщина и, подзывая кого-то со стороны двери, обратилась к классу: — Я хотела вам представить двух новых учеников этого класса: Вивьен и Мартин МакКарти.       В класс вошли те двое незнакомцев, что привлекли внимание Лилианы ещё в коридоре. По коже прошёлся неприятный холодок. Перед глазами брюнетки промелькнули ярко-жёлтые, а после чёрные глаза Мартина. Сейчас его глаза были не жёлтыми и даже не тёмными. Издалека было не разобрать, но Лили могла точно сказать, они были светлыми. — Вивьен и Мартин немного старше вас, но попали именно в ваш класс, потому что они часто переезжают.       Сложив руки на груди, директриса посмотрела на каждого ученика: всех их она знала с первых классов, поэтому понимала, что новеньким в этом классе придётся очень несладко. — Думаю, не стоит вдаваться в подробности нашей истории. Обойдёмся без прелюдий.       Немного жёсткий, но всё же переливающийся голос блондинки Вивьен перебил миссис Эйбрамсон. Проигнорировав недовольный взгляд директрисы, девушка направилась к последней парте, где сидел недавно прибывший новичок — забитый мальчуган. — Вив, успокойся.       Тыкнув в спину сестру, Мартин виновато посмотрел на женщину, извиняясь за поведение своей родственницы.       Спустя пару секунд миссис Эйбрамсон покинула кабинет литературы. Лили оглядела класс и поняла, что единственное свободное место, оставшееся после этой красочной картины, было возле неё самой. Она привыкла сидеть одна. Литература всегда была её самым любимым предметом, поэтому на ней она предпочитала слушать учителя, а не отвлекаться на всяких…       Эмили и Дэнни сидели на второй парте среднего ряда и с интересом смотрели, как Мартин направился к парте Уилкинсон. — Я сяду? — спросил блондин, слегка прищурив глаза и немного отодвинув стул. Лили пыталась смотреть на доску, делая вид, что не замечает его. Ну, а что? Пусть стоит! — Кхм… Прости, возможно, я тебя отвлекаю, но всё же не могла бы ты мне ответить? — более настойчиво спросил Мартин.       Лилиана всё ещё хотела продолжить его игнорировать, но сама не поняла, как посмотрела на парня. — Думаю, если я скажу «нет» — это тебя не остановит.       Сейчас она поняла, что у блондина ярко-зелёные глаза. Ещё от девушки не могло ускользнуть то, что, когда она посмотрела на него, его зрачки стали почти в два раза шире. «Он что, наркоман?» — Ты права.       Улыбнувшись уголками губ, МакКарти сел за парту, чем привлек внимание почти всех учениц. И ведь было на что смотреть: его грации мог позавидовать сам Аполлон. Откинувшись на спинку стула, Мартин медленно повернул голову в сторону Лилианы, показывая всем свою мужественную шею. Откуда-то послышались разочарованные вздохи, а с самой последней парты, со стороны Вивьен, громкое цоканье. Кажется, сестра этого божества была недовольна тем, что её брат начинает совращать учениц этого класса.       Несмотря на то, что этот красавчик пилил её взглядом, Лилиана упорно глазела на доску и записывала всё, что писал учитель. Но… Все его слова пролетали мимо, Лили просто не слышала того, что он говорил. Её тело покрылось мурашками от проницательного взгляда новенького. Ей безумно хотелось посмотреть на него и сказать, чтобы он перестал на неё пялиться, но страх того, что она не сможет сказать ни слова, заставил её продолжить тупо переписывать всё за мистером Гиббзом. — Уилкинсон, я уверен в том, что ты сможешь ответить на этот вопрос. Услышав свою фамилию, Лилиана вопросительно подняла брови. Она не поняла вопроса, но взгляд учителя был таким умоляющим, он хотел, чтобы именно она ответила на этот вопрос, не зря же у неё стоит «пятёрка». — А? Повторите, пожалуйста, вопрос.       Виновато улыбнувшись, Лили отложила ручку в сторону. До её слуха донесся лёгкий смешок со стороны Мартина, кажется, он понял, что это из-за него она всё пропустила мимо ушей. — Почему писатель Фрэнсис Скотт Фицджеральд назвал Гэтсби «великим»? — мистер Гиббзон со вздохом выжидающе посмотрел на встающую с места ученицу. — Великим своего героя Фицджеральд назвал потому, что таким образом автор хотел показать своё ироничное отношение к герою: с одной стороны, Гэтсби — человек явно незаурядный, с большими способностями и неукротимой жизненной энергией, но, с другой стороны, он растратил себя в погоне за ложными целями: богатством и ничтожной, испорченной женщиной.       Лилиана была полностью уверена в своем ответе, поэтому, когда учитель улыбнулся и слегка прихлопнул по столу, чиркнув что-то в журнале, брюнетка обратно села на своё место с довольной улыбкой. — Очень неожиданно. По тебе не скажешь, что ты такая умная, — слова Мартина донеслись до Лили эхом. Кем-кем, а вот глупой её ещё никто не называл. — По тебе тоже не скажешь, что ты настолько глуп. Но ведь тебе пришлось остаться на второй год, — почти выплюнула эти слова Лили, после чего услышала звон, сообщающий о начале перемены. Собрав все свои вещи, девушка быстро, как только позволяли ей каблуки, вышла из класса.

***

      Время уже близилось к обеду, солнце нещадно светило в окно, озаряя светом почти всю комнату. Обделён светом был лишь дальний угол спальни мисс Уилкинсон. Обняв ноги, согнутые в коленях и обхваченные руками, нервно покачивающийся Джон Кэри сидел и смотрел в одну точку. Выйти из угла он не мог: если лучи солнца коснутся его кожи, ему крышка. Возможно, в этом и заключался прекрасный план Джеймса: оставить его здесь, вот так, в надежде на то, что он рискнет и выйдет отсюда куда-либо, прямо под смертельные солнечные лучи, но… Нет. Джон не так глуп, он подождёт до темноты и только потом пойдёт к Сесилии просить о кольце для защиты от солнца. Она уж точно понимает, что он им нужен, знает, что силы вампира — это как раз то, чего им не хватало. Чёрт, да это почти круто, суперскорость, супер, мать её, сила. Да он одной левой может прихлопнуть любого, кто встанет у него на пути, вот только бы… Потерпеть до темноты. — Джон, ты в отключке, что ли?       Облокотившись о косяк двери, Сесилия стояла, сложив руки на груди, и смотрела на Кэри. — Эм… Нет. Что ты тут делаешь?       Джон встал, поправил кофту и немного поморщил нос от мысли о том, что он вновь задумался и пропустил мимо ушей то, как Остин-старшая поднялась по лестнице. — Ты наказан? Или просто не додумался закрыть шторы? Знаешь, это та штука, что спасает от солнца некоторых людей по утрам. А теперь и тебя.       Женщина подошла к шторам и задёрнула их, затем вновь повернулась к Джону с полуулыбкой. Кажется, она была в хорошем расположении духа, раз нашла время для подколов. — Признаюсь, сглупил. Только не говори, что пришла посмеяться.       Недовольный тем, что над ним посмеялись, Джон сел на кровать, но перед этим он убедился в том, что лучи солнца никак не проникают в комнату сквозь прочную ткань штор. От этого Сесилия закатила глаза. — Нет, что ты, я подумала тебе понадобится моя помощь. С амулетом от солнца.       Остин положила сумку на стул и, достав небольшой сверток, выложила несколько колбочек, трав и драгоценностей на кровать перед вампиром.       На лице у Джона засияла улыбка: он знал, что Джеймс всё же не такой кретин, что он поговорит с Сесилией об амулете от солнца. Когда брюнетка положила сумку на стул, глаза Джона почернели, вокруг глаз набухли венки и появились клыки. — Что у тебя в сумке?       Борясь с жаждой, Джон немного приподнялся, пытаясь совладать с желанием. Он почувствовал запах крови. — Ох… Да, совсем забыла. Угощайся, у меня в сумке лежит пакет со второй отрицательной.       Казалось бы, всё то, что делала сейчас эта женщина, было для неё привычным. Неужели она серьёзно принесла ему сюда кровь? Что на это скажет Джеймс? Опять будет возмущаться. Что якобы так он не меньше вредит городу…       Очень много мыслей было в голове у вампира, но что делать, если он уже стоит у сумки ведьмы и высасывает последнюю каплю тёмно-красной жидкости? — Очень мило с твоей стороны, но… Что скажет Джеймс, если узнает?       Кинув пустой пакет в урну, что стояла у письменного стола, Джон вновь уселся на своё прежнее место. — Ну, во-первых, я не боюсь Джеймса, а, во-вторых, это он попросил передать тебе. Так, сейчас тебе нужно будет выбрать одно из украшений, что я тебе принесла. Все они содержат в себе камень ляпис-лазури.       Как будто что-то из этого о чём-то говорило Джону. Он ни капли не разбирался в камнях, ему просто нужно было то, что защитит его от солнечного луча.       Перед Джоном стоял выбор. Небольшой, но всё же выбор: кольцо с довольно-таки массивным камнем или подвеска. — Кольцо.       Наверное, это было очевидно. Какой мужчина, считающий себя бруталом, наденет подвеску? — Я знала, что ты выберешь это кольцо.       Убрав подвеску в сверток, ведьма быстрым движением кольнула Джона иголкой в палец и, капнув ту на камень, что находился в кольце, стала произносить заклинание. Две свечи, что стояли очень неустойчиво по бокам, вспыхнули ярким пламенем. — Сесилия, ты сейчас спалишь дом! — не то чтобы Джон не доверял Сесилии, но всё же сгореть в доме совсем не входило в его планы.       Голос ведьмы становился с каждыми словом всё громче и громче, а, когда свечи стали отрываться от кровати, взмывая в воздух, её глаза распахнулись, взирая куда-то сквозь Джона. — Είμαι ήδη κοντά…*       Сказав непонятные слова, брюнетка закрыла глаза. Свечи погасли и так же медленно, как и поднимались, опустились на мягкую поверхность кровати. — Эм… Сесилия?       Джон был немного сбит с толку: он не понял ни слова из того, что говорила ведьма, но, когда она открыла глаза, он пришёл к выводу, что всё это было частью ритуала. — Так-с, что застыл? Надевай кольцо.       Сесилия выглядела как девочка, которая наконец-то вновь взялась за свою книжонку. Её глаза горели радостью и азартом так сильно, что Джон сам невольно улыбнулся. В памяти возникла картинка: больше шестнадцати лет назад он и Джеймс часто оставались со старшей сестрой Джеймса, Клариссой. Одной с ними ей было скучно, поэтому она звала Сесилию. Так, вчетвером он много времени проводили вместе. Он когда-то даже был по-детски влюблён в ведьму, но та всегда была слишком хороша для него, поэтому вместо него она выбрала Локвуда. — Надеваю. Командирша, тоже мне…       На лице Джона была предвкушающая улыбка, но доля сомнения всё же сидела где-то внутри. Что, если он просто загорится на солнце? Нет, даже если кольцо и не подействует, он всё-таки успеет добежать до тёмного угла, к которому за эти пять с лишним часов уже привык.       Надев кольцо, брюнет проследил за действиями Сесилии. Та встала с кровати, подошла к окну и рывком распахнула шторы, отчего комнату заполнил яркий солнечный свет. Джон затаил дыхание, но, когда лучи солнца коснулись его кожи… Ничего не произошло. — Господи, слава богу! — громко воскликнул вампир, после чего быстрым движением преодолел расстояние между ним и ведьмой и благодарственно обнял ту. — Эй, Мачете, не забыл, что теперь можешь задушить меня объятиями? — сдавленным голосом произнесла Сесилия.       Джон немного дёрнулся, после чего ослабил хватку. Он был бесконечно рад, что она больше не зла на него из-за того, что он уговорил Эмили пустить его в дом. По сути та просто заставила Даниэллу сделать это. Но, с другой стороны, он же не враг и никогда им не будет. — Прости, знаешь… Мне безумно хочется на воздух, да и, думаю, моя помощь в участке не помешает.       Оторвавшись от брюнетки, Джон решил, что, возможно, помочь Джеймсу будет очень хорошей идеей, да и хотелось узнать, с чего это он такой добрый, раз не оставил напарника голодным. — Да, иди, а я уберу здесь всё. А, и выкинь пакет из-под крови куда-нибудь в другое место, Лили не должна видеть всего этого.       Джон кивнул и испарился, оставив Сесилию наедине с самой собой.       Ведьма прокрутила в голове события последних минут, отчего на её лице появилась счастливая улыбка: давно она вот так не колдовала. Да и в последний раз она делала амулет от солнца где-то пятнадцать лет назад, своей подруге, но там всё пошло не так, как они ожидали… С Джоном всё должно получиться, он не сорвётся.

***

 — Слушай, куда это Лили ушла? — севшая за парту Эмили вопросительно посмотрела на Дэнни, а затем оглядела класс и поняла, что вспыльчивой подруги точно нет. — Господи, это же Лилиана Уилкинсон. Литература закончилась, вот она и свалила домой. Её-то, если что, Джеймс отмажет, и она об этом прекрасно знает.       Девочки всегда знали, что у Джеймса и Лили отношения как у брата с сестрой. Наверное, после смерти Клариссы, матери Лили, она ему и заменила сестру, правда теперь старшим был он. — Ладно. Вообще-то я хотела с вами обеими серьёзно поговорить, но, видимо, придётся отложить разговор до лучшего времени… — закончив свои слова шёпотом, Эмили, как и все в классе, встала, дабы поприветствовать учителя, и заинтересованным взглядом стала осматривать его.        Ещё один новенький, да, только это был не ученик, однако этому мужчине, если его вообще можно было так назвать, на вид было около двадцати. — Можете сесть, — низкий голос с небольшим акцентом заставил всех девочек в классе глупо захихикать, а некоторые даже стали играть с прядями волос. — Какой ужас, — тихо парировала Эмили. Ей было очень стыдно за бесхребетных одноклассниц: стоит на горизонте появиться кому-то с симпатичной мордашкой и не с кривыми зубами, как приходится после этого ещё с месяц наблюдать за безнадёжно вздыхающими девочками, которым, по сути, здесь точно ничего не светит. В конце всего этого цирка одна из них объявит, что они встречались, но она его бросила. Любой сценарист сериалов обзавидуется такой развязке.       Не обращая внимания на тихие, перешёптывающиеся голоса в классе, новый учитель стал что-то писать на доске, как поняла Эмили, это было его имя. — Меня зовут Лоренцо Сент-Джон, но вы меня будете называть мистер Джон…       На лице мистера Джона была лёгкая улыбка: слишком самоуверенная, слишком нахальная для учителя. Да и сколько ему, чёрт возьми, лет? Он вообще может их чему-нибудь научить? — Мистер Джон, можно один нескромный вопрос: сколько вам лет?       Обычно Эмили никогда так не разговаривала с учителями, но сейчас внутри будто всё кипело. Такое же чувство у неё возникало, когда она пыталась поджечь свечу; то же самое она чувствовала, когда смотрела в глаза Джону, в ту ночь, когда она узнала, что он не мёртв, что он — вампир. — Эмили, заткнись! Если и этот историк уйдёт, то мы точно не сдадим эту историю! — ткнув говорившую в бок, Дэнни тихо пропищала свои недовольства, после чего рывком посадила подругу на стул.       Но, кажется, учителя просто смешила вся эта ситуация. По его видно можно было понять,что он услышал, что сказала блондинка. Хороший слух у учителя — плохо для ученика. — Останешься после урока, я тебе даже полную дату скажу. — У-у-у…       После слов учителя весь класс загудел: мальчики стали громко смеяться, а девочки вновь состроили недовольные рожи. Новенькую, сидевшую на последней парте, вообще мало что интересовало: она слушала музыку в наушниках, но при этом очень внимательно, не отводя взгляда, следила за каждым плавным движением мистера Джона. То, что она осталась на второй год, было совсем не удивительно, но вот её брат сидел и слушал учителя очень внимательно. Его как раз-таки шутка учителя нисколечко не рассмешила, наоборот, его скулы напряглись, он даже немного приподнялся, но уже спустя мгновение расслабился. — Как тебя зовут, любознательная?       Наклонив голову набок, так, что очки немного съехали, учитель ждал, что Эмили скажет своё имя. Надеясь, что её не отправят к директору, девушка немного приподняла подбородок. — Эмили Остин. Двадцать третья в списке…       С опаской произнося своё имя, брюнетка увидела, как быстро и сильно изменяется в лице учитель. Улыбка с лица съехала, и он примерно ещё тридцать секунд просто пялился на неё внимательным взглядом. От этого в горле Эмили застрял комок. — Открывайте учебники на последней теме, что проходили. Сегодня с вас конспект.       Всё с таким же вниманием рассматривая девушку, мистер Джон сел на стул. Но то, что он сделал дальше, поразило всех находившихся здесь, кроме этих двух новеньких МакКарти. Мужчина, поправив очки, бесцеремонно закинул ноги на стол, что явно не укладывалось в его образ школьного учителя. — Твою мать зовут Сесилия Остин? — тишину вновь нарушил голос учителя, все поняли, что он обратился к Эмили, но сама она предпочла промолчать.       Этот учитель выглядел не как учитель: Эмили как-то читала в мамином гримуаре, что если сильно постараться, то можно прикосновением понять, что случится дальше из-за этого человека или кто он такой. Сейчас она всерьёз задумалась, не попробовать ли ей? Уж больно странные чувства он вызывал.       Наконец-то ненормальный учитель отвёл взгляд от Эмили, встал с места и направился прочь из класса. Ей хотелось крикнуть, куда он собрался, ей же ещё нужно привести в исполнение свою идею. Как только учитель хлопнул дверью, тут же раздался звонок. Это вообще нормально, что учитель выходит из класса раньше звонка?       Быстро закинув учебники в сумку, Эмили выбежала из класса. — Дэнни, встретимся позже, мне нужно спешить.       Эмили уже было хотела выйти из класса, но перед ней выросла фигура новенького, который так же куда-то спешил. Чтобы не въехать в его широкую спину носом, Эмили выставила руки перед собой. Дотронувшись до оголённого плеча МакКарти, Эмили широко раскрыла глаза.       Перед глазами пронеслись жуткие картины, после она увидела тонкую линию, что тянулась в лес.       Она увидела то, к чему привело её заклинание, которое она произнесла несколько дней назад, увидела огромный круг, что был сложен из трупов и обведён огромной чертой, состоящей из крови всех ведьм. В центре этого круга лежала сама Эмили.